Читать книгу: «Чужие корни. Испытание сердца. Книга II. Приёмная семья. Зачем вам нужны чужие дети?», страница 2

Глава V
Дима потерялся

Ночевали в палатках у озера уже две ночи, наступил третий день похода. Решено было всем пойти за грибами. Дети перебегали от одного родителя к другому. Наташа с Николаем перекликались, старались держаться недалеко друг от друга, но в какой-то момент разделились, и Наташа с некоторыми детьми отстали. Покричала, Николай не откликнулся, значит, не слышит, далеко ушёл. Димы рядом не, оказалось, видно успевал за папой. Ещё немного потоптались на месте и вернулись на стоянку ждать папу с Димой.

Через некоторое время папа вернулся, но один без Димы.

– Где Дима? – спросил он.

– А я думала он с тобой – испуганно произнесла мама.

Все дети и взрослые принялись кричать Диму. В ответ тишина. Взрослые оставили детей у костра, наказав, не лезть без них в воду и бросились на поиски мальчика. Обежали все места, где ходили и не переставали кричать. Безрезультатно.

Устали, охрипли от крика и обеспокоенные вернулись на стоянку к детям. Папа прыгнул в машину и поехал искать по дорогам, иногда останавливался и сигналил…

Прошло ещё около часа ожидания, Наташа громко молилась, и дети, притихшие, тоже делали вид, что молятся, шевелили губами. Вот, наконец, то показалась машина Николая. Наташино сердце в страхе, что может оказаться, что едет один, билось часто. Подъехал и вот счастье, там сидел и Дима. Он вышел, красный от слёз и перенесённого стресса. Оказалось, что он хотел вернуться на стоянку раньше всех, никому ничего не сказал, и пошёл в другую сторону от неё. Успел уйти довольно-таки далеко, пока не хватились его. Наташа думала, что он с Николаем, а тот был спокоен, думая, что он с Наташей. Отдых был испорчен, настроение тоже и было решено собираться и ехать домой.

Папа выбросил все подушки, матрацы из трёхкомнатной палатки и стал её собирать. «А где мой телефон и плеер? – вдруг закричал Семён. Все стали перетряхивать подушки, переворачивать матрацы. Наташа помогала детям. Папа тоже потряс палатку. Пропажа не находилась. «Наверное, пока все были в лесу, кто-то из чужих проходил мимо, заглянул в палатку и забрал» – подумала Наташа. Семён надулся и сидел как вкопанный, смотрел в одну точку и не собирался. «Мы купим тебе новый телефон, ты же не виноват в пропаже» – успокаивала, как могла его Наталья. Мальчик встал и лениво начал собирать свой рюкзак. Наташа сочувственно смотрела на него. Так было его жалко. Он вообще изменился последнее время: стал смелее, проявлял инициативу в помощи родителям и вообще очень похорошел и вытянулся. Наташа с мужем говорили между собой, что даже забывают, что не они его родили, настолько он стал родным и любимым. Он прожил в семье пять лет, а казалось, что был в ней с рождения. Павда не всегда мог в простоте подойти и чего – то взять, например, со стола, как делают это естественно другие дети. Наташе нужно было всегда быть на чеку, чтобы он не остался обделённым.

