Читать книгу: «Под ласковым солнцем: Империя камня и веры», страница 44

Потом по телевизору рассказали, как ситуацией воспользовались мятежники, повстанцы и еретики, стремящиеся получить власть и разрушить страну. Но по всем телеканалам показали, как Лорд–Магистрариус мгновенно среагировал и выставил оборону против отступников. Были снимки и видео с многочисленных уличных камер, где нового правителя представили в броне полк–ордена, как он доблестно раздаёт ситуации и координирует ситуацию. А потом рассказали, как был переломлен ход битвы и взята победа над мятежниками, сохранившая праведную власть. А потом Рафаэля представили как единственного, кто способен был принять на себя славное бремя правления великим государством.

Архиканцлер понимал, что без подобного сюжета он вряд ли оправдает свою власть и это была всего лишь попытка на хоть какое–то обеление своего восхождения.

Прокрутив всё это в голове, Рафаэль коварно улыбнулся. Он ещё вспомнил, как нашёл в кабинете Казимира «План по Реформации». Он содержал уйму статей, посвящённых дарованию прав и свобод, которые могли понравиться большинству народа. Новый правитель мгновенно уничтожил эти бумаги, ибо до его восхождения не должно быть ничего хорошего. А поутру по телевидению прогнали ещё один сюжет, что в кабинете Канцлера были найдены бумаги, подтверждающие план по превращению всех граждан в рабов.

Рафаэль улыбнулся тому, как поступил со своими недавними союзниками и в том числе с корпорацией из Либеральной Капиталистической Республики. Когда он захватил власть, с ним сразу связались и потребовали выполнения обязательств. Но новый правитель их тут, же послал на все четыре стороны нецензурной бранью и оборвал с ними связь. Он мог только представлять, как с той стороны рвали и метали из–за потерянного влияния.

Но главное, что радовало Рафаэля, это знание всех отступников и предателей, что не явились на его зов. Они до сих пор кроятся в тёмных уголках и расселинах государства, медленно отравляя его жизнь. Но Архиканцлер знает о них. Он знает о каждом отступнике, мятежнике, сепаратисте и еретике, что спрятались от его праведного взора. Но Рафаэль вознамерился свинцом и пламенем вычистить эту скверну и сделать это Автократорство достойным заветам первого Канцлера.

Архиканцлер спустил погоню на тех, кто смог уйти от кровавой бойни. Не было найдено тела ни Габриеля, ни Алехандро, а значит они ушли. И за ними отправили погоню в виде двадцати наёмных убийц. Никому не нужны были свидетели.

Он так же распорядился устроить охоту за полк–орденом. Официальной причиной явилось, то, что эта структура была порождена пороками предыдущего правителя, и её нужно было искоренить. Но было понятно, что новому правителю не нужны были свидетели, способные своим словом поколебать его правление. Однако не было предела удивлению и неистового гнева Архиканцлера, когда пришли известия, что все аванпосты оказались, покинуты, а вся техника, документ и оружие просто исчезли.

Пока на Архиканцлер гордо восседал троне и своим ледяным взглядом осматривал зал, как обычно, в тени крылся Теренций. Потаённость и тьма были его главными союзниками, которые он мог использовать когда хотел. Он смотрел на своего нового правителя и с сожалением вспоминал те моменты, когда мог ещё его остановить. И неважно как он был способен остановить Рафаэля – убедительным словом или горячей пулей. Это значения не имело. Теренций хоть и ждал изменений, но явно не таких.

И каждый час он задавал себе вопрос: «А были ли вообще изменения?». Вся репрессивная система, карательный дух и тоталитарное устройство поменяли лишь свою форму, но суть. Рейх не отступил ни на йоту от тех постулатов, что ещё были закреплены канцлером Южно–Апеннинского Ковенанта. Они и не усалились и не ослабли, не потеряли своей тотальной деспотической сущности. Всё, что являлось якобы народным, было всего лишь фикцией, незначительной уловкой, а начало правления Архиканцлера лишь отбросило все эти видимости и позволило увидеть истинную суть Империи.

