Собрание сочинений. Том 4. Красные и белые. Будущее начинали они. Наш колхоз стоит на горке

В кольце врагов

– Айн! Цвай! Раз! Два!

– Айн! Цвай! Раз! Два!

Первыми свои войска против Советской России двинули немецкие капиталисты.

– Айн! Цвай!

– Айн! Цвай!

Шагают, зловещим маршем идут войска. Широким фронтом от Балтийского до Черного моря движутся.

– Фаустшлаг! Фаустшлаг! Удар кулаком! – выкрикивают немецкие солдаты.

«Удар кулаком» – назвали немецкие захватчики свой поход против революционной России.

Движут, движут, идут войска.

– Айн! Цвай!

– Айн! Цвай!

Двинули свои войска и английские капиталисты.

– Уан! Ту! Уан! Ту! Раз! Два! Раз! Два! – звучат команды на английском языке.

Пришли английские войска на Советский Север, захватили города Мурманск, Архангельск. Военным министром Англии в те годы был Уинстон Черчилль. «Души ребенка, пока в колыбели», – шипит из далекого Лондона Черчилль.

– Уан! Ту! Уан! Ту! – оглушают команды Советский Север.

Раздаются команды на французском языке. Это на территорию нашей Родины пришли войска французских капиталистов.

Звучат команды на японском языке. Это на земли Советской России, на Советский Дальний Восток пришли японцы.

Американцы вторглись на наши земли.

По-итальянски звучат команды. По-турецки. Даже звучат по-гречески.

С запада, с севера, с юга, с востока обрушились на нашу страну захватчики.

Недоброе, злое, лихое время. Советская Россия оказалась в кольце врагов.

Почему да почему

Приставал Климка к отцу:

– Почему да почему иностранные капиталисты лезут к нам, почему помогают белым?

Объяснял, как умел, отец:

– Потому что рыбак рыбака видит издалека. Капиталисты помогают капиталистам.

– А еще?

– Потому, что ненавидят капиталисты Советскую рабоче-крестьянскую нашу власть.

– А еще?

– Потому, что богатства русские не дают им, сынок, покоя.

Климке всего пять лет. Старается отец объяснять так, чтобы понятнее было мальчику.

В России в те годы многие заводы, фабрики, шахты и другие богатства страны принадлежали иностранным капиталистам. Было так и в тех местах, в которых жил Климка со своими родителями.

– Гуверку знаешь? – спрашивает отец.

– Так кто же ее не знает, – ответил Климка.

Гуверкой называли проходившую в их местах железную дорогу.

– А почему она Гуверка?

– Гувер – ее хозяин.

– Был, – уточнил отец. – А кто такой Гувер?

Повел Климка плечами. Как-то не думал об этом раньше.

– Американский капиталист, – ответил отец за Климку. И тут же опять с вопросом: – А куда ведет Гуверка?

– На шахты, – ответил Климка.

– А чьи это шахты?

– Наши!

– Наши они теперь. А были?

Задумался Климка.

– Гуверу до революции принадлежали шахты, – сказал отец.

Узнал Климка, что и лесопильные заводы, что стояли недалеко от их мест, принадлежали до революции Гуверу. И пароходы, что ходили недалеко от них по реке, тоже принадлежали Гуверу.

– И баржи? – спросил мальчишка.

– И баржи, – сказал отец.

– А теперь все наше?

– Наше, – сказал отец. – Так ясно, почему иностранные капиталисты идут на Советскую власть походом?

– Ясно, – ответил Климка.

Имя американского капиталиста Гувера было Герберт. В 1929 году Герберт Гувер стал президентом Соединенных Штатов Америки. Вырос к этому времени Климка. Климом из Климки стал. 1929 год. 12 лет уже прошло с того времени, когда в нашей стране произошла Великая Октябрьская социалистическая революция. А Америка все еще не хотела признать Советскую Россию.

Да где же американским капиталистам было признавать Советскую страну, если сам президент Америки о потерянных шахтах своих и пароходах думал.

День рождения

– Социалистическое Отечество в опасности!

– Социалистическое Отечество в опасности!

