Сто слов одиночества

Пилигрим

В каком-то, мне мире, не нужно, должно быть, писать,

В каком-то, не нужно, мне даже, с тобой, говорить,

В каком-то, из праха, себя, мне уже, не поднять,

В другом – никого, никогда, не дано, полюбить…

Во вложенных тюрьмах я словно в матрёшках сижу,

И каждый из них для меня есть неистовый ад,

В одном я кого-то должно быть жестоко сужу,

В другом – осуждённому прежде безумно я рад…

Пронзающим светом, пространство делю на миры,

Лечу через время, с потоками ветра по ним,

Несу для творений своих я во свете дары,

Как сказочный гость из мечты неземной – пилигрим…

Улыбки встречают меня за моё бытие,

Оно раскрывается сутью для тех, кто поспел,

Приветствуют новое люди в себе житие,

Когда получают из рук моих созданный мел…

Рисуют судьбу себе каждый сердцами за сим,

Где правит любовь светом радуги и доброта,

Я гостем бываю в местах где летал пилигрим,

И рад безгранично, что их воплотилась мечта…

Княжна

Полумрак

Полумрак, полутени, полуставни, колени,

Красота в морской пене, опьяняющий взгляд,

Я в твоём ныне плене, предаю всё измене,

И на этой арене, для меня сущий ад…

Утолить бы по вене, или просто по фене,

Все желания в гневе, мне бы выразить в ряд,

Я плачу снова пени, за все ложа на сене,

И живу в твоём хлеве, но я этому рад…

И с тобою вкушая, красоту, что нагая,

В муках изнемогая, в ней любовь нахожу,

Свою радость строгая, в этих стенах сарая,

Для тебя, дорогая, своей плотью служу…

«О, желаешь ли ты?» – спросишь…

Да, я желаю… «О, страдаешь ли вновь?» –

Да, конечно страдаю и мечтаю о нежности,

Запахе ласки… Передаю восторг трепетом связки,

Он словно в сказке, льётся звуками моих речей,

Тебе под ноги и от мятежности своей,

Вернется к недотроге, обернувшись в старости

Растаявшим воском сгоревших свечей…

Полумрак, полутени, свет и тьма, мы на сцене –

А за окнами дождь и туман…

Мне отрадно с тобою страдать в этом тлене,

Где вокруг всё окутал обман…

Спасибо

Я помню мгновенья…

И свечи горели, в твоих отражаясь глазах…

С тобою мы вместе по небу летели,

Я нёс тебя ввысь на руках…

И пусть с тех высот неизменно мы пали,

И пусть нам их вновь не обресть…

Я смог без тебя бы подняться едва ли,

Спасибо, за то, что ты есть…

Спасибо за ночь…

За бессонные ночи,

Я в сладком блаженстве тонул…

Спасибо за день…

Я смотрел в твои очи,

И сердце своё распахнул…

Спасибо за ласку, за нежность, за близость,

Я в близости той обомлел…

Спасибо за сказку, за слёзы, за милость,

За то, что я снова взлетел…

Важно всё то…

Что случилось и было,

Важно, что здесь и сейчас…

Важно, что сердце ничуть не остыло,

Счастья ждёт, как в первый раз…

Пусть небеса ниспошлют нам с тобою

Все неземные блага,

Дабы нам справиться с нашей судьбою,

Что к нам несметно строга.

Идеал

Вот новый вечер, мы опять вдвоём,

А я как прежде всё смотрю в твои глаза…

И пусть с тобой теперь мы порознь идём,

Идём вперёд и нас роднит одна слеза…

Вот позади осталась пыль минувших дней,

И растворяются во времени следы…

А мы с годами всё становимся слабей,

Предпочитая смеху возглас тишины…

Там впереди, пусть далеко, немой покой,

Без сожалений, без любви и без прикрас…

Давай свернём с тобой сейчас с дороги той,

Ведь та уныния дорога не для нас…

Давай сбежим с тобою в омут с головой,

Наполним радостью опять наши сердца,

Будем смеяться снова вместе над собой,

И сожалеть вдвоём, что нет у нас венца…

Пусть не обвенчаны и пусть не суждены,

Пусть даже брака нет, мы вместе – идеал…

Самой любовью мы навечно сплетены,

С конца времён – до самых до начал!