«Но почему так?» – спросил себя Теренций и тут же нашёл ответ в истории. Первый Канцлер – великий стратег и тактик, смотревший за пределы своего времени. Им создана такая система, при которой любой революционер, придя к власти и увидев оппозиционный разброд способен стать тоталитарным лидером. А Церковь и Культ Государства лишь подтолкнут его созданию диктатуры веры в отечество и Господа, созидая из страны огромный храм, навеивая мысль о том, что без сильной руки стране придёт конец. Первый Канцлер подавил все революции, за пределами своего времени, создав обстановку при которой любой революционер, поднявшись над бушующем морем идеологии, на пути к власти, поймёт всю безнадёжность и убогость своих идей и отринет их, прильнув к серой армии тоталитарных правителей, став ярким солнцем Империи, которое во имя веры и каменного подчинения испепелит каждого мятежника.

Теперь же Теренций мог только вспомнить слова старого философа с Мальты: «Тотальная власть рождает угнетение, угнетение рождает недовольство, недовольство рождает бунт, бунт рождает смену власти. Новая власть рождает еще более тотальную систему. Таков нерушимый закон этого мира». И этот закон не стал исключением для Рейха, ибо теперь в этом государстве в свой зенит взошло палящее солнце новой идеальной власти, которое обогреет всех своим ласковым светом.

Конец и вновь начало.

Эпилог

Это один из сотен затерявшихся островов в Эгейском море. Здесь, на границе Турецкого Султаната и Автократорства Рейх, где могли происходить военные стычки, можно было спокойно затеряться от любого всевидящего взора.

На песчаном берегу изумительно и живописно. Прохладный вечерний ветер свободно гулял по песку, создавая прекрасное ощущение спокойствия. Прекрасный звук прибоя заполнял ухо, даруя несоизмеримое акустическое удовольствие, постепенно успокаивая и унося в мир грёз и мечтаний. Огненный закат производил неизгладимое впечатление. За море уходил покрасневший солнечный диск, а пространство возле него буквально изливалось пламенным красным золотом, чьё сияние устремлялось прямо в глаза. Небо постепенно обретало сначала багровые оттенки, а потом и стало выкрашиваться в сиреневые тона, знаменуя, что ночь скоро войдёт в свои законные права и ласково укутает мир прохладным мраком.

На берегу стоит высокий человек и взирал далеко вдаль, в те места, где солнце закачивало свой утомительный дневной путь. Его длинные чёрные как смоль волосы слегка отрёпывались на ветру и снова ложились на тёмный камзол.

– Господин, – прозвучало голосом полного покорности и послушания где–то сзади. – К пристани подошли новые корабли с братьями. Вы пойдёте их встречать? – Вопросил только что подошедший мужчина в военной форме старого полк–ордена.

– Нет. Передай, чтобы выгружались и готовились к общему сбору внутри цитадели. – Холодно ответил ему человек в камзоле.

Воин сразу передал по рации распоряжения своего командира.

– Боец, – бесстрастно обратился к воину командир. – Сколько наших братьев в «Прибое Спокойствия» и насколько реализован проект?

– Господин Великий Консул, наш проект реализован на семьдесят два процента, а количество личного состава восемьдесят девять процентов от того, что был до начала инициации проекта «Новый Дом».

– Прекрасно, – бесстрастно и без улыбки начал Данте. – Всё в порядке. Держите меня в курсе.

– Так точно, – сказал воин, развернулся и пошёл к пристани.

Консул повернулся и посмотрел на новую цитадель. Он её назвал «Прибой Спокойствия». И действительно, вся обстановка на этом острове была воплощением сути мира и безмятежности, будто в противовес разрастающиеся суете Автократорства.

