Читать книгу: «Отец моего парня. Его одержимость – я!»

ОТЕЦ МОЕГО ПАРНЯ

Его одержимость – я

Ульяна Соболева

Аннотация:

Даша:

Он – отец моего парня. Тот, кого мне нельзя было хотеть. Запретный, аморальный, сводящий с ума. Каждый его взгляд пробивал меня насквозь, выжигая последние остатки разума. Он был огнём, а я – мотыльком, который сам летел на смерть. Я знала, что эта игра – путь в никуда, что это табу нельзя переступить. Но я уже зашла слишком далеко. Его безумие стало и моим. Я ненавидела его. Ненавидела себя. Но, чёрт возьми, я не могла остановиться. Я сгорала, и мне это нравилось.

Северов:

Она – девушка моего сына. Запретная, недоступная, чужая. Но плевать на мораль, плевать на правила, плевать на этот глупый запрет. Она – моё безумие. Моя боль. Мой последний шанс жить по-настоящему. Мой единственный грех, ради которого я готов был уничтожить всё. Она смотрела на меня с ужасом, но не уходила. Она – как огонь, от которого я не могу отвести взгляд. Я ломаю её жизнь, я делаю её своей. Мне плевать. Она моя, даже если это уничтожит нас обоих. Потому что я уже уничтожил себя.

Пролог

«Запретный. Жестокий. Он рушит мой мир, но я сама тянусь к краю»

Шикарная машина, салон обтянутый кожей и пахнущий неприличной роскошью. Будто из другого мира. Из его мира.

Егор за рулём, улыбается. Что-то рассказывает, что-то лёгкое, беззаботное. Смех, слова, шутки. А я? Я киваю. Притворяюсь, что слушаю, хотя всё это – фоном, шумом, которым я пытаюсь заткнуть собственные мысли.

Сама не знаю, зачем согласилась. Кто я? Простая девушка. Детдомовская. Самая обычная. Кто я, чтобы знакомиться с его отцом?

Его отец. Чувствую, как эти два слова становятся кирпичами, наваливаются на плечи.

Мэр города. Человек, который управляет всем. Серьёзный, важный, богатый. Боже, он ведь решает судьбы. А теперь… теперь ему предстоит решить мою.

Вдруг я ему не понравлюсь? Что, если он сразу поймёт, что я не пара для его сына? Что я слишком простая, слишком обычная, слишком… не их уровня? Что он скажет Егору?

Мысли скачут, одна громче другой.

«Дарья, он скажет, что ты глупая. Что ты не подходишь. Что ты недостойна».

Руки начинают потеть. Я незаметно вытираю ладони о джинсы, чувствуя, как начинает колотиться сердце.

– Всё будет хорошо, – вдруг говорит Егор, будто угадывая моё состояние. Улыбается, такой спокойный, уверенный. – Ты ему понравишься, он не кусается.

Не кусается? Хочется засмеяться, но смех застревает в горле.

Конечно. Он не кусается. Только на меня уже давит даже его тень.

Я смотрю в окно. Отражение в стекле: я. Блузка, джинсы, немного макияжа. Вроде всё нормально, но что-то внутри кричит: этого недостаточно. Ты слишком ничтожна.

– Эй, ты чего такая напряжённая? – спрашивает Егор, бросая на меня взгляд.

Мы встречаемся уже больше пяти месяцев. У нас любовь. И мне с ним хорошо, легко. Он никогда не подчеркивает свой статус, да я и не знала кто его отец довольно долгое время. Принц скрывал, что он сын самого настоящего короля этого города.

– Да нет, я в порядке, – выдавливаю из себя. Говорю это даже убедительно, но внутри всё сжимается.

Мы подъезжаем. Я вижу дом. Нет, не дом. Это особняк. Серый, массивный. Крепость, которая стоит, как вызов всему вокруг. Высокие ворота, идеально вычищенная дорожка. Холодный, чужой. Как будто здесь нельзя расслабляться, нельзя даже дышать без разрешения.

– Ну вот, мы приехали, – легко бросает Егор, припарковываясь.

А у меня внутри паника. Только не показывай её. Соберись. Ты справишься.

Когда Егор обходит машину, открывает для меня дверь, я улыбаюсь. Слабенько. Он этого даже не замечает. Ему-то всё просто. А мне? Мне хочется просто развернуться и уйти.

Мне не по себе.

Входим внутрь.