Таким было обращение к советскому народу партии большевиков. Владимир Ильич Ленин написал слова этого обращения.

Для защиты завоеваний Великого Октября надо было создать свою, революционную Красную Армию.

Вопрос о создании Красной Армии обсуждался еще до того, как немецкие захватчики напали на нашу Родину.

В середине января 1918 года Советское правительство приняло Декрет о создании Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Один из первых батальонов Красной Армии был создан в Петрограде. Перед отправкой на фронт батальону был устроен торжественный смотр.

Владимир Ильич Ленин тоже приехал на этот смотр.

Узнали красноармейцы:

– Ленин едет! Ленин!

– Выступать будет!

Действительно – Владимир Ильич выступил перед красноармейцами.

– Приветствую в вашем лице, – обратился к красноармейцам Ленин, – тех первых героев-добровольцев социалистической армии, которые создадут славную революционную армию.

Стоят в шеренгах красноармейцы.

Иванов на Петрова голову скосит.

Петров на Сизова глянет.

– И эта армия, – продолжал Ленин, – призывается оберегать завоевания революции, нашу народную власть…

Стоят красные бойцы. Сизов на Козлова глянет. Козлов на Сидорова голову скосит.

Говорит Ленин. Разлетаются ленинские слова над красноармейским строем.

Стоят красные бойцы. Застыли. Слушают Ленина. Небывалая рождается армия – Советская, Красная.

23 февраля 1918 года под городами Псковом и Нарвой молодые полки Красной Армии вступили в бой и нанесли удар по войскам немецких захватчиков.

С тех пор день 23 февраля стал всенародным праздником – днем рождения Красной Армии.

Сто тысяч марок

Далеко в пределы Советской России продвинулись войска немецких захватчиков. Заняли Прибалтику, большую часть Белоруссии. Оккупировали Украину. Захватили Крым. Вышли к Дону, к Ростову. Высадили десанты на Черноморском побережье Кавказа. Дошли до Тифлиса и Кутаиса.

Идут по советской земле захватчики. А следом:

– Сто тысяч марок объявлено!

– Сто тысяч марок!

– За что?

– За кого?

– За Николая Щорса.

Да, действительно, за жизнь Николая Щорса немецкие генералы объявили вознаграждение в сто тысяч немецких марок. Марки – так назывались немецкие деньги. Сто тысяч марок – это телега денег.

За что же ненавидели немецкие захватчики Щорса? Николай Щорс – знаменитый герой украинского народа. С первых же дней Гражданской войны он дал клятву биться за Советскую власть и за счастье родной земли. Когда-то в давней истории прославленным борцом за свободу Украины был отважный полковник Иван Богун. Первый полк, который создал Николай Щорс для борьбы с врагами, был назван именем Богуна. Богунский полк, а затем Таращанский – такое название он носил по имени Таращанского уезда, в котором был создан, – и положил начало прославленной 1-й Украинской дивизии, командиром которой и стал Николай Щорс.

Молод Щорс. Всего двадцать четыре года. Молод Щорс. Однако бойцы называют начдива «батькой».

– Какой же я «батько»! – разводит руками Щорс.

В полках у Щорса есть и такие, что в отцы, чуть ли не в деды ему годятся.

– Какой же я «батько»! – смеется Щорс.

– Батько, батько, – в ответ бойцы.

По уму величают. За справедливость, за строгость ценят. Во всем он «батько». В жизни, в геройстве – «батько». То есть пример для всех.

– Сто тысяч марок объявлено!

– Сто тысяч марок!

– За что?

– За кого?

– За Николая Щорса!

Бился Щорс с немецкими оккупантами до самого их изгнания с Украины. Сражался затем с другими врагами украинского народа. Город Киев освобождал, города Чернигов, Житомир, Винницу, Бар, Проскуров.

Не дожил Щорс до полного дня победы. Погиб в боях за прекрасную Украину.

Прошагали, промчались годы. Ныне в Киеве возвышается памятник Николаю Щорсу. Сидит верхом на коне начдив. Поднял он руку. Застыл навеки. Приветствует нас, нашу землю и наше время.

«Погибаю, но не сдаюсь!»