Цитадель, построенная по старым крепостным чертежам, явилась олицетворением мощи и могущества. Её исполинские размеры поражают видом, самыми, крепкие стены, сделанные по новым технологиям способны выдержать прямой выстрел из корабельного орудия. Всё это было необходимо, ибо Великий Консул всегда понимал, что придёт тот день, когда им придётся встать против родного Рейха, который они некогда ревностно защищали и охраняли. Он знает, что вчера во время переворота в Риме ничего не изменилось, лишь усилилась борьба и сменилась форма деспотии. И Данте чувствует, что в этой старой игре открывается новая глава… и снова все будут бороться со всеми за крупицы власти.

Вчера с ним связался Карамазов. Он рассказал, что теперь они будут бороться против Архиканцлера всеми возможными средствами. Данте больше привлёк рассказ о Калье. Он пропустил мимо своего сознания историю про создание Тайной Тетрархии, ибо эта новая оппозиция была всего лишь старым элементом этой игры. Диссиденты, которые не способны ничего сделать, не способны принести существенных изменений, не более чем элемент идеальной тоталитарной системы, которая под предлогом нерушимого спокойствия и вечной стабильности способна вести бесконечную и кровавую войну с несогласными этими репрессиями и выжигать предательство там, где его нет, но вот рассказ о потерянной жене Казимира действительно стоил много. Эта девушка своими словами и рассказами способна изменить реальное положение вещей и, причём не в пользу новоявленного правителя. Архиканцлер пойдёт на всё, чтобы скрыть истину, но пока он ничего не знает о девушке. Это играло на руку Ордена Лампады. Теперь они именуются так. Нет больше полк–ордена и Ордена Железной Лилии. Они объединились и создали новую организацию, что понесёт свет, рассеивая тьму, прольют свет на старые истины. И Данте понял, какую роль может сыграть Калья в руках нового ордена, если попадёт к ним. Великий Консул предвидит, какое влияние она может оказать на Архиканцлера и что он способен сделать, чтобы сохранить хотя бы своё доброе имя, не говоря уже о власти. Данте пугает вероятность того, что она может попасть в руки Тетрархии. Хоть он и вступил в союз с этим обновленным сопротивлением, но Консул не мог позволить того, чтобы Калья встала в один строй с тетрархистами, ибо тогда перед ними откроются безграничные возможности. Они смогут сокрушить режим в государстве и ввергнуть саму страну в гражданскую войну, от их действий Автократорство просто порвёт на куски, а этого нельзя было допустить. В Европе установлен идеальный баланс и порядок, который не способен породить войн, пусть в каждой стране и установилось такое правление, что способно перемолоть души и судьбы, но это залог всеобщего порядка, который любой ценой должен сохраняться. Этот порядок – идеал, которого Европа не знала с момента начала Континентального Раздора или Великой Ночи – у этого грандиозней его апокалипсиса было много названий, но было ясно одно – его любой ценой нельзя вновь допустить, в противном случае всё вновь уйдёт в лоно хаоса и разрушения, которые заново порвут континент на задыхающиеся от собственных идей, которыми они грезили, жалкие куски, не способные к жизни.

– Мой милый Данте, – внезапно за спиной Консула прозвучал мягкий, немного игривый и аристократический мужской голос.

– Да, Варфоломей, ты что–то хотел?

– Ох, конечно, – с всё нарастающим весельем говорил мужчина. – Я хотел узнать, почему ты мне отвёл роль защитника нового тирана? Почему на всеобщем заседании канувшего во мрак ордена лилии я защищал Рафаэля? Ты же знаешь, он мне не жутко по нраву. И зачем ты меня просил парадировать тот мерзкий голосок, и ты же мог тогда сиюминутно инициировать его ликвидацию. Зачем благоволить ему в деле восхождения на власть?

Великий Консул был готов к этому вопросу. Он репетировал ответ на него часы и сейчас готовился всё изложить на чистый лист. Также бесстрастно и холодно Данте пояснил:

– Всё очень просто. Я всегда знал, что Главный Лорд никогда не позволит распасться своей родине, даже если это ввергнет его мечту в забвение.

