Война для двоих

– Это, кажется, командир дивизии сирийского спецназа «Силы тигра»? – показал Радиолов определенное знание сирийской ситуации.

– Точно так, – ответил генерал. – А майор Гиваргис аль-Хабиби – можно сказать, воспитанник генерала, хотя сам генерал аль-Хасан ненамного старше по возрасту. Просто когда-то аль-Хабиби был одним из первых офицеров, которых будущий генерал привлек в свои силы. Он каждого бойца своей дивизии привлекает сам, лично подбирает состав, от офицеров до рядовых. Он же разрабатывал план вывода аль-Хабиби к террористам. Есть у генерала начальник разведотдела дивизии, акид, по-нашему – просто полковник, Имад аль-Аттан, некогда окончивший нашу военно-дипломатическую академию при ГРУ. Он будет непосредственно руководить действиями твоей группы. Но, скорее всего, не лично, а через своего советника, полковника Черноиванова, которому непосредственно будешь подчиняться. Вот здесь, – протянул Радиолову свернутые трубкой листы Трофимов, – вся подготовленная и подобранная специально для тебя информация для предполагаемой операции. Ознакомься здесь же, в кабинете, распишись на обороте и верни мне документ…

Капитану пришлось расстаться со своей неустойчивой позой на стуле, встать и взять бумажную трубку из руки генерала.

– Устраивайся за моим столом, – предложил полковник Селиверстов, вставая и освобождая офисное кресло. – Здесь читать будет удобнее, – и отодвинул подальше клавиатуру компьютера, чтобы освободить место.

Три волкодава полковника внимательно проследили за капитаном глазами. Им, похоже, не слишком понравилось, что место их хозяина занял другой человек. И Селиверстову пришлось наклониться, потрепать собак по холке и успокоить…

Глава третья

Листов распечатки оказалось больше, чем показалось вначале. Читал Радиолов быстро, не теряя при этом сконцентрированной внимательности, несколько раз возвращаясь глазами к уже прочитанному тексту. А когда закончил чтение и перевернул обратной стороной к себе последнюю страницу, где следовало написать: «С документом ознакомлен», поставить число, время, должность, полностью имя и фамилию без звания и оставить автограф, генерал, перебирая на животе толстые пальцы сомкнутых в замок кистей, спросил:

– Вопросы есть?

– Так точно. Обязательно.

– Слушаю. Отвечу, только если вопрос будет в моей компетенции.

– Генерал Сухель аль-Хасан готовил ввод аль-Хабиби к террористам. Почему теперь он сам не выводит его?

– Вопрос не моей компетенции. Мне приказали организовать, я этим и занялся. Есть только мысли об этом.

– Это тоже может помочь в деле, товарищ генерал.

– Генерал Сухель за короткий срок сделал головокружительную карьеру. Он же сам еще молод. Родился только в тысяча девятьсот семидесятом году. И пользуется в сирийском народе громадной популярностью, если не сказать, что славой. Это, естественно, раздражает многих старших по званию генералов в командовании сирийской армии и в сирийском Генеральном штабе. Многие боятся, что Сухель «подсидит» их. А наше командование имеет дело больше с Генеральным штабом и с более высоким командованием, чем командир дивизии спецназа. Вот высшее сирийское командование и обратилось к нам за помощью в завершении операции, чтобы генералу Сухелю не досталось еще одного «кусочка славы». Но это, повторяю, только мои личные соображения, основанные на знании восточной хитрости и привычных для Востока интриг. У меня лично генерал Сухель вызывает большое уважение. Это все. Еще вопросы есть?

– Есть не вопрос, а пожелание, товарищ генерал. Хотелось бы иметь побольше данных на этого американца… майора Джереми Кокса. Что это за тип? Тут про него коротко сказано, что он с американской стороны активно курирует Гиваргиса, буквально контролирует каждый его шаг. Хотелось бы побольше узнать об этом типе…

– К сожалению, у нас нет на него никаких данных. Вообще – ничего! Ни о прошлой службе, ни о настоящей жизни. Подозреваю, что фамилия Кокс – это псевдоним. Наши хакеры пытались хоть что-то отыскать. Не смогли. Потому есть подозрения, что это достаточно известный и серьезный противник. Конкретно по нему в настоящее время ведется определенная работа. Создана отдельная оперативная группа. И разведотдел генерала Сухеля по нему тоже работает. Что будет, тебе подскажут.

