В Петербург за счастьем

Глава 4

– М-м-м, собираешься на встречу с тем красавчиком? – Мила без стука ворвалась в комнату и застала ее за сборами.

– Не с ним, а с издателем. Не знаю, красавчик он или нет, – в тон ей ответила Агата, застегивая верхние пуговицы черного пиджака.

– Как быстро Ларский решает вопросы, – в голосе подруги скользнуло удивление. – Он не просто красавчик, он настоящая находка! Надо быстрее брать его в оборот, пока тепленький.

– Мила, я уже сто раз говорила…

– Ох, ну ты и зануда! – подруга махнула на нее рукой. Потом подошла и положила ладонь на плечо: – Пойми ты, я тебе счастья желаю. Искренне. Хочу, чтобы ты поскорее забыла того му… – Она кашлянула. – В общем, поняла, что на свете есть нормальные отношения. Без всей этой жести.

– Спасибо, – от добродушной улыбки Милы стало тепло на сердце. – Но ты так говоришь, как будто он мне уже что-то предложил. Просто помог с работой. Надеюсь, все пройдет хорошо.

– Ну да, ну да, «просто помог». Не думаю, что он каждой едва знакомой девушке помогает. Ты его зацепила! И не спорь. Лучше поверь моему чутью. Кстати, я говорила, что выложила с ним фотку в Инстаграм?

– Не говорила. Ну и..?

– У меня за этот час число подписчиков выросло почти вдвое! Прикинь? И увеличились продажи на сайте. Так что сработал мой пиар. И твоя обложка сыграла в нем не последнюю роль. Посмотришь потом, сколько восторженных отзывов мне написали по поводу нее. Ладно, пойду я дальше работать. Да, зонт не забудь, он висит в коридоре. Обещали дождь.

– А ты ешь овощное рагу, я приготовила.

– Ты прелесть! Спасибо, – натянуто улыбнулась она, но на пороге вдруг остановилась и задумчиво сказала:

– Знаешь, хорошо, что ты живешь реальной жизнью.

– В смысле?

– Ну как тебе сказать… Мы, писатели, слишком глубоко погружаемся в свои истории. Они живут в голове постоянно. Мы прокручиваем сюжет, сидя в очереди, трясясь в вагоне метро. Можем прямо во время разговора резко переключиться, схватить блокнот и начать записывать какую-то идею… Но, помимо всего этого, мы еще и много сидим в интернете, постоянно общаемся в этих авторских чатах, ссоримся, спорим… У нас есть виртуальные друзья, которых мы никогда не видели, или с которыми встречались, но всего пару раз, и этот вымышленный мир, социальная сеть – все это очень сильно затягивает… А реальная жизнь проходит мимо.

– Все в наших руках, Мила. Значит, надо выходить из соцсетей, закрывать ноутбук и идти на прогулку. Настоящую. И желательно с реальными людьми.

– Если бы все было так просто! Для многих писательство – это работа, они сидят за монитором по восемь часов в день. Кто-то и больше. Кто-то спит всего пару часов в сутки… Но пугает не это.

Она сцепила руки в замок, пытаясь сдержать эмоции. Но уже сам этот жест выдал ее нервозность.

– В последнее время в авторских кругах слышны плохие новости. Пару месяцев назад ушел из жизни довольно известный писатель. Молодой. Успешный. Его нашли мертвым в собственной квартире только спустя несколько дней! Никто не забил тревогу, понимаешь? Человек жил один… А недавно умер другой автор, от инсульта. Пока его хватились, пока довезли до больницы… В общем, несколько дней он боролся за жизнь, находясь в реанимации. Врачи так и сказали: если бы привезли раньше, его успели бы спасти…

– Ужасно…

– У них была многотысячная аудитория. Многотысячная! А рядом не оказалось ни одного человека, который бы вызвал скорую. И меня иногда одолевает страх: а что, если…

– Я рядом, Мила, – Агата подошла и дотронулась до ее напряженного плеча.

– Рано или поздно ты устроишь свою жизнь и, скорее всего, переедешь. А я останусь одна…

– Тогда надо вливаться в реальную жизнь уже сейчас.

– Ты права, – пробормотала Мила. – Я постараюсь. А теперь беги, а то опоздаешь!

