Автобус моего маршрута

Свет-тьма. Свет-тьма. Электричество вновь устроило весёлую игру. А мне на секунду показалось, что я увидел надгробия и кресты, мелькающие светлыми пятнами среди чёрных сосен, которые тут же превратились в заправку на повороте, где две светлые легковушки стояли в чёрных объятиях станции.

Автобус продолжал свой путь. Часы показывали «23:31», когда мы подъехали к следующей остановке. Я прислонился к окну, стараясь разглядеть через пелену улицу и людей окруживших автобус.

Большая асфальтированная площадка, слабый тусклый свет нескольких фонарей. На остановке стояли люди, довольно много для столь позднего часа. Странно, не замечал эту остановку, хотя столько проезжал по этому маршруту. Вторая после больницы получается, что у нас там? Ни магазинов, ни домов. Будто асфальтированный освещенный пустырь появился просто посередине города.

Двери распахнулись. Старик помог пожилой женщине подняться с места и провёл к выходу, на ступеньку вскочил совсем молодой парень в военной полевой форме. Начала второй великой отечественной, ещё до введения погон – любезно подсказали знания из школьной программы. Я любил историю и неплохо в ней разбирался, сам участвовал в реконструкции, было дело. Интересно, из какого клуба её внук? Старушка обвила внука руками за шею, а он абсолютно не по-внучьи поцеловал её в губы. Да уж. Мысли прыгали в голове, как кузнечики, но подумать что-то приличное или вразумительное не выходило.

Контролёр тем временем подвёл к выходу женщин в халате с маками и в чёрной одежде. Их тоже встречали. Первую – пожилой мужчина, он осторожно взял её под руку, а она уткнулась ему в плечо. Женщину в чёрном облепили трое мальчиков, подростки, все явно младше меня. На всех троих военная форма, только российская, а не советская. В такой воевали в Чечне. Что за военный смотр на ночь глядя? Женщина плачет и обнимает ребят по очереди.

Старик жестом поманил к себе пятилетнего мальчика. Тот поднялся с места и медленно, словно не хотел этого, отправился к выходу. Старик легонько подтолкнул его, и он спрыгнул. К нему тут же подлетели четыре женщины разного возраста, а высокий мужчина с яркими голубыми глазами, как у мальчика, протиснувшись к мальцу, поднял его на руки, поднимая над женскими причитаниями.

Что же здесь происходит такое? Я попробовал встать, но ноги не слушались. Словно я прирос к полу.

Старик-контролёр подошёл к женщине с ребёнком и забрал у неё малыша, в её руках остался только громко-щёлкающей челюстью скелетик-игрушка.

– Можно мне с ним? – видно было, что женщина хотела двинуться с места, но, видимо, не могла пошевелиться, как и я.

– Не нужно было грешить, – вздохнул старик и понёс ребёнка к выходу, встал на ступеньку, – Родственники? Кто заберёт?

– Опаздывают, должно быть, – пожал плечами высокий мужчина.

– Никого, – развёл руками один из пареньков в российской военной форме.

– Я заберу, – старушка в халате с маками осторожно взяла малыша из рук Старика.

В окна заглядывал рыжий веснушчатый парень, отчего-то очень загорелый, как будто вернулся с курорта. Тоже кого-то встречает? Всё происходящее напоминало дурной сон.

– Да что вы делаете? – даже ворочать языком мне приходилось с трудом.

Девушка в коротком розовом платьице, улучив момент, когда Старик обернулся на мой выкрик, качнулась как осинка в сторону выхода, и смогла сделать два больших шага, но двери закрылись прямо перед ней и рыжим парнем, который бросился навстречу и уже тянул к ней свои руки.

Автобус тронулся. А я постепенно начинал чувствовать ноги. Женщина, едва обрела способность ходить, кинулась к заднему стеклу, пытаясь разглядеть что-то в потоках дождя. Я ничего не понимал, и ко всему прочему добавилась головная боль.

В салоне, помимо женщины, остались ещё старик-контролёр, старушка в белом, что вошла у больницы, мужчина с татуировкой, который сидел и, казалось, даже не дышал, девушка в коротком платьице и я.