– Поэтому ты послал того сумасшедшего с воззрениями на свободную любовь на первое и последнее заседание оппозиции Рейха?

– Не перебивай, – хладно попросил Данте. – Да, ты прав, тот парень сыграл решающую роль в крушении мечтаний Главного Лорда. Я знал, что он буквально втопчет в грязь цель лорда… быстрее чем это сделают его соратники по умеренно-либеральной теории.

– Зачем? Он ведь и так скатился бы до состояния тирана.

– А зачем я это сделал? Казимир был слишком непредсказуем. Он своим сумасшествием мог привести Рейх к краху и ввергнуть его во мрак хаоса, а новый правитель в своей жестокости – статичен. Мы знаем, чего нужно ждать от Архиканцлера, а значимый факт в пути достижения стабильности и мира. – Без эмоций, даже не меняя тембра в голосе, пояснил Великий Консул. – Пока, он в порядке, но скоро и он сойдёт с ум от навалившейся власти.

– И поэтому был убит Казимир? – Недовольно кинул мужчина.

– Я не ожидал этого исхода, – немного повысив голос начал Консул. – Я думал, его закроют за решёткой в тюрьме, а потом мы бы его вытащили, но я не ожидал, что Главный Лорд его так просто убьёт. Я каюсь в своём просчёте, – с еле заметным сожалением закончил Данте.

И стоящий за спиной Данте мужчина понял, что сейчас разыгрывается новая партия на старой доске во всем известной игре. Новых сторон не появилось, появились лишь новые обозначения этих самых сторон. Во главе тотального гегемона, ведущего за любым инакомыслием беспрестанную охоту – Архиканцлер во главе Автократорства. Несогласные, стремящиеся его свергнуть и установить свой порядок – Тайная Тетрархия. И интриганы, преследующие собственные цели в этой игре и стремящиеся любой ценой сохранить старые порядки – Орден.

Губы Великого Консула попытались разойтись в несвойственной для его холодного состояния улыбке, и Данте понял, что они всего лишь пешки чей–то неведомой игры, что ведётся вот уже несколько десятков лет, но никак закончиться не может.

Вместо послесловия

Из размышлений философа–пророка и чёрного оракула времён эпохи Великой Европейской Ночи – Сарагона Мальтийского:

«Свобода – очень интересное и многозначное слово, стоящие по одну сторону человеческой жизни. На другой же стороне морали стоит понятие «подчинение». У этих сторон разные идеи, принципы и ценности, но как же каждая из них стремиться показать своё совершенство. Полное подчинение некому абсолюту обеспечивает порядок, способный простоять веками и не шелохнуться. Именно подчинение единому идеалу и принесение в жертву своих прав и свобод способно обеспечить в народе, который не искушён в политике, спокойствие и стабильность. Именно, когда мы, желая прожить спокойную и размеренную жизнь, отдаём на алтарь процветание и определённости свои права и свободы в угоду некому абсолюту, то только тогда рождается порядок. Тотальное подчинение просит у человека его свободы, чтобы он даже свои мысли, душу, мораль и ум перестроил под новый порядок. И если, же вы совсем отрекаетесь от свобод, то нет ничего предосудительного, чтобы стать просто верной шестёрёнкой в великом механизме по поддержанию жизни и процветания в вашей родине. И только тогда, когда человек отречётся от свободы, то только тогда он получит мир, полный спокойствия и порядка, где всё будет подчинено единому идеалу и не будет места иному мышлению. Да, свобода на порядок – достойный обмен.