Просмотрев на всякий случай адрес на карте, Агата набросила плащ, любезно одолженный подругой, и вскоре оказалась на улице. Моросил мелкий дождь, который, впрочем, совсем не портил настроения. Почему-то его она любила. Дождь умывал улицы, дарил ощущение чистоты и свободы. И, если бы не нужно было спешить, она бы с удовольствием прогулялась под холодными каплями.

До галереи доехала без приключений. Правда, малость промокла. Сапоги, хоть и выглядели прилично, прохудились и, как оказалось, стали промокать внутри. Агата мысленно вздохнула, подумав, что деньги, полученные за новую обложку, придется потратить на обувь. Нужно срочно брать новые заказы.

Услышав оклик, она обернулась: Ян, одетый, как всегда, со вкусом, уже ждал недалеко от входа. Внутри разлилось тепло, когда его увидела, пришлось подавить в себе это чувство усилием воли.

– Привет! А где твой…

– Николай Николаевич? Скоро будет. Сказал, что задержится.

Он подошел, помог ей снять плащ и оглядел с нескрываемым интересом. Агата была уверена в своем внешнем виде: костюм выглядел новым, она надевала его всего один раз. Воротник-стойка синей блузы полностью скрывал шею. Судя по широкой улыбке, Ян остался доволен.

– Выпьем чаю в моей мастерской? Или зайдем в кафе?

– Как скажешь, – пожала плечами. Быстро осмотрелась и отметила, что внутри пустовато. Какая-то парочка разглядывала картину в конце зала. Наверное, здесь всегда так в будний день. Особенно утром в понедельник.

– Идем в мастерскую. Я торт купил.

«Торт он купил! Что-то здесь нечисто, – пронеслась мысль. – Может, никакого Николая Николаевича в природе не существует? Он специально все придумал, чтобы еще раз увидеться? Нет, глупости! Мог бы прямо пригласить, к чему такие сложности?»

В мастерской пахло свежими красками. Было приятно, что Ян приглашает ее именно сюда – в мир, где он творит.  В место, где собрана вся палитра красок и цветовых оттенков. Агата скользнула взглядом по картинам и заметила на подрамнике холст. В изящных линиях угадывался поезд, и Агату обожгло воспоминанием: вокзал, поезд, чувство паники и она запрыгивает в вагон, который уносит ее в новую жизнь…

Постаралась не думать о плохом, чтобы не спугнуть хорошее настроение. Скоро приедет Николай Николаевич и…

– Добрый вечер! – послышался голос за спиной. А вот и он собственной персоной! Это стало понятно сразу, как только толстячок в элегантном костюме представился. Разговор продлился не больше десяти минут. Было неловко отвечать на некоторые вопросы при Яне, но увиливать Агата не могла. Когда призналась, что замужем, заметила, как тот помрачнел. В конце концов договорились с Николаем Николаевичем встретиться завтра в издательстве. Обещав показать рабочее место и напомнив, какие документы нужно взять, толстячок поспешно ретировался. Агата сжала чашку с дымящимся чаем и ощутила, как дрожат пальцы.

– Значит, ты замужем? – нарушил тишину прямой вопрос и выбил воздух из легких.

Агата подняла глаза и встретилась с испытующим взглядом, от которого холодок пробежал по спине.

– Да.

– И где же муж?

– Объелся груш, – буркнула она и сделала глоток. Тепло от чая разлилось по телу приятной волной, но не сняло напряжение.

– А если серьезно?

Вот прицепился! Все ему расскажи. Так и хотелось огрызнуться, потому что наступил на больную мозоль, но Агата сдержалась. Все, остынь. Не нужно обычный вежливый интерес воспринимать в штыки. Он помог с работой, имеет право знать чуть больше, чем остальные.

– Мы живем раздельно, – ответила сухо и ковырнула ложечкой кусочек торта. – Собираемся разводиться. Я уехала подальше, потому что жить с ним под одной крышей стало невыносимо.

Повисла пауза. Изо всех сил делала непринужденный вид и сдерживала эмоции, хотя к горлу подкатил противный ком. Если начнет задавать вопросы, копать глубже, – она взорвется. Просто не выдержит. Нахамит. Или сбежит. Но не даст ковырять эту рану.