– Можно попробовать задействовать хакера первой боевой группы лейтенанта Суматоху, – вмешался в разговор полковник Селиверстов. – Он умеет добывать нужные сведения. Уже много раз выручал нас своим нестандартным мышлением. Попроси, капитан, Лесничего выделить тебе Суматоху на несколько часов. Да я и сам позвоню и попрошу, но ты тоже сходи. Две просьбы всегда вернее одной.

– Можно подумать, что у нас нет собственных хакеров, – проворчал генерал. – Есть у нас отличные специалисты, и занимались конкретно этим Коксом по заказу оперативной группы. Но ничего найти не сумели. Предполагается, как я уже сказал, что Джереми Кокс – это полностью отвлеченный псевдоним.

– Тем не менее, – стоял на своем полковник, – пусть и Суматоха попробует. Чем черт не шутит! Ваши хакеры ищут, насколько мне известно, в картотеке ЦРУ и Министерства обороны США, а дальше, когда нужно шире смотреть, просто не суются, не зная, где искать. Но в США одних только разведывательных служб насчитывается семнадцать штук^[10]. Суматоха все их знает и может по пальцам пересчитать. Кроме того, он практикует поиск через социальные сети. И через международные, и через внутренние американские. И это часто дает результат. Американцы, как говорит Суматоха, родились с клавиатурой в руках и начинают работать за компьютером раньше, чем научатся ходить.

Трофимову осталось только передернуть плечами и презрительно оттопырить нижнюю губу. Но, когда командир что-то советует своему подчиненному, мнение стороннего генерала может не приниматься всерьез. Это Виктор Иванович хорошо понимал. И потому спокойно отреагировал на то, что Селиверстов вытащил трубку и стал звонить старшему лейтенанту Лесничему. Естественно, старший лейтенант не отказал полковнику. Убрав трубку, Георгий Игоревич кивнул Радиолову:

– Через восемнадцать минут у группы заканчиваются занятия по скоростному снайпингу. Встреть их у тира. Лесничий, в принципе, причины для возражений не видит, короче говоря, он согласен передать Суматоху в твое распоряжение на время следующих занятий.

– Время позволяет, – сделал Трофимов «хорошую мину при плохой игре». – Выезжать в аэропорт Чкаловский в девятнадцать ноль-ноль. До этого момента отчего же не поискать, если больше дел нет. Только не забудь, капитан, склад посетить и получить все, что тебе может понадобиться в командировке.

Но на полковника Селиверстова он посмотрел все же сердито и с сосредоточенным раздражением во взгляде. Тот, однако, никак не отреагировал на этот взгляд, только его собаки, уловив напряжение в голосе генерала, дружно подняли головы. Ирландские волкодавы очень чувствительны к интонациям человеческого голоса…

Первая боевая группа ЧВК вышла из тира не строем, а почти гражданской толпой, от которой ее можно было отличить только по камуфлированной одежде без погон, да по наличию в руках автоматов «АК-12» с глушителями и с внешне крупными оптическими прицелами. Величину оптическим прицелам давала предобъективная тепловизионная насадка Infratech ИТ 310 ТПН, точно такая же, как на прицелах второй боевой группы. Радиолов сидел на скамеечке, дожидаясь, когда коллеги освободятся. Командир первой боевой группы увидел его сразу, позвал за собой внешне ничем не примечательного, рыжеватого и веснушчатого офицера и направился в сторону капитана.

– Вот, познакомься, Алексей Терентьевич. Это лейтенант Суматоха, зовут его Егор Петрович. Он наш штатный, можно сказать, компьютерщик и хакер. Весьма, надо признать, талантливый и изобретательный. С ним можешь обсудить свою проблему. Если сможет помочь, то поможет.

