Что посеешь

Конечно, уважать тебя будут с ненавистью в жалких душонках, половина из страха, половина из зависти, но это мелочи. О чём думает электорат – это забота спецслужб, которые также должны быть в твоем распоряжении. Поддерживать лояльность широких людских масс в действительности проще, чем кажется на первый взгляд. Каждая особь из толпы в первую очередь боится за свою жизнь и благосостояние, во вторую – за оные параметры немногочисленного круга своих близких. Остальные принципы толпа легко меняет в угоду текущим реалиям. И умение грамотно нажимать на нужные рычаги является решающим фактором, позволяющим выстраивать тонкие и многоходовые комбинации. На этом поле опасность представляет не толпа, а очень немногие столь же умелые и дальновидные игроки, чьи ниточки управления марионетками могут оказаться прочнее твоих. Вот это – настоящая угроза, а вовсе не мифическая сплочённость людских масс. В действительности нет никакой сплочённости, есть лишь желание обрести выгоду вкупе с желанием заплатить за неё как можно меньшую цену.

Самое свежее доказательство тому – гибель ОСОП. Как бы проникновенно ни звучали их призывы о помощи, никто не пришел погибнуть вместе с ними. Ибо потрясти плакатиками и покидаться камнями в полицию это одно, а стать преступниками, подлежащими уничтожению или уголовному преследованию, это уже совсем другое. И даже перспектива потерять оповещение о Выбросе никого не испугала, недаром у русских есть пословица, гласящая, что «своя рубаха ближе к телу». В чем он, опытный резидент более чем с тридцатилетним опытом, не сомневался с самого начала, ещё на стадии совместной с Сателлитом разработки плана штурма базы Медведя. Впрочем, теперь это уже история. ОСОПа более не существует, место Хозяина Жёлтой Зоны вакантно, но пустовать долго оно не будет. Началась новая шахматная партия.

* * *

Залёгший в подёрнутых жёлтой сыпью синюшных кустах небритый человек в грязном камуфляже отёр покрытые уголовными татуировками пальцы о красную резину земли и медленным осторожным движением поправил съехавшую от напряженной беготни головную повязку с «Филином». Кусты, скрывающие его от заполонивших округу Зомби, были довольно густыми, и занимали площадь в пару десятков квадратных метров, но именно это и заставляло прячущегося соблюдать предельную осторожность. Зомби не умеют видеть сквозь растительность и прекрасно об этом знают. В любой момент их командир может посчитать эти заросли подозрительными в силу их большой площади. И тогда его молчаливые бойцы, источающие смрад годами не мытых тел, прошмонают кустарник со всеми вытекающими из этого смертельными последствиями. Уголовник машинально придавил ладонью набедренный карман для метов, убеждаясь, что «Невидимка» плотно контактирует с кожей. Сейчас вся надежда на неё. Остается только радоваться, что Зомби не пользуются метаморфитами. Лично он бы не хотел проверять на себе, на что оказалась бы способна сотня Вечномолодых с «Филинами» и «Невидимками».

Но на этот раз бугру Зомбаков было не до шмона. Он уводил своих молотобойцев подальше от раскуроченной малины ОСОПа, вокруг которой тёрся Фронтовик со своей бесовской Собакой и мочил всех подряд. Вечномолодые шли быстро, не оборачиваясь, и почти не смотрели по сторонам. Торопятся свалить поскорее. Человек в наколках беззвучно ухмыльнулся. А кто бы не торопился? Сейчас две Зоны на конкретном шухере, никто не вмыкает, куда Фронтовик двинет дальше. Этой жуткой твари всё по фиг, запросто может и восвояси в Эпицентр убраться, и в Зелёную сквозануть, если здешней мокрухи показалось мало. Хотя лично ему, человеку в наколках, с появлением Фронтовика сегодня подфартило. Монстр внезапно вышел к уничтоженной малине ОСОП и сразу распугал и Зомбаков, и мусоров, и их шестёрок из Наёмиков, и братву всех мастей. Такого шухера на всех нагнал, что желающие спасти свою шкуру толпами ломанулись прочь со всей дури. Никто не понял, как и где потерялся человек в наколках, а даже если кто-то из братвы и срисовал, как он упал в кусты, то возвращаться за ним не стали. Может, решили, что маслину от Фронтовика выхватил и на тот свет заехал, а может, просто не захотели своими шкурами рисковать. В новой бригаде у него близких нет, новые кореша уже не те, он с ними срок не мотал и тюремную баланду не хлебал.