Наташа вспомнила, как недавно дома сидели за столом, и вдруг поняли, что ничего нет к чаю. Послали в магазин Семёна. Пока он ходил, супруги разговорились, и так увлеклись в беседе, что не обратили внимания, что Сёма пришёл и положил вафли на стол. Через некоторое время, с улицы стало доноситься подобие пения. Это Семён прыгал по доскам перед окном, которые были аккуратно сложены в стопку, и то ли бормотал, то ли пел. Наталья прислушалась. “ Жадины – говядины, вафельки мне не дают. Жадины – говядины сами едят, мне не дают» Наташа постучала в окно и поманила его в дом рукой. Когда он зашёл, Наташа спросила его: «» Сёма, ты почему сам – то вафли не берёшь? Ты же дома» Он пожал плечами. Наташа объясняла: «Всегда можно подойти к столу и взять всё что захочешь, а вот так делать не следует. А то люди услышат и подумают, что тебя дома не кормят». Наташа вспомнила ещё один подобный случай. Их пригласили на День рождения к знакомой на природу. На большой скатерти, расстеленной на траве, лежали фрукты, овощи и другая еда. Все сидели на маленьких ковриках вокруг так, чтобы можно было всё всем достать. Дети сидели среди взрослых и весело уплетали то, что им хотелось. Взрослые разговаривали между собой, вспоминали, что то и тоже угощались тем, что лежало на скатерти. Когда в разговоре произошла пауза, все вдруг услышали: «» Помидорка, помидорка, помидорка.» Это Сёмушка, смотрел на тарелку с помидорами и повторял (как будто звал) одно и тоже слово. Одна из гостей быстро сориентировалась и, смеясь вместе со всеми проговорила: « Так протяни руку и возьми. Что ты её зовёшь? Она ходить не умеет» Он засмущался, но руку протянул, и не смело, будто сейчас его ударят по рукам, взял помидору в руку. Все засмеялись, а он покраснел, как тот самый помидор, которого он звал.

Глава VI
Дима хомячок

Прошла неделя. Ждали зарплату папы, чтобы купить Семёну телефон.

И вдруг… Подошла к маме Соня и шёпотом сообщила, что у Димы телефон Семёна. Он его ей по секрету показывал. Наташа еле дождалась вечера.

И когда мальчики пришли со школы, Наташа подошла вплотную к Диме и протянула к нему ладонь.

– Клади сюда телефон. Она представляла, что он будет отнекиваться, а он неожиданно для неё достал из кармана телефон и положил ей на ладонь.

– И плеер сюда же, не допуская возражений, твёрдо произнесла Наталья. «Дима, ты хоть понимаешь, что ты сделал?» – выговаривала ему Наташа. «Мы же на чужих людей думали» – а ты всё это время молчал.

«А он хомячок, вот и захомячил телефон» – нашла ему оправдание Эльвира. Дима молчал, видно было, что ему стыдно. Наташа, не понимала мотива этого поступка, и от этого ей было тоскливо. «У него же свой есть телефон, почему же он это сделал?» – думала она. Неприглядный поступок так и остался для неё загадкой. Мальчик тоже не мог это объяснить.

Зато Семён был на седьмом месте от счастья и никогда не вспоминал Диме происшедшего.

Дима успокоился, он больше не ждал маму. Учился он хорошо, дисциплину в школе не нарушал, но дома по- прежнему играл в хомячка. Игра захватила детей, они подыгрывали ему, строили гнёзда из стульев, подушек и одеял. Наташа не ругалась за перевёрнутый кверху дном дом. Она помнила, что и они с братьями в детстве строили домики из стола и стульев. А стулья превращали ещё и в машины, и в коней. Прыгали на них по всей комнате. Она показала детям как можно на них прыгать и передвигаться. Хорошо, что это был отдельно стоящий дом, а не квартира.

Глава VII
В семью по знакомству

У дочери Валерии в это время появилась тоже приёмная доченька Ася. Это была соседская девочка. Отца у неё не было, а мать совсем спилась. Водила домой шумные компании, и девочка часто уходила и ночевала у соседей. Ночевала она и у Натальи, и в семье Валерии.

Однажды в дом Аси приехали органы опеки, увидели страшную картину и забрали девочку из семьи. Так она оказалась в больнице, в детском отделении. Зять Наташи, Иван, когда узнал, что Асю забрали, поехал в опеку и стал просить опекунство. Боялся, что девочка попадёт в детский дом. Она была частым у них гостем и к ней в семье уже привыкли. Сказали, что мать не лишена родительских прав, и только она может её забрать. Иван пошёл к её матери, дал ей денег и попросил забрать Асю из больницы. Она покуражилась немного и согласилась. Так девочка оказалась в семье Валерии и Ивана. У них уже было кровные трое детей. А где трое, там и четверо. Так у Наташи прибавилось внуков. Дети одной семьи, сдружились с детьми другой. Все восемь человек находили общие игры и занятия. Не скучали. Тем более, что жили по соседству и часто семьи собирались вместе на праздники и дни рождения..

