Дорога их жизни – 2. 1946—1952 гг

* * *

(Время 11 часов 32 минута 18-го марта 1950 года).

Мюнхен. Виктор Хенес вошел в приемную генерала Гелена. Красивая секретарша печатала на машинке. Она сразу встала и с улыбкой в ответ поздоровавшись, сказала:

– Мистер Картер, генерал попросил, чтобы в сразу вошли.

– Спасибо, фройлен, – сказал Хенес и вошел в кабинет, – Добрый день, господа.

В кабинете Гелен был со Смитом и незнакомцем. Устроившись возле стола, Гелен представил Хенеса;

– Господа, мистер Картер курирует финансы организации, а Хайнц Фельфе нашпредставитель в Копенгагене.

Зашла секретарша на подносе кофейник с чашками и бутылкой французского коньяка четырьмя бокалами. Она быстро выложила на переговорном столе и вышла.

– Господа, прошу перейдем к столу.

Они устроились возле стола. Смит открыл бутылку и налил бокалы.

– Господа, давайте выпьем за удачу, так-как она нам очень нужна, – сказал Гелен, поднимая бокалы.

Вчетвером они пригубили, затем перешли к теме, в связи с чем они собрались.

– Смит, какая обстановка там и какие перспективы для работы через эти каналы? – спросил Гелен, но понимая, что Смит не знал может ли все выложить перед этими

людьми, улыбнулся и сказал, – Вы свободно можете говорить.

– Я возвращался через Норвегию с маленьким, но с ценным грузом, – сказал Смит и из сумки вынул сверток, – здесь высококачественные алмазы с общим весом десять карат. Как сказали специалисты, после обработки и реализации получиться одного миллиона американских долларов, генерал.

– Интересно, – сказал Гелен, и открыл сверток. Там были 10 больших алмазов.

– У меня есть, еще одна интересная информация, генерал, – сказал Смит, из кармана вынул несколько фотографий и передавая Гелену, продолжил, – я скрытно снимал всех на стрелке. Там от них присутствовал этот, кого назвали Немцом. Потом мне сказали,

что он свободно говорит на немецком, русском, английском и самое интересное, на

турецком. Я думал, может он нам пригодиться.

– Хорошо, Смит, подумаем, – сказал Гелен, внимательно изучал фото, затем передав Хенесу, продолжил, – а какие новости по Украине?

– Халил, поехал к ним, и насколько знаю, будет где-то в конце месяца.

Хенес посмотрел на фото и чуть не кричал от счастья. Это был его друг. Никто из присуствующих не обращал внимание на Хенеса, как блестели глаза от счастья; «Пауль, я нашел тебя. А где Ганс, Хильда и почему Вы на лагерных одеяниях? …. Выясним…».

– Простите, генерал, – сказал Хенес, могу задать один вопрос Смиту.

– Пожалуйста, – сказал Гелен.

– А какая ни будь информация имеется об этом Немце? – спросил Хенес.

– Полная информация узнаем через пару дней, – сказал Смит, – а данный момент он появился со своим другом в начале февраля. Во время одной встречи они сцепились с нашим посредником.

– Что-то не так, Картер? – спросил Гелен.

– Все нормально, генерал, – спокойно сказал Хенес и фото положил на стол.

– Если у Вас все, Смит, тогда Вы свободны и жду Вас завтра на 10.00 часов утра, – сказал Генерал.

После ухода Смита, Гелен обратился к Фельфе;

– Хайнц, Вы сейчас определитесь какая сумма необходима и через час заходите. Мы с мистером Картером уладим этот вопрос.

– Понял, генерал, тогда с Вашего разрешения я определюсь и буду у Вас через час, – сказал Фельфе и удалился.

Когда Фельфе ушел, Гелен своим холодным взглядом посмотрел на Виктора Хенеса и сказал;

– Я почувствовал, Хенес, что Вы со своими мыслями где-то далеко.

– Вы правильно заметили, генерал, – улыбнулся Хенес, собрал свои мысли, понял, что нет смысла скрывать от Гелена, продолжил, – я узнал этого человека на фото.

– Какого человека, Хенес? – с удивлением спросил Гелен.

– Этот человек, Леонардо фон Бергер, генерал, – тихо сказал Хенес и немного

подумав, продолжил, – родной брат Людвига фон Бергера, он же оберштурмбанфюрер СС, Пауль Зауер. После авиакатастрофы, погиб Людвиг и место него с помощью Лео

занял я.