Из травы рядом с уголовником раздался едва слышный сдавленный хрип, и человек в наколках торопливым движением закрыл ладонью рот лежащему рядом с ним телу в обильно окровавленном камуфляже расцветкой под Жёлтую Зону. Хрип прекратился, и уголовник застыл, словно окаменев. Несколько торопливо идущих мимо Зомби одновременно повернули головы в сторону неясного шума, но в следующую секунду откуда-то позади донёсся тяжёлый грохот отрывистого собачьего лая, и Вечномолодые потеряли интерес к безмолвным и безмятежным кустам, увеличивая скорость. Значит, Фронтовик в натуре совсем недалеко, раз Зомбаки даже не остановились. В другое время как минимум бы замерли и прислушались, а то и полезли бы кусты шмонать. Человек в наколках осторожно перекрестился. Надо бы валить отсюда, пока не поздно. Он медленно поднял голову и бросил взгляд вслед уходящим Зомби. Сотня Вечномолодых перешла на бег и быстро скрылась из вида. Убедившись, что никакая угроза не надвигается на него сзади, уголовник поднялся на ноги, взвалил на себя тело в окровавленном камуфляже и, натужно сипя, поспешил следом за Зомби, каждую секунду бросая взгляд на укреплённый на предплечье осоповский УИП.

К свежему крытому схрону, выкопанному на утлой лесной полянке, он вышел через двадцать минут, с трудом переставляя ноги от усталости. Идти по Жёлтой даже с УИПом было непросто, а с телом на плечах и вовсе совсем не мазёво, но один хрен легче, чем просто со слегой и «жучкой». Налегке он добрался бы до нычки за пять минут, а так пришлось попотеть, но это даже лучше. Схрон их кодла отрыла сутки назад, когда все готовились мочить ОСОП, и в первую минуту кто-то мог ломануться сюда от Зомбаков шкериться. Но с той секунды, когда в округе загремел оглушительный грохот собачьего лая, вряд ли кто-нибудь рискнул остаться здесь надолго. И он тоже оставаться тут не собирался. Человека в наколках невольно передернуло от жуткого воспоминания. Черная бесовская тварь здоровее носорога перекусывала братву надвое одним движением челюстей, усеянных тридцатисантиметровыми клыками толщиной с руку. Издаваемый ею лай в кровищу рвал барабанные перепонки ничем не защищённых ушей и глушил толпу, словно динамит рыбу. Убежать от неё на своих двоих невозможно, чудовищный монстр носится быстрее квадроцикла, и на аномалии ей плевать, как её хозяину. Тот и вовсе жуткая нечисть, сам дьявол испугается. Попадешься ему на глаза – шмальнёт из своей волыны фронтовой с расстояния в километр, и отдашь богу душу в мучениях. Братва базарит, что Фронтовик жертву специально маслинами так нашпиговывает, чтобы не сразу дохла, а именно в мучениях. Типа, по всяким болевым точкам шмаляет. Отвалишь на погост быстро, но очень болезненно. Хотя кто это проверял – вопрос. Те, кто от этого жуткого монстра маслины выхватывал, уже никому ничего не рассказывали.

Тяжело дышащий уголовник с телом на плечах ввалился в схрон, одной рукой неуклюже удерживая автомат для стрельбы в упор. Он дернул стволом из стороны в сторону, подслеповато щурясь в полумраке, но расчёт оказался верен – никто не стал шкериться так близко от Фронтовика, ни зверьё, ни люди. Убедившись, что в схроне пусто, уголовник свалил с себя окровавленное тело и уложил его посреди наскоро утоптанного земляного пола. Склонившись над раненым, человек в наколках принялся обыскивать его карманы и вытряхивать содержимое подсумка с красным крестом на клапане. Обнаружив набор шприц-тюбиков с полупрозрачным слегка светящимся содержимым, он несколько секунд вглядывался в нанесённую на них маркировку, после чего вколол в бедро раненому два из них прямо через пропитанную кровью ткань камуфляжа. Пару минут уголовник неуклюже накладывал повязки на пулевые ранения пострадавшего, потом принялся рассовывать по карманам награбленное. Раненый сипло задышал и открыл глаза.

