Послезавтра героя

Первые слова, которые беззвучно смог вывести мой онемевший язык были: «Зачем эта маленькая вредина дала мне своего вампиреныша?» Нас всегда спасают близкие, ради которых мы живем. Маленькое двухлетнее чудо, ожидающее меня дома, перед самым отъездом вручило мне 3-х сантиметровую фигурку клыкастого вампиреныша с фосфоресцирующими глазами из киндер-сюрприза со словами: «На… Привези обратно.»

Возможно, совпадение, но, когда начинаешь хоть чуть-чуть понимать порядок вещей в этом мире, даже когда только появляется ощущение закономерности всего происходящего, понимаешь, что это – точно не тот случай. Абсолютные случайности возможны, но их вероятность ничтожно мала. С другой стороны, чудеса – это почти всегда необъяснимые современной наукой явления из-за бытующих в ней заблуждений или ее слабого развития.

Как бы там ни было, язык зашевелился, и мысли потекли в нормальном темпе. Голова жутко болела и кружилась. Не самый лучший опыт прекращения остановки внутреннего диалога через мгновение после начала.

Весь дискомфорт исчез мгновенно, когда Сергей затеял перепалку с Екатериной. Тихие, четко произносимые слова лились прямо в ухо террориста с нужным тембром голоса и темпом речи. Калибровка в начале прошла почти мгновенно. А окончание получилось само собой, но тесно вплелось в отработанную заранее и многократно отшлифованную программу:

– … мое – это вещи, сюда принесенные мной. Я все мое всегда ношу с собой… Иди!

Последнее слово повисло в воздухе как звон колокола.

Сергей еще продолжал напирать на Катерину, но уже без энтузиазма и экспрессии. Еще пара слов и они разойдутся.

– Извините! Разрешите, я пройду в туалет? – раздались самые ожидаемые мною слова уже на краю ряда, где он переходил в проход между секторами.

– Конечно. Он сразу за выходом из зала. Справа. Вон там. – ответил ему глухой мужской голос.

– Спасибо!

Вдруг у уходящего шахида завибрировал в руке телефон. Мне пришлось сменить позу для того, чтобы осмотреть зал. Кто ему звонит? Мое ленивое потягивание не привлекло ничьего внимания. Но маневр удался на славу. Вторым говорившим был тот самый человек с долгоработающим телефоном. Мне даже удалось прочитать по губам окончание его фразы: «… куда пошел?» Ответ идущего по залу не заставил себя долго ждать.

– Да, в туалет. Не могу я уже терпеть.

– Вернись на место!

– Сейчас. Я быстренько и сразу вернусь…

– …

Дальше читать по губам не было смысла. Индикатор химического анализатора стремительно опускался в сторону нулевой отметки. Нужно было выходить из поля зрения второго террориста. Незаметно для него обойти свой сектор и выйти ему в спину, а дальше дело техники. Но как это сделать? Ползущий на пузе или на четвереньках психолог даже в три часа ночи у тех, кто не спит может вызвать неадекватную реакцию. Осмотрелся. Неспящих было всего человек десять, а остальные дремали. Мысли роились в голове как дикие пчелы, пока я, наклонившись вперед, перевязывал шнурки на ботинке. Потом ничего не понимая, присел на корточки и незаметно запустил монетку вдоль пустого ряда.

– Куда же ты? Вот, зараза… Извините, монетку выронил! Да стой ты. Как неудобно. Извините! – не переставая бормотать себе под нос, так, чтобы слышали только те, кто находился рядом, я засеменил за монеткой гусиным шагом. Справедливости ради нужно сказать, что на меня обратили внимание только два человека. Оба грустно улыбнулись и покачали головой.

Добравшись таким образом до прохода, изображая попытку перехватить «беглянку» запустил ее точную копию влево.

– Да, что ты будешь делать? Куда тебя несет? Извините! – бормотания мне самому показались какими– то далекими и невнятными. Никто уже не обращал на меня никакого внимания. Таким образом, преодолев полсектора, оставшийся путь можно было проделать, медленно разгибаясь и переходя на шаг.

До террориста оставалось примерно 10 метров по прямой. Он сидел в начале последнего ряда третьего сектора и внимательно смотрел на то место, где, по его мнению, странный психолог должен был завязывать шнурки, согнувшись в три погибели. А этот психолог, как ни в чем не бывало, вальяжно приближался к нему, уже находясь слева позади в слепой зоне.

Но в интуиции моему визави отказать было нельзя. Когда до рокового удара было уже меньше четырех метров, он начал медленно поворачивать голову в мою сторону. Чем дальше поворачивалась голова, тем медленнее он двигался, тем медленнее происходило все вокруг. Пришло осознание того, что организм в очередной раз в момент смертельной опасности сам запустил механизм «замедления времени». Оставалось только подчиниться инстинктам и надеяться на достаточную тренировку. Короткий и точный удар привел террориста в бессознательное состояние, он обмяк и выронил телефон, на котором успел нажать цифру «7», но не смог сделать быстрый вызов.

В такие мгновения кажется, что время словно пружина скручивается и сжимается. Затем время, словно разжимаясь, пролетает мимо. Ты здесь все воспринимаешь и осознаешь, но сделать ничего не можешь. Еще это похоже на маятник сначала скорость времени качается в одну сторону, а потом в другую. А по итогу колебания выравниваются и время течет нормально, оставляя гулкий шум в «пустой» голове и ноющую боль в каждой мышце, каждом суставе, которыми ты хоть что-то делал.