К счастью, Ян не стал мучить расспросами, быстро сменил тему. Немного поговорили о творчестве, и он таки показал ей «город в картинах», как и обещал. Не зря Мила восхищалась: работы и вправду оказались прекрасными и оригинальными. Ян с улыбкой рассказал, как выставку чуть не зарубили на корню, усмотрев в ней сексуальный подтекст, зато сразу набежали журналисты и интервью с ним прокрутили по всем крупным каналам, сделав шикарную рекламу. Так появились западные инвесторы, выставка стала широко известной и за пределами страны… Появились новые контракты… Он все говорил и говорил, а Агата смотрела на него и не могла насмотреться.

«Перестань! – решительно одернула себя. – Поблагодари его за помощь и уходи».

– Спасибо тебе, конечно… – начала смущенно, а он вдруг взял ее ладони в свои и пронзительно посмотрел в глаза, отчего сердце забилось с немыслимой скоростью. С трудом совладав с собой, продолжила: – Почему ты мне помог?

– Потому что ты рисуешь крутые обложки.

– Ты серьезно?

– Серьезно, Агата. Ты талантливый мастер. А Николай Николаевич – хороший человек. Вам будет комфортно вместе работать.

Ладно. Поблагодарить – поблагодарила, осталось улучить момент и уйти. Но что-то не давало распрощаться. Впервые за долгое время на душе стало спокойно и тепло. Она никак не решалась забрать руки и отвести взгляд. А может, и не нужно?

– Кстати, я дорисовал твой портрет.

Он сам отпустил ее и направился к своей коллекции, а Агата машинально обхватила себя за плечи, ощущая, как холод постепенно окутывает место, где несколько мгновений назад лежала его рука.

– Можешь забрать, если хочешь, – вернулся через пару секунд и показал ей картину. Агата взглянула на себя лишь мельком, но все же успела заметить, насколько реалистична работа и какие грустные у нее глаза. Неужели и Ян это заметил?

– Оставь себе на память. Вдруг мы больше никогда не встретимся, – произнесла она. Но по тому, как он вздернул брови, поняла, что небрежный тон ей совсем не удался. Голос все равно выдал сожаление. Как бы ни пыталась себя убедить, что им не нужно общаться, сердце упорно тянулось к этому человеку.

– А ты бы хотела, чтобы мы встретились еще раз?

Агата почувствовала, как к щекам прилил румянец. Специально ее провоцирует, что ли? Или просто хочет вывести на эмоции? Представила себя со стороны: неприступную, холодную, равнодушную, и сразу помрачнела. В юности она не была такой зажатой, часто улыбалась, радовалась, как ребенок, простым вещам… Это он ее изменил. Сломал, как куклу. И как теперь жить, как строить новые отношения, как общаться с людьми – неизвестно… Все придется начинать сначала.

– Может быть, – ответила уклончиво, а он хитро подмигнул:

– Ты дала мне надежду.

Нервно скользнув пальцами по ватману, Агата спросила прямо:

– Слушай, почему ты так хочешь, чтобы мы увиделись снова?

– Потому что ты меня зацепила, – последовал такой же прямой ответ.

– Чем? Во мне нет ничего особенного. Обычная девушка, к тому же, с тяжелым грузом прошлого за плечами…

– Ты ошибаешься, – от его взгляда по коже снова пронеслись мурашки. Ян подошел совсем близко. От него пахло силой и чем-то нежным, сразу закружилась голова. – Ты особенная. И очень красивая.

Агата даже не могла отодвинуться. Только сильнее вжалась в спинку стула.

– Красивая? – грустно усмехнулась.

– Да, – уверенно ответил.

– Если бы ты увидел чуть больше, ты бы поменял свое мнение.

– Что ты имеешь в виду?

Придется его разочаровать, чтобы окончательно понял: им не по пути. Лучше ему держаться от нее подальше, чтобы не нарваться на неприятности. Слишком много плохого в прошлом. Слишком много тайн, которые могут ему не понравиться.

– Сейчас поймешь.

Агата расстегнула несколько верхних пуговиц блузки, обнажая шею и ключицы. Закатала по локти рукава. Пусть увидит шрамы и рубцы, пусть все поймет сейчас. И сделает правильные выводы…

– Он что, тебя бьет? – Ян ухватил ее за плечи – мягко, но непреклонно. Не успокоится, пока не услышит ответ.