– Вот эта новость, – улыбнулся Гелен.

– На его банковских счетах по моим данным около десяти миллиардов долларов США, генерал, – сказал Хенес, – и мне кажется, мы должны….

– И кто про него знает, Хенес? – тихо спросил Гелен.

– Про него знает, Брюнер, но вряд ли по фото….

– Хорошо, Хенес, мы проверим эту информацию и постараемся вывести его оттуда, – спокойно сказал Гелен и начал размышлять; «Если эта информация подтвердится, тогда

зачем нам эти…. Скорее всего эта правда, зачем Хенесу мутить воду? Срочно проверим

и найдем способ…”. Он как будто проснулся услышав голос Хенеса.

– Генерал, есть еще вопросы?

– Только, вопрос финансирования поездки группы ученых во главе Хайнца Фельфе в Стокгольм, – сказал Гелен, – мы заявку отправим в банк, только Вы подтвердите.

– Я понял, генерал, не волнуйтесь, проблем не будет, – сказал Хенес.

* * *

(Информация к размышлению. Продолжение истории). В 1939 году Жорж Коваль привлёк внимание Главного разведывательного управления (ГРУ)Красной Армии и в 1940 году, после подготовки в ГРУ, начал работу в США. Когда там развернулись работы над проектом по созданию атомной бомбы, его приняли на работу в атомный центр в Ок-Ридже (штат Теннесси) под своим настоящим именем, где в качестве химика-технолога Коваль поднимался по служебной лестнице и получал доступ к более ценной информации Им была собрана информация о технологических процессах и объёмах производства плутония, полония и других материалов.

В 1945 году переведён в Дейтон, где также велись работы по атомному оружию. С декабря 1945 года по февраль 1946 года Коваль передал в Москву информацию, которая подсказала группе Игоря Курчатова идею решения проблемы нейтронного запала атомной бомбы.

* * *

(Время 13 часов 17 минута 18-го марта 1950 года).

Москва. Площадь Дзержинского. Генерал полковник Сафонов в своем кабинете

рассматривалрадиограммы, полученные из разных резидентов европейских стран, как вошел начальник радиоузла майор Климов и сказал;

– Разрешите, товарищ генерал полковник?

– Что там сынок? – спросил Сафонов.

– Срочная радиограмма из Германии, – сказал Климов и бумажную папку положил

перед Сафонов. Он открыл папку и прочитал;

«Дельмар Алексу! Организация Гелена подготовила операцию „Профессор“ на вечер 19-го марта в Швеции».

Он здумался; «Скорее всего они сначалаa попытаются уговорить профессора, а

когда он не согласится, тогда используют вариант – похищение», затем взял трубку телефона и набрал номер Тихомирова;

– Слушаю, Борис Иванич.

– Владимир Константинович, хотел узнать, наша делегация ученых долетели?

– Да, Борис Иванич, – сказал Тихомиров и почувствовав в словах Сафонова тревогу, спросил, – что-то случилось?

– Получена радиограмма от Дельмара, есть проблема, заходите, – сказал Сафонов и

положил трубку.

* * *

(Время 9 часов 18 минута 19-го марта 1950 года).

Стокгольм. В гостинице «StfLangholmanHostel» открылся форум ученых-физиков организованной Постоянным комитетом Всемирного конгресса сторонников мира. Из разных стран прибыли авторитетные ученые. Делегацию ученых физиков Советского Союза возглавлял президент Академии наук СССР Александр Николаевич Несмеянов.

В составе Советской делегации был профессор Артур Шнайдер. В кулуарах у него были встречи со многими учеными разных стран. Также была встреча и с немецкими, и с американскими учеными. Некоторые постарались уговаривать его, чтобы он вернутся в Германию или хотя бы в США.

Он всем отвечал, что ему в СССР живется хорошо и у него есть прекрасная работа с коллективом, а самое главное, ценят его заслуги.

* * *

(Время 11 часов 23 минута 19-го марта 1950 года).

Алтайский край. Боровиха. Курьер из Москвы зашел к начальнику спец лагеря и представился;

– Товарищ полковник, приехал из Москвы со спец почтой лично для Вас, капитан госбезопасности Андрей Морозов.

– Проходите присаживайтесь, – с хмурым тоном сказал Колосов.

