Квартира в подарок

– То есть, ты все знал? – неприятно удивилась Дина. – Знал и молчал?

– Я не молчал. Я постоянно ему твердил, что он тебя не достоин.

– Мне ты ничего не говорил.

– Нет, – согласился Шурка. – Ну а как ты себе это представляешь? Что я должен был делать? Приходить и сообщать, что Антон встречается с очередной любовницей? Ты меня стала бы слушать? Что ты обо мне подумала бы?

– Я и теперь ничего хорошего не думаю, – отрезала Дина. – Все вы козлы!

– Позволь я приеду к тебе, – попросил Шурка.

– Ни в коем случае, – торопливо отказала Дина. – Не хочу тебя видеть. Никого видеть не хочу!

И отключилась, чтобы и не слышать. Покрутила в руках телефон с мыслью, а не стереть ли номер Шурки, который до последнего времени ей нравился очень. Ну, почти, как Антон. Временами, даже сильнее, потому что весело болтал с ней при каждой встрече. Проявлял интерес к тому, чем она увлекалась. Нахваливал ее кулинарные способности. В отличие от мужа, принимавшего все, как должное. Шурка оказался не столько талантливым программистом, сколько удачливым предпринимателем. Под его руководством развивалось агентство, специализирующееся на защите от компьютерных вирусов. Иногда Шурка сравнивал себя с пограничником, стоящим на страже. Только на страже не географической территории, а виртуальной. Впрочем, чем дальше, тем стремительнее второе сопрягалось с первым, создавая нечто единое и уже не вмещающееся однозначно в определенные границы личного пространства, корпоративного или даже государственного.

Бывало, Дину посещали крамольные фантазии о союзе с Шуркой. Казалось, что с ним она была бы на порядок счастливее. Но уже в следующее мгновение она возвращалась мыслями к Антону и корила себя даже за умозрительную измену. В реальности на подобное она была неспособна и категорически осуждала тех, кто спокойно относился к наличию любовниц или любовников. Шурка, получается, относился спокойно. Значит, он ей больше не друг.

Однако телефон его Дина все-таки сохранила. Может потому, что отвлеклась на изучение телефонного справочника. Наконец решила посмотреть, с какого номера звонила вчера Светлана. Подумала, а не перезвонить ли ей и не наговорить ли гадостей алаверды.

Внимательный просмотр всех недавних звонков не показал Дине ни одного незнакомого номера. Сверка со временем вскрыла неприятный факт: звонила Светлана с номера Антона. Вот так поворот, который наверняка удивил бы Дину еще вчера, но сегодня она уже не удивлялась. Значит, любовнички, Светлана с Антоном, были вместе, когда Дина выбирала наряд для празднования двадцатой годовщины свадьбы. Фу, как гадко. Обидно. До слез.

Дина снова заплакала, прижав руки к груди, где что-то пылало так жарко и давило так сильно, что казалось ребра вот-вот не выдержат и треснут. Мука душевная породила боль физическую – страшный симбиоз, влекущий непредсказуемые последствия.

***

На прямоугольном экране электронного градусника мерцали блеклые серые, словно ртутью выведенные, цифры – 38,9. Виделись они не четкими, расплывчатыми. Скорее не потому, что градусник был старым и готовым выйти из строя, а потому, что Дина чувствовала себя отвратительно и не могла сфокусировать взгляд. Она вообще не могла сконцентрироваться. Ни читать не могла, ни телевизор смотреть, ни радио слушать. Только охала и причитала о тех испытаниях, что выпали на ее долю.

Голова раскалывалась, словно ее изнутри распирал металлический обруч, который состоял из двух полуободов, соединенных шурупами. Приходились эти вымышленные шурупы на области висков, выпирали и вызывали особенно болезненные ощущения. Все тело ломало и выкручивало так, что невозможно было найти положение для хотя бы временного облегчения. В довершение к перечисленному бил озноб, время от времени уступавший место потливому жару. Дина то натягивала на себя одеяло из верблюжьей шерсти, то отбрасывала его в сторону. К вечеру третьего дня, как проявились первые признаки недомогания, начало саднить горло и свербеть в носу. Стало ясно, что насморк и кашель не за горами. Типичный грипп, определила свое состояние Дина и полезла в интернет за советами по лечению.