Но с самой свободой всё иначе. Она от каждого требует полной самоотдачи и участия в жизни. Но в какой жизни? Нет, это далеко не ваша жизнь. Не жизнь ваших родственников и друзей, хотя соприкосновения возможны. Это единая и неделимая жизнь есть участие в делах государственных и общественных. Именно, когда мы получаем свободу и права, то мы просто обязаны жертвовать моментами своей жизни ради общества и государства, помогая им в развитии и взаимосвязи, позволяя им, гармонизировать друг друга. И наша свобода требует от нас ответственности. Свобода – это не игрушка для удовлетворения своих желаний и похоти. Свобода это нечто большее, требующее от нас всех сил. Государство даёт нам свободу и права для того, чтобы мы ему помогли в общем деле процветания и совершенства. Да, наше время и стабильность взамен на свободу – что ж, тоже достойный обмен.

Но не забывайте о проходимцах! Они есть везде и встретятся на каждом вашем шагу. Шарлатаны мысли, ставшие для вас идолами, и собою подменят истинные идеалы этого мира. Те, кто выступают за стабильный мир порядка, станут для вас тиранами и деспотами, что в своём самодурстве и паранойи станут править железной рукой, и вздёрнут всех тех, кто даже своими жестами на них не похож. Да, возможно они принесут за собой мир и порядок, процветание и стабильность, но вам придётся тогда отдать все свои права и свободы. Возможно, вы потеряете даже статус человека, став просто скотом для этих деспотов. Но больше всего бойтесь всего тех, кто обещает вам свободу и улыбается в лицо. За этой фальшивой улыбкой может крыться самый страшный тиран, способный превратить вашу жизнь в жуткий кошмар. Именно такие утопят мир в реках крови, заставив миллионы даже дышать в таком же темпе как они. Бойтесь льстецов, обещающих свободу и сладко улыбающихся вам в лицо, ибо они превратят ваш мир в цитадель деспотизма и просто рабовладельческой стойло.

И никогда не забывайте: человек в своих мечтах и идеях, несомненно, стремиться к утопии, но все его поступки, решения и действия ниспровергают наш мир во мрак самого худшего пути развития человечества – антиутопии».

Из «Хронологии смерти и перерождения» к «Пророчествам о прошлом и будущем» имперского почтенного и пророка Иезекииля Штормопровидца:

«Всё, что я говорю не более чем слова, изложенные на бумаге и призванные кого-то чему-то научить. Тысячи источников – старых библиотек и электронных хранилищ послужили великому делу – созданию ряда пророчеств, которые говорят с нами о будущем и вытаскивают прошлое на свет из тени забвения. Но как бы не был красив и медов слог пророка или обычного рассказчика он ничто по сравнению с тем, что может открыться перед вашими глазами. И сейчас, на старости лет, когда моя жизнь подходит к концу, мне есть о чём сказать, касаемо темы того, как мы пришли к всему этому.

Всё началось в далёкой древности. Этот путь, что был избран получившимся мирозданием, являлся далеко единственным, ибо их рассыпались целые мириады перед человечеством, которое взирало в грядущие времена с жадностью, надеждою и тщеславием. Вариантов развития событий есть неисчислимое множество, столько сколько же звёзд на ночном небесном полотне, но «оплоты развитой цивилизации», да и весь мир пошли по иному пути, который сулил только рок, ибо люди, как дети малые, были ведомые своими пороками и бравадой, а это никогда не приводит к счастью. Сначала люди, жители мира предопределили свою мрачную стезю истинным народным выбором, а потом и прогнившие духовной язвой вожди и всевозможные лидеры повели к точке горизонта событий всех, кого можно, и наступил момент невозврата, когда «башня вавилонская» человеческой гордыни и самомнения рухнула под тяжёлым весом пороков и самовозвеличивания, словно то был колосс на глиняных ногах. И тогда люди познали, что есть «ад на земле».

Но первый удар величайшего кризиса в недолгой истории людей случился до того как весь мир оказался на грани забытья, а Европу жадно разделили мелкие повелители жалких наделов и вожди убогих культов, что вместе опрокинули вчерашний центр человеческой цивилизации в «Новое Средневековье». Это было до того, как люди познали ласковое и холодное прикосновение «Истины для народа», какую её преподнесли штыками и огнём. Таков оказался тернистый путь, ибо все события в истории и действия предводителей народов, лидеров стран, да и просто людей вели к этому, к неизбежному уже исходу, который венчался господином разрушением.