Так рождались новые традиции семьи. На дни рождения кого – то из членов большой семьи, все вместе готовили программу с призами. Было весело.

Так и жили дружной большой семьей. Приёмная семья удалась. Дети вечером приходили в спальню родителей поцеловать и пожелать спокойной ночи взрослым. После таких визитов у Николая просыпались новые отцовские чувства. Он вытирал слезу и часто говорил. Наташе: «Никогда не думал, что смогу так полюбить чужих детей» Особенно он полюбил Сонечку. А она старалась вызывать симпатию своим трудолюбием. На кухне была первой помощницей. Все дети играют, бегают, а она всё на свои места поставит, кастрюли помоет, чайку папе с мамой в спальню принесёт. Наташа даже не задумывалась, что это не очень хорошо. Что в душе девочки тревожно и тяжело. Что таким образом она пытается заслужить любовь родителей, потому что в кровной семье она не чувствовала себя любимой.

И хотя Наташа разговаривала с ней чаще, чем с другими детьми, и девочка рассказывала ей о жизни в кровной семье шокирующие подробности, мысли, что заслуживает любовь трудолюбием, не возникало.

– Мама, ты можешь мне дать на обед на сто рублей больше? – спросила как-то Сонечка.

– Да, конечно. Тебе не хватает этих денег, что я даю?

– Мне то хватает. Там в школе есть мальчик из детского дома, он всегда у меня просит поделиться обедом, и я не наедаюсь.

– Конечно, я буду давать и тебе и на него тоже. Как зовут мальчика? – Матвей. Он хороший, его только дети старшие в детском доме обижают.» Давай его на каникулы к нам пригласим пожить?» – не смело попросила Сонечка.

– Ну, раз обижают и он к нам захочет, то пригласим – заверила Наталья.

Так в семье появился пятый ребёнок.

Саша продолжал писать записки и передавать их через Диму и Семёна. Эльвира тоже принесла записку от Маши. Девочку, которую обижали в школе учителя, писала своим безграмотным почерком.

ГЛАВА VIII
Матвей дома

Серый забор детского дома остался позади, а Матвей, сжимая в руке потрёпанный рюкзачок, шагал рядом с Наташей. Он был крупным для своих тринадцати, плечи уже намечались мужскими, взгляд казался взрослым и немного настороженным. Но внутри этого большого тела жил неугомонный исследователь, жадно впитывающий мир, который ему вдруг открылся – мир семьи.

Дом встретил его теплом пирогов и искренними улыбками. Наташины кровные дети – Валерия и Оливия пришли знакомиться. И тут началось. Матвей не просто знакомился – он изучал. Его вопросы сыпались, как горох из мешка:

– Валерия, это же мужское имя. А с кем ты живёшь? А где работаешь? Он чуть наклонялся, глаза горели неподдельным интересом. Потом поворачивался к Оливии: – А ты на машине приехала? Какая марка? А сколько бензина жрет? А муж у тебя есть? А сколько детей у вас?

Сначала все умилялись: «Какой любознательный! Какой контактный!» Наташа с гордостью смотрела, как её новый сын так легко находит общий язык. Он впитывал ответы, кивал, а потом выдавал новую порцию «а почему?», «а зачем?», «а как?». Он спрашивал обо всем: о платье Лены («А тебе оно удобное? А где купили?»), о работе сына Наташи («А что вы делали целый день? А не скучно?»), даже о причинах названия соседской собаки Бублика.

Но поток его любопытства был поистине неиссякаем. Через пару визитов Валерия, выходя на кухню, вздохнула с улыбкой:

– Ну, всё, «Почемучка» активировался. Я уже чувствую, как подступают вопросы про мою личную жизнь и планы на пятилетку.