Но в этот раз шум не был оглушающим, и мышцы с суставами не выворачивало, а просто кололо.

Возможно, организм наконец-то адаптировался к сверхнагрузкам, а, может, подействовала пилюля или эликсир, или все вместе.

– Сереж, помоги. Тут человеку плохо! – позвал я Кувалдина.

– Еще бы ему плохо не было, – раздался участливый голос сбоку, – он уже почти сутки так сидит с телефоном. То уставится в него, то молится. Я думала он с ума сошел. Спрошу его о чем-нибудь. Он встрепенется, ответит. Немного поговорит и опять «проваливается». Ну, я же пониманию, каждый свое горе по-своему переживает…

Сердобольная дама продолжала причитать пока мы с Серегой, собрав его вещи, потащили безжизненное тело к выходу.

– Куда Вы его?

– К доктору, конечно. Сейчас наши врачи его быстренько в порядок приведут. Потом отдохнет и все будет хорошо!

– Спасибо Вам, ребятки! Только Вы уж с ним поаккуратнее!

– Да-да, уважаемая. Все будет хорошо…

А в это время террорист вошел в туалет, не обращая никакого внимания на тщательно моющего руки человека. Задирая на ходу куртку, он слегка споткнулся за порог и увидел ослепительно яркий свят. Этот свет окутал и поглотил все его сознание. Последняя вспышка сознания была похожа на крик: «Вот я и свободен!» это же прошептали его непослушные губы.

– В каком-то смысле «Да», но в целом наоборот. – ответил ему Тимур, схватив выпущенную из рук сумку и плавно опуская обмякшее тело на кафель, – Влад, он будет в отключке минут двадцать, но у тебя всего три, пока его дружки не спохватятся. Я пока никого не пускаю в помещение.

До взрывного устройства Владислав добрался меньше чем за минуту. Осмотрел его и скомандовал: «В окно его!»

– Что? Все так плохо? – взяв шахида за руку и за ногу осведомился Тимур.

– Датчики на нарушение конструкции, остановку сердца и еще три взрывателя. Все через микросхему. Без вариантов.

– Ладно, ребята, пакуйте его.

Тело через окно уложили и надежно зафиксировали все его конечности в специальной ванне с песком, которая стояла в многослойном контейнере на платформе маленького грузовичка. Четыре двери плотно закрылись одна за другой. Теперь дистанционно его не подорвут, и сам он пошевелиться не сможет.

Закончив свою часть операции, Тимур и Владислав вышли в коридор и нос к носу столкнулись с нами.

– Это Вы кого куда тащите?

– Второй.

– Как узнали?

– А он по телефону с первым говорил.

– И что с ним дальше?

– Сейчас в медблок. Там примотаем к носилкам и отправим к вашим.

Так все и сделали. Телефоны отдали специалистам. Они определили шесть номеров быстрого набора. Начался оперативный пеленг контактных телефонных аппаратов. Все были уже выключены, но удалось зафиксировать их последние места нахождения. Один находился в ДК, захваченном террористами. Один – на периметре оцепления. Четыре – в зале с родственниками заложников.

Получалось, что источник дал точную информацию о трех пособниках террористов в зале с родственниками заложников. Но как найти последнего? Эти размышления мучили каждого, кто находился в штабе, когда Николай Александрович подводил итоги операции.

– … Главный итог: угроза подрыва – устранена. Два террориста обезврежены. Среди родственников заложников остался один невооруженный пособник террористов, которому в последнем сообщении был отдан приказ: «По возможности дестабилизировать ситуацию, работать по второму сценарию». По мнению наших экспертов, второй сценарий – это несанкционированный митинг или призыв к массовым беспорядкам. В любом случае с текущими задачами Вы справитесь имеющими силами. Мы убываем в распоряжение нашего руководства. Вопросы?

– …

– Если нет вопросов, товарищ полковник, мне нужно будет пообщаться с вашими стажерами. Отпустите их на 9 минут?

– Хоть на 10.

– Мы вышли в коридор. Николай Александрович подождал, пока мы не остались втроем.

– Парни, у меня совсем нет времени. Я знаю, что вы можете. Вычислите эту последнюю гниду. Когда гарантировано определите кто он или она, сообщайте. Сразу приедем и обезвредим.

– Все сами сделаем. Упакуем и доставим в лучшем виде. Только адресок черкните, не на Лубянку ведь везти.

– …

– Ну, на Лубянку, так на Лубянку…

– Если, конечно, Вы добро даете, в смысле, санкционируете наши действия, товарищ полковник – без тени юмора закончил я фразу Кувалдина.

– Давайте, сынки, не подведите.

Он ушел, а мы стояли как вкопанные.

– Я не понял это значит «Да» или как?

– Сам не понял, значит, будем действовать по обстоятельствам.

Мы вошли обратно в штаб. Там остались Александр Иванович и командир группы немедленного реагирования. Все уселись вокруг стола, на котором как карта района боевых действий лежала схема спортивного зала, где разместились родственники заложников.

– Парни, вы как? – начал издалека Александр Иванович, – еще одну операцию выдержите? Да мы тоже не дремали. Вычислили последнюю террористку.

Говорить не хотелось. А по большому счету и сказать было нечего. И осознание того, что выбора тоже нет, было предельно очевидно. Мы, не сговариваясь, кивнули и присели за стол. К нашему удивлению первым заговорил майор.