Первое, что я чувствую, – холод. Он везде: в воздухе, в каменных стенах, в полу, который гулко отзывается под нашими шагами.

Здесь тихо. Слишком тихо. От этой тишины хочется закричать, просто чтобы убедиться, что твой голос всё ещё существует, что ты всё ещё существуешь.

Я поднимаю голову. Высокие потолки, такие высокие, что чувствуешь себя крошечной. Человеком, который случайно оказался там, где ему не место. Всё вокруг серое – мрамор, камень, стекло. Лёд. Дом огромный, но какой-то пустой. Холодный, как ледяная крепость.

И запах. Странный запах. Не привычный уютный аромат дома, где готовят кофе или печенье, нет. Здесь пахнет… чем-то другим. Деньгами. Властью. Этот запах обволакивает всё, пробирается внутрь, делает дыхание тяжёлым.

Я оглядываюсь. Всё идеально: каждая деталь интерьера, каждая линия. Это место – как музей. Всё будто создано для того, чтобы восхищать, но не для того, чтобы здесь жили.

– Не бойся, – смеётся Егор. Его голос звучит так неуместно в этой тишине. Он будто разбивает её своими словами, но тишина всё равно поглощает их. – Ты как в музее.

Музей. Да, это похоже на музей. Или на ловушку. На место, которое создано, чтобы показать, как ничтожен ты по сравнению с теми, кто здесь живёт.

Я сжимаю пальцы. Мои ладони холодные и влажные. Мне не по себе. Егор улыбается, как будто ничего особенного, как будто это для него нормально. Это его дом. Но не мой. И вряд ли станет моим.

И тут я его чувствую. Его присутствие. Сначала воздух меняется. Как будто он стал тяжелее. Как будто пространство сжалось вокруг меня.

А потом он появляется.

Артём Северов.

Я слышу его шаги. Медленные, размеренные. Он появляется из коридора. Высокий, широкоплечий. Белая рубашка, идеально выглаженная. Черный пиджак, идеальные стрелки на брюках. Каждая деталь его внешности говорит: «Я контролирую всё».

Его лицо. Чёткие, грубые линии, резкие, словно вырубленные из камня. У него сильная челюсть, прямой нос, скулы, о которые можно порезаться. Мужчина от самой первой до последней буквы. Взрослый, сильный, властный.

И его глаза.

Я смотрю на него, но именно его глаза цепляют меня. Они… тёмные. Чёрные, как бездна, как глубокая пропасть, в которую нельзя смотреть. Но я смотрю. И не могу отвести взгляд.

Эти глаза пронзают. Они, кажется, проникают в меня, видят всё, что я не хочу показывать. Будто он видит меня насквозь. Моё дыхание сбивается.

Он идёт медленно, но каждое его движение звучит как удар. Не физический, но внутренний. Что-то дрожит внутри меня. Я не понимаю, что именно.

Его взгляд цепляется за меня. Не просто смотрит. Хватает. Держит. Я чувствую, как под этим взглядом становлюсь меньше, теряюсь.

Слишком долго. Он смотрит на меня слишком долго.

По спине пробегает дрожь. Холодная, колючая, как зимний ветер. Потом ток, как будто кто-то дотронулся до оголённого провода и передал этот разряд мне. Я чувствую, как ноги становятся ватными.

Мне кажется, он видит это. Он видит всё. Мою растерянность. Мой страх. Моё странное, болезненное притяжение к нему, которое я не могу объяснить.

Кто он?

Почему его взгляд давит на меня, как груз? Почему я не могу дышать? Почему я не могу отвести глаза?

Мир сужается. Только он. Только я.

И в этот момент я понимаю: он больше, чем просто мужчина. Он тот, кто заставляет твой мир перевернуться.

Он молчит.

Просто стоит. Смотрит.

Не моргает. Не двигается. Только взгляд.

Тяжёлый, хищный, грубый. Как будто в этом взгляде всё: и вопрос, и ответ, и приговор. Как будто на мне нет блузки… я голая. Без кожи.

Кажется, что он видит всё, что во мне есть. Каждый страх. Каждую мысль. Как будто он читает меня, рвёт на части этим взглядом, перебирает по кусочкам и решает, что оставить.

Его глаза – это что-то дикое. Животное. Опасное. Мне нужно отвести взгляд. Правда. Нужно. Но не могу. Не могу.