Морозов сначала попросил Колосова, чтобы он подписал в журнале, отдал пакет и сказал;

– Я получил приказ, чтобы вернулся с Вашим ответом, товарищ полковник.

– Хорошо, – сказал Колосов и взяв трубку, набрал дежурного спец лагеря.

– Дежурный старший лейтенант Гостюхин, слушаю товарищ полковник.

– Срочно найдите майора Карпова и капитана Саранцева, – приказал Колосов, затем обратился к Морозову, – сейчас придут наши офицеры, капитан, определимся и решим, как быстро можем Вас отправить назад с ответом.

– Я понял, товарищ полковник, – сказал Морозов.

Колосов открыл пакет, вынул четыре фотографии, документы на имя Миграна Арсеняна и Сергея Старикова, и сопроводительную;

«Начальнику СЛ №21-Ц/П-710932,

Полковнику С. К.Колосову, совершенно секретно,

Исх. №31/41-СС/11—50 от «17» марта 1950 года.

Из Омского спец лагеря №17-Н/И-431581 получена информация, что вместо двух осужденных Миграна Арсеняна и Сергея Старикова к Вам попали военнопленные из соседнего лагеря Пауль Зауер и Ганс Гольберг, которые убивая надзирателя, устроили

побег в январе и находятся в розыске (смотрите документы и фотографии). Срочным

образом проверить и немедленно отправить ответ с курьером.

Начальник управления БОП,

Генерал майор (подпись, печать) В.К.Тихомиров».

Он минут десять молча размышлял; «Вот это кино… и что делать. Конечно эти не они и если написать правду, не знаешь, как там в Москве… Может позвонить ему?».

Вошли майор Карпов и капитан Саранцев. Колосов как будто проснулся и сначала обратился к Саранцеву:

– Капитан, срочно, из архива принесите документы осужденных N-1920 и N-1908.

– Слушаюсь, товарищ полковник, – сказал Саранцев и вышел выполнять приказ.

После ухода Саранцева, Колосов обратился к Карпову;

– Майор, прошу Вас, нашего гостья капитана госбезопасности Морозова к «Бараку для гостей», пусть устроится, а после организуем достойный совместный обед на 14.00 часов у меня.

– Понял, товарищ полковник, – сказал Карпов.

* * *

(Время 13 часов 27 минута 19-го марта 1950 года).

Алтайский край. Боровиха. В кубрике барака №5 Мордак обучал Миро все тайны игры «покер» и «блек Джек», а Старик посмотрел со стороны и улыбнулся, как свой друг терпеливым образом обучается.

– Вы очень способный малый, Немец, – сказал Мордак, – может поиграем на лаве?

– С Вами поиграю, но никогда против Вас, Василич, – сказал Миро.

– Достойные слова, Немец, – сказал Мордак, – я рад, что мы вместе.

* * *

(Время 15 часов 12 минута 19-го марта 1950 года).

Стокгольм. После обеда профессор Шнайдер поднялся к себе в номер. Вечернее заседание форума была назначена на 17.00. Он лениво посмотрел на часы; «Сейчас

15.18, – подумал он, – так, что можно принимать душ». Но дверь постучали. Он подошел

и открыл дверь. На пороге стояли двое. Один из них преставился;

– Профессор, я из Англии, профессор Ник Роут, хотел с Вами выпить в баре, если Вы не против. – он улыбнулся и не ожидая согласия или отказ профессора, продолжил, —

так как у нас до заседания почти полтора часа.

Но профессор не успел ответить им. Открылся дверь противоположного номера и из

него выскочили трое;

– Служба безопасности гостиницы, – сказал один из них, – профессор Шнайдер, прошу Вас проходите Ваш номер и простите, что нарушили Ваш покой.

Профессор без слов вошел свой номер и закрыл дверь.

– А, сейчас, мы хотели узнать почему нарушаете правила гостиницы и прошу Ваши

документы, – сказал тот же сотрудник службы безопасности гостиницы.

– Документы у администратора гостиницы, уважаемый, – сказал тот, кто себе назвал Ник Роут.

– Тогда прошу вниз и там разберемся, – сказал сотрудник службы безопасности.

У администратора выяснили, что они сотрудники посольства Германии в Швеции и просто хотели переговорить с профессором Артуром Шнайдером, чтобы он вернулся на родину. Конечно про этот инцидент Шнайдер рассказал руководителю Советской делегации, и они приняли меры безопасности.