Внешний вид лейтенанта Суматохи не вселял в командира второй боевой группы доверия. Слишком уж незатейливым выглядел хакер. В понимании Радиолова, хакер должен «смотреться» иначе – должен быть худощавым, кудлатым и, возможно, носить очки. На пальцах у него должны быть серебряные или стальные кольца, и обязательно на большом пальце, где обычные люди, как правило, не носят, перстень с черепом. Часто хакеров изображают с небольшой козлиной бородкой. А лейтенант Суматоха выглядел излишне простоватым, грубо говоря, рабоче-крестьянский тип человека, тем не менее, несмотря на недоверие к внешнему виду, отказываться от услуг хакера было уже поздно. Поэтому капитан Радиолов, поднявшись со скамейки, пожал руку лейтенанту и представился встречно, не называя себя ни по должности, ни по званию.

– Ну, вы тут договаривайтесь, а я с группой двину на отдых после занятий, – предложил Лесничий. – От следующих занятий я Егора Петровича освободил. За три академических часа^[11] плюс перерывы по пятнадцать минут, надеюсь, с задачей справитесь. У нас следующие занятия – две с половиной пары^[12].

– Постараемся, – пообещал Радиолов и повернулся к лейтенанту: – Куда пойдем? В компьютерный класс?

– Я больше привык со своего ноутбука работать. Он у меня мощный. Сигнал Wi-Fi в моей комнате берется хорошо. Пойдемте в мою комнату…

Комната Суматохи располагалась на том же этаже, что и комната самого Радиолова, только в другом крыле. Лейтенант открыл дверь своим ключом, вошел и сразу двинулся к письменному столу, на котором стоял открытый, хотя и выключенный ноутбук, нажатием одной кнопки запустил загрузку. Компьютер мигнул изображением, сначала монитор погас, потом началась планомерная загрузка.

– Данные на кого, товарищ капитан, требуются?

– Некий Джереми Кокс, официально считается майором американских войск ПВО. В настоящий момент он находится в Сирии среди террористов. Возможно, Джереми Кокс – это его псевдоним. По крайней мере, я так подозреваю, как и генерал СВР Трофимов. Меня в первую очередь интересует действительное место службы Кокса, звание и профессиональная квалификация. Но не только это. Короче говоря, все, что можно о нем собрать. Даже самое, казалось бы, неинтересное. А самое интересное – задача, которая перед ним поставлена. Запиши, лейтенант, – Джереми Кокс…

– Меня память еще ни разу не подводила. Я такие вещи не записываю. Мне запомнить легче, чем потом читать имя на бумажке. Я пока делом займусь, а вы, товарищ капитан, идите к себе в комнату. Если быстро найду, я к вам загляну. Какой у вас номер комнаты?

– Восьмая комната.

– Это напротив нашего командира? Найду. В прямом коридоре, надеюсь, не заблужусь. Если не зайду, через три часа вы ко мне загляните. Договорились?

– Договорились, лейтенант…

По короткому пути от комнаты Суматохи до своей Радиолов вспоминал расписание занятий своей боевой группы, которое сам же и составлял вместе с полковником Самохваловым, являющимся не только заместителем командира «волкодавов», но и заведующим учебной частью ЧВК. Через полчаса должны были начаться занятия по криптографии. Вообще-то в группе был свой штатный шифровальщик, доступ к кодам и перешифровальным таблицам которого имел только один командир. Но это вовсе не говорило, что в случае гибели штатного шифровальщика командир обязан его заменить. Заменой погибшему или раненому может стать любой из бойцов группы, поэтому обучение шифроделу проходили все и все получали азы знаний, хотя и не на полном профессиональном уровне.

Свою группу Радиолов застал в своей комнате, как он и распорядился изначально, ожидающей приказа командира.

Ему пришлось напомнить бойцам о скором начале занятий и отправить группу в учебный класс. Выходя из дверей, старший лейтенант Ласточкин задержался на пороге и спросил:

– Время выезда неизвестно?

– А ты что, мечтаешь для нас засаду на дороге устроить?

Старший лейтенант резко шагнул в коридор, и Радиолов ему в спину все же сообщил:

– В девятнадцать ноль-ноль… А до этого еще склад должны посетить и полученное оружие пристрелять. На это тоже, думаю, не менее часа потребуется…

Группа ушла. Капитан подождал несколько минут, стоя у окна, после чего тоже пошел в класс, намереваясь отсидеть хотя бы первый час из стандартной академической пары, а потом зайти к Суматохе. Однако в самом конце первого часа занятий дверь в кабинет тихо приоткрылась, и в проеме показалось улыбающееся лицо хакера, и Радиолов, отпросившись у преподавателя, капитана Касаткина, быстро покинул аудиторию.