– Очухался, лепила? – Уголовник сноровисто запихал в свой подсумок добычу и застегнул клапан. – Малину вашу раздолбали в труху, твоих всех замочили. Там сейчас Фронтовик трётся, он Зомбаков разогнал, и мне подфартило тебя оттуда выволочь. Броню я с тебя снял и скинул там же, в ней тебя тащить я бы не вывез, да и понту от неё теперь нет, сплошное решето. Я тебе по чесноку базарю: я не лепила, в натуре, и не вмыкаю, оклемаешься ты или подохнешь. Дыр в тебе много, что смог – перевязал, медухи твоей вколол два шприца, остальное не умею.

Человек в наколках мгновение помедлил, всматриваясь в мутный взгляд собеседника и соображая, понимает ли его раненый. Потом вновь полез в свой подсумок и извлек оттуда ещё один светящийся жёлтым шприц-тюбик.

– Возьми ещё медуху, – уголовник вложил шприц-тюбик раненому в ладонь. – Бес вас, зомбаков, знает, вдруг поможет… Остальное моё! Теперь ваших ништяков ни за какое бабло не купишь, припасу для себя, не дай бог пригодится, всякое бывает! С тех пор как ты меня залатал, я оклемался и Зоны стал чувствовать. Сталкером заделался, уважуху поимел. Но приспособу твою заберу, – он кивнул на укрепленный на своём запястье осоповский УИП, – с ней выжить шансов больше. А ты и так выберешься, если на тот свет не заедешь.

Уголовник достал боевой нож, коротким движением воткнул его в землю возле раненого, положил рядом флягу с водой и поднялся, сутулясь под низким потолком схрона:

– Всё, лепила, мы в расчёте. Теперь на мне греха нет. Вход я плащ-палаткой закрою, чтобы Паутиной не затянуло. Если оклемаешься, замолви за меня словечко Тёмному Властелину, в натуре. Чтобы его нечисть меня не схавала, когда в Жёлтую ходить буду.

Покрытый наколками человек покинул схрон, набросил на вход старую дырявую плащ-палатку, наскоро придавив её камнями вместо креплений, и, низко пригибаясь, скрылся в рассветных сумерках. Едва его силуэт исчез из вида, в подёрнутых жёлтой сыпью синих кустах возникло лёгкое шевеление, и из мясистой растительности появился покрытый хитиновыми чешуйками лопоухий мутант размером с крупного кролика. Бесноватый взгляд лишённых зрачков жёлтых глаз скользнул вокруг, и мутировавшая тварь крадучись поспешила к накрытому плащ-палаткой входу. Мутант аккуратно поднырнул под брезентовый полог, проникая внутрь, и с ходу атаковал подбирающуюся к раненому бойцу ядовитую крысу. Длинный фиолетовый язык выстрелил из пасти, словно кнут, мгновенно обвиваясь вокруг крысиного горла, и жертва забилась в конвульсиях под хруст ломающейся гортани. Чешуйчатая тварь коротким прыжком приземлилась точно на содрогающуюся тушку, и усеянная острыми иглами зубов в три ряда пасть сомкнулась на горле добычи, добивая противника. Крысиная тушка замерла, и чешуйчатый мутант резким движением развернулся к незаметной в темноте погружённого во мрак схрона только что отрытой норе. Лопоухая тварь угрожающе заскрипела, сворачивая язык в готовый к выстрелу тугой жгут, и пара замерших у выхода из норы ядовитых крыс не стала испытывать судьбу. Источающие слабо уловимый терпкий запах токсина грызуны скрылись в норе, и чешуйчатый мутант поспешил за ними. Добравшись до норы, он несколько секунд работал лапками, закапывая вход, после чего вернулся к окровавленному бойцу. Тщательно обнюхав раны, хитиновая тварь выбрала наиболее опасную, и принялась неторопливо вылизывать кровоточащие края. Спустя минуту чешуйчатый мутант замер и прислушался к Всеобъемлющему Единству Бытия. Ощутив нечто важное, он издал короткий тихий скрип, посылая призывный сигнал. Ответ пришел от существа, немногим более крупного, настроенного не агрессивно, и чешуйчатый мутант, сообщив о своём местонахождении, продолжил обеззараживать рану.