Она уже несколько лет не обращалась за медицинской помощью в поликлинику. Ей хватило тех многочисленных исследований и процедур, которые так и не дали счастья материнства. Она утратила доверие к врачам, стала больше заниматься профилактикой недугов. Каждое утро начинала с «сурья намаскар», каждый день вышагивала не меньше пяти километров, один-два раза в неделю плавала в бассейне. Конечно, и питаться старалась правильно, и поддерживать хорошее настроение, свято веря в то, что психология тесно связана с физиологией. До последнего времени удавалось избегать серьезных заболеваний. Редкие легкие простуды не в счет. Дина иногда даже хвасталась подругам, как молодо и бодро себя чувствует. Хвасталась не с той целью, чтобы утереть им нос, а для того, чтобы вызвать в них желание последовать ее примеру, агитировала их на здоровый образ жизни. Подруги часто жаловались на проблемы со здоровьем, на дороговизну лечения, халатное отношение врачей и отсутствие желаемых результатов.

– Посмотрите на меня, – призвала к вниманию Дина при очередной встрече. – Я и выгляжу неплохо, и прекрасно себя чувствую. Вы можете также. Тут нет никаких секретов. Всего-то и нужно, что немного времени и силы воли.

– Ой, не надо ерунду молоть, – скривилась Илона. – Тебе просто повезло с генетикой.

– Отсутствие детей ты называешь везением? – оскорбилась Дина.

Илона смутилась, но ее поддержала Валя:

– Вот именно, – заявила она. – Ты потому такая здоровая, что детей у тебя нет. Были бы дети, не порхала бы, как бабочка по фитнес центрам.

– Ты хочешь сказать, что тебе дети мешают? – выразила удивление Дина. – Твоим пацанам сколько лет?

– Сколько бы ни было, – отмахнулась Валя. – Даже двадцатилетний сын требует внимания. А уж сколько питания он требует!

Валя широко развела руки, будто пыталась определить размер тарелок и объем порций, которые съедал ее старший сын.

– И сколько нервов на них уходит! – добавила Валя, напоминая, что сын у нее не один, их двое. – Особенно на младшего.

– Вот и восстанавливала бы себе нервы йогой и бассейном, – посоветовала Дина.

Валя поморщилась:

– Никогда не понимала йогу. Скучная она.

Дина повела плечами, типа, ну что ж, бывает, не всем подходит, и предложила варианты:

– Не нравится тебе йога, есть и другие занятия: пилатес, зумба, тай-бо и черт его знает, что еще. Сейчас все есть, на любой вкус.

– Все есть, а времени и денег нет, – продолжала упираться Валя.

– На врачей и лекарства деньги находишь? – придралась Дина. – Сериалы смотреть время есть?

– Можно подумать, что упражнения заменят мне поликлинику, – сохраняла скепсис Валя. – А сериалы я смотрю, пока обеды и ужины готовлю. Борщ за меня никто не сварит, пока я в спорт клубе буду ногами и руками махать. Сначала там устану, потом и дома не отдохну.

Дина беспомощно покачала головой. Она сильно сожалела, что не могла убедить своих подруг поменять мировоззрение. И уж совсем коробила ее позиция Илоны.

– Подожди еще, – язвительно пророчествовала та. – Вот грянет у тебя климакс, перестанешь скакать козочкой.

– Ты мне этого желаешь? – холодным тоном осадила подругу Дина, давая ей понять, что та не слишком добродушна.

– Нет, что ты, – взялась отнекиваться та. – Просто констатирую факт. На собственном опыте знаю, какое это мучение.

На последних словах Валя начала жалеть Илону. Илона в ответ сказала, что ей приходится держать себя в руках и не падать духом, потому что дочка с внучкой без нее никак не обойдутся. Валя согласилась, что без бабушки никак. Обе могли кудахтать без устали о детских заботах и тревогах. Дина, хоть и проявляла участие и внимание, но ощущала себя при этом лишней. Она молча слушала и терпеливо дожидалась, когда подруги переключатся на что-нибудь другое, например, на кино или книги, или кулинарные рецепты. Благо у них было немало общих интересных тем. Они скучали друг без друга и даже некоторые разногласия не мешали их дружбе.