Новороссийск. 1918 год. Июнь. Разгар лета. На Новороссийском рейде застыли корабли Черноморского флота. Вот эскадренный миноносец «Пронзительный», вот «Калиакрия», вот «Гаджибей». Тут же миноносцы «Капитан-лейтенант Баранов», «Лейтенант Шестаков», «Фидониси», «Сметливый», «Стремительный». А вот и линкор – линейный корабль дредноут «Свободная Россия». Поднялся линкор над морем. Стоит как стена, как глыба. Трубы уперлись в небо. Пушки уперлись в море.

Тихо на рейде. Тихо на кораблях. Не видно матросов. Команд не слышно.

Зато тысячи людей собрались на берегу. Матросы. Солдаты. Женщины. Дети.

– Господи!

– Значит, правда!

– Как же без них, братишки?!

Стоят корабли на рейде. Чуть в стороне от всех – миноносец «Керчь». «Керчь» – единственный из кораблей, на котором видна команда. У торпедных аппаратов стоят матросы. Кукель – командир миноносца – на командирском мостике.

Подал Кукель команду. Сорвалась торпеда. Пошла к «Фидониси». Покатился над морем взрыв. Отозвался в душах матросских плачем. «Фидониси» стал погружаться в воду. Развивается над миноносцем красный флаг. А рядом на мачте виден морской сигнал: «Погибаю, но не сдаюсь!»

Почему же свои по своим стреляют?

Новые взрывы слышны над морем. Всё меньше на горизонте боевых кораблей. Вот исчез под водой «Гаджибей». Вот – «Пронзительный», вот – «Калиакрия», «Капитан-лейтенант Баранов», «Лейтенант Шестаков», «Сметливый», «Стремительный».

Почему же свои по своим стреляют?

А вот погружаться в Черное море стал линейный корабль «Свободная Россия». Шесть мин направил в линкор миноносец «Керчь», прежде чем качнулся, стал погружаться дредноут в море.

Затопив другие корабли Черноморского флота, «Керчь» и сама последней ушла под воду.

«Погибаю, но не сдаюсь!»

«Погибаю, но не сдаюсь!»

Почему же революционные моряки затопили корабли Черноморского флота?

Украину и Крым захватили немцы. В Черное море вошли немецкие корабли. Враги пытались захватить наш Черноморский флот. Они требовали от Советского правительства передачи им боевых кораблей.

Решений могло быть два. Либо отдать корабли немецким захватчикам, либо их потопить.

Советское правительство приняло решение затопить Черноморский флот. В Новороссийск был послан даже специальный посыльный от товарища Ленина.

Исполнили черноморские моряки приказ Советского правительства. Легли корабли на дно Черного моря.

«Погибаю, но не сдаюсь!» – прозвучала над морем морская клятва.

Кайзер

Видели как-то братья-двойняшки Тимиш и Тараска в каком-то журнале на картинке портрет немецкого императора – кайзера Вильгельма. Запомнилось им лицо. Особенно поразили усы. Торчали они вверх, как две длинные и острые пики.

– Как пики, – сказал Тимиш.

– Как пики, – сказал Тараска.

И вот случилось невероятное. Крутились однажды ребята у реки, у запруды, таскали раков. Смотрят: едет отряд немецких верховых. Мундиры, черные каски на головах. Шишаки на касках. Впереди верхом на буланом коне важно сидит офицер. Всмотрелись ребята – и ахнули. Узнали ребята лицо. Те же глаза. Тот же нос. Как пики, кверху торчат усы.

Схватил Тимиш Тараску за руку, сжал.

– Кайзер, – шепчет, – кайзер…

– Кайзер… – шепчет в ответ Тараска.

Затаились ребята в кустах. Переждали. Рванулись потом домой в родную свою Причеповку. Примчались, бросились к деду.

– Кайзер, – шепчут, – кайзер!..

Дед туговат на ухо.

– Что, какой майзер?

– Кайзер! – кричат ребята.

Растолковали они наконец старому про немецкий отряд и про немецкого императора. Сам император, сам кайзер приехал в Причеповку!

Подивился немало дед. На внуков недоверчиво глянул.

