Три шершавых языка

Глава 53

– Что тебе снилось в тот самый день? Может быть, заметил какие-нибудь образы или из ряда вон выходящие явления? – спросил монах, когда вновь пришел проведать Марка.

– Даже боюсь спрашивать, как вы догадались? – ответил Марк.

– Мы, знаешь ли, люди религиозные, иногда видим больше, чем другие. И всё потому, что заостряем внимание на некоторых неявных знаках. Для нас сны тоже могут иметь значение. Итак, я готов слушать?

– Лучше для начала расскажи, как я здесь оказался.

– Ну, здесь нет никаких секретов. После того, как ты удалился прочь от монастыря, я проследовал за тобой. Хозяин отеля – наш очень добрый друг. Мы нередко лечим его родственников, еще чаще клиентов. И именно потому тебе не пришлось после известного инцидента иметь дело с полицией. Я поручил горничной не отходить от твоей двери, а иногда наведываться. В тот раз, когда ты не откликнулся на ее стук, пришлось нам объявиться на пороге.

– И не дали мне умереть?

– Почему же? Ты умер!

– Умер?!

– Да, умер. Твой пульс не прощупывался, а кровь почти не бежала из порезов. К своему разочарованию, мы слишком редко проверяли тебя. Все, что нам оставалось, это хоть как-то расшевелить твое сердце и вызвать медиков. В госпитале тебе залили приличную дозу донорской крови. Первая группа здесь, кстати, большая редкость! Скажи спасибо своим армейским документам. Кстати, я и сам знаток восточной медицины и все еще продолжаю совершенствовать свою технику. Потому я буду давать тебе снадобья, а ты их будешь принимать. Отказа я не приму.

– А если я все-таки откажусь?

– Не откажешься! А иначе то, что засело в твоей голове, будет и дальше обгладывать тебя до костей, день за днем. И ничто тебе уже не поможет. В общем, это губительно для тебя. Кроме того, твое положение здесь действительно шатко. На территории Китая за такие выкрутасы с запрещенным оружием можно легко угодить в тюрьму. После чего тебе вряд ли позволят выкинуть на свет что-нибудь подобное.

– Хорошо-хорошо, я подумаю.

– Но давай не будем о плохом. Я здесь по другому поводу. Мне крайне важно, чтобы после выписки ты посетил наш монастырь и поговорил с настоятелем. У него светлая голова, и я уверен, он передаст тебе кое-что ценное. Люди со всех концов страны приезжают в столицу, когда он там гостит. Даже пересекают океаны ради нескольких минут удачи поговорить с ним и получить ценный совет. Пожалуйста, не расценивай мои слова как шантаж или угрозу. Просто я ответственен за то, что делаю, и потому стараюсь не бросать человека в беде.

– Мне все равно, я и так знаю, что мне делать дальше, – безмятежно ответил Марк.

– Так что же тебе снилось? – снова спросил монах, стараясь переменить тему.

– Черти, черт бы их побрал, – прошипел сквозь зубы Марк. – Как и все последнее время, они были со мной. Последний раз, правда, было много чего новенького.

– Значит, это был все-таки необычный сон?

– Да, будь он неладен! Я уже говорил, с тех пор как я здесь, ко мне постоянно приходят эти кошмары, и с каждым днем они все тяжелее и мучительнее. Но этот был самый страшный и вместе с тем самый явственный за всю мою жизнь.

– Тогда я готов внимательно слушать! Только попрошу вспомнить каждую деталь. Важны даже самые незначительные мелочи.

– Мне и правда неловко об этом рассказывать. Перед этим я здорово нагрузился алкоголем и подозреваю, что все сказанное будет похоже на белую горячку. Но это совсем не так. Пусть я никогда не испытывал ее на себе, но здесь все было слишком естественно, последовательно и во многом логично.

***

Марк принялся пересказывать свое сновидение, постоянно возвращаясь к всплывавшим в памяти местам. Голова все еще раскалывалась от боли, и потому не позволяла передать увиденное в прямой последовательности. Монах же непрестанно хмурил свой лоб и иногда кивал головой. Однозначно, эта история его озадачила.