– Бил, – Агата вздернула подбородок и тяжело задышала. – Я ушла от него.

Недовольно повела плечами, но Ян не отпустил. Продолжил тягостный допрос:

– Он знает, где ты?

– Нет.

– А где ты остановилась?

– У подруги.

Наконец он отпустил. Получил главные ответы и, похоже, успокоился. От нервного напряжения в горле пересохло. Схватив чашку, Агата выпила до дна остывший чай. А Ян принялся ходить по мастерской из угла в угол, о чем-то напряженно думая.

– Теперь ты понимаешь, почему нам лучше больше не встречаться? – спросила в упор и стиснула кулаки. Ногти до боли вонзились в ладони.

– Потому что так решила ты?

– А что, ты считаешь иначе?

– Ты и вправду думаешь, что этот факт повлияет на возможность нашего общения?

Она снова почувствовала его горячие ладони на своих руках. Увидела прямой, открытый взгляд. В какой-то миг захотелось довериться ему, открыться, поверить в то, что иногда человек может помогать совершенно бескорыстно, но… Каждый шрам на теле напомнил о себе жгучей болью.

– Этот факт может повлиять на все, – осторожно отняв руки, Агата продолжила упорствовать. – Общаться я не могу. Не умею. Когда-то умела, но из меня выбили способность к нормальному человеческому общению…

– Я помогу тебе вернуть ее.

– Да зачем тебе это? – выкрикнула она и вскочила с места. – Зачем тебе возиться со мной? Мы знакомы три дня!

– А сколько надо?

Она бросилась к двери, но замерла, так и не открыв ее. Повернувшись, спросила:

– Что?

– Сколько времени надо для того, чтобы начать доверять? – спокойно спросил он и сделал шаг ей навстречу. – Можно общаться годами, а потом выяснить, что отношения были неискренними и наигранными. А можно знать человека три дня и чувствовать, что все по-настоящему, – еще один шаг.

– И что, ты это чувствуешь? Что все по-настоящему? – уточнила дрожащим голосом, застыв как соляной столб. А Ян продолжал приближаться.

– Чувствую.

Это слово он буквально выдохнул, остановившись в нескольких сантиметрах от нее.

– Я не знаю, смогу ли когда-нибудь кому-то доверять… – прошептала, а мысленно добавила: «Кроме Милы».

– Мне – сможешь. Я постараюсь доказать тебе, что сможешь.

Агата не сумела бы точно сказать, как долго они смотрели друг другу в глаза в немой тишине. В какой-то момент она протянула руку и убрала с его лба непослушные пряди, а Ян провел горячей ладонью по ее щеке. Внутри появилось странное тепло, которое стало разливаться по всему телу и как будто исцелять каждую рану. Медленно, но верно залечивать рубцы, стирать из сознания все кошмарные воспоминания, страхи… Перед глазами вспыхнула сцена, когда она, вцепившись в перила, смотрит на Неву, а он обнимает ее за плечи, не давая упасть… Тогда в его глазах стояла невысказанная боль, а сейчас… Сейчас она видит нежность. Такую безграничную нежность, что хочется в нее завернуться и спрятаться от всего мира…

Но Ян вдруг отступил назад, резко разорвав зрительный контакт. Агата тоже отвела взгляд, почувствовав смущение. Возомнила себе непонятно что… Нежность безграничную… Как дура, продолжает верить в наивные сказки про любовь. Однажды уже поверила, в итоге чуть калекой не осталась. Еле ноги унесла. И что теперь – опять в то же болото? На те же грабли? Нет уж, одной гораздо лучше. Гораздо! И хватит уже забивать голову всякими глупостями!

Повисла пауза. Впрочем, через минуту разговор продолжился. Ян заговорил о Миле, сказал, что начал читать книгу и был приятно удивлен ее стилем и развитием сюжета. Казалось, нарочно сменил тему, будто боялся, что их тактильный контакт перерастет в нечто большее.

Ерунда. Это только ее домыслы. Ничего такого не произошло. Немного поговорили о доверии, потом разговор перешел в другое русло. Это только у нее мир остановился на секунду, она сама придумала искру, проскочившую, когда к нему прикоснулась.