Будто он держит меня этими глазами. Как лапами хищника, который уже поймал добычу. И я чувствую это. Его уверенность. Будто я – его. Уже.

Моё сердце колотится так сильно, что его, кажется, слышно. Звук отдаётся в висках. Я знаю, что нужно что-то сказать. Повернуться к Егору, улыбнуться, что-то сделать, чтобы разорвать эту паутину. Но нет. Я не могу двигаться.

Страх? Притяжение? Не понимаю.

Егор смеётся. Он стоит рядом, улыбается. Легко, спокойно. Ничего не замечает.

– Это Дарья, – говорит он, голос звучит как-то неуместно в этом молчании. – Моя девушка.

Девушка. Моя.

Это слово как будто эхом бьётся в голове. Я чувствую, как оно дрожит в воздухе, но почему-то звучит не из его уст, а из уст Артёма. Будто он уже мысленно его повторил.

Я? Его девушка?

А я? Я просто стою. Загипнотизированная.

Он протягивает руку.

Крепкая. Сильная. Рука мужчины, который привык держать всё под контролем. Который знает, как управлять миром, как заставить его подчиняться. Поставить на колени.

– Артём Владимирович, – произносит он, и я снова слышу этот голос.

Низкий, ровный, с едва уловимой хрипотцой. Бархат и сталь. Им можно обволакивать, можно сокрушать.

Егор что-то говорит, улыбается. Представляет нас друг другу, как будто это не имеет значения. Как будто это обычный день.

А я? А я чувствую, как тепло уходит из тела. Мои ладони влажные. Сердце всё ещё колотится так, что вот-вот вырвется наружу.

Я смотрю на его руку. И не могу двинуться. В голове пусто. Всё, что я слышу, – это его голос. Его имя. Его отчество.

Артём Владимирович.

Кажется, даже его имя звучит как приказ опуститься к его ногам.

Я беру его руку. Холодные пальцы. Тёплая ладонь. Контраст. Он слегка сжимает мою руку – ровно настолько, чтобы показать свою силу, но не причинить боль.

– Дарья, – говорю я. Или пытаюсь сказать. Голос выходит тихим, сдавленным. Это похоже на шёпот. Почти не голос.

Его взгляд всё ещё на мне. Всё ещё цепляется. Тянет. Держит.

Он кивает. Едва заметно. Но это движение ощущается, как удар.

– Дарья, – повторяет он. Как будто проверяет это имя на вкус. Как будто запоминает его.

Егор снова смеётся. Опять говорит что-то, пытается разрядить обстановку. Но я не слышу. Ничего, кроме его голоса. Ничего, кроме того, как моё имя звучит в его устах.

Артём Владимирович.

Это не просто мужчина. Это сила.

Сила, которая может раздавить. Или сжечь дотла.

Он улыбается. Нет. Это не улыбка. Это едва заметное движение уголков губ. Что-то холодное и недоброе.

Напряжение.

Егор всё ещё улыбается. Егор ничего не видит. Егор не понимает.

А я? А я чувствую, как что-то горит. Между мной и Артёмом. Владимировичем.

Я даже не понимаю, что это. Гнев? Желание? Ненависть? Притяжение? Всё сразу?

Этот мужчина… Он не просто смотрит на меня. Он как будто давит. Как будто сжимает меня своим присутствием.

Раздавить? Или разорвать?

А может, я сама хочу разорваться.

Его глаза всё ещё на мне. Во мне.

Кажется, весь мир исчез. Только он. Только я.

Я не понимаю, как это возможно. Но я чувствую себя в центре его вселенной. Только что вошла в этот дом, но уже будто застряла в его капкане.

Глава 1

20 лет назад.

"Страсть – это огонь, который не согревает, а сжигает. Мы знали, что этот огонь уничтожит нас. Но всё равно шагнули в него, не задумываясь."

Я – Артём Северов. Или просто Север.

Для тех, кто не в курсе, это не про полюс. Это про то, что холоднее и жёстче.

Мне двадцать пять, и к этому возрасту я уже понял одну простую истину: либо ты, либо тебя. Жизнь не даёт шансов, если ты не забираешь их сам. Я знаю, потому что мне никто ничего не дал. НИ-ХУ-Я.

Родился в холодном, сером городе, где детство заканчивается, как только ты выходишь во двор. Мать умерла, когда мне было девять. Отец? Пьяный ублюдок. Так и помер на своей кухне с бутылкой в руке. А я? Я тогда просто молча забрал его деньги с полки, вышел из дома и больше туда не вернулся.