– Ну вот, что вы скажете? – спросил Марк. – Я вроде все поведал. Есть какие-нибудь мысли?

– Там был кто-нибудь еще, кроме?.. – спросил монах в ответ. – Может быть, птица, мелкое животное, тот, кто был свидетелем твоего путешествия.

– Мм… да… – протянул Марк. – За мной постоянно следил какой-то зверек, чем-то напоминающий маленького песца.

– Ну, в общем мысли есть, – подытожил монах. – Не хочу тебя расстраивать, но, как там у вас это принято подавать, у тебя большие проблемы. И говоришь, часто тебе снится подобное?

– Да, практически каждую ночь. Я знаю, это призраки моего прошлого приходят за мной. Подозреваю, что им недолго осталось меня доканывать. С моей помощью или без.

– Не торопись с выводами, пока это только предупреждения.

– И что мне с этими предупреждениями делать?

– Пока ничего. А для начала мне нужно поговорить с настоятелем. Ты же не будешь возражать?

– Нет, пожалуйста. Все равно в ближайшее время я никуда не денусь.

– Хорошо. Но для начала стоит избавить тебя от алкоголя.

– А я бы здорово напился на своем месте.

– Сейчас этому точно не время.

– Но могу немного потерпеть, – согласился Марк.

Глава 54

Монах дважды в день приходил в больницу и пичкал Марка ужасно горькими порошками и снадобьями в форме маленьких шариков. Мало того, лечил его с помощью акупунктуры, вонзая тончайшие иглы в уши, шею и руки Марка, а затем оставляя его ощетинившимся ими, будто он дикобраз какой.

Наш герой не противился, но подозревал, что среди прочего, чем поит его монах, была слоновья доза успокоительного. Совсем не хотелось сердиться, сопротивляться и даже думать о плохом. Зато было спокойно на душе, и сны приходили тоже спокойные.

***

Через две недели Марка выписали из больницы, и он вновь вернулся в отель. Служащие встречали его запинавшимся на нем взглядом, словно пытались прочесть перемены в его душе или предугадать последующие шаги. В номере за время госпитализации Марка кто-то славно похозяйничал. Мини-бар был оскорбительно пуст. И даже пыль на его зеркальных поверхностях тщательно вытерли. Также исчезли многочисленные ящики с запасами крепкого алкоголя и выпотрошенные блоки сигарет. Выгребли все подчистую, и даже жалкого бычка в пепельнице не оказалось на месте. С деньгами та же беда. Вместо них – россыпь унизительной мелочевки.

Марк спустился в ресторан на первом этаже, заказал перекусить и заодно купил в баре сигареты и бутылку виски в номер. Для себя он с гордостью отметил, что вот уже несколько дней обходился без своих маленьких радостей. И что действительно забавно, тяги к ним при этом он вовсе не испытывал. Еда же отдавала странным привкусом, но Марка это не удивило. Вполне возможно, в этом повинны противные снадобья, коими его накачивал монах.

Поднявшись в номер, он привычными движениями достал сигарету и зажег ее. Но не тут-то было. Рот и легкие резко обожгло кислотно-гнилым смрадом, от которого сразу же поднялась к горлу тошнота. Марк только и успел, что добежать до раковины, и долго сплевывал эту грязь, никак не желавшую покидать его легкие. Чертов монах, подумал Марк. Все твои шуточки. Со второй сигаретой была та же самая история. Даже тление ее в пепельнице сжало желудок до размера наперстка.

В молниеносной вспышке гнева Марк смял картонную пачку в кулаке и затем швырнул ее в урну. Резко, будто это был бейсбольный мяч. Взгляд устремился на стол с одиноко стоящей бутылкой по центру. С этим, я подозреваю, тоже будет хлопот полон рот, подумал он. Но выпить ему и не хотелось. Проклятая тошнота никак не хотела отступать и еще долго держалась в достаточно высоком тонусе. Только и оставалось, что завалиться на диван и уткнуться в телевизор. Но провалиться мне, закипел Марк. Где этот чертов пульт?

***

Ровно в пять часов утра следующего дня в номер кто-то навязчиво постучал. Марк, едва разлепив глаза, открыл дверь и застал на пороге монаха.