Разместился немецкий отряд в Причеповке на ночевку. Прибыл и к ним постоялец.

Вот же судьба бывает. Глянули Тимиш и Тараска – он, кайзер!

Вновь зашептали деду:

– Он, кайзер…

Разыскали ребята журнал, фотографию. Глянул дед – действительно кайзер.

Расположился кайзер на отдых. Зевнул. Заснул. Не спится ребятам. Не спится деду.

– Дедусь, давай схватим!

– Кляп ему в глотку!

Задумался дед. Трубку достал. Набил табаком. Затянулся раз, и второй, и третий.

– Вот так дела, – произнес старик.

Собрался дед, куда-то ушел.

А среди ночи явились в село партизаны. Незаметно пробрались в хату. Схватили, скрутили немца, кляп ему в рот забили.

Притащили партизаны пленника в лес. Вынули кляп из горла.

– Кайзер? – спрашивают.

Хлопает тот глазами.

– Кайзер?

Не понимает кайзер.

Достали они фотографию.

– Ду ист кайзер? Ты – кайзер?

Показывают пленнику фотографию.

Понял немец, в чем дело.

– Найн! – закричал. – Найн! Их бин официр Курт Шмульц!^[1]

Переживали Тимиш и Тараска, что вовсе не кайзер схвачен. Разгорелись у них фантазии. Все строили планы, как бы всё же поймать немецкого императора. В Германию даже бежать собрались.

Не пришлось. Не понадобилось. Вскоре сами немецкие рабочие и крестьяне добрались до своего императора. В Германии произошла революция. Сбросил немецкий народ кайзера, как русский царя Николая.

Пришлось немецким генералам убираться с советских земель.

Продали

– Продали нас, продали, – говорил Иржи Ружичка.

– Не может быть! Как так – продали?! – поражался Душан Швестка.

– Как, как! Очень просто. Как продают? Взяли и продали.

Даже сумму Ружичка называл, за которую их продали, – 15 миллионов рублей.

Иржи и Душан – чехословацкие солдаты. Иржи Ружичка – чех, Душан Швестка – словак.

– Продали, продали, – повторяет Ружичка.

Не верит Швестка. Не может быть! Иржи, наверно, шутит.

Тогда достал Иржи Ружичка чехословацкую газету «Прокупник Свободы» («Пионер Свободы»), раскрыл, показал Душану Швестке. Читает Швестка: «Французские миллионы». Так называлась статья. Прочел Швестка статью. Всё ясно. Действительно, и он, и Иржи Ружичка, и другие чехословацкие солдаты за 15 миллионов проданы.

В годы, когда шла Первая мировая война, Чехословакия входила в состав Австро-Венгерской империи. Австро-Венгрия, так же как и Германия, воевала против России. В России оказалось немало пленных австро-венгерских солдат, в том числе много чехов и словаков. Составился целый корпус.

После того как произошла Великая Октябрьская революция, пленным чехословакам разрешили покинуть Россию. Путь чехословацкого корпуса из России лежал через Сибирь и Дальний Восток.

Тронулись в путь солдаты. На сотни километров по Сибири растянулись железнодорожные составы, которые везли чешских и словацких солдат.

Однако зарубежные капиталисты хотели, чтобы чехословаки остались в России. Они рассчитывали поднять чехословаков на борьбу против Советской власти. Чешских и словацких солдат стали пугать тем, что якобы Советское правительство собирается их заключить в Сибири в специальные лагеря, а затем кому-то выдать.

– Выступайте, пока не поздно, против Советской власти. Выступайте! – раздавались голоса наших врагов.

Не все, конечно, чешские и словацкие солдаты поверили в эти выдумки. Иржи Ружичка не поверил. Душан Швестка не поверил. Не поверили и многие другие. Знали они, в чем правда. Руками чешских и словацких солдат иностранные капиталисты надеются задушить Советскую власть. 15 миллионов рублей, о которых говорил Иржи Ружичка, были как раз те деньги, которые передали зарубежные капиталисты на организацию мятежа чехословацкого корпуса.