Прозвище прилипло мгновенно. «Идет Почемучка!» – предупреждали друг друга домашние, услышав его тяжелые шаги в коридоре перед приходом гостей. Оно было беззлобным, скорее устало-ласковым, отсылая к той самой девочке из мультика, которая засыпала медведя вопросами. Старшие дети начали отшучиваться, улыбаться и переводить тему. Сам Матвей прозвища, кажется, не слышал или делал вид.

Потому что за этим неугомонным любопытством все ясно видели главное – огромное, открытое сердце. Матвей был добрым. Доброта светилась в его глазах, когда он помогал Наташе донести сумки, в его осторожных разговорах с младшей Сонечкой, в его готовности поделиться последней конфетой.

Особенно трогательной была его потребность в ласке. Наташа обожала обнимать этого большого парня, чувствуя, как он мгновенно прижимается, как котенок, ища тепла. Он мог пристроиться рядом на диване, просто чтобы его плечо касалось её плеча, или неожиданно обнять за талию, проходя мимо на кухне. Каждое прикосновение говорило: «Я здесь. Я твой. Ты моя?»

Его любимым ритуалом стали вечерние чаепития на кухне. Когда суета дня стихала, Матвей неизменно оказывался рядом с Наташей у стола, над кружкой с парящим чаем. Сонечка, младшая дочь, часто подсаживалась к ним. И в этом уютном полумраке кухни, под мерное тиканье часов, «Почемучка» преображался. Вопросы становились тише, глубже, больше похожими на разговор.

– Мам, а ты в детстве тоже боялась темноты? – мог спросить он, задумчиво помешивая ложечкой в кружке.

– А Сонь, тебе в школе кто-нибудь нравится? – и его тон был не допросом, а доверительным шепотом сообщника.

Он слушал их рассказы о прошедшем дне, о мелких радостях и неприятностях, кивая, и задавал уже не десятки, а один-два важных вопроса, показывая, что он «действительно» слушает и понимает. В эти минуты исчезал неуклюжий подросток с бесконечными «почему», оставался мальчик, который нашел, наконец, место, где его любят не «вопреки», а «вместе» со всей его неугомонной, любопытной, жаждущей любви душой.

Его прозвище так и осталось – «Почемучка». Но произносили его теперь только с теплой улыбкой. Потому что за всеми вопросами, за этим внешним контрастом взрослеющего тела и детской непосредственности, они видели самое главное: Матвей был «своим». И его ненасытное любопытство к миру было просто еще одним способом сказать этому миру, своей новой семье: «Я здесь. Я живой. Я хочу знать вас всех. Я хочу принадлежать вам.

А вечером, за чаем, прижавшись к тёплому плечу Наташи, он знал, что принадлежит. И это было счастье, о котором он, возможно, ещё не умел спросить словами, но которое чувствовал каждой клеточкой.

Уже после того, как его оформили в семью, Матвей вдруг погрустнел.

– Что случилось? – спросила Наташа.

– Нет, все хорошо, – ответил мальчик.

– Я же вижу, что не все хорошо.

– У него мальчишки деньги требуют, – вставила Сонечка.

– Ну – ка давай подробнее, – встревожилась Наташа.

– Нет, я сам разберусь – упрямо произнёс Матвей.

Наташа притянула мальчика к себе:

– Ты живёшь в семье и у тебя есть защита. Ты не должен разбираться сам.

– Отец, иди-ка к нам. Тут мальчишки требуют у Матвея деньги.

Из комнаты вышел Николай. Он слышал весь разговор.

– Матвей, скажи мальчишкам, которые денег у тебя просят, что деньги у папы, и он завтра им принесёт. Спроси, сколько нужно им?

Матвей улыбнулся и пошёл в школу. Видно было, что он очень рад, что у него теперь есть защита. Он не один, у него есть семья.