Илона жила относительно недалеко от Дины, в том же районе, но так, что не было прямого транспорта между ними. С двумя или тремя пересадками можно было добраться минут за сорок, если ни автобус, ни трамвай не подведут. С Валей Дину соединяла прямая ветка метро, но, поскольку жили на разных ее концах, то на дорогу уходило больше часа. Не заглянешь просто так в гости чайку попить. Встречались подруги как правило, в центре, на нейтральной территории. Один-два раза в году бывали приглашены в гости к одной из трех по какому-нибудь праздничному случаю, если случай позволял совместить семью и друзей. Поскольку семьи постепенно прирастали новыми членами – детьми, зятьями, сватами, внуками, то приглашения в гости поступали все реже. Все чаще подруги созванивались, чем встречались. Но к кому Дине было еще обратиться в критический момент, если не к ним.

Выбрав в интернете из огромного перечня лекарств от гриппа один более-менее приемлемый препарат, Дина позвонила Вале.

– Привет! – прохрипела в трубку.

– Что случилось? – всполошилась та. – Тебе плохо?

– Да, заболела.

– Грипп подхватила? – догадалась Валя.

– Похоже на то.

– Врача вызывала?

– Нет. Сама знаешь, на дом сейчас приходят неохотно.

– Знаю, – живо подхватила Валя. – У меня Лешик после выходных тоже закашлял и засопливил. Куда такого в школу отправлять? Решили оставить дома. Но просто так нельзя, училка обязательно попросит справку предъявить. Пришлось звонить в поликлинику. А те, представляешь, спрашивают, какая температура. Я им отвечаю, что температура почти нормальная – тридцать семь и два. Так они мне посоветовали самим в поликлинику топать. Якобы на дом врач приходит только, если температура высокая или ребенок грудной. А мой Лешик – уже десятиклассник, мол не растает и не рассыплется от визита к врачу. Прикинь?

Дина хмыкнула в знак согласия с Валей и несогласия с политикой полклиники. Валя продолжала:

– Как я рассердилась, как скандал закатила! Что, говорю, он должен в общей очереди сидеть? Рядом с теми, кто выписываться пришел? Чтобы те по новой заболели, им зараженные?

– И что? – перебила разгорячившуюся подругу Дина, которая каждый громкий звук воспринимала, словно удар молотком по голове.

– Прислали нам врача домой, как миленькие, – победным тоном сообщила Валя. – Правда пришла не наша участковая, а какая-то другая докторша. Долго ругалась, что врачи сами болеют, что на каждого оставшегося в строю приходится по три участка, что она уже еле двигается и плохо соображает, а у нас, как выяснилось, такой большой парень и вполне себе ходячий. Так мне пришлось ей повторно высказать все, что думаю о нынешней медицине, чтобы она выполнила свою работу и не трепала мне нервы понапрасну.

– Их тоже можно понять, – робко вставила свое мнение Дина.

– Не надо их понимать, – возразила Валя. – Надо требовать выполнения служебного долга и все тут. Любят наши врачи ссылаться на загруженность и маленькую зарплату. А разве их силком на эту работу определили? Они же сами ее выбрали. Я считаю, если они подписали контракт, то должны выполнять все его пункты неукоснительно. И не фиг жаловаться.

– Так Лешик твой сейчас дома сидит? – уточнила Дина, не желая развивать острую проблему состояния современной медицины.

– Мы вместе сидим, – сообщила Валя.

– Ты тоже болеешь? – сочувственно спросила Дина.

– Я – нет. Да и Лешик уже поправился. Вовремя начал пить лекарства, так ни кашель, ни насморк не разгулялись в полную силу. Но мы решили, если есть возможность, отдохнуть до конца недели. Он от школы. Я от своих пенсионеров. Больничный мне положен официально, как матери больного ребенка.

Дина не стала указывать Вале, что поступает та, мягко говоря, халатно по отношению к своей должности. Наверняка, в пенсионном фонде немалые очереди и каждый инспектор на счету, особенно в период эпидемии, но Валя позволяла себе не работать без особого повода. И при этом ругала врачей. Двойные стандарты на лицо. Однако Дина не стала морали читать, не до того ей было.

– Валя, – решилась она обратиться с просьбой. – Ты не могла бы купить мне лекарство и привезти? Я тебе деньги сразу отдам.