– Нашел я вашего Альфонса, товарищ капитан, – продолжая улыбаться, доложил Суматоха.

– Почему Альфонса? Альфонс – это человек, профессионально живущий за счет разных женщин. А меня интересовал Джереми Кокс.

– Его настоящее имя Альфонсас Цитукас, по национальности он грек, и, как положено современному греку в отличие от древнего, чернявый и кучерявый, внешне вполне похож на сирийца или на любого другого семита, хотя таковым и не является. Я даже его фотографию сохранил вместе со всеми данными. – Суматоха протянул Радиолову флешку, куда, видимо, перебросил данные. – По званию он – полковник. Служит в Управлении по борьбе с наркотиками. Это, как ни странно, не подразделение ФБР, а самостоятельное Управление в составе Разведывательного сообщества США, хотя я не очень понимаю, какое отношение имеют наркотики к противовоздушной обороне. Знаю только, что когда-то, будучи еще команд-сержант-майором^[13], Альфонсас Цитукас действительно служил в частях американского ПВО. Но это было давно, когда он еще был молодым и не имел высшего образования. Тем не менее дослужился до команд-сержант-майора. А сержант в американских войсках – это наполовину офицер. У них сержант взводом командует. Правда, я не знаю, как обстоят дела с должностями в американских ПВО, тем не менее сержант, тем более команд-сержант-майор, – это далеко не рядовой. После службы Кокс-Цитукас воспользовался положенными по американскому закону льготами, поступил на бесплатной основе в университет, который благополучно и окончил. В США, кстати, войска ПВО объединены с канадскими и должны защищать всю Северную Америку, от Аляски до Техаса.

– Я в курсе, – задумчиво кивнул Радиолов. – Могу даже объяснить кое-что из того, что помню. Войска ПВО США и Канады по большей части состоят из радиолокационных станций различного уровня и авиации, то есть истребителей-перехватчиков. Зенитная артиллерия, например, у них полностью ликвидирована. Правда, остались в строю зенитные ракетные комплексы. А вот какое отношение ПВО США имеет к Управлению по борьбе с наркотиками… Дело в том, что в США сильно развита малая авиация. То есть небольшие частные самолеты, на которых легко перелететь, например, из Мексики или из Колумбии через Мексику в Техас. Наркодилеры такими возможностями широко пользуются. И пограничная служба США совместно с Управлением по борьбе с наркотиками и войсками ПВО старается контролировать границу с помощью аэростатных радиолокационных постов, способных заглядывать даже за горизонт. Может быть, полковник Цитукас служил как раз на таком аэростате? А как вы вообще на него вышли?

– Проще простого. Хотя во многом, как обычно, случайно, – скромно отнес Суматоха свое умение к счастливому случаю. – Но об этом я позже расскажу. А сейчас просто отвечу на ваше предположение, товарищ капитан. Дело в том, что сержант Цитукас командовал зенитно-ракетным комплексом системы ПВО. И именно поэтому он оказался в Сирии среди боевиков. Как бывший сержант, он в состоянии проводить обучение бандитов, а вот, как полковник Управления по борьбе с наркотиками, он там совершенно не нужен, и необходимо основательно подумать, что этот полковник затевает. Он наверняка появился там не просто так. Я бы лично предположил, что готовится какая-то значимая и резонансная провокация против кого-то в Сирии. Но мне издали трудно судить о конкретных делах, которых я не знаю. Теперь о том, как я до полковника добрался. Существуют чисто американские и международные социальные сети. Обычно поиск штатными хакерами ведется в самых популярных, в «Фейсбуке» или в «Твиттере». Там я, естественно, ничего не нашел, хотя тоже пытался. Есть еще такая международная сеть MySpace, самая популярная, кстати, сеть в мире. Конкурирует с «Фейсбуком» и часто опережает, в настоящее время насчитывает более восьмидесяти миллионов пользователей в разных странах. Вот там я нашел ссылку на другую социальную сеть, чисто американскую, – на Faqqly, откуда была взята запись. Faqqly – это сеть, рекомендуемая любопытным подросткам и вообще молодежи, и запись была подписана именем пользователя Джереми Кокс. Причем это было даже не имя, а ник, то есть интернет-псевдоним. Тогда я и подумал, что где-то должно «плавать» и его настоящее имя. Кстати, у сети Faqqly достаточно хорошая защита, если сравнивать ее с другими сетями, и мне пришлось повозиться. Через известный мне IP-адрес рабочего компьютера ФБР я вошел в сеть Faqqly, администраторам которой адрес ФБР был, как я предположил, хорошо знаком, кстати, так, видимо, и оказалось, потому что мне никто не пытался помешать, даже не заметили, что я, в отличие от ФБР, не запрашиваю чужие пароли, а подбираю их с помощью суперкомпьютера метеостанции на Багамских островах – это в настоящий момент самый быстрый суперкомпьютер в мире. Но если администраторы и определили, что у них работает компьютер ФБР, они следить за ним перестали. Вероятно, это было обязательной процедурой, и в самом ФБР такую свою любопытную назойливость оправдывают борьбой с терроризмом. Но не в этом суть…