* * *

(Время 16 часов 29 минута 19-го марта 1950 года).

Мюнхен. Генерал Гелен ознакомился с расшифрованной радиограммой из Москвы;

«Лис Вольфу. Надежный источник из Алтайского края, сообщает, что в спец лагере №21-Ц/П-710932 осужденные N-1920 (Мигран Арсенян) и N-1908 (Сергей Стариков), сбежавшие из Омского спец лагеря №17-Н/И-431581 военнопленных, немцы- Пауль Зауер и Ганс Гольберг, которые находятся в розыске».

Гелен задумался; «Интересно, но наверно желательно проверить». Он вызвал к себе начальника радиоузла и шифровки, диктовал текст и сказал;

– Срочно отправьте, Артур.

– Слушаюсь, гер генерал, – сказал Артур и вышел выполнять приказ.

* * *

(Время 17 часов 21 минута 19-го марта 1950 года).

Стокгольм. На вечернем заседании по инициативе Жюлио-Кюри Постоянный комитет Всемирного конгресса сторонников мира принял воззвание к народам мира с осуждением применения атомного оружия и требованием его запрещения. В мире под воззванием было собрано около 500 миллионов подписей.

После ужина профессор поднялся к себе в номер, собрал вещи и размышлял; «Кюри великий ученый, и правильно мне дал совет. Я должен оставаться в СССР. Никогда не забуду смерть матери и каким образом доставили дочь ко мне. Как я могу это забыть? А они мне говорят, должен работать на благо Германии, и никто не говорит…».

Дверь постучали, он открыл;

– Можно, профессор? – сказал незнакомец с бородой и шляпой.

– Конечно, заходите, Андрей Петрович, – сказал Шнайдер, узнав незнакомца, в лице

ответственного за безопасности Советской делегации, капитана госбезопасности СССР

Виталия Короткова,– проходите пожалуйста.

В номере они устроились и Егоров сказал;

– Сейчас мы превратим Вас в Егорова и через полчаса спуститесь на 234 номер на втором этаже.

– Я Вас понял, Виталий Викторович, – сказал Шнайдер.

В 21.00 Шнайдер с бородой и шляпой вышел из номера, и спокойно спустился на второй этаж, открыл дверь номера 234 и вошел.

* * *

(Информация к размышлению). Хайнц Фельфе (Heinz Felfe; 18 марта 1918 года,Дрезден, Германская империя) -сотрудник британских и германских разведывательных органов.

В 1943 году он стал сотрудником СД и уже в августе 1943 года стал начальником управления по Швейцарии. В 1944 году Хайнц Фельфе стал оберштурмфюрером СС и был отправлен в Нидерланды, где должен был организовывать заброску диверсионных групп в тыл союзников.

После Второй мировой войны, в мае 1945 года Фельфе сдался британским войскам и до 1946 года содержался в плену, а затем работал в организации генерала Гелена, в последствии в федеральной разведывательной службе БНД.

* * *

(Время 2 часa 14 минута 20-го марта 1950 года).

Стокгольм. Двое в одеяниях персонала гостиницы подошли к номеру профессора Шнайдера, тихо открыли дверь и вопли. Медленно подошли к кровати и не поняли, как оба свалились на пол потеряв сознание. Кто-то по-русски сказал;

– Аккуратно, посмотри у них, ест ли документы, хотя вряд ли.

Пару минут спустя другой голос сказал;

– Есть у одного, Статке Рихард, сотрудник немецкого посольства.

– Хорошо, – сказал напарник, – нам здесь больше нечего делать, уходим.

А в этот момент, во дворе перед служебного входа гостиницы стоял автомобиль марки «Мерседес». В автомобиле был Хайнц Фельфе, который внимательно смотрел в служебного входа гостиницы и с волнением размышлял; «Что-то долго они там, – он смотрел на часы, – почти полтора часа, что они там возятся, плохое предчувствиеу меня, не дай бог, будет срыв…».

Он не успел закончить фразу, так как из служебного входа вышли трое мужчин с пистолетами, подошли к автомобилю, а один открывая дверь, сказал;

– У Вас ничего не получилось, Фельфе.

Фельфе с удивлением посмотрел на него и сказал;

– Вы чего, здесь, Клеменс? – да, он узнал своего бывшего коллегу Ганса Клеменса, и

вышел из автомобиля, – и как это понимать?