* * *

– Ну? Что там? – Залегший за деревом Фикса встретил тяжёлым взглядом молодого шныря, торопливо семенящего из кустов впереди в низком приседе. – Мусора или Наёмники?

– Да хрен знает! – Шнырь упал рядом и попытался перевести дух. – Кругом заросли, не видно ни хрена! Сканер вместо базара ловит помехи, по ходу, у них скрэмблеры на рациях, весь базар зашифрован! Но молотобойцев там, в натуре, до хрена! У самой границы с Жёлтой идёт конкретное мочилово! Непонятно, кто с кем, но заряжены они неслабо! Мы попали под замес прицепом, шли тихо, век воли не видать, но напоролись на кого-то из них, там одни других обходили, в натуре! Начали шмалять нам в спину, Щербатого на глушняк срезало, ещё двоих покоцало сильно, мы включили заднюю и зашкерились в лесу! Костыль спрашивает, что делать?

– Скажи, пусть отваливает оттуда и идёт правее. – Фикса недовольно сверкнул стальными коронками. – Обходите замес без палева, нам сейчас мочилово не в масть, на серьёзную тему идём!

Шнырь торопливо закивал, подскочил и почти на четвереньках свалил обратно. Фикса зло скривился. Костыль, тупица, придурок лагерный, умудрился напороться на Наёмников. Кроме них здесь быть некому, разве что Сателлитовским, но тех бы сканер засёк. У Сателлитовских так далеко без «вертушек» зайти душка не хватит, они при первом же стрёме окучивание с воздуха заказывают, а радиосвязь с вертолётами не шифруется. Сателлитовские с Наёмниками об этом специально добазарились, чтобы избежать случайных замесов с вертолётами и теми, кого они пасут. «Вертушка» стоит нехило, но ещё больший гемор – это надыбать умелых вертолётчиков. Поэтому и Сателлит, и Наёмники берегут своих летунов. Они даже таксу назначили в пол-ляма грина – клянутся забашлять за помощь любому, кто спасет летунов, если вдруг где-то рядом «вертушка» расхреначится. Правда, только после того, как опера докажут, что это была не подстава и спасители сами её не сбили… А Костыль точно баран без мозгов! Какого хрена он попёрся так близко к замесу, видел же, что заруба впереди идёт, шмаляют так, что глухой за километр услышит! Теперь Наёмники знают, что здесь кроме них есть кто-то ещё.

– Обходить надо левее, через Жёлтую. – Немой словно тень возник рядом. – Там нас не ждут.

– Базара нет, – согласился Фикса. – Валим с тропы. Как все в Жёлтую зайдём, отправь шныря к Костылю, скажи, пусть со своей кодлой идёт, как шёл. Как мы пойдём – не его дело. Встретимся у нычки, где вчера с Сателлитовским Спецназом чалились. Сталкеры у него есть, так что дойдут.

Немой кивнул и молча скрылся в кустах позади. Фикса сделал болезненную гримасу и принялся поправлять окровавленную повязку на левой руке, незаметно косясь на залегших рядом молотобойцев. О Хозяйской «Ариадне» кроме Фиксы и Немого не знал никто, и хотя некоторые догадывались, в открытую светить ею Фикса не собирался. Не стоит искушать людей, основной кодле и без того особой веры нет. А после вчерашней подставы с крысами – тем более. Для сохранения тайны приходилось идти на жертвы: время от времени тихо и без палева мочить кого-нибудь не в меру догадливого и трепливого, а за день-другой до ходки на тему, которую без «Ариадны» не вывезти, коцать себе то одну, то другую руку, которую при всех перевязывали. Это вызывало стёб по поводу везения Фиксовых рук, зато серьёзно уменьшало количество подозрительных взглядов и ненужных предположений. Сейчас «Ариадна» была у Немого, потому что в его повязке никто не сомневался, Фикса же готовил поляну, чтобы замацать вторую «Ариадну», которую они идут забирать у мёртвой бабы из ГНИЦ. Для этого пришлось залепить постанову, типа, отпрянул от аномалии, споткнулся и распорол и без того вкоцанную руку о какой-то корень. Кровищу в маленьком пластиковом пакете Фикса заранее зашкерил в рукаве своей «Мембраны», и постанова проканала как надо. Руку, повязку с которой сняли утром, забинтовали по новой, и никто даже не начал базар за его «удачливость». До границы с Жёлтой оставалось меньше километра, всем было не до зубоскала, Фронтовик может нарисоваться в любую секунду. Бес его знает, где он сейчас. Пока основной отряд братвы с Фиксой во главе шёл к жмуру с «Ариадной», кодла Костыля со сталкерами и шнырями должна была пройти к малине ОСОП и пробить поляну.