– Я не слишком рано? – спросил он.

– Я даже не знаю, сколько сейчас, – ответил Марк, отодвинувшись от двери.

– Я принес лекарства. Тебе нужно обязательно принять их, – продолжил монах с порога. – А потом нам следует отправляться в путь.

– И долго мне еще придется иметь с ними дело? – спросил Марк. – Кстати, я вчера познакомился с их побочным действием. Было очень забавным узнать, что я больше не могу курить.

– Прости, я забыл тебя предупредить. С алкоголем тоже не советую испытывать судьбу. Там все гораздо печальнее.

– Я и не рискнул. Спасибо за «сюрприз»! – двусмысленно поблагодарил Марк.

– Тебе все же придется принимать их вместо алкоголя, пока я в тебе не увижу положительных изменений, – предупредил монах. – Я повторюсь, что сейчас нельзя позволять твоим мыслям грызть тебя живьем, а страшным снам доводить до инфаркта. Кстати, как насчет снов?

– Да как-то не очень.

– Гости наведывались?

– Пару дней вообще было без них, а перед этим снились руины какого-то современного города и дорога сквозь него. В глубине развалин и прятались мои старые мохнатые друзья. Они все так же хихикали. Иногда я замечал мерцание их глаз, но ко мне они не приближались.

– Ну, значит, не все так плохо и лекарства помогают!

– Черт с ними, с твоими снадобьями, а идти-то куда?

– У нас сегодня встреча с настоятелем, он очень желал взглянуть на тебя. И тебе, я уверен, тоже будет полезно с ним встретиться. Я уже упоминал об этом.

– Хорошо, я скоро буду готов.

– Кое-какие твои вещи я перетащил в другое место. Пожалуйста, не обижайся, это все ради тебя. Придет время, и ты получишь их обратно, вместе с запасами алкоголя, если пожелаешь.

– Алкоголь-то ладно, но деньги.

– Деньги тоже у меня. Если тебе они понадобятся, я отдам часть. А после нашей совместной работы получишь и все остальное.

– Ладно. Значит, не все так страшно.

Глава 55

Настоятель оказался с виду довольно древним стариком с исключительной сединой, окрасившей длинные волосы, бороду и усы в белый цвет. Он был худенький, маленький, с невероятно проницательным взглядом из-под разросшихся густых бровей. Марк не смог долго смотреть на него в ответ. Тот уставился на него, будто встретил матушку-смерть. Затем старикан расхохотался, поглядев на рядом сидящего монаха, и несколько раз одобрительно кивнул головой. Однозначно, он был чем-то доволен.

Английского языка, разумеется, он не знал, но все, что он говорил, довольно многословно переводил монах. К сожалению, даже подробного перевода оказалось недостаточно, чтобы понять всю суть и логику его изречений. Для Марка это был какой-то набор небылиц, вроде и задевающих разум и душу, но тут же ускользающих от понимания. В конечном счете он заключил, что многое из сказанного предназначалось прежде всего для монаха, а затем для него.

***

– Я не вполне понял, что он хотел сказать, – проворчал Марк, когда монах провожал его по дороге к отелю.

– В этом нет ничего удивительного и странного. Ты человек практически с другого конца вселенной и вряд ли знаком с буддизмом и восточной философией. Здесь очень важно использовать свою интуицию. Это очень символично. Ты должен сам прийти к истине, а моя роль – лишь подтолкнуть к ней. Но я, разумеется, могу помочь разъяснить его отдельные мысли. Но, признаться честно, некоторые места даже мне показались не ясны. Это предназначалось тебе, и тут уж как-нибудь сам.

– Я не буду возражать. И знаешь, не жалею, что пошел с тобой, – отозвался Марк. – Кое-что я все-таки уловил, и это действительно были сильные слова.

– Можешь рассказать, что именно ты приметил? – спросил монах.

– Что-то про злых и добрых духов, что встречаются на каждом моем шагу, и лишь мне выбирать, с кем идти по пути, и нести за это ответственность.