– Я передам ей твои слова, она очень обрадуется, – заставила себя сказать хоть что-нибудь, чтобы не выглядеть истуканом.

– Если концовка не подкачает, я напишу рецензию на своем сайте, – пообещал он. Будь рядом Мила, она бы уже завопила от радости и кинулась обниматься, но Агата осталась стоять на месте. Свернув разговор, она еще раз сдержанно поблагодарила Яна за помощь и ушла.

А на улице ощутила на щеках слезы. Немного побродив по проспекту и чуть успокоившись, зашла в кабинку таксофона, набрала знакомый номер.

– Привет, как ты? – спросила обеспокоенно, услышав голос сестры.

– Привет, у нас все в порядке, – Катя не стала вдаваться в подробности. – А что у тебя случилось?

– Я не в городе сейчас.

– Неужели ты…?

– Ушла от него, – сама закончила за сестру.

– Боже, ты решилась!.. А где ты? С тобой все хорошо? Может, нужна помощь?

– Все хорошо, Катя, не волнуйся. Как улажу дела – сразу позвоню. Я все еще надеюсь, что у меня будет возможность забрать…

– Я поняла, – поспешно перебила она. – Пусть все сложится благополучно…

Агата положила тяжелую трубку на рычаг и поморщилась от боли: в этот раз сердце защемило сильнее. Все из-за этого мерзавца, будь он неладен! И пока он ходит по этой земле, она не сможет спокойно дышать. Придется прятаться по углам и трястись от страха всю жизнь! Она сцепила зубы и зашагала вдоль проспекта. Жгучие слезы снова брызнули из глаз и смешались с каплями дождя. Только Нева, подернутая рябью, спокойно текла и сливалась со свинцовым небом.

Глава 5

Агата вернулась домой к обеду и по привычке нажала на кнопку звонка. Пронзительная трель разлилась по квартире, и в ту же секунду послышались шаги. Когда открылась дверь, девушка от неожиданности замерла на пороге: по полу в коридоре то тут то там валялись вещи, а сама Мила раскраснелась и тяжело дышала.

– Что случилось? – испуганно спросила, переступая через упавший зонт и закрывая дверь.

– Катастрофа!

– Какая катастрофа?

– Мирового масштаба! – зло отрезала подруга и ушла в комнату. Агата быстро избавилась от верхней одежды, стащила многострадальные сапоги и, на ходу подбирая вещи, заглянула к подруге.

Та сидела на стуле и нервно постукивала кулаками по поверхности стола.

– Да что случилось-то?!

– Я часа три писала проду, а потом закрыла файл, не сохранив, – проговорила она таким тоном, словно сообщала о скором прибытии всадников апокалипсиса.

– Подожди, как – не сохранив? Должны же быть копии…

– Я проверяла, ничего нет!

– Ужас какой… А две кнопки для восстановления нажимала?

Мила обреченно помотала головой.

– Бесполезно. Я сама нажала «не сохранять». Ноут подумал, что все супер, и ничего не сохранил. Нечего восстанавливать. А я должна была еще утром опубликовать продолжение! Уже прилетело несколько недовольных комментариев. Вот как им всем объяснить, что у меня ничего не сохранилось?! Что я не могу вот так сесть и сходу написать все заново!

Мила зарылась пальцами в волосы и так сильно их потянула, что вскрикнула. Похоже, дело совсем плохо. Нужно ее спасать.

– Так, – скомандовала Агата, – сейчас я сделаю тебе чай, а ты садись и пиши.

– Но как…

– По горячим следам! – рявкнула так, что привставшая с места подруга ошеломленно опустилась обратно на стул. – Ты еще помнишь то, что писала. И напишешь еще лучше!

– Агата, пойми…

– Не трать время впустую! Давай, садись и работай, иначе я напишу слово «абракадабра» и выложу его вместо твоей проды!

Мила выпучила глаза, а Агата, с трудом сдерживая улыбку, скрылась за дверью. Конечно, ситуация случилась неприятная, но не смертельная. Вообще, у подруги какая-то удивительная способность заряжать позитивом людей даже тогда, когда у самой возникали проблемы. Вот как сегодня. Агата ехала сюда, размазывая слезы, а сейчас невольно улыбается. Мила самый настоящий лучик солнца!