Но вместо этого Костыль умудрился засветиться Наёмникам, дебил. Не надо быть Хозяином, чтобы докубатурить, что там, впереди, схлестнулись две разные бригады Наёмников, желающие подрезать ништяки в развалинах берлоги Медведя. По-любому их бугры отвели своих молотобойцев подальше от замеса, как только там нарисовались Зомбаки, и зашкерились, кто где, в ожидании окончания шухера. Чтобы по-тихой стать первыми, кто заценит мёртвую малину ОСОП после того, как оттуда свалит Фронтовик, и ни перед кем из других бригад Военсовета на эту тему не рисоваться, чтобы не делить добычу, ценник на которую сейчас даже предположить сложно. Тут у них косячок и вышел: ломанулись они к развалинам и напоролись друг на друга. По ходу, уступать никто не захотел, да и сложить добычу в общак тоже желания ни у кого не возникло. Вот и устроили замес между собой, типа, каждый принял другого за врага. Но теперь, и это ясно как божий день, когда Наёмники почуяли ещё одного конкурента, желающего подрезать ништяки ОСОПа, ради уничтожения чужаков им объединиться станет не западло. С понтом, ни фига себе ошибочка вышла, мы ж свои! А думали, типа, зэки или Сателлитовские за нашей добычей ломятся! Давайте объединимся, а то пока мы тут друг друга мочим, какие-то крысы замыслили нас опередить!

Словно в подтверждение его догадок стрельба впереди начала стихать и быстро сошла на нет. Фикса криво усмехнулся. Базара нет, поделиться друг с другом выгоднее, чем прощёлкать добычу клювом. Раз замес у них вышел на границе с Жёлтой, значит, рации ещё работают и договорятся они быстро. Ближайший отряд Наёмников наверняка уже мутит впереди засаду, дальние пойдут выпасать кодлу Костыля и пойдут правее, потому что там ещё Зелёная Зона, а слева уже Жёлтая. А по Жёлтой бегать совсем не в масть, там бегунов аномалии враз складывают так, что в спичечный коробок поместишься. К тому же, если пройти по Зелёной кропаля дальше, то топать к малине ОСОП через Жёлтую придётся меньше. И об этом Наёмники тоже знают. Поэтому Немой прав, заходить нужно прямо здесь. Идти через Жёлтый лес стрёмно, Паутины до хрена, мутировавших тварей полно, и тропа мимо озера идёт, которое рядом с первой торговой поляной Водяного нарисовалось, зато тут никто ждать не будет. С «Ариадной» пройти можно, а зверьё сейчас рыпаться не станет, оно от Зомбаков зашкерилось и всё сразу не вылезет. Если не тратить время на возвращение кодлы Костыля, то можно без лишнего стрёма подойти к малине ОСОП с другой стороны от Наёмников и цапануть там ништяков. А Костыль пусть сваливает от Наёмников сам. Он много понтит на тему своего авторитета, вот пусть и покажет, какой из него рулевой.