– Я помню, как он говорил об этом, и прошу сказанное принять не как добрый совет, а как науку, к которой желательно отнестись очень внимательно. Настоятель никогда лишних слов на ветер не бросает, потому слушать его следует со всей страстностью. Иногда он любит пошутить и даже может совершить какой-нибудь не свойственный его статусу поступок. Но позже мудрость, заложенная в такой, скажем, «оплошности», открывается с невероятной очевидностью. Кстати, он очень заинтересован в тебе, с религиозной точки зрения, разумеется. Ты не будешь против посетить его еще несколько раз?

– Я нет. Пока не придумал, что мне дальше делать и куда податься, я в полном твоем распоряжении.

– Мудрость придет, не сомневайся. Проявив упорство, ты обязательно узнаешь, кто ты и зачем ты здесь.

– Я бы хотел, чтобы она пришла, – ответил Марк, в действительности не рассчитывая на это.

– Кстати, что он имел в виду, когда смеялся?

– Он просто вспомнил тот самый случай, когда ты своей пальбой лишил бедных монахов остатка гармонии. Кстати, сами монахи еще долго говорили об этом, что дало им повод получить хороший урок со стороны настоятеля.

– Я прошу прощения за свой глупый поступок.

– Да забудь! Случайностей не бывает!

***

Марк навещал настоятеля уже несколько дней подряд, и каждый раз, обдумывая новую порцию метких для него истин, он чувствовал растущее облегчение на своем сердце, будто с него неумолимо спадал болезненный груз. Монах все также следовал с ним по дороге, попутно направляясь по своим лекарским делам, и помогал преодолеть пороги понимания буддийской философии. Было невероятно здорово подойти к разгадке и ощутить всю силу открывшейся мудрости. И вместе с тем, признать позорную глупость предшествующих выходок и суждений.

Старые воспоминания стали приходить к Марку. То к грусти, то к радости, в них он все чаще виделся с Ангелой. Она говорила с ним как много-много лет назад. Как понять, что ты любишь человека? Наверно, когда ее голос в голове становится голосом твоего разума. Он и судит, и хвалит, и дает добрые советы. И этот голос вновь принадлежал ей, несмотря на то, с каким озверевшим отчаянием Марк пытался вытеснить его из своего мира алкоголем, проклятиями и даже ненавистью.

Многое вспомнилось о добрых временах в Нью-Йорке, проведенных с Ангелой. О поступках, где он выглядел нелепо и даже смешно, и о том, что она частенько говорила ему в самые откровенные минуты. Всегда какими-то загадками, тонкими намеками и даже выражением своего лица. Но все же поразительно метко, в самые глубины огрубевшей души. Иногда хотелось парить от ее слов, бывало, что сон сбегал, но как же так… Как жаль, что я расценивал их как женские уловки и напрочь отказывался принимать всерьез. Как многое оказалось бы сейчас по-другому. Но далеко не сразу пришла вся ее наука. Лишь однажды утром он подорвался из своей кровати и воскликнул:

– Так вот что ты от меня ждала, будь я неладен!

Невероятной удачей оказалось для Марка встретить мудрого человека в лице настоятеля и получить от него нужные мысли. Как много из того, что ему шептала Ангела, вновь было сказано ему в храме. Пусть другими словами, но точно в суть. Что же происходит со мной? Как объяснить это? Неужели судьба преподносит мне еще одну возможность оправдать свою жизнь или это очередная ее бесстыжая шутка?

В любом случае в душу Марка каждый день приходило понимание жизни как миссии, путешествия, приключения, притом настолько увлекательного, что теперь уже не было страха перед штормовыми волнами бед и напастей. Хотелось, не теряя ни секунды, схватить доску для серфинга и броситься на свои новые испытания. Выбить все зло и, главное, помочь другим. Да, именно в этом мое предназначение, осенило его. Помогать другим. Неважно кому, даже последний подлец – всего лишь заблудшая душа, что страдает глубже остальных. Мне уж это и без всяких прописных истин известно. Только теперь стало по-настоящему спокойно, наконец-то стало спокойно. Быть хозяином своего спокойствия – это большее, чем власть над всем миром. В любом случае, в любых условиях моя душа будет наполнена миром и покоем. В войне, в голоде, по пояс в крови я буду хранить их и самоотверженно помогать обрести мир другим. Именно в этом моя миссия, провозгласил Марк.