Машинально собирая по дороге в комнату раскиданные вещи, обнаружила под шерстяным свитером недовольную Бьянку и забрала к себе. Кошка удобно расположилась на одеяле и довольно заурчала. Агата немного поработала – к счастью, появился новый заказ, – а потом решила все-таки окончательно разобрать чемодан. Оказывается, Мила успела освободить ей полочки в шкафу, и теперь можно было сложить туда вещи. Стала потихоньку раскладывать одежду, стараясь не думать о прошлом, но оно все равно настигло и будто сжало в тисках…

Ей было двадцать два, когда встретила его и, как тогда думала, полюбила. Он казался образцовым: надежным, умудренным опытом – ведь старше на семь лет – и будто бы влюбленным. Просто идеальный кандидат в мужья! Спустя год отношений они поженились. И это оказалось самой ее большой ошибкой. Годы унижений и побоев, годы страданий и горечи… Потерянное счастье… Как вообще смогла сбежать?! Жаль только, что побег не означает конец всего этого кошмара…

Разложив вещи, вынула из чемодана фотографию маленькой девочки в нарядном пышном платье. В этот момент за спиной раздались шаги и голос с нотками любопытства:

– Кто это?

Быстро спрятала фотографию и посмотрела на вошедшую в комнату Милу.

– Племянница.

– Ух ты, красавица какая!

– Да… – сердце болезненно сжалось, пальцы непроизвольно стиснули уголок фотокарточки.

– Знаешь, – Мила села рядом и коснулась ее плеча, – у меня тоже есть одна фотография, которую я прячу так же, как и ты. И это нереально трудно: смотреть на человека на снимке и вспоминать… Особенно, если этого человека уже нет в живых… – Агата подняла взгляд и увидела, что подруга закрыла глаза, видимо, сказанное причинило ей боль.

– Ты, наверное, о своей бабушке? – спросила осторожно. Может, она хочет открыться, облегчить невысказанную горечь, но нет, ошиблась. Девушка сразу же закрылась в себе. Откинувшись назад, растянулась на кровати и уставилась в потолок.

– Нет… – прошептала, вытерев непрошеную слезинку. – Неважно.

Повисла неловкая пауза. Агата не стала развивать тему, к тому же, сама не была готова рассказать свой секрет… Слишком больно и тяжело. Возможно, когда-нибудь потом, когда раны затянутся, она сможет это сделать. Но не сейчас.

Чтобы хоть как-то развеселить подругу, решила сменить тему:

– Так, я что-то не поняла. Почему валяем дурака? Читатели, значит, ждут продолжения, грызут в нетерпении ногти, постоянно обновляют страничку книги, а автор надумал отдыхать?! Видимо, мне придется выполнить угрозу и выложить абракадабру…

– А вот и нет! Имею полное право на отдых, – рассмеялась Мила, и напряжение сразу улетучилось. – Продочка выложена, читатели, судя по комментариям, довольны, а я на седьмом небе от счастья!

– Ну вот, а говорила «катастрофа»!

– Спасибо, кстати, за пинок. Без тебя я бы не справилась, – поблагодарила девушка и, придвинувшись к Бьянке, почесала кошку за ухом. – Такая паника охватила, просто ужас. Всю квартиру чуть не разнесла. Эх, только кошку напугала!

– Не подозревала, что ты настолько эмоциональна, – Агата спрятала полупустой чемодан под кровать и закрыла дверцы шкафа. Следующий вопрос застал ее врасплох.

– Как дела с Яном?

Мила спросила с такой небрежностью, словно этот вопрос был первым, который пришел ей в голову. Но наверняка же сгорает от любопытства и с трудом дождалась момента, чтобы поинтересоваться! Агата так и замерла лицом к шкафу, не решаясь повернуться и посмотреть ей в глаза. Будто в них могли отразиться не те мысли, которые она озвучила:

– Никак. Он устроил мне встречу с издателем. Поговорили минут пять и разошлись.

– С Яном?

– С издателем!

– Ну а с нашим гением как прошло свидание?

– Никакое это не свидание, просто встретились и поговорили, – упрямо возразила Агата. – Ииии… он похвалил твою книгу!

– Да?! И что сказал?