– Ваши люди, связанные лежат в номере у профессора, Хайнц, – сказал Клеманс.

– А Шнайдер? – понимая, что операция провалена, все-таки спросил он.

– Он в надежном месте, Хайнц, – сказал Клеменс, – а мы должны поговорить.

* * *

(Время 12 часов 53 минута 22-го марта 1950 года).

Алтайский край. Боровиха. В кубрике барака №5 вчетвером- Миро, Старик, Морж и Мордак чифире вали и тихо вели разговор.

– Получил малявку из Чукотской братвы, – сказал Мордак, – они отправили алмазные камни с общим весом семьдесят семь каратов.

– И какие наши действия, Василич? – спросил Морж.

– Сарванц сказал, что под обмен на 50 каратов будет дурь высшего качества, – сказал

Морддак, немного подумав и выпивая пару каплейчифиря, продолжил, – встреча будет 25-го марта в селе у бабы Любаши.

– Тогда понятно, – сказал Морж.

– Это понятно, но это не все, – сказал Мордак, – в селе будет большая игра «Покер». К нам приезжают игроки из Москвы, Ленинграда, Сочи, Кавказа и наш старый знакомый Халил.

– Ведь это прекрасно, Василич, – сказал Корж, – а какие проблемы?

– Есть маленькие проблемы, но решаемые, – спокойно сказал Мордак, затем еще раз глотнул пару капель чифиря и обратился к Миро, – а, что скажите Немец, если сделаем так, что «раздачи» будете Вы?

– Скажу, что не подведу, Василич, – сказал Миро.

– Я был уверен, что Вы так ответите, – улыбнулся Мордак, затем на миг подумав, и еще глотнув пару капелейчифиря сказал, – сегодня ночью Сарванц организует выход, а Вы со Стариком заедите за товаром.

– Хорошо, Василич, – сказал Миро.

* * *

(Время 13 часов 42 минута 22-го марта 1950 года).

Мюнхен. Хайнц Фельфе был на приеме у генерала Гелена. Он наклонил голову и слушал нотации Гелена. Когда наконец генерал успокоился, зазвонил телефон и тот по телефону начал говорить с кем-то на пару минут. После разговора, когда генерал трубку положил, он воспользовался моментом и начал;

– Разрешите генерал, объясниться.

– Ну, прошу Вас, – уже спокойным тоном сказал Гелен.

– Генерал, эта правда, операцию провалили и как руководитель группы, виноват я, так не учел моменты, и мы поплатились. Вы имеете право жестоко наказать меня, – он на минуту замолк и почувствовав, что слова подействовали на Гелена, продолжил, – этих парней рекомендовали Вы и я не мог сомневаться ихней профессиональности. С другой стороны, Вы запретили меня самому лично участвовать в акции.

– Вы умный и храбрый человек, – сказал Гелен, – на ошибках учатся. И уверен, что в дальнейшем постараетесь не ошибаться, Хайнц. Забудем…

* * *

(Время 14 часов 21 минута 22-го марта 1950 года).

Москва. Площадь Дзержинского. В своем кабинете Сафонов с Тихомировым анализировали информацию, полученную из Алтайского края через курьера капитана

госбезопасности Морозова.

– Ну. что Владимир Константинович, наш план удался, он не сдал наших ребят, – сказал Сафонов, – но у нас остался один момент, кто отсюда руководит этого шакала Колосова?

– Борис Иванич, наши оперативники пару дней назад в районе Черноголовки взяли двоих агентов организации Гелена, – сказал Тихомиров, на миг открыл бумажную папку и продолжил, – Феодор Климович Саранцев, Аслан Иманоглы Османов, дезертиры из

Советской армии, служившие в армии генерала-предателя Власова.

– Подождите, Владимир Константинович, – прервал его Сафонов, – эта фамилия…

– Да, Вы правы, Борис Иванич, и у меня пришла такая идея, – сказал Тихомиров, не давая Сафонову закончить фразу, – редкая фамилия Саранцев.

– Значит так, Владимир Константинович, – сказал Сафонов, – мы должны проверить эту нашу с Вами идею, организуйте план мероприятий и посмотрим…

* * *

(Время 16 часов 34 минута 22-го марта 1950 года).

Алтайский край. Боровиха. Полковник Колосов в своем кабинете вел беседу с капитаном Саранцевым.