– Тебе так плохо, что не можешь Антона дождаться с работы? – удивилась Валя.

– Нет у меня больше Антона, – еле сдерживая слезы, произнесла Дина.

Ей казалось, что она уже выплакала все, что можно, и теперь до конца жизни не проронит ни слезинки. Но слезы продолжали появляться при каждом упоминании об Антоне или мысли о нем.

– Что значит, нет у тебя больше Антона?! – обалдело повторила Валя. – Умер?!

– Для меня… умер, – признала Дина с подобием усмешки и добавила, чтобы не вводить подругу в заблуждение: – Ушел он от меня. К любовнице. Еще на прошлой неделе.

– Ты подумай, какой гад! – воскликнула Валя голосом, в котором слышались удивление и осуждение одновременно. – Вот козел! Мог бы и не ставить тебя в известность о любовнице. Погулял бы втихаря, да и вернулся в лоно семьи. Наверное, он так и собирался. Кто же такую женщину, как ты, променяет на другую. Только дурак. Предполагаю, что любовница сама все подстроила так, чтобы ты узнала о их связи, и тебе уже деваться было некуда, как только выгнать Антона. Хотя ведь и это не обязательно. Подумаешь, погулял. Кто из них не гуляет на стороне? Все гуляют. Но далеко не все из семьи уходят. Шило на мыло менять не каждый готов, пока любовница не настоит.

Дина слушала и не знала, как реагировать. То ли Антону посочувствовать, то ли Валю пристыдить.

– Я не выгоняла, – в конце концов, призналась она. – Он сам ушел.

Про себя подумала, что жить вместе после таких откровений они все равно не смогли бы. Дина не смогла бы.

– Ясно… – протянула Валя и после секундной паузы застрекотала вновь: – Ты не переживай, он вернется. Наиграется там и вернется, как миленький. И все у вас будет хорошо. Знаешь, говорят, что супруги изменяют затем, чтобы убедиться, насколько сильно любят свою вторую половину. Даже в фильмах часто показывают, как измена укрепляет чувства.

– Одно дело фильм, другое – жизнь, – недоверчиво отозвалась Дина. – Мне кажется, я Антона не прощу. Даже если захочет вернуться, не смогу принять.

– С горяча-то не руби, – посоветовала Валя. – Прямо сейчас решение принимать не надо. Никто же не торопит, правильно я понимаю?

– Правильно, – согласилась Дина. Она устала, ей было проще согласиться, чем продолжать спор. – Так ты можешь мне лекарство купить и привезти? – еще раз спросила она.

Валя замешкалась.

– Сегодня вряд ли, – извиняющимся тоном пролепетала она. – Лешика оставить не могу. Болеет же.

Дина не стала напоминать, что за пять минут до того Валя утверждала, что Лешик чувствует себя хорошо. Валя добавила, что ей еще обед готовить на старшего сына и мужа. И вечером она уже будет не в состоянии куда-то ехать. Короче, времени и сил у нее нет совсем, даже разговаривать дальше по телефону не может. По скорому попрощалась и отключилась, попросив Дину звонить и держать в курсе событий с Антоном.

Дина постаралась не обидеться, но не получилось. Чтобы отвлечься и просто, на всякий случай, решила позвонить Илоне. Вдруг та будет где-то поблизости или не столь занята. Дина несколько раз набирала Илону и утыкалась в короткие гудки. Когда наконец прорвалась, та сразу завалила ее вопросами про Антона.

– Тебе Валя рассказала? – догадалась Дина.

– Только что, – подтвердила Илона.

– А про то, что я заболела, она тебе сказала? – поторопилась прояснить ситуацию Дина, чтобы не слушать мнение Илоны относительно поступка Антона.

Что-то подсказывало Дине, что Илона солидарна с Валей. А позиция Вали уже была известна.

– Ты заболела? – удивленно переспросила Илона и добавила: – Конечно, такие переживания. Чтоб этим мужикам пусто было! – Матюкнулась и сочувственно поинтересовалась: – Очень плохо?

– Да, – сказала Дина и замолчала, ожидая, что Илона сама предложит помощь по-дружески и чисто по-человечески, но та молчала в ответ. Тогда Дина сама спросила: – Ты можешь купить мне лекарство и привезти?