Всё, что у меня есть, я сделал сам. И если кто-то скажет, что мне повезло, я просто засмеюсь ему в лицо. Повезло? Удачи нет. Есть только твои кулаки, твоя голова и твоё умение держаться на плаву, пока тебя пытаются утопить.

Школа?

Бросил. Нахер она мне сдалась, если там учат прогибаться? Я уже с пятнадцати знал, как зарабатывать. Вначале мелочь: тачки на запчасти, перепродажа, мелкие "услуги". Потом пошло крупнее. Люди видели, что я не ссу ни хера. Когда надо, говорю прямо. Когда надо, бью первым.

Сейчас я в ОПГ.

Не мальчик на побегушках, но и не босс. Пока. Пока.

Зовут Север. Почему? Холодный, как снег, и бескомпромиссный. Решаю дела, когда другие начинают сопли разводить. У кого-то проблема – её больше нет. И не надо спрашивать "как". Главное, чтобы всё было тихо и чётко.

Чем занимаемся? Чем придётся. Лес, стройка, грузы. Иногда это "грузы", о которых лучше не знать. Мне плевать, что в коробке, главное, чтобы деньги пришли вовремя. Любые сделки, которые двигают бабки. Лёгких путей тут нет. Хотите в белую? Идите на завод.

Деньги?

Есть. Я не тот, кто швыряется ими, но и на милостыню у метро вы меня не увидите. У меня есть машина, не новенькая, но крепкая. Есть квартира в центре, которую я сам купил. А ещё есть счёт в банке. Не миллиард, но мне хватает, чтобы чувствовать себя своим среди "пиджаков".

Отношения? Любовь? Серьёзно?

Я живу так, как хочу. Женщины? Да, у меня есть женщины. Они приходят, остаются на ночь, потом уходят. Без лишних вопросов. Без херни про чувства. Чувства – это для тех, кто хочет запутаться. Для тех, кто хочет показать, что он слабый. Я не такой.

Я давно понял одну вещь: никому нельзя доверять. Никому. Люди либо предают, либо начинают требовать слишком много. Поэтому держи их на расстоянии.

Чего я хочу?

Власти. Денег. Уважения. Чтобы этот город знал, кто его держит за яйца. И чтобы никто не посмел встать у меня на пути. Не думайте, что меня остановит мораль или закон. У меня свои законы. Они простые. И если кто-то начнёт мне указывать, он исчезнет. Всё.

Меня боятся. И правильно делают. Я человек, который сначала делает, потом думает. Но знаете, что самое главное? Я всегда выигрываю. Всегда.

Меня звали Северов. Зовут Север. И я вам не друг.

***

Тогда я ещё не знал, что это имя станет моим проклятием. Моим грехом. Моей слабостью.

Я просто пришёл пообедать. Дело после дела. Один из тех ресторанов, где всё слишком чисто, слишком вылизано, слишком стерильно. Где блюда подают так, будто это произведение искусства, а не еда. Я ненавижу такие места. Но иногда нужно играть в приличного человека.

Я сидел за столом, листал телефон. Ждал, пока принесут этот сраный салат. Всё обычно. Всё скучно. До тех пор, пока она не появилась.

Она была официанткой. Девушка с подносом в руках. Чёрная юбка чуть выше колена, строгая рубашка, волосы собраны в пучок. Такая правильная. Такая обычная.

Но её глаза.

Серо-зелёные. Нет, ближе к бирюзовым. Холодные, но почему-то такие живые. Она двигалась быстро, ловко, будто всю жизнь работала здесь. Я не смотрел долго. Просто заметил её в зале и снова уткнулся в телефон.

Но потом… потом она вдруг споткнулась.

Звон бокалов, металлический гул подноса. Она что-то роняет. Бокал разбивается. Весь зал поворачивает головы. И я тоже.

Ольга.

Я ещё тогда не знал её имени, но уже чувствовал, что она какая-то… другая.

Она выругалась. Тихо, почти себе под нос, но я услышал. «Чёрт…». Голос – как лёгкий хрип, женственный, но с какой-то странной силой. Она стояла посреди зала, растерянная, с дрожащими руками. Краснеет. Прячет взгляд. Поднос в её руках наклонён, а по полу уже течёт красное вино.

Я встал, сам не понимая, зачем. Подошёл к ней.