– Ну вроде тихо, капитан, – сказал Колосов.

– Сплюньте, товарищ полковник, – сказал Саранцев, на миг собрал мысли, улыбаясь, продолжил, – Лис вчера по телефону сказал, что Халил к нам приедет на 27-ое марта и привозит нам по 100000 баксов за этих ребят.

– Эта хорошая новость, капитан, – улыбнулся Колосов, из шкафа вынул бутылку водки с двумя рюмками, банку с солеными огурцами и сказал, – надо отметить, капитан.

– Я не против, товарищ полковник, – сказал Саранцев, взял бутылку и налил рюмки.

С настроением выпивая водку и закусывая огурчиками, они затронули еще другие темы… Дверь открылся и вошел майор Карпов;

– Разрешите, товарищ полковник?

– Проходите, майор, – сказал Колосов, – может присоединитесь к нам?

– Не откажусь, товарищ полковник, – сказал Карпов, присел возле них за столом и пока Саранцев из шкафчика вынул еще одну рюмку, он осторожно продолжил, – пол

часа назад пришла радиограмма из Москвы.

– Какая радиограмма, Карпов? – со страхом на лице спросил Колосов.

Карпов радиограмму передал Колосову, и он прочитал:

«Начальнику СЛ №21-Ц/П-710932, полковнику С.К.Колосову. Для участия на совещании сотрудников службы безопасности спец лагерей, которая состоится с 23-го

по 25-ое марта 1950 года в Москву капитана Саранцева Данила Климовича Саранцева.

Заместитель начальника управления ИП, подполковник С.С.Захаров».

– Ну, что Саранцев, с Вас бутылка, – с улыбкой сказал Колосов, – собирайся в Москву. Мой однокашник Захаров, ему передашь огромный привет, а при возвращении здесь нормально накроешь стол.

Саранцев, улыбнулся, налил рюмки и сказал;

– Спасибо, товарищ полковник, можете не сомневаться, такой стол накрою, что…

Они чокались и быстро опустошили рюмки.

* * *

(Время 22 часов 21 минута 22-го марта 1950 года).

Алтайский край. Боровиха. Миро и Старик вошли к Хильде. Она не ждала их, и так обрадовалась, что слезы в глазах обняла то одного, то другого.

– Девочка моя, но пусть заходят, потом будешь их обнимать и целовать, – улыбаясь

сказала баба Дуся.

– Вы правы, баба Дуся, – пришла в себя Хильда, – они так регулярно не приходят, что боюсь забуду их лица, – сказала она с улыбкой, затем ребят пригласила зайти.

Они зашли поздоровались с бабой Дуси и присели за столом в гостиной.

– Может, подогреть чайник? – спросила она.

– Да, можно, – сказал Старик.

– Лайма, там в шкафчике малиновое варенье, угости ребят, – вмешалась баба Дуся, – а я, прошу прощение, сегодня устала, пойду прилягу.

Она пошла в свою спальню, и сразу уснула. Лайма подогрела чайник, и они втроём пили чай и тихо разговаривали. Когда убедились, что старуха вряд ли проснется, Миро обратился к Старику;

– Брат, приготовьте радиопередатчик, пока зашифрую текст.

– Старик вышел во двор, и через минут десять вернулся с чемоданом. Из чемодана вытащил радиопередатчик и положил на стол. Хильда настроила на нужную волну и обратилась к Миро;

– Пауль, я готова.

– Сейчас, – сказал Миро и через минуту Хильда в Москву передала следующий зашифрованный текст;

«29456 11982 03736 54292 02835 48829 02036 48201 12837 46926

49201 64017 26477 65339 10300 91292 82315 03541 71134 67238

30915 74871 33810 20972 76664 10634 44452 99102 38654 21065

21176 90407 49971 65421 33411 84532 77430 99765 64539 11123

50093 44521 37092 24365 87542 30977 30975 57123 56712 20139

84961 83507 85511 09722 67321 44654 30287 78451 50913 13214»

После передачи, Старик собрал радиопередатчик, положил в чемодан и сказал;

– Я уже не зайду, Хильда, спокойной ночи, – он обнял ее, затем обратился к Миро, —

они нас ждут, так что не задерживайся.

– Хорошо, брат, выхожу через пять минут, – сказал Миро.

Как Старик вышел, они обнялись и начали целоваться.