– Сегодня? – уточнила Илона.

– Желательно.

– Нет, сегодня не могу. После работы домой лечу, внучку на меня оставляют.

– А завтра?

– Завтра тоже не получится, на стрижку записана.

Дина не имела права осуждать подругу за то, что у той были свои планы. Не имела права, но осудила. Вслух ничего не сказала, но видимо громко подумала.

– Ты обиделась? – заподозрила Илона.

– Нет, что ты, – возразила Дина. – Все нормально. Пока.

Отключилась, не дожидаясь ответного прощания. Отложила телефон на край кровати и уткнулась носом в подушку. Рыдания вновь сотрясли ее. А когда очередной приступ истерики утих, градусник высветил 39,4. Появилось основание звонить в скорую помощь.

***

Вернувшись из больницы домой, Дина застала на пороге квартиры Антона. Не успела провернуть ключ в замке, как дверь перед ней распахнулась. Судя по тому, что Антон стоял в куртке и ботинках, то уже собирался уходить.

– Привет! Ты как? – участливо спросил он, отступая и давая ей возможность пройти внутрь. – Выписали? Почему не сказала? Я бы приехал за тобой, привез на машине.

Он торопливо взял из рук Дины два объемных пакета с больничной одеждой и прочими причиндалами, которые скрашивали ей две недели пребывания в инфекционном отделении. Что-то она из дома захватила сама, когда скорая ее увозила. Что-то позже подкинул по ее просьбе Антон. Ей пришлось обратиться к нему, потому что на подруг надежды не осталось. Не осталось самих подруг. Дина вычеркнула их из своей жизни, осознав, что мировоззрение Илоны и Вали давно уже ее коробило, что поддерживала она отношения с ними исключительно по привычке.

Антон приезжал в больницу три раза. Интересовался самочувствием и оскорблялся, когда она ему отвечала, чтобы ни он, ни его пассия не рассчитывали на ее преждевременную смерть.

– Живее всех живых, – рапортовала она, превозмогая боль в груди и горле.

– Лекарства надо купить какие-нибудь? – спрашивал Антон.

– Хочешь подкинуть мне яду?

Антон поджимал губы, желваки на его лице играли, но он сохранял вежливость.

– Светка могла бы чего-нибудь приготовить для тебя, – предлагал он. – В больнице кормежка отвратительная, наверно?

– Съедобная, – огрызалась Дина. – От любовницы твоей мне ничего не надо. И сам уже вали к ней. Видеть тебя не могу.

Предполагалось, что Антон живет у своей любовницы, к которой ушел на следующий день, как все прояснилось. Конечно, в квартире оставалось немало его вещей, и он вполне мог за ними приезжать, но Дина надеялась, что эти визиты будут с ней согласовываться. Ей казалось, что именно так они договорились.

– Ты зачем здесь? – поинтересовалась она, будто бы равнодушно, но на самом деле с трудом скрывая волнение.

С одной стороны, ее охватила надежда на восстановление любви и мира, а вдруг он решил к ней вернуться. С другой – она понимала, что жить, как прежде, все равно не получится. Доверие было утеряно навсегда. Печально, хотя любовь ее еще не остыла. Раздирающее душу противоречие. Впору было возвращаться в больницу, теперь на отделение психиатрическое.

– Я тут кое-что привез, – как-то неловко и несмело произнес Антон.

– Что именно?

Дина подозрительно прищурила взгляд. Он не мог знать о ее выписке и готовиться к ее возвращению. А вдруг надеялся и готовился? Может, цветы ее ждут на кухне? Сердце екнуло, в горле встал ком.

– Кое-что Светино, – будто нехотя выдавил из себя Антон.

Дина замерла в недоумении.

– Что?! – поперхнулась она.

Антон еще немного помялся и выдал:

– Переезжает она сюда, ко мне.

– А я куда?! – оторопела Дина.

– У нас же три комнаты, – повел плечами Антон. – Места всем хватит.

– Нет-нет-нет, – активно запротестовала Дина. – Это мой дом. С какой стати я должна его делить с твоей любовницей?

– Это еще и мой дом, не забывай, – сердито буркнул Антон.

– Твой и мой, – согласилась Дина. – Но ни чей больше.