Первая кодла во главе с Немым пересекла незримую границу с Жёлтой и бесследно растворилась в воздухе. Фикса привычно перекрестился и молча кивнул своим молотобойцам. Его боевики встали на тропу след в след кодле Немого и двинулись за ними, на ходу доставая гильзы. Фикса занял место в центре колонны и пощёлкал переключателями «Оправы». Кто-то из оперов Военсовета назвал так экранированный УИП ОСОПа в тот день, когда Медведь на поляне Водяного приколол всех на тему запуска УИПа в Жёлтой Зоне. Название прилипло сразу, и с тех пор просто УИП остался УИПом, а экранированная приспособа, работающая в Жёлтой, стала «Оправой». Фикса замутил себе и Немому по «Оправе» сразу же, как только удалось добазариться с Нефтяниками об изготовлении, и с тех пор шкерить «Ариадну» стало значительно проще: с понтом, «Оправа» дорогу показывает. Хотя Немой по Зонам и без неё нехило вывозит, у него на всякий стрём чуйка не хуже, чем у местного волчары. Где угодно он не пройдёт, зато всегда знает, куда лезть не стоит, и если полез, то по-любому вернётся. Немой «Оправу» невзлюбил, базарит, два метра радиуса – фуфло полное, только расслабляет не в тему. Но так как сейчас «Ариадна» у него, то «Оправа» должна отвлекать братву. А заодно и успокаивать. В Жёлтой у всех мандраж ещё тот, хоть ты зэк, хоть мент, хоть сталкер. Аномалии, мутанты, Зомбаки, люди – попасть под замес можно в любую минуту.

Цвета травы и неба резко поменялись местами, и Фикса напрягся, невольно бросая взгляд вперёд, туда, где шёл Немой. Там всё было без палева, «Оправа» молчала, тускло светясь индикаторами, звуки стрельбы мгновенно исчезли. Значит, Наёмники не рискнули устроить замес ещё и в Жёлтой. То есть уверенности в том, что Фронтовик свалил к себе в Эпицентр, никакой. Отсюда до малины ОСОП почти восемь километров, это ему больше часа ходьбы. Фронтовик никогда не кипишит, и если он захотел заценить, что там за замес у Наёмников вышел, то как раз где-то на полпути к ним находится. Это было бы вообще мазёво: пока он станет их валить, можно без напряга обшмонать развалины. Но вряд ли Наёмники не заслали сюда оперов прежде, чем началось мочилово, без разведки сюда никто не ломанётся. Кто-то здесь по-любому есть, если не возле самой малины ОСОП, то где-нибудь рядом.

Около часа кодла шла через сине-жёлтый лес, растянувшись в колонну по два. Чтобы не вляпаться в какой-нибудь летающий стрём, которого ещё полминуты назад не было на чистой тропе, Фикса отдал свою «Оправу» одному из старших, а сам занял место в паре с Немым. С понтом, им необходимо много чего перетереть о предстоящей теме. Старшему, получившему «Оправу», Фикса приказал пасти братву в хвосте кодлы и очень внушительно предупредил, что и за уникальную приспособу, и за близких тот отвечает своей башкой. Старший свалил выполнять, и Фикса с удовлетворением услышал за спиной едва слышный шёпот.

– Фикса – настоящий авторитет, – почти беззвучно заяснял один из молотобойцев своему близкому, идущему с ним в паре. – В натуре, смотрящий! Не очканул за свою шкуру, отдал «Оправу» братве, чтобы без стрёма шли. Другой бы себе оставил, лишь бы не вляпаться, если какой кипиш начнётся. Вот Рашпиль, морда зажравшаяся, с братвой на дело не ходит…

Второй боевик что-то тихо промычал в знак согласия, и Фикса сосредоточился на деле.

– Фронтовик от малины ОСОПа отвалил, в натуре, – совсем негромко произнёс он, обращаясь к Немому. – Если Наёмники решились на замес, значит, их опера уже пробили поляну и зашкерились где-то там.

– Надо было ещё раньше выходить. – Немой говорил ещё тише. – Был же базар, что желающие набегут кодлами. Мы поздно ломанулись, Паутина уже пропадать начинала.

– Раньше братву было не собрать, – возразил Фикса. – И так все на измене сидят жёстко после вчерашнего замеса с Фронтовиком, каждого пришлось баблом смазывать. И тебя кумарило по тяжёлой… Как рука?

– Тепло. – Немой бросал по сторонам внимательные взгляды, вглядываясь в окружающие тропу заросли. – Боли нет, но клешнёй шевелить не в масть. Чувствую, что зарастает по-тихой. – Он поднял к голове руку с пистолетом и рукоятью поправил повязку с «Филином».