Завязка произошла много лет тому назад, когда эпоха великого процветания и «хрустального мира» начала подходить к своему логическому и страшному завершению. Четыре всадника апокалипсиса решили пройтись галопом по всему миру, не упуская ни единого его уголка, опуская на него свою тяжёлую длань, опустошая земли и разжигая в нём мятежи, голод, восстания, социальную энтропию, смерть и хаос. И всё это щедро захлестнуло и без того ослабевшую Европу, с которой и начала поступь смерть человечества. Все структуры, которые поддерживали жизнь людей, начали трещать и хрустеть, вызывая обнищание материальными ценностями и что самое главное – оскудение души. Но едва ли люди приступили к самосовершенствованию, чтобы предотвратить рождение страшного исхода, вместо этого они как нерадивые дети, стали искать в ближнем своём виновного во всех бедах. На континенте вспыхнули старые, как кости земли, конфликты на национальной, религиозной и духовной почве и брат пошёл против брата, что как чума начало переноситься по всей Земле и вскоре огонь распрей захлестнул мир. И с самого начала жители планеты разделилась на бесконечное количество идейных кланов и партий, уподобившись разбитому стеклу, которое разлетелось на сотни кусочков, сияющих тусклым светом былого величия. Но континентальный дом был не резиновый и рано или поздно пламя конфликта просто обязано было заполыхать с силой неистового пожара, чтобы сжечь старый, практический сгнивший мир. Всё сильнее мир захлёстывали сначала мирные мятежи, тянувшиеся бесконечной вереницей, а потом суть терпения кончилась и наступила эпоха вооружённых бунтов и восстаний, поднимаемые обычными людьми. Там, где условия жизни были лучше, в месте, именовавшимся в честь «финикийской царицы» [1], народ который медленно, со скоростью поражения тела вирусом, становился национальным меньшинством, требовал с яростью древних революций возвращения старых времён, когда хозяева дома были действительно его хозяевами, а не обслуживающим персоналом для гостей. В местах, которые никогда не отличались благоденствием и спокойствием жители требовали от тех, кто нарёк себя властью, лучшей жизни, более сытой доли.

Всё это встало огромным комом, который продолжал нарастать, приближая неизбежный момент рока. Нищета, убивающая окраины некогда процветающих стран, только подогревала опасные настроения, которыми уже готовились воспользоваться самые опасные проходимцы. Постоянные поборы и обманы со стороны тех, кто считал себя элитой, приобретшей «голубую кровь» за выторгованные деньги, обращавшие понятие «справедливость» в пустой звук. Наплывы неисчислимых орд нищих и бедных из мест, где жизнь медленно становилась невозможной, приводила только к нехватке самого необходимого, что на фоне кровопролития и безумия приводило к ещё большим баталиям за самые простые вещи. И настал момент, когда терпение не только одного континента, но и всего мира кончилось. Нараставший долгие и долгие столетия ком рванул с такой силой, что обломки старого мира разбросало невообразимо далеко друг от друга. Старые связи, соглашения, договора и пакты рухнули, как гнилой фундамент под домом, повергнув мир в лоно хаоса. Так подошёл к концу «Закат великого процветания и хрустального мира» и начался Великий Континентальный Кризис.

Люди не выдержат всего того, что на них свалилось – тягости бедности и зависть от самого факта существования тех, кто сколачивал капитали на чужом горе. Они, уже обезумевшие от медленно подступавшего ада, вышли с оружием в руках и стали требовать возможности на спокойное существование и возвращения «награбленного», не понимая, что своим нетерпением и революционным сумасшествием они лишь приблизили начало Великого Мрака и сами подтолкнули его к краху. И началась жуткая бойня, которую только видел мир. Кровавые стычки происходили каждый день, реки крови потекли по красивым и аккуратным улочкам европейских городов, горы мёртвых заполонили площади азиатских мегаполисов, и целые деревни африканская чума выкашивала за считанные дни, превращая колыбель людской цивилизации в обагрённую арену, где бывшие братья и сёстры сошлись не на жизнь, а на смерть.