Сотворение

О, как бы мне тебя увлечь потоком сотворенья,

Наполнить лирою небес, ручьями вдохновенья,

Отвлечь от цифр суеты, что не имеют силы,

Сказать, что здесь есть только ты,

Как дивный сон сивиллы…

О, как бы поскорее смочь, ведь дел у нас так много,

Чтоб каждому затем помочь, где ласково, где строго,

Подняться, очи вознести, принять иные сути…

Чтоб ты могла других вести и исцелять от ртути…

Погряз твой мир… Ведь он не мой, я здесь лишь пребываю,

Мне веру поскорей открой, я только вдохновляю,

Лишь повествую я о том, в чём сам уж не нуждаюсь,

Всё сотворил уже тайком и для тебя стараюсь…

Но что могу совсем один, среди неспешной тверди…

Я уж не раб, не господин, сошёл с бескрайней жерди,

И полон красками любви, и больше не страдаю…

Самой себе же помоги, тебя лишь ожидаю…

Вот слово – сколько смысла в нём? Могу ли дать я боле…

Ведь всё готово… Босиком прошёл я путь, на воле,

Мои сердца, мои слова, к тебе и в твою душу,

Я окунаю рукава и суету нарушу…

Всё мраком скованно вокруг… Без воли нет движенья,

Лишь сердце бьётся, каждый стук придаст пусть вдохновенья,

Услышь скорей его призыв, оно лишь ждёт и гибнет,

Узнай в словах его мотив и сумрак просто сгинет…

И тьма что зиждется затем развеется пред светом,

И не останется дилемм, я помогу поэтом,

И озарю тернистый путь, что мы с тобой избрали…

Дабы любви раскрыли суть, те, что её не знали…

Царевна

Сивилла

Я растерялся, ты сразила…

Признаюсь, и не ожидал…

Как будто дивная сивилла,

Чей голос мельком услыхал,

Мне напророчила страданье:

Томиться в сумраке пустом,

Скитаться бренно в ожиданье,

Услышать вновь тебя тайком…

О я сражён… Чего же боле,

Мой мог бы написать поэт…

Как будто во твоей лишь воле,

Пропеть бессмысленный куплет,

Преобразив своей красою,

Что я бы мог лишь излагать…

Любви предвечной красотою,

Что невозможно созерцать!

Феникс птица

О! Ты как будто бы царица,

Как огненная Феникс птица,

Что возрождается и вновь,

Сулит сердцам саму любовь…

И я лечу, как мотылёк,

И посреди сердец других,

Шепчу: «Как будто уголёк

Любви твой вовсе не затих,

Зияет зноем и дождём,

Влечёт и верит вопреки,

Чтоб счастье обрести вдвоём,

Построив домик у реки…»

Река течёт во временах,

Сметая пыль и суету…

Мы – лишь мгновенье на устах,

Где ты замкнула красоту!

Меж очей

В глазах не та казалось радость,

Что в голосе твоём звучит…

Чуть-чуть печали и усталость,

О чём душа твоя молчит?

О чём уста твои не скажут?

Поведай мне лишь одному…

Как ты избавилась от сажи?

И как взошла на высоту?

Нет не словами, лишь намёком,

Тебе ведь нравится играть…

Как будто в тереме высоком,

Простор пространства озарять,

Даря тепло сердцам поникшим,

Мгновенья, радость, доброту…

В своих глазах, весь мир простивших,

Как обрела ты глубину?

Превозмогла что? Одолела?

И где почивший твой дракон?

Как сохранить тепло сумела?