***

Вместе с новыми мыслями стали возвращаться давно забытые чувства, и Марку навсегда запомнился тот день его второго рождения. Он вышел из отеля и решил прогуляться по вечерней улице сразу после дождя. Тучки уже успели сбежать с небосвода, и солнце перед закатом еще рассеивало свои теплые лучики, раздаривая остатки нежности всему живому. В какое-то мгновение Марк осознал, что с ним что-то произошло, будто его подменили, заставили смотреть вокруг другими глазами, вдыхать пробужденными легкими души.

Было что-то большее вокруг, чем великая красота природы, ее динамики и амбиций. Марк будто увидел душу вселенной, что-то, что наполняло глубоким смыслом все сущее, что воспевало в сердце великую гармонию жизни. Его зрение и вправду стало гораздо резче, отчетливее, чем прежде. Каждая веточка, каждый колыхающийся на ветру листик, каждая травинка теперь вырисовывалась отдельно, контрастно, выступая на общем фоне, раскрывая свой жизненный поток.

Весь мир, что прежде пребывал в пасмурном настроении, вдруг превратился в действительно сказочное место, достойное любви. В котором хочется жить и наслаждаться его красотой, понимать и быть благодарным ему, несмотря ни на что.

А запахи, они едва не унесли его разум на небеса. Продолжая идти по тропинке, Марк учуял аромат свежескошенной травы с нотками дождя и мокрой земли. Невероятно, что это был за запах. Хотелось просто стоять там и впитывать его, пока он не проникнет под кожу. Такой же мокрый забор из деревянных досок, с местами выступившей смолой. Он несколько десятков метров тянулся вдоль стройки и возбуждал невероятный аппетит. Если это было бы уместно, Марк просто уткнулся бы в него носом и вдыхал запах полной грудью. Даже вонь бензинового выхлопа весьма неплоха. Даже запах навоза, боже, как он уместен, музицировал про себя Марк.

Теплый ветер дул в лицо, такой же, как тогда, на берегу Средиземного моря. Как хотелось снова оказаться в Германии, где весной вдоль трасс цвели белоснежные яблони, дурманящие своим ароматом и дарящие чувство жизни. Над головой кружили безумные стрижи – один из ярчайших символов благодатной поры. По пути в нос ударил аромат свежевыпеченного хлеба, и вновь вспомнились маленькие булочные на тесных европейских улочках. Комары, пейте мою кровь, сколько вам влезет, и будьте счастливы! Зовите сколько угодно своих друзей!

Неужто я хотел потерять это все? Неужели я был так упрям и плаксив, как маленький ребенок? Как же я так легко и глупо попался в ловушку, ограничив свой мир выпивкой и собачьей берлогой. Всего-то лишь нужно было вдохнуть, опомниться, взглянуть трезвым взглядом на свою жизнь. Дать волю правильным мыслям и чистым суждениям. В любом случае у меня нет больше нужды жалеть себя, жалеть за свои поступки. У меня нет надобности горевать из-за прошлого и утраченного, чем бы оно ни являлось. Все, хватит на этом! Нужно лишь исправить ошибки, любой ценой исправить, хотя бы часть из них. Только так я смогу окончательно освободиться, только так могу отмыть свою запачканную душу. Отныне, всегда и везде в моем сердце будет покой.

***

Три недели спустя, как Марк впервые познакомился с настоятелем, монах все так же привычно провожал его до отеля. Но на этот раз он был не так многословен и отзывчив, как обычно. Марк уже давно подозревал, к чему клонится дело, но этот разговор все-таки начал не он.

– Настоятель просил поблагодарить тебя за то, что ты был достаточно внимательным слушателем, и добавил, что ты достиг того уровня, когда можешь сам продолжать свой путь и самостоятельно делать свой выбор.

– Значит, это была наша последняя встреча? – спросил Марк. – Я понимаю.