– А что нам делать?! – вдруг взорвался Антон. – Светка раньше снимала квартиру в Химках. Это было не так дорого, как в центре, но штуку баксов я за нее выкладывал. Теперь мы решили, что надо экономить, на ребенка деньги скоро понадобятся. Знаешь, какие расходы с детьми нынче?

– Не знаю. И знать не хочу.

– Ты только не начинай истерить по новой, – недовольно скривился Антон. – Мы ведь уже обо всем договорились.

– Мы не договаривались, что будем жить в одной квартире, – возразила Дина. – Может, ты еще предложишь жить втроем? Типа, шведская семья?

– Ну… – раздумчиво промычал Антон. – Я бы не отказался.

– Зато я отказываюсь!

– Не хочешь втроем, не будем. Будем по отдельности. Нам комната с балконом, чтобы пеленки было где сушить. Тебе кабинет. Зал общий. Он у нас и так проходной.

– Ты сам спланировал это? Или стерва твоя тебя надоумила? – с ненавистью прошипела Дина.

– Не смей ее так называть! – взбеленился Антон. – Она будущая мать моего ребенка!

– Ты уверен? – едко подколола Дина.

– Уверен, – постановил он. – Живот уже выпирает. По прикидкам врача шестой месяц. Через три рожать.

– Я не о том, – перебила Дина. – Ты уверен, что ребенок от тебя?

– Так! – топнул ногой Антон. – Я уверен и тема закрыта! Поняла?!

– Все что хочешь, но жить вместе мы не будем! Понял?! – выставила встречный иск Дина.

Они стояли в коридоре против друг друга еще недавно благополучная семья с двадцатилетним стажем. Теперь совершенно посторонние друг другу люди. Хотя, нет, не совсем посторонние, а непримиримые враги, каждый со своими целями и задачами.

– Квартиру надо разменять, – пришла к неутешительному выводу Дина, считая это уступкой со своей стороны на пути к общему консенсусу.

Она вложила немало сил и много души в семейное гнездо. Сама клеила обои, красила батареи. На стенах кое-где висели ее картины, вышитые крестиком. На полках теснились сувениры, привезенные из дальних стран и ближнего пригорода. Придирчиво подобранные люстры наполняли комнаты ярким светом. Самолично подшитые шторы и в тон им пледы и подушки добавляли уюта и тепла. Все полнилось любовью, которая испарилась без остатка. Конец любви – конец дому. И будто в доказательство печальных мыслей неожиданно из спальни донесся грохот. Дина с Антоном испуганно переглянулись и кинулись на звук. Увидели дверцу шкафа-купе, сорвавшуюся с петель. Если бы она долетела до пола, то неминуемо бы треснула. Но ее спасла кровать, приняв удар на себя и нивелировав возможные последствия.

– Фу… – облегченно выдохнул Антон, приподняв дверцу, оглядев ее с обеих сторон. – Целая.

Тут же взялся, чертыхаясь, прилаживать на место.

– Жаль, что не в щепки, – с горечью в голосе высказала свое мнение Дина.

Присела на край кровати. Провела ладонью по шелковому покрывалу кремового цвета с шоколадным геометрическим узором. Вспомнила, как выбирала его, ориентируясь не только на свой вкус, но также на предпочтения Антона, любившего все сладкое, особенно, шоколад. Подавила готовые появиться слезы, сколько можно плакать, самой уже надоело. Решительно произнесла:

– В любом случае нам следует разъехаться. У каждого теперь своя жизнь.

– Вот и займись этим вопросом, – посоветовал Антон, в этот момент едва не упустив дверь, норовившую выскользнуть из его рук и снова упасть. – Черт!

Дина даже не пошевелилась, чтобы ему помочь. Смотрела холодно и отстраненно, окончательно проведя между собой и им незримую черту, определившую статус мужа, как бывшего. Штамп в паспорте уже ничего для нее не значил. Где-то в глубине сознания промелькнула мысль, что может стоит даже порадоваться за мужчину, который, наконец, станет отцом. Он ведь когда-то хотел этого с Диной. Но вместо радости за Антона Дина испытала новый приступ жалости к себе. Отдавая себе отчет, что найдется немало людей, которые осудят такую позицию, она позволила себе быть честной в первую очередь с самой собой: в данном конкретном случае конкретный чужой ребенок ее не радовал.