Государства, недостаточно жёсткой рукой и мирным голосом пытались всё это предотвратить, но они лишь настроили против себя разъярённый и обезумевший народ. Великие союзы старого мира – мечта о единой планете распались за считанные дни, да их и так ничего уже не скрепляло. Но кровожадной и озлобленной толпе этого не хватило, так как она жаждала продолжения кровавого концерта. Правительства внутри континента падали на колени один за другим и ничего не могло этого предотвратить. Никакие быстротечные военные и политические союзы не удержали от распада целые континенты и страны. Многие военные, чиновники и лидеры, обременённые положением, лишившись дела своей жизни и единственного достатка, отчаялись и стали ревностными сепаратистами, добивавшие свои родины, которые должны были защищать и клялись в верности. Но главное, что случилось в самом начале этого хаоса: никто не стал помогать сохранить старый мир, никто не встал на его защиту все кто мог всего лишь подтолкнули падение старого бытия в раскочегаренную печь адского локомотива, который нёс людей на самое дно социального апокалипсиса.

И после того как со старым миром было покончено, наступил второй этап Великого Континентального Кризиса. По иронии судьбы – народ сокрушивший собственные государства и разорвавший свою родину стал жертвой для алчных хищников революции, которые воспользовались ситуацией, чтобы построить свой мир и только для себя, рассматривая тех, кто привёл их к власти не более как жалких рабов и обслуг. Настало время темнейшей ночи, «Апогей Кризиса», когда человечество оказалось под пятой новых лидеров, уподобившихся новым феодалам, а огромное количество сект и убогих культов заменили людям духовную опору, потакая прихоти хозяев положения. Вмиг появились сотни самых удивительных и причудливых стран и новообразований

И на ещё несколько тягостных сотен лет мир окунулся во тьму времён, когда людская жизнь не стоит и ломаного гроша, а на тысячи километров от эпохальных городов древности над многострадальной землёй возвышаются руины былого величия, средь которых теплится ничтожная жизнь людей. Наслала власть мелких царьков и князей, при поддержке марионеточных парламентов или без таковых, и кладбище человеческой культуры уподобилось средним векам. С чего начался восход людей к славе тем и закончился.

Однако всему приходит конец. Вспомните слова Сарагона Мальтийского, великого пророка и чёрного оракула: «Я вижу, вижу как то, что раньше было едино, а потом разбилось о гордыню и ложь, снова соберётся в новом мире. Но я вижу три знамя и три солнца. Эти знамёна станут душой народа, а солнце осветит их путь. Эти знамёна будут чужими близнецами, что переплетутся в борьбе между собой, но будут едины. Бойтесь ласки этих солнц, ибо под ними вы сгорите!».

И вот наступает третий момент Великого Кризиса в Европе и мне удалось увидеть события тех дней своими глазами. Я был там, когда осколки прошлого встали на путь возрождения в новом, мрачном обличии.