– Кое-кто базарит, что у Медведя был «Филин» самый большой в Ареале. – Фикса отпустил автомат повиснуть на ремне и помог Немому. – Сейчас заберём. Свой заменишь. Но к малине с разных сторон выходить надо, чтобы опера не срисовали, сколько нас.

– Я сам пойду, кустами, без палева. – Немой скосил глаза на забинтованный кулак. – Поможешь клешню перевязать и подожди десять минут. Потом веди братву на шмон.

Фикса молча кивнул. Немой и с одной рукой вывезет, было бы чем перо держать. Базар про перевязку – это шифр, он предлагает забрать «Ариадну» и пойдёт один, своей чуйкой, ему не впервой. И «Невидимку» он никогда не снимает. Значит, так и замутим. Если вокруг малины ОСОПа зашкерились опера, Немой зачистит.

Звериная тропа стала шире, и боевики напряглись ещё сильнее. Приближается озеро, оно слева, и в этом месте до него метров сто, не больше. Если бы не лес, вымахавший здесь за несколько месяцев, воду было бы видно отсюда. Но у Жёлтой Зоны свои понятия, и просечь, что в них да как, не смогли даже умники из ГНИЦ, поэтому Фикса предпочитал не катать вату без понту и воспринимать всё так, как есть. Где-то лес прёт в высоту на пятнадцать метров за десяток Выбросов, где-то годами пустошь держится, где-то трава по пояс и подлесок – не продерёшься, а где-то чисто, словно на продоле, и если куст пошире не надыбаешь, то срисуют тебя за километр. Единственное, что везде одинаково, это сине-жёлтая муть вокруг, красная резина под ногами и зелёная размазня вместо неба.

«Филин» показал в дальних кустах несколько крупных тепловых пятен, и молотобойцы Фиксы вскинули стволы, чтобы в случае кипиша не прохлебать нападение. Но зверьё на замес не полезло, предпочтя пропустить людей мимо. Кабанья стая, определил Фикса, по ходу, на водопой идут, к воде. Здоровые жлобы, но всего шестеро. Не будут рыпаться на двадцать девять стволов, тем более в Нелётную погоду. Вообще вместе с Фиксой сейчас идёт почти сорок рыл, но десять штук – это рабы, которые будут мутить забег к жмуру с «Ариадной», заехавшему на тот свет возле воды. Волын у них нет. Фикса специально взял с собой меньше тридцати молотобойцев, чтобы не привлечь Фронтовика, если какой-нибудь замес всё-таки начнётся. Вот в кодле Костыля стволов больше. Планировалось, что Костыль должен первым ломануться на осоповскую малину и пробить там поляну. Но из-за его же тупоумия вышло наоборот. Так что пусть теперь разруливает. В последнее время от Костыля проблем всё больше, и если Наёмники его завалят, одним назревающим гемором у Фиксы станет меньше.

Близость воды, несмотря на плотные заросли, ощущалась сразу. Следом за кабаньей стаей «Филины» начали давать отпечатки более мелкого зверья десятками. Мутировавшие твари старались не показываться на глаза людям, замирая в кустах и кронах деревьев, но стоило боевикам удалиться на десяток шагов, как движение возобновлялось. Мутанты ломились к водопою кто поодиночке, а кто кодлами, и их количество по-тихой увеличивалось. Значит, Зомбаки отошли от этих мест достаточно далеко, зверьё их хорошо чувствует. А вот на Фронтовика твари не реагируют, и понять по их поведению, есть рядом эта бесовская аномалия или нет, невозможно. Сталкеры базарят, типа, Фронтовик зверьё не мочит, поэтому оно от него не шкерится.