Глава IX
Дети просятся в семью

В комитете образования создали Клуб приёмных семей. И Наталья с зятем Иваном вошли в комитет приёмных родителей. Новоиспечённых семей становилось всё больше. На заседании комитета решили пойти в школу интернат с программой на праздник Нового года. Детей сирот и детей из неблагополучных семей там было достаточно. Купили подарочки, призы, придумали программу – викторину и вечером 31 декабря пошли к ребятам в гости. Воспитатели накрыли стол и пригласили деток, которые ночевали в школе. Получился прекрасный домашний праздник. Так Иван познакомился ближе со своими будущими приёмными детьми Лёней и Никитой. Никита был очень красивым и милым, но дети в школе почему-то его не любили. Он прилип к Ивану и очень просил его забрать в семью. Лёня, наоборот, не просился, но смотрел на Ивана так выразительно и испытующе, что невозможно было его не заметить. Через некоторое время они пополнили семью дочери и зятя. В их семье стало уже шесть детей.

В это же время Семён стал приносить записки Наталье и от другого мальчика, Александра. Тот просился в семью Наташи и Николая. Наташа не планировала больше брать детей и игнорировала всячески письма, не писала ответы. В это время в их семье уже жил взрослый семнадцатилетний подросток Рома, которого попросила взять до совершеннолетия, опека. Он, оканчивал училище, но ему не хотелось возвращаться в детский дом. В сентябре ему исполнялось восемнадцать лет

Саша продолжал писать записки, а однажды позвонил с телефона Семёна: «Возьмите к себе меня жить. Я буду помогать вам, я буду слушаться»

– Но у нас совсем нет места.

– А Сёма сказал, что у вас ещё диван свободный. Наташа рассмеялась: « А у нас ещё коврик под дверью есть»

– Так я согласен хоть на коврик. В голосе мальчика было столько обречённости, что Наташа сдалась, и посоветовавшись с мужем пошла к директору школы просить отпустить Сашу к ним погостить.

Глава X
На озере

В это же время в семью просилась Маша. Ей было одиннадцать лет. Наташа обещала, что возьмёт её на недельку летом. Но только в гости. У них полная семья и они никак не могли больше взять детей в семью жить. К тому же Эльвира была категорически против неё, в своём доме. Мальчишки, Семён и Дима учились с ней в одном классе и тоже были немножечко против неё, но «могли бы, потерпеть».

Через них Маша отправляла свои просьбы забрать её из интерната. Наташе было жаль девочку, но и правда, не было места в доме. К тому же на лето Рома поселился у них не один, а с другом, которому уже исполнилось восемнадцать, но идти было некуда.

Семья очень любила поездки в бор, к лесному озеру. Теперь детей можно было оставить под присмотр взрослых Ромы и Андрея, а самим спокойно уходить и собирать грибы вдвоём.

Дети веселились от души. Купались, играли в мяч. Старшие мальчики тоже не отставали от ребятни. Бегать по полянке в догонялки или играть в мяч было безопаснее, чем купаться в озере. Поэтому Рома быстренько их выводил из воды и занимал играми на лесной поляне. Да и в прятки можно было играть, и это было тоже интересно. Когда из леса приходили взрослые, дети бежали купаться, а папа Коля в это время разводил костёр и жарил картошку с грибами. Мама садилась перебирать лисички для сдачи в приёмный пункт, чтобы оправдать бензин.

Так они и проживали лето – три дня в бору, три дня дома.

«Лесное озеро» – фото автора

Глава XI
Маша в гостях

Приближалось день рождения Маши и Наташа, как и обещала, взяла девочку на неделю к себе домой. Собрали богатый обед. Помогали все готовить. Рома с Андреем чистили картошку, другие дети резали салаты. Мама Наташа пекла пирожки. Пришли поздравить девочку кровные старшие дети со своими детьми. Маша, смотрела на это большое дружное весёлое общество, и ей всё больше хотелось присоединиться к этой семье

После дня рождения Маши, на второй день поехали в бор на озеро, чтобы порадовать девочку.

Машина, старый Форд, был набит детьми. Папа очень переживал, что машина перегружена: десять человек и сверху багажник, наполненный палатками, матрацами и едой. Но оставить никого было нельзя, все хотели в поход.