– Пауль, что будет с нами, я уже не могу без тебя, – сказала она между поцелуями.

– У нас будет все хорошо, милая моя, просто немножко надо подождать, – сказал Миро, еще пару раз поцеловав ее, продолжил, – я должен уходить, люблю тебя.

С тяжелим вздохом он вышел из дома. Старик почувствовал это и сказал;

– Мы вместе с тобой и нам легко, а она одна. Мы должны придумать что-то.

– Что бы я сделал без тебя, брат, – сказал Миро и обнял его, – никто так не понимал меня, кроме деда Беглара и тебя. Спасибо бога, что Вы есть у меня.

* * *

(Время 9 часов 11 минута 23-го марта 1950 года).

Москва. Площадь Дзержинского. Не успел Сафонов устроится за столом, как дверь открылся и вошел Тихомиров.

– Здраво желаю, Борис Иваныч, разрешите?

– Доброе утро, Владимир Константинович, случилось что, – заволновался Сафонов и почувствовав спокойствие Тихомирова, предложил, – проходите, устраивайтесь.

Тихомиров присел за столом, открыл бумажную папку, вынул расшифрованную радиограмму, передал Сафонову и сказал;

– Радиограмма из Алтайского края.

Сафонов молча прочитал;

«МиС Тихону. СЛ №21-Ц/П-710932 является перевалочной базой товарообмена драгоценных камней из разных горнодобывающих территорий через криминальных структур на наркотических продуктов, ввозимых из-за границы. Руководство лагеря в лице полковника Колосова и капитана Саранцева замешены в этих сделках.

С 25-го марта к нам заезжают представители из разных криминальных структур Москвы, других регионов СССР, а такжеиз-за рубежа- турок Халил и Смит, на крупную карточную игру, с дальнейшего пополнения воровского «общака»».

– Это очень интересно, Владимир Константинович, – сказал Сафонов, – Вы помните этого Халила?

– Да помню, этого шакала, Борис Иванович, – сказал Тихомиров, на миг задумался и продолжил, – это он организовал взрыв в Киеве на 48-ом, где погибли много невинных людей.

– И какие наши действия?

– Сначала вызвал этого капитана Саранцева, для опознания с другим однофамильцем. Потом видно будет, Борис Иванич, – сказал Тихомиров.

* * *

(Время 12 часов 37 минута 22-го марта 1950 года).

Алтайский край. Боровиха. Миро со Стариком и Бего беседовали на курилке, как подошел надзиратель и обратился к Старику;

– Осужденный N-1908, Вас вызывает к себе заместитель лагеря, пройдемте.

Старик посмотрел на Миро и сказал надзирателю;

– Я готов, начальник, – он встал и последовал за надзирателем.

Спустя десять минут, он беседовал с Карповым у него в кабинете.

– Я утром получил радиограмму, – тихо сказал Карпов, – прошу быстро прочитайте и

запоминайте.

Старик пару раз прочитал, вернул и сказал;

– Я запомнил, если это все, пойду.

– У меня все, – сказал Карпов и через микрофон вызвал надзирателя.

Когда Старик вышел из здания администрации и тронулся в сторону барака №5, он заметил, что Миро, Бего и пару осужденных еще там. Увидев Старика, Миро встал и быстрыми шагами подошел к нему;

– Ну, чего он вызвал, брат?

– Есть сообщение от Деда, – спокойно сказал Старик, – нужна будет бумага.

– Я понял, тогда зайдем в кубрик.

В кубрике Старик изложил следующий текст сообщения полученное из Москвы;

«Заместителю начальника СЛ №21-Ц/П-710932, майору Г.А.Карпову через почту на с/ч №0932 от „22“ марта 1950 года от Андрея Андреевича Карпова. Брат вернулся из загранпоездки. На следующий месяц собирается пожениться. Просим, чтобы с семьей были на свадьбе. Отец».

Немного спустя Миро расшифровал и получил следующий текст;

«Тихон МиС-у. Информация интересная и очень важная, особенно по Халилу и Смиту. Продолжайте внушать доверия и получать информацию каким образом, через кого завозят в нашу территорию товар из-за рубежа. Пока не будем вмешиваться, будьте осторожны и держитесь за Мордаком».

– Ну что -ж, Старик, хорошая новость, – сказал Миро, задумался и продолжил, – есть одна идея, вечером обсудим у Хильды.