– Выступайте! Выступайте против Советской власти, – продолжают нашептывать чешским и словацким солдатам. – Выступайте, пока не поздно.

Удалось все же врагам советской России обмануть многих чехословацких солдат. В мае 1918 года восстание чехословацкого корпуса началось.

Однако не все чешские и словацкие солдаты выступили против Советской власти.

Иржи Ружичка не пошел.

Душан Швестка не пошел.

И они, и сотни других вступили бойцами в Красную Армию.

Идет у красных бойцов перекличка:

– Иржи Ружичка!

– Я!

– Душан Швестка!

– Я!

Выдающийся чешский писатель Ярослав Гашек, написавший знаменитую книгу «Похождения бравого солдата Швейка», тоже вступил в Красную Армию. Тоже за Советскую власть сражался.

Помнят советские люди помощь чешских и словацких друзей. Память хранят благодарную.

«Слушай мою команду!»

Вся железная дорога от Урала до Владивостока оказалась в руках у солдат мятежного чехословацкого корпуса. К белочехословакам присоединились и местные белогвардейцы. Вместе они и пошли против Советской власти. Пали сибирские города Ново-Николаевск (ныне это город Новосибирск), Красноярск, Иркутск, Омск. На Урале белые заняли Екатеринбург и Челябинск. Белые двинулись к Волге, шли на Самару, на Симбирск (сейчас это город Ульяновск), на Казань.

Не продвинулись белочехословаки и белые дальше Самары, Симбирска, Казани.

Для борьбы с врагами был срочно создан Восточный фронт. На восток были посланы пополнения.

Особенно упорные бои с белыми и белочехословаками развернулись у города Казани. Здесь, под Казанью, и стал Серафим Лютков командиром роты. Был рядовым, а стал командиром роты. Вот как случилось это. Сражался Лютков под Свияжском. Это недалеко от Казани. Трудные были бои. Упорные. Взвод Серафима Люткова оказался как раз на самом ответственном месте боя. Хорошо сражались бойцы. Отважно.

Командир взвода был к тому же у них надежный, опытный. И вдруг сразила командира взвода белогвардейская пуля. Как раз в это время белые снова пошли в атаку. Собрались наши ответить своей атакой. А тут командир убит.

– Взводный убит!

– Взводный убит!

Замешкались наши. Надо идти в атаку. Однако нет взводного. Нет команды. Пошли голоса:

– Команду подай…

– Кто команду подаст?..

– Команда нужна!..

Нет команды. Вновь голоса:

– Команда нужна!..

– Команда!..

Вот тут-то и поднялся Серафим Лютков:

– Слушай мою команду. В атаку! Ура! Вперед!

Встал и первым пошел вперед. Рванулись за ним другие. Ударили красноармейцы в штыки. Откатились белые.

Пошел в атаку взвод Люткова. А за этим взводом соседний взвод. А за соседним еще соседний. Рота за ротой. Рота за ротой. Устремился весь полк вперед.

Уже после боя командиры стали выяснять, кто же поднял в атаку взвод.

– Лютков! Серафим Лютков!

Назначили Люткова командовать взводом. Справился он со взводом. Командовать ротой его назначили. Наши как раз подошли к Казани. Командиром роты Лютков и вступил в Казань.

Ясно другим: не с небес вожаки спускаются – командиры в бою рождаются.

Симбирск и Самара

Много было врагов у Советской власти. Явных. Неявных. Скрытых. Открытых. Выжидающих. Недобитых.

В числе врагов были и эсеры. «Эсеры» – слово сокращенное. Эсеры – значит социал-революционеры. Существовала в России такая партия. Называли себя эсеры революционерами. Хотя на самом деле стали контрреволюционерами. Повели эсеры открытую борьбу против Советского правительства, против партии большевиков, против товарища Ленина.

30 августа 1918 года эсерка Фани Каплан стреляла во Владимира Ильича.

Ленин выступал на митинге перед рабочими одного из московских заводов. Подходил после митинга к автомобилю. Здесь у автомобиля и притаилась Фани Каплан. Две пули послала в Ленина.

«Всем! Всем! Всем! – разнеслось сообщение. – Всем! Всем! Всем!» Газеты известили о злодейском покушении на жизнь Владимира Ильича Ленина.