В походе было здорово. Папа с мальчишками пошли собирать дрова для костра. Девчонки тоже не отставали от них, принесли по охапке сухого хвороста. Потом старшие мальчики с папой установили палатки. Остальные наблюдали за работой старших. После того, как палатки были установлены, все бросились занимать себе места. В трёхкомнатной палатке расположились мама с папой, девочки и младшие мальчики. В отдельной палатке расположились Рома с Андреем. Одна палатка осталась пустая. Девочки никак не могли постелиться. Эльвира не соглашалась находиться в одной комнате с Марией. В результате пришлось маме с папой уйти в отдельную палатку, потому что девочек рядом с взрослыми парнями поселить было нельзя. Маша заняла одна комнату, где планировалась ранее ночёвка родителей.

Вот, все устроились. Побежали купаться. Весело, шумно – счастливая детвора наслаждалась свободой, хвойным воздухом и общением друг с другом.

Ужин был превосходнейшим. Достали всё, что набрали с собой. Выбрали для ужина нужные продукты. Вскипятили на костре чайник. Особенно нравилось детям жарить самим сосиски. Старшие вырезали по большому пруту детям и они, воткнув прут в сосиски обступили костёр. Родители сидели рядом и следили, чтобы дети не подходили близко.

В машине играла христианская музыка. Особенно нравилась песня» Дальние миры» Натальи Васильчук.

Утром Андрей делился: «Вышел ночью из палатки, а в небе звёзды низко – низко. И небо такое огромное, неизведанное, величавое. Как в песне нашей. Такой восторг, такой трепет у меня внутри был. Хотелось, и плакать и смеяться одновременно. Спасибо, что я с вами, что не выгоняете.

Андрея, Наталья с Николаем как то сразу полюбили. Был он светловолосый и добрый. Даже не то что добрый, а какой то мягкий и безвольный. Что ему Рома скажет, то он и делает. Взрослые их на служение звали, Рома сказал не ходить и он не пошёл. А видно было, что ему очень хотелось. Одинокий он был, какой то. Рассказывал, что он из Эстонии переехал с мамой в Ивангород. Мама в Ивангороде умерла, его забрали в детский дом. Долго не могли выправить документы. Поэтому и на очередь, на квартиру не ставили. Вот окончил училище, идти некуда. Прокуратура занялась, документы сделали, на очередь на жильё поставили. Осталось дождаться, когда его дадут. Сейчас на лето он приехал в семью со своим другом Ромой. Роме ещё нет восемнадцати, и он был под опекой в семье. Андрею уже восемнадцать, в августе девятнадцать будет, но пока без жилья, Рома позвал его к себе пережить лето в семье. Наташа с Николаем, не стали возражать. Парень тихий, идти некуда, не выгонять же его на улицу.

Наташа как то особенно его чувствовала. Она сама не понимала, но был он каким то, родным, хоть и не оформлен в семью никак. Её биологический отец, которого она никогда не видела и ничего о нём не знала, был тоже родом из Эстонии. Когда раньше мама с отчимом ругались, он упоминал в ссоре Рейман Альберта. Наташа была Альбертовна и поэтому догадывалась, что речь идёт о её биологическом отце. На все вопросы Наташи об отце, мама молчала или говорила: « У тебя есть отец, он что плохой?» Нет, он был хороший и у Наташи с отчимом были близкие, родственные отношения, она очень его любила. Она даже в обмороки падала, когда он погиб, никак не могла смириться с его потерей. Но вот какая то не преодолимая сила, какой то зов невидимый всё время не давал покоя внутри. И даже не то что не давал покоя, но чувство отделённости от родной крови всегда ощущался. Вот поэтому Наташа и не хотела, что бы дети брали их фамилию. Зов крови, он очень сильный и как бы не заглушали его люди, он будет к себе манить всю жизнь. Вот с этим мальчиком Андреем, у Наташи была, какая то невидимая родственная составляющая. Она даже подумала, что где то там, в глубине веков, есть общие корни, про которые они никогда не узнают. Это нельзя объяснить или проверить, но что – то их связывает невидимое, кровное.