Опасный участок подфартило пройти без кипиша, и мутанты вокруг стали более осторожны. Лес начал редеть, и густой подлесок сменился совсем невысокой синюшной травой, заляпанной жёлтыми брызгами. Отдельные кусты, густыми метровыми пучками торчащие возле поросших желтушным мхом деревьев, стали попадаться всё чаще, и Фикса невольно замандражировал. До вчерашнего дня здесь начиналась территория ОСОПа. Заходить сюда желающим остаться в живых крайне не стоило, камуфляж «Эмок» бригады Медведя сливался с кустами как родной, а отсутствие подлеска позволяло простреливать местность издалека и много откуда. С бесшумными волынами, «Невидимками», «Оправами», рациями, да ещё с Водяным и «Ариадной» ОСОП был непобедим в Жёлтой Зоне. И хрен знает, что ещё у них было из разных прибамбасов, за ними и идём. Но совсем непобедимых, в натуре, не бывает. Как говорит Хозяин, бывают люди более умные и менее умные. В итоге наш продуманный волчара с внешностью сладкого фраера сожрал наивного Медведя, которого все считали непобедимой кровожадной тварью. Без Хозяйской интриги Сателлитовские бы хрен замочили Медведя. И в том, что Хозяин разведёт тандем так, как замыслил, Фикса не сомневался. Иначе бы не рисковал своей шкурой сейчас, может быть, под носом у Фронтовика, в натуре… Упаси господи! Уголовник отпустил автоматную рукоять и скупо перекрестился.

Сзади раздался какой-то кипиш, и Фикса обернулся, хватаясь за автомат. Оказалось, что один из сталкеров выкупил движущуюся аномалию, наползающую сбоку на тропу, по которой шла братва. Те, кто был ближе к Фиксе, резко сквозанули к Немому, остальные пятились назад, стремясь отвалить от опасности, не сходя с тропы. Старший, которому Фикса доверил свою «Оправу», не сводил с неё глаз, торопливо пытаясь определить границы приближающейся аномалии. Фикса приказал своей кодле залечь и принялся ждать, чем всё закончится. Немой с «Ариадной» вёл братву чисто, и погода сейчас Нелётная, но расслабляться в Жёлтой может только законченный идиот. И так подфартило, целый час шли хоть и небыстро, зато без кипиша. Хотя кругом Паутина тоннами и в каждой второй рытвине Студень колышется. Те, кто не держал в руке «Ариадну», даже не вмыкают, сколько разнообразной смерти пасётся вокруг. А на всю братву «Оправ» не напасёшься. Как заезжать в Жёлтую бригадой в две тысячи рыл? Хозяин, базара нет, предложил сильную тему: поднять бабла на Тэбуке, забашлять Нефтяникам, пусть те замутят в Нижнем Одесе подземную малину со всеми удобствами, и когда её захавает Жёлтая Зона, не придётся ни от кого шкериться. Но водить в Зелёную Зону братву в кабаки и барыг за жратвой, водой и разными ништяками надо, да и в Жёлтой конкурентов выщемлять придётся. И у Фиксы на эту тему есть кое-какие мысли, нужно перетереть с Хозяином, но для этого мазёво было бы заиметь собственную «Ариадну», одного такого мета мало. Так что на осоповской малине Фикса оставит половину кодлы и пойдёт с остальными дальше, чтобы не терять время. «Ариадна» дороже, если, конечно, на малине Медведя не найдётся их несколько. А ведь это тема… Может, остаться самому, чтобы никто не скрысил что-нибудь ценное?

Сталкер заявил, что аномалия остановилась, и боевик с «Оправой» осторожно двинулся вдоль неё, отыскивая безопасный обход. Обойти аномалию справа не удалось, он потыкался кропаля туда-сюда и повернул обратно. Зато слева обход был, и после нескольких бросков «жучки» для надежности братва гуськом потянулась по безопасному маршруту. Фикса посмотрел на небо, пытаясь определить время, но в этой зелёной размазне всё было не так, как в нормальном небе Зелёной Зоны, и ни хрена понять не удалось. Пришлось заценить дисплей «Оправы» Немого. Десять утра. Всё идёт дольше, чем хотелось. Надо шевелить копытами, иначе можно прощёлкать тему с отметанием Водяного у мусоров. Это всё сильно усложнит. Фикса выстроил кодлу по-новой и кивнул Немому на часы. Тот всё понял и повёл братву быстрее, переходя на ускоренный шаг.

Но уже через двести метров снова пришлось останавливаться, пропуская через колонну ещё одну вяло ползущую аномалию. Пока дошли до развалин забора Городка РАО, таких остановок было сделано ещё три, потом впереди послышался тихий стрекот далеких автоматных очередей, и Фикса вновь остановил братву.

– По ходу, фарт закончился. – Немой принялся расстегивать крепления «Оправы». – Дальше как по продолу не пошагаем. Фикса, давай перевязку замутим, и я откалываюсь.