Первым протрубил в горн объединения юг Европы. Среди детей солнечных Апеннин, потомков виноградной Иберией и оливковых Балкан, возвысился отпрыск улиц поверженного Неаполя. Молодой и талантливый юноша умело собирал возле себя множество сторонников, чтобы направить их душевные рвения на дело возрождения. Его пламенные речи раскаляли сердца людей и утоляли голод народа по порядку и справедливости. Парень красноречиво говорил о том, чего желали все обычные люди, жившие в новом европейском кошмаре: стойком спокойствии, стабильной жизни, справедливости и того, что укажет им путь в этой тьме. И он добился, чего хотел, пройдя сквозь горнило войн за власть, вырывав её из цепких рук плутократов и разбойников. Он поднял первое знаменем в священной войне против каждого, кто выскажет идею противоречащую единству, гордо взяв на себя титул Канцлера Южно–Апеннинского Ковенанта. Но разве это уняло его безграничных амбиций? Нет, ощущение власти и чувство от несения великой миссии лишь разожгли в нём огонёк воинственности и рвения, превратив его в пожарище, которому суждено хлынуть далеко за пределы бывшей мёртвой Италии. Он собрал возле себя множество самых разных людей: умелых воителей, ещё вчера служивших жадным и жестоким хозяевам и полчища зелёных новобранцев, мастеров управления, искушённых политиков и просто фанатичный народ.

И начался великий поход против всех, ведомый с его железной рукой и пламенными речами. Римский престол, Иллирийская тирания, Венецианская аристократия, Мадридская Республика, Южно–балканская Конфедерация и прочие страны, перечисление которых займёт десяток страниц, были захвачены и безжалостно стёрты с лика мира армиями Канцлера. Он объединил громадные территории заняв все Пиренеи, Балканы, Апеннины, остатки южной Франции да и Константинополь взял в придачу.

Но новый правитель, нарёкший себя Императором, оказался переполнен государственническим фанатизмом и жаждой бесконечной власти, которой бесконечно упивался. Он просто восторгался тем, что его стали почитать как первого эмиссара Бога на земле, чем он даже пододвинул главу перерождённой католической церкви. И став сущим демоном, под ангельской личиной, он стал править огнём и мечом, проводя соответствующие мероприятия, свойственные его «славному» правлению: кровавые расправы над всеми, кто был не согласен с ним, жестокость и жёсткость в управлении, порой просто показательно устраивая многотысячные казни, установив, строгость и незыблемый порядок. За самые короткие сроки он навёл полный порядок в воскрешённой державе, просто физически уничтожив всю оппозицию, и даже тех кто просто мыслил, не так как он, поселив такой сильный страх в сердцах людей, что многие боялись поднимать взгляд на него, ибо боялись неправильно посмотреть. И сейчас он продолжает править не зная соперничества во власти. Построив страну, основанную на морали и праведности, воздвигнутую на столпах тотального контроля, Канцлер дал ей самое подходящее название – Рейх.

Но пока дети юга собирали новое государство, на месте стран восточной Европы протрубили в новый рог и подняли ещё один идейный стяг под которым суждено было объединиться всем тем, кто жаждал прославленного будущего. И вот на востоке взошло новое солнце, окрасив небосвод над теми местами в кроваво-красный. Там восстали сыновья и дочери «Союза Коммун». Люди, обчитавшиеся до фанатизма Маркса, решили делать, что завещал им их идол, чьи кости давно съедены червями. Они решили разжечь жаркие горнила революции. Они за короткое время, своими воспламеняющими души и сердца речами и действиями, сумел разжечь революции во многих новых государствах – Восточногерманский союз, Нацистская Партийная Федерация, Мюнхенская Диктатура, Новый Австро–Венгерский доминион и многих прочих, раскалив народ до красна, так как это делает кузнец с металлом, чтобы затем ему придать нужную форму. Все те, кто попался на пути его красного гегемона, были расплавлены революцией и скованны воедино под новым стягом коммунизма. Тут же эту идею возвели в ранг новой религии , а вождей решили поднять до статуса божеств, устроив целый культ. И создавались новые государственно–партийные структуры, совсем не похожие на то, что было раньше, и название новое – Союз Коммун Нового Коммунизма или Директория Коммун. Но всё было не так хорошо, как может показаться, ибо став воплощением тоталитарного равенства человеческая суть была настолько извращена, что сами лидеры новой «Директории» настолько испугались результата, что скрыли его от остальных «солнц Европы», иначе империя нового коммунизма была бы сокрушена, смыта с карты.