Положение Ленина было тяжелым. Пули оказались отравленными.

В эти дни особенно упорные бои шли на Восточном фронте. Разгорелись они и вокруг Симбирска – родного города Владимира Ильича. Отважно сражались красные бойцы. Хотелось им взять Симбирск и доставить приятное известие товарищу Ленину.

Основной удар по Симбирску наносила сводная Симбирская стрелковая дивизия, которой командовал прославленный красный командир Гая Гай.

9 сентября. Ранний рассвет. Красные начали наступление. Весь день шел бой. Продолжался он и 10-го, и 11 сентября. Всё ближе и ближе подходили красные войска к Симбирску. Оставалось всего два километра. Гай дал приказ к решительной атаке. Устремились войска вперед. Шли на штурм полки Московский, Орловский, 1-й Симбирский, 2-й Симбирский. Был под Симбирском и Польский добровольческий кавалерийский дивизион.

Ворвались красные бойцы в Симбирск. Взяли Симбирск. Освободили. Полетела в Москву к Владимиру Ильичу телеграмма.

«Дорогой Владимир Ильич! – писали бойцы. – Взятие Вашего родного города – это ответ на Вашу одну рану, а за вторую – будет Самара!»

Получил телеграмму Ленин. Тут же ответ отправил. «Взятие Симбирска, моего родного города, есть самая целебная, самая лучшая повязка на мои раны, – писал Владимир Ильич. – Я чувствую небывалый прилив бодрости и сил. Поздравляю красноармейцев с победой и от имени всех трудящихся благодарю за все их жертвы».

Читают бойцы телеграмму:

– От Ленина!

– От Владимира Ильича!

– Поправляется Ленин!

– Да здравствует Ленин!

Прошло немного времени – новая телеграмма с Восточного фронта приходит к Ленину. Сдержали красные бойцы свое слово: Красная Армия освободила город Самару.

Вся Волга свободна. Отброшены белые – красноармейцы доносят Ленину.

Скоропадские

Годы Гражданской войны были очень сложными на Украине. Еще в декабре 1917 года на Украине была провозглашена Советская власть. Однако нашлись и другие силы. Создали они на Украине буржуазную Центральную Раду. Пошла Центральная Рада войной против своего народа, против Советской Украины, против Советской России.

– Войной против своего народа?!

– Войной против Советской Украины и Советской России?!

Ясно всем: не удержится долго такая Рада.

И правда, недолго продержалась на Украине Рада. Пала.

– Скоро скончалась. Скоро пала. Скоропадская, – кто-то сказал про Раду.

Пришли на Украину немецкие оккупанты. Помогли они врагам Советской власти создать новое правительство на Украине. Во главе Украины, как в стародавние времена, был поставлен гетман.

– Гетман! – смеялись на Украине.

Интересуются на Украине, кто же стал гетманом Украины. Узнают – генерал.

– Генерал?

– Генерал.

– Бывший?

– Бывший!

– Царский?

– Царский!

– А фамилия, как фамилия?

Узнают и фамилию – Скоропадский.

– Скоропадский?!

– Вот это да!

– К самому месту, считай, фамилия.

И верно. Не долго продержалось на Украине гетманство. Пал Скоропадский. Под видом раненого немецкого офицера вывезли немцы гетмана с Украины.

Неспокойно по-прежнему на Украине. Силы новые рвутся к власти. Возникла Директория. Стал властвовать на Украине Симон Петлюра. По его фамилии всех, кто выступал против Советской власти, против Советской Украины и Советской России, стали называть петлюровцами. Повели войска Советской Украины борьбу с Директорией и петлюровцами. Отступают петлюровцы. Переезжает Директория в специальном поезде из города в город. Все меньше и меньше украинской земли, над которой властвует Директория.

Шутят на Украине:

– В вагоне Директория, а под вагоном территория.

– Петля по Петлюре плачет.

Сбросил народ Украины Раду, сбросил гетмана, сбросил Петлюру и Директорию.

Вздохнули свободно на Украине:

– Кончились Скоропадские!