– Короче говоря, вы, Егор Петрович, стали активным борцом с терроризмом…

– Проще, товарищ капитан, проще… Я просто к ним подмазался или, говоря американизмами, аффилировал себя с ФБР. И у меня легко получилось. Короче, взломал я аккаунт под ником Джереми Кокс и узнал, что этот аккаунт принадлежит Теодориусу Цитукасу, подростку. Стал копать дальше, выяснилось, что у Теодориуса отец служит в Управлении по борьбе с наркотиками, носит звание полковника и время от времени пользуется аккаунтом сына в социальной сети Faqqly, и через нее нашел нескольких своих старых друзей и по колледжу, и по университету, и по службе в армии. По их переписке, их интернет-общению я и узнал многие эпизоды из жизни полковника. Причем переписку я копировал полностью и сохранил на флешке, которую вам передал.

– Но это может быть и совсем другой человек! – возразил Радиолов. – Как это можно проверить?

– Неужели вы, товарищ капитан, думаете, что я не стал проверять! Я, конечно, слегка ленив, но не до такой степени, чтобы забыть о чувстве долга. Зная место службы полковника Цитукаса, я забрался в документы их департамента кадров и нашел данные о получении полковником Цитукасом международного американского паспорта на имя Джереми Кокса. В США люди постоянного собственного паспорта не имеют, там бывает достаточно страхового свидетельства или водительского удостоверения, паспорт обычно выдается только при выезде за границу. А на сайте управленческой бухгалтерии я нашел данные о получении командировочных средств для длительного проживания в Сирии: причем в сирийских фунтах, которые иногда называют сирийской лирой. Потом для подтверждения забрался в деловой департамент, как у них называется подразделение, аналогичное нашему секретному отделению, и там нашел документ, подтверждающий получение полковником Альфонсасом Цитукасом официального псевдонима «Джереми Кокс» и его собственноручно написанное определение по этому псевдониму. Причем не набранное на компьютере, как сейчас делается повсеместно, а именно написанное от руки. Это определение я тоже скопировал на случай, если вам понадобится, предположим, сверить почерк. Предполагаю, что необходимость написания определения обуславливается тем, что псевдоним должен быть отвлеченным и не носить никаких ассоциаций. Полковник Цитукас говорит в своей бумаге о том, что Джереми Кокс – это ник его сына в социальной сети Faqqly, и аргументирует возможность использования псевдонима тем, что в то время, когда он будет находиться в командировке, сын будет выходить в сеть от своего имени и обсуждать свои проблемы и ситуации. При этом полковник умолчал, что прозвище «Кокс» – его собственное. Так его звали в колледже, где некоторые сокурсники даже считали, что у него в венах течет негритянская кровь – он был в молодости чрезвычайно смуглым, очень кудрявым и действительно слегка смахивал на негра. По крайней мере, на какого-нибудь метиса. Так я убедился, что нужный вам человек реально является полковником Альфонсасом Цитукасом.