– Уронишь ещё что-нибудь. – Это было первое, что я сказал.

Грубовато. Но это я.

Она подняла голову. Посмотрела на меня. Эти глаза.

И вот тогда… тогда меня накрыло. Чёрт. Я не знаю, что это было. Не знаю, почему.

Только что я был абсолютно спокоен. Сидел, ел этот ебучий салат, думал о делах. И вот, пожалуйста. Секунда – и меня всё. Меня разорвало.

Она смотрела на меня.

Сначала растерянно. Потом чуть нахмурилась. Её губы приоткрылись, но она ничего не сказала.

Я поднял поднос. Рука почти задела её пальцы. Тёплые. Хрупкие. От этого случайного прикосновения меня пробил ток. Грёбаный ток, который я не смог игнорировать.

– Спасибо, – выдохнула она. Тихо. Почти неслышно.

Голос – как колючий шёпот. Лёгкий, но пробирает до самых костей.

Она попыталась убрать разбитый бокал, но руки у неё дрожали. Я присел рядом.

– Оставь. Всё равно вынесут.

Она снова посмотрела на меня. Внимательно. Долго.

Я видел, как она пытается понять, кто я. Почему я ей помогаю. Она пахла чем-то цветочным, лёгким. Не духами, нет. Настоящим запахом кожи, тела. Это пробивало через весь зал, через шум, через этот чёртов ресторан.

Я стоял рядом. Слишком близко.

И понимал, что мне нужно уйти.

Сказать что-то нейтральное. Улыбнуться. Развернуться.

Но я не мог.

Чувствовал, как моё тело напряжено. Как кровь начинает биться быстрее, будто я собираюсь драться. Или трахнуть кого-то. Я даже не мог этого контролировать.

– Простите, – сказала она. Опустила глаза.

Голос спокойный, но я видел, как ей было неловко. Она хотела исчезнуть.

– Не парься, – бросил я.

И снова. Её взгляд. Я почувствовал это. Лёгкое напряжение между нами. Почти незаметное. Едва уловимое.

Но оно было.

Её ресницы дрогнули. Она слегка куснула губу, как будто случайно.

Может, это не был флирт. Может, я всё себе придумал.

Но мне хотелось этого. Хотелось, чтобы это был именно он.

Я видел её. Такую хрупкую, такую… обычную. Но в её глазах было что-то, что нельзя было не заметить. Сила. Или свет.

И меня тянуло к ней.

Чёрт. Меня тянуло так сильно, что я не мог сдвинуться с места.

Я пытался это остановить. Затушить в себе. Она просто официантка. Просто девушка. Я таких встречал сотнями. Ты гонишь, Северов. Уходи нахрен.

Но я стоял там.

Стоял и смотрел, как она поправляет поднос, как смахивает волосы со лба, как улыбается натянуто.

– Спасибо ещё раз, – произнесла она, и эта улыбка… эта улыбка добила меня.

Я кивнул. Развернулся.

Но, уходя, я поймал себя на мысли: я не хочу, чтобы это было последним разом.

Её глаза.

Её голос.

Её чёртов запах.

Чёрт. Меня уже тогда накрыло.

И я знал: это будет началом чего-то, что меня уничтожит.

Я не должен был это делать. Ни тогда, ни сейчас.

Чёрт, я сам себе это твердил сотни раз. Как мантру: "Это закончится плохо. Ты влез в дерьмо. Остановись, пока не поздно."

Но каждый раз, когда я видел её, это всё вылетало к чёрту.

Я стал её ловить. Случайно. На улицах. В проходах. В этом сраном ресторане. Иногда просто сидел в машине и ждал, когда она выйдет. Дерьмовый сталкер? Да. Но мне было плевать.

Она приходила. Редко. Оглядывалась, будто за ней кто-то следит. Вся такая напряжённая. Хрупкая.

"Ты должен её отпустить".

Я говорил это себе каждый раз. Каждый, блядь, раз. Но в тот вечер… В тот вечер я не смог.

***

Пришла ко мне сама. В ВИП комнату, где я надирался как скотина, думая о ней. Тогда я уже все знал. Замужем. Дочь есть крошечная. У меня чужие бабы ТАБУ. А эту хочу, до охренения, до дрожи и ломоты в костях, до отупения. И срать на мужа, на все срать. Уходить надо. Поздно.

Дверь открылась. Стук каблуков по полу.

