Саида не стала сильно расстраиваться тому, что Карим будет жить отдельно. Говорит же: «Буду приезжать!» Раз так надо, пусть едет. Саида в деревне не остаётся одна. Тем более, скоро у неё будет ребёнок. Сын у неё родится, чувствует это Саида. Ей и за стариками надо ухаживать. Привязалась она уже к ним сильно, особенно к Бибинур-иней. И мужа любит Саида, но он оказался очень грубым, резким человеком. « Что досталось, то и досталось!» – успокаивает себя Саида. Конечно, ей рассказали и о Зульфии. Возможно, мучается Карим, пытаясь забыть свою возлюбленную. Если на самом деле так, будет лучше, если уедет в Утямиш. Дай Аллах ему здоровья!

Сноха моя – друг мой!

В тот день, когда выпал первый снег, Карим уехал в Утямиш. Саида осталась жить с тремя стариками в Ишкуаке. Шенгерей, сначала сильно расстраивавшийся из-за отъезда сына, успокоился. Понимал, почему сын оставляет молодую жену одну. Видел же, как сын переживает, ходит мрачный и чёрный, как сажа. Очень молод, конечно, Карим. Не в состоянии ценить умную, работящую, скромную жену с хорошим нравом. Ему нужны бурлящие чувства, страсть! Он хочет любить! «Станет постарше, остепенится, оценит спокойную семейную жизнь и вернётся», – надеялся старик. Пусть поживёт один. А домашние тут и без него проживут! Может, ещё и легче всем станет. До отъезда Карима Саиде надо было угодить четверым. Среди этих четверых самый требовательный, самый капризный – Карим. «Если всю неделю Карим будет в Утямише, Саиде точно легче будет», – думал Шенгерей. Сама Саида тоже не висла на муже с мольбами: «Не уезжай!». Молчала. Очень терпеливая женщина оказалась.

После отъезда Карима, действительно, жизнь сильно изменилась. Стала течь ровно и спокойно. В доме установилась непривычная тишина. Устал Шенгерей в последнее время от шума и скандалов в доме. Карим часто норовил обидеть Саиду, почти всегда неся напраслину. Шенгерею трудно было молчать в таких случаях. Хотелось защитить бедную женщину. Очень жалел её. Сдерживал себя из последних сил. Но иногда не выдерживал, подключался. Только в таких случаях Карим вспыхивал ещё больше, как если б в костёр добавили керосину. Тогда попадало и самому Шенгерею. В семье возникал огромный скандал, потому что Латифа тоже не любит молчать в таких случаях. Начинали орать все втроём, никого не слушая. Молчали только двое – Бибинур и Саида.

Такие скандалы для Шенгерея не проходили бесследно. Начинало прыгать сердце, в глазах становилось темно. На следующий день лежал, обессиленный. Ему уже нужна спокойная, размеренная жизнь. К тому же в последнее время Латифа стала жаловаться на сильные головные боли. Как не зайдешь со двора домой, всегда одна и та же печальная картина: две его