Когда лишь мрак со всех сторон…

Твои глаза хранят ответы,

Смотря в неведомую даль…

Их прочитают лишь поэты,

Которым ведома печаль…

Сердечный звон

Я бы слепил, коль был творец бы,

Твой голос в алых лепестках,

Изобразил портрет царевны,

Запечатлел бы на холстах

Будь я художник, иже с ними…

Но я простой порой поэт,

Делюсь словами лишь простыми,

И лишь они мой инструмент…

Твой голос – море вдохновенья,

Твой образ – сказки океан,

И я колени без сомненья

Склоняю, в сладостный дурман,

Впадая и лечу в просторах,

В своих нескромных во мечтах,

С тобою в нежных разговорах,

И улыбаюсь во сердцах…

Мне бы объять твои палаты,

Неистово прижать к груди,

Чтобы небесные раскаты,

Пролили вешние дожди,

Вкушая пылко твои губы,

Услышать твой молебный стон…

Ведь для чего нам наши судьбы? –

Чтоб сотворить сердечный звон!

Послания

Заплутавшим в знаниях

Я вижу: Муж столь вдохновлённый, верховной тайною плеяд,

Гласит, рутиной утомлённый, под гнётом блеющих тирад,

Он трепещит и рукоплещет, скитаясь каждым словом вдаль,

И на стезю любви клевещет, испив судьбы своей грааль…

Как будто речь рекою льётся, в порывах бьющихся сердец,

Он в своей правде признаётся, поёт навзрыд, словно певец,

Ему стяжатели внимают, в разрезе сущей суеты,

Но, ничего не понимают, не слышат ладан высоты…

О дивный тлен! Ты так прекрасен, незрим для восходящих строп,

Сей муж с тобою не согласен, ему неясен твой потоп,

Летит, надеждой окрыленный, мгновеньям пыли супротив,

Высокой жаждой вдохновенный, пылая искрами огнив…

Покоя чуткая обитель, любовь, терновая венцом,

Сулит, что время наш спаситель, зовёт на твердь, перед концом,

Пусть всё вокруг пришло в забвенье, и нет уж в душах высоты,

То – пред рассветом преломленье, в грядущих царствах красоты…

Заплутавшим во свете

Тот свет, что свет – не превозносится над грязью,

И навредить ему способно всё вокруг,

Не в том ответ – где тьма торжествует над явью…

А в том, что в душах тех отсутствует испуг…

Они не мыслят о вреде, о страхе,

Для них в потоках нет тех перспектив,

И во крылах своих бесчисленном размахе,

Лишь о любви слагают, веру сохранив…

Никто из них себя не кличет светом,

Не говорит о том, что лишь любовь внутри,

Там места нет для буквы "Я", там пепелом согретым,

Огонь пылает сердцем во груди…

Там любят всех, и дураков, тупиц, дебилов,

Они по сути дети лишь спроста,

Что не возносятся до разума верзилов,

Словам что не способны внять с листа…

Лишь мрак себя в словах возносит к свету,

И мнит себя познавшим жизни часть,

Переживает за любовь, и за планету,

Взбираясь выше в страхе в грязь упасть…

А для любви не существует грязи,

Ни тени и ни смрада – всё огонь,

Она везде всегда со всем на связи,

И говорит: "Возьми, вкуси, дотронь…

Вот грязь… Ах, как приятно свинкой,

В ней изваляться, чтобы чище вновь,

Отмывшись оказаться лишь снежинкой,

Быть розовой, блестящей…" – Вот любовь!

"Или вороной пировать да на помоях,

Вкушая волшебство за волшебством,

Иль червячком купаться в сладких гноях.."

– Вся жизни суть заключена за естеством…

И лишь в чрезмерности плодящегося мрака,

Не сведущего в жизни ни о чём,

Есть чистоты предел, и к свету тяга,

Чтоб истощать его бессмысленным трепьём…

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Я больше не пишу. Нет нет, не стоит,

Об этом ни мгновенья сожалеть…

Пусть моё прошлое для всех чуть приоткроет,

Слова, в которых можно разглядеть:

Томления, несметные рыдания,

Терзания и горечь от разлук…

Надеюсь ты найдёшь мне оправдания,

Что не был рядом в это время. Ах, мой друг,

Я был в себе самом и тщетно бился,

За счастье, за любовь и за наш дом.

И с одиночеством своим совокупился,

И выбрался из тьмы на свет с трудом.

Теперь же, отпускаю эти строки,

Всё то, что наболело – отлегло…

Я выучил от жизни все уроки,

Разбившееся сердце помогло.