Я уже знал, что это она. Почувствовал её, как запах грёбаного дождя перед бурей.

Я сидел в кресле. Курил. Даже не обернулся. Знал, что она зашла. Знал, что остановилась в дверях, что смотрит на меня этим своим взглядом – растерянным, испуганным, но чёртовски уверенным одновременно.

– Ты пришла, – произнёс я. Просто так. Как будто каждое её появление не переворачивало мой ебучий мир с ног на голову.

Она не ответила. Молча зашла, закрыла за собой дверь.

Ключ повернулся. Щёлк.

Я выдохнул. Дым растаял в воздухе. Каждый её шаг был как удар. По полу, по воздуху, по мне. Она подошла ближе.

Я встал. Медленно. Словно это был последний момент покоя перед войной.

Когда наши глаза встретились, всё рухнуло к чёрту. Я понял, что с этого момента дороги назад нет.

Она смотрела на меня так, будто ждала чего-то. Разрешения? Молча спрашивала: "Ну что, Северов? Будешь стоять? Или наконец сделаешь то, что должен?"

И я сделал. Всё случилось быстро.

Я даже не понял, кто из нас двинулся первым.

Она смотрела на меня с вызовом. Будто ждала, что я сорвусь. И я сорвался.

Резко. С силой. Нахер всю нежность. Я впился в её губы так, будто это был последний шанс, будто больше её никогда не увижу.

Её губы были мягкими, горячими, с привкусом вина. Она вздрогнула, но не отстранилась. Сжала мою рубашку в кулаке. Потянула меня ближе.

Я схватил её за затылок, притянул ещё сильнее, волосы сгреб, сдавил. В этот момент всё нахрен перестало существовать. Комната, воздух, весь этот долбанный мир. Был только этот поцелуй. Голодный. Дикий.

Мои руки прошлись по её спине, сжимая, удерживая её. Её дыхание сбивалось. Я слышал, как она тихо выдохнула мне в губы, как её пальцы вцепились в мои плечи.

Она была близко. Слишком близко. Я чувствовал её тепло. Чувствовал, как дрожат её губы, как её сердце колотится, как воздух между нами накаляется.

– Артём, – выдохнула она. Моё имя. Не Север…как другие А Артем…

Чёрт, как это звучало. Как будто я хотел слышать только это имя до конца своей жизни.

Я посмотрел на неё. Она дышала тяжело, смотрела на меня этими своими серо-зелёными глазами. В них был страх. И желание.

– Ты уверена? – хрипло спросил я. Последний шанс. Последний, блядь, шанс остановиться.

Она кивнула. И всё. Дальше было что-то дикое. Резкое. Как ураган. Её руки тянули мою рубашку, пальцы торопливо расстёгивали пуговицы, сбиваясь. Я помогал, но мне это было уже нахрен не нужно.

Она сорвала рубашку. Я скинул её пиджак, схватил её за бёдра и притянул ближе. Пальцы скользнули под ткань её блузки. Горячая кожа. Чёрт, я не знал, как остановиться. И не хотел.

Её губы снова нашли мои. Она была как огонь. Сжигала меня. Медленно. До самого дна. Всё происходило слишком быстро. Я мял ее грудь, целовал острые соски как ошалелый.

Мои руки скользили по её телу, грубо, жадно, как будто я пытался оставить на ней свои следы. Её волосы растрепались, упали на плечи. Она скинула туфли, одна за другой. Её дыхание стало громче. Подсадил на подоконник, юбку вверх, трусы на хрен порвал и вздыбленным членом в нее. Застонал, взревел. Там узко, мокро, сладко. Кончу сейчас….

Мы двигались как безумные. В этой ярости, этой страсти было что-то первобытное. Как будто это действительно был последний момент, последний шанс. Как будто мир после этого взорвётся.

Я поднял её, перенес, прижал к стене. Её голова откинулась назад. Губы раскрылись, она задыхалась от моих поцелуев. Я видел её изогнутую шею, её кожу, её глаза, которые смотрели на меня так, будто я единственный человек в её жизни.

И тогда я понял.

Я пропал.

Эта женщина – моё всё. Мой грех. Моя слабость. Моё проклятие.

Никакого завтра. Никакого будущего. Всё, что у нас есть, – это этот момент.

И он горел так ярко, что я был готов сгореть в нём дотла. Я заберу ее у мужа. Я буду любить все что у нее есть и ее до смерти любить буду.