– Спасибо, Егор Петрович! Отлично выполненная работа!

– Согласен. Удачно все прошло. Благодарность, товарищ капитан, принимаю. Но это далеко не все…

– Главные данные, что не смогли добыть хакеры СВН, вы мне добыли…

– Мне кажется, что и дополнительные данные достаточно важны.

– Я слушаю…

– Меня сильно заинтересовал вопрос о совместимости работы бывшего сержанта ПВО и полковника Управления по борьбе с наркотиками.

– Да, меня такая тематика тоже волнует, – кивнул Радиолов и приготовился слушать дальше.

– Я стал интересоваться карьерой полковника. Памятуя, что он по национальности грек, я предположил, что руководство постарается использовать черты его национального характера, то есть склонность к интригам и провокациям. Так и оказалось. Полковник Цитукас в своем Управлении – главный специалист по провокациям. Причем в их организации довольно часто сотрудничает и с ФБР, и с ЦРУ, и с разведывательной службой американского Госдепартамента^[14]. Я же пошел дальше. Зная стремление американцев к подражанию, забрался в регистрационный отдел рабочей библиотеки Управления по борьбе с наркотиками. Конкретно поинтересовался их архивом. Оказалось, полковник Цитукас активно изучал различные дела по организации провокаций на самом различном уровне, от простых людей, которые мешали кому-то из политиков, способных оплатить услуги, до провокаций против государственных деятелей других стран. Помните такого типа, как Мануэль Норьега…

– Это диктатор Панамы, кажется? Про которого президент Рейган сказал, что «Норьега, конечно, сукин сын. Но он наш сукин сын».

– Да. Официально он не занимал никакой пост в Панаме, только назывался Высшим лидером освобождения Панамы. Ему после ареста предъявили кучу обвинений. В том числе и в поставках наркотиков в США. Он вину свою изначально признал, как ему и было велено, и сказал, что все делал по приказу ЦРУ и Управления по борьбе с наркотиками, за что в девяносто втором году прошлого века получил сорок лет тюрьмы. Умер он только в две тысячи семнадцатом году, так из тюрьмы и не выйдя…

– И что?

– По документам Управления по борьбе с наркотиками Норьегу изначально чуть ли не силой заставляли заниматься поставками наркотиков в США, для него организовывали специальные каналы поставок на легком частном самолете. Действовали путем простейшего шантажа. Ты – нам, а мы позволяем тебе, в свою очередь, и зарабатывать, и жить в свое удовольствие, и фактически править Панамой. Не захочешь, мы найдем другого человека на твое место. Эксцессы начались, когда Норьега начал прибирать к рукам Панамский канал, большая часть акций которого на тот момент принадлежала американским компаниям. Канал официально должен был быть передан Панаме только в двухтысячном году, что потом и произошло. И американские компании, и сам Норьега желали выкачать из него как можно больше денег. Норьега мог бы выкачивать те же деньги и с двухтысячного года, но американцы привили ему высокий аппетит к деньгам, и он излишне поторопил события. Тогда и была проведена большая операция по захвату диктатора прямо в его дворце, с одновременной оккупацией Панамы. Он скрылся в резиденции папского нунция. Но ее так плотно обложили войсками, что Норьега вынужден был сдаться. Его вывезли сначала на американскую военную базу там же, неподалеку от канала, а потом самолетом переправили в Майами, где и состоялся суд, в котором все было решено заранее. Но сама система проведения той операции сильно заинтересовала нашего полковника. Я отследил, какие именно периоды его особенно интересовали. Оказалось, что чаще всего Цитукас перебрасывал в свой компьютер из компьютера библиотеки материалы начального периода, когда Норьегу только привлекали к наркоторговле. Изучал методы давления на него через жену и детей, которые тогда жили и учились во Франции. Из всего перечисленного я делаю предварительный вывод, что полковник Цитукас должен попытаться вовлечь в наркоторговлю кого-то из высокопоставленных сирийских деятелей. Сомневаюсь, что это сам президент Асад. Он с американцами и беседовать не станет. Но какого-то важного члена правительства вовлечь постараются, как я думаю. И, скорее всего, имеющего отношение к вашему, товарищ капитан, заданию…