– Да, последняя. Я и сам в тебе увидел колоссальные изменения. Можешь мне не верить, но кое-что в тебе заложено, что может оказать сильнейшее влияние на все, с чем ты задумаешь связаться. В нашей религии каждый способен достичь высочайшего уровня просветления. У тебя же она своя, как и свое мышление и миропонимание. Потому тебе во многом дозволено добиться большего, чем всему нашему монастырю. У всех есть свой дар, и у тебя он есть. Но он может быть мучительным, разрушительным, если не использовать его, не реализовывать.

Я не впервые вижу, когда люди, имея способности, вкладывают их в дела гиблые. И это зачастую вынужденная мера. Во многом потому, что обладая ими, без внимания к себе они уже не оставят. Отсюда и все ошибки, все то плохое, что происходит в мире. Уверен, и ты много раз замечал, как легко у тебя что-то получается, особенно если взглянуть на это со стороны.

И Марк давно подозревал о неких своих способностях, а бывало, проскальзывали отдельные мысли, как он мог бы воспользоваться ими. Ему всегда доверяли окружающие люди. Во много раз больше, чем это случалось с другими. Несмотря на угловатость характера, на его жилетке выплакалось немало женщин. Порядком он видел и мужских слез. Оружие в его руках всегда попадало в цель. В мишень – как карта ляжет. В людей – каждый выстрел уносил чью-то жизнь. Он побеждал в драках, он был непревзойден в азартных играх. А неприятности не принимали столь критической остроты, чтобы не выкарабкаться из них. На всем его жизненном пути всегда был кто-то, кто помогал ему, говорил с ним, с его душой. Пусть редко, но жизнь и вправду одаривала его цветами. Разве многим дано в этом мире любить и быть любимым кем-то, похожим на Ангелу? Следовало-то сделать малое и двигаться вперед.

– Но я все-таки ума не приложу, чему именно посвятить себя. Пусть даже и буду стараться делать все правильно, – признался Марк. – Как выдавить из себя максимум пользы, выбрав при этом правильный путь?

– Разве ты прежде не думал об этом?

– Вернее, я знаю, что мне делать, но правильно ли я поступлю, плодотворны ли, оправданы ли будут те усилия, что я намерен приложить? Достойны ли они целой жизни?

– Я не могу тебе ответить однозначно на твой вопрос. Но вижу, что он состоит из трех частей. Что хочу я, что было бы делать достойно, и понравится ли это мне. Правильное решение обязательно придет и сметет все сомнения до одного. Пусть даже уйдет на это много-много лет. Бывает, дар в том и заключается, что ты лишен сомнений, посвятив свою жизнь чему-нибудь важному. Теперь ты должен сам справляться. Но я не сомневаюсь, что ты поступишь так, как следует.

– Хорошо. Значит, и нам пришло время прощаться? – спросил Марк перед развилкой.

– Да, так всегда хочет время, – ответил монах.

– Спасибо, что оказался на моем пути.

– Спасибо и тебе на этом!

***

Вечером в номер Марка постучала консьержка и пригласила его пройти за ней. Сделав несколько шагов по коридору, она открыла дверь соседнего номера. Внутри перед ними открылся натюрморт из сотен бутылок крепкого алкоголя в ящиках, коробок с сигарами и сигаретами, свертками денег и другими мелкими предметами, вынесенными из его номера несколько недель перед этим.

Марк взял только деньги, одежду и документы. Больше ему ничего не пригодилось. Новую жизнь следует строить из других кирпичей. И давно-давно следовало разорвать путы рабства своих привязанностей.

Около месяца Марк занимал себя путешествиями по местным окрестностям, читал книги где-нибудь на холме и наблюдал за своими мыслями. Лишь один раз он отправился на битком забитом автобусе до большого города, что был поблизости. Там он с удовольствием прошелся по улочкам и музеям, впитывая местную культуру и образ жизни. Было невероятно трудно обойти магазинных завывал. Еще более трудной задачей оказалось подобрать книги на понятном ему языке, а тем более того настроения, в котором пребывала его душа.

Невероятным по своей силе было открытие – как все-таки мало человеку нужно и как это малое может довести до высшего удовлетворения. Именно такая формула и никакая другая. Забавным было отметить, ведь и вправду, это малое не принадлежало ему, не принадлежало кому-либо еще, но было вокруг него. Иди и возьми – хватит на всех.