* * *

(Время 10 часов 19 минута 24-го марта 1950 года).

Мюнхен. В своем кабинете Гелен проводил совещание с руководящим составом организации. Рассматривали различные проекты операции по Гватемале, по Ирану, по Украине и другие вопросы внешней разведки.

После совещания Гелен попросил Хенесу остаться на кофе и приватный разговор.

– Хенес, мне нравиться кофе с коньяком, а как у Вас?

– С удовольствием генерал, – сказал Хенес.

Гелен взял трубку набрал номер и немного спустя, по телефону сказал;

– Фройлен, прошу нам коньяка и кофе.

– …….

Гелен положил трубку, и начал с Хенесом разговор.

– Может, эта информация Вас не будет интересна, Хенес, но я хотел бы сказать Вам

об этом. Дело в том, операция «Возвращение Профессора» в Копенгагене, провалилась и так-как получается огромную сумму бросили на ветер, поэтому…

– Генерал, можете не волноваться, – с улыбкой сказал Хенес, – в нашем деле может быть и победы, и спады. Никто не застрахован, поэтому мы должны стремится, чтобы у нас были победы на много больше.

– Хорошо сказано, Хенес, – улыбнулся Гелен.

Зашла симпатичная секретарша с подносом и на стол положила бутылка коньяка с бокалами, кофейник с чашками.

– Может еще что нибудь, гер генерал, – сказала она улыбаясь.

– Спасибо, Анна, – сказал Гелен.

После ухода секретарши, Хенес взял бутылку коньяка налил бокалы, с кофейника чашки и осторожно спросил;

– Генерал, а что за профессор, который хотел возвращаться на родину?

Они оба подняли бокалы, попробовали коньяк и Гелен сказал;

– Это профессор Артур Шнайдер, известный оружейник, и был в составе Советской делегации в Копенгагене. Мы не могли уговорить его возвращаться в Германию.

– Понятно, – сказал Хенес, поднял бокал, опять глотнул пару капель коньяка, всеми

усилиями постарался, не показывать Гелену свою радость, как он услышал про Артура Шнайдера

Они плавно перешли на другую тему.

– Сейчас у меня с Вами есть одна просьба, Хенес и хотел, чтобы насколько возможно по возможности могли решить.

– Слушаю, генерал, – спокойно сказал Хенес.

– Мы сейчас осуществляем одну операцию в России, и нужна будет сумма. Кроме этого мы получили информацию, что в одном лагере под чужими имена скрываются наши бывшие коллеги и ищут возможности побега. Мы проверили данные по ним, они бывшие сотрудники СС, Пауль Зауер и Ганс Гольберг.

– Как это, не может быть, – крикнул от радости Хенес.

– А, что…? – с удивлением посмотрев на Хенеса, как он обрадовался услышав эту информацию.

– Генерал как проверили, что это они, – сказал Хенес.

– Вот фотографии, наши отправили оттуда, – сказал Гелен и передал фотографии, на

котором были Миро, и Старик в спец одеяниях лагеря.

Хенес пару минут посмотрел на фотографии и сказал;

– Генерал, это они, штурмбанфюрер СС Пауль Зауер, он же Леонардо фон Бергер, а второй его сподвижник унтер-офицер Ганс Гольберг. И я думаю, если нашей с Вами

организации нужна около десятьмиллиардов американских долларов, мы любыми путями должны вытворить их оттуда.

– Мы поможем их, Хенес, – сказал Гелен и поднял бокалы, – давайте выпьем за удачу.

– Прозит, – сказал Хенес и глотнул пару капель коньяка.

После ухода Хенеса, Гелен начал размышлять; «Кто бы они не были, необходимо их

вытворить оттуда …Потом посмотрим кто есть, кто. А сумма не маленькая и мы сможем многие проекты осуществить….».

* * *

(Время 10 часов 53 минута 24-го марта 1950 года).

Москва. Капитан Сарванцев прилетел в столицу вчера к 19.00. Его встретили и он

поселился в гостинце «Минск» на улице Тверской 22. Вчера он позвонил в управление

и ему назначили прием на сегодня в 11.00. Он представился адъютанту, он записал его в журнале посетителей и сказал;

– Товарищ капитан, Вас примут, прошу присаживайтесь и ждите.

Он присел, посмотрел на часы и размышлял: «Где-то около шести минут до приема.