Без особых усилий удалось увести Милу от темы, которую не хотелось обсуждать. Хотя, казалось бы, что такого в том, что подруга спросила про Яна? Ну ответила и забыла. Вот только одна мысль о нем уже заставляла сердце стучать быстрее. Как такое может быть, ведь она ничего к нему не чувствует? Или чувствует, но не признается даже самой себе? Вспомнила его взгляд, подернутый грустью, как прикоснулся к ее щеке и как потом резко отступил. Подумала, что наверняка у него в прошлом тоже что-то случилось. И, возможно, это «что-то» до сих пор не дает ему покоя.

После радостных возгласов счастливой Милы разговор снова вернулся к издательству. Агата подготовила документы, а подруга помогла ей выбрать костюм. Правда, выбирать было особо не из чего, так что хозяйка квартиры просто выложила на кровать свою одежду и буквально заставила Агату надеть все поочередно. Что-то не подошло по размеру, что-то просто не понравилось, в итоге остановили выбор на черном брючном костюме. Даже Бьянка перестала недовольно морщить нос. Как будто разбиралась в моде!

– Ты так и не сказала, как называется издательство, – напомнила Мила. А когда услышала ответ, изумленно вскочила: – Ты серьезно?!

– Ну да. А что, что-то нет так?

– А директора этого расчудесного издательства случайно не Николай Николаевич зовут?

– Николай Николаевич… – растерянно пробормотала Агата, начиная понимать, к чему она клонит.

– Ах он гад ползучий! Жулик! – девушка на все лады ругала добродушного толстячка. – Это там мне гонорар не хотели выплачивать! Сколько бегать пришлось! Ну, жук, ну, скряга! Ну я ему покажу! – она грозно потрясла кулаком перед носом Агаты.

– Стоп, стоп, стоп, ты же не…

– Я же да! – воинственно перебила Мила, перебирая костюмы.

– Эй, вообще-то он мой работодатель! – попыталась как-то образумить взбунтовавшуюся подругу, явно собравшуюся завтра идти вместе с ней, но, кажется, бесполезно. Та завелась еще сильнее.

– Будущий работодатель! И то не факт!

– Мила, дорогая, ну постой! – залебезила Агата. – Послушай. Ты вернула свои права на книгу. Забрала гонорар. Забудь об этом случае и перестань трепать себе нервы. Не надо никуда идти. Мне очень нужна эта работа, пойми! Я не могу вечно сидеть у тебя на шее…

– Ты не сидишь у меня на шее! – нахмурилась Мила.

– Рано или поздно мне все равно придется съехать. У тебя своя жизнь, и я не хочу тебе мешать.

– Ты мне вовсе не…

– Пожалуйста, не лишай меня этой возможности! Я должна получить работу, чтобы закрепиться в этом городе.

Мила состроила недовольную гримасу.

– Прости. Но мне до сих пор обидно, что он так поступил. Вечно я все делаю на эмоциях! Знаю же, что ни за что на свете не стала бы рушить твою карьеру, вышла бы за дверь – и на этом бы весь мой запал закончился… И все равно потрясаю кулаками в воздухе! – она покачала головой и обняла Агату за плечи. Потом отстранилась и, криво усмехнувшись, добавила: – Но этот Николай Николаевич все равно гад гадский! Десять процентов он таки зажучил!

Высказавшись, она подхватила Бьянку и вышла из комнаты.

 ***

Несмотря на середину сентября, Петербург радовал погодой. Было довольно сухо, даже солнце пробивалось сквозь плотные облака и отражалось в окнах домов. Агата не спешила возвращаться к Миле, шла, наслаждаясь погожим днем и впитывая энергетику дружелюбного города. Она боялась думать, что все складывается хорошо. Боялась, как говорят люди, «сглазить». Хоть подруга и хаяла Николая Николаевича на все лады, Агате он показался надежным и ответственным человеком, а новый коллектив – дружелюбным и сплоченным. Теперь, когда ее официально зачислили в штат сотрудников, а дни стажировки остались позади, она немного успокоилась. Наконец с деньгами станет полегче: шеф обещал хорошую зарплату. Осталось только подыскать жилье, а потом… Ком застрял в горле, как только подумала об этом «потом». Если он узнает ее тайну, то не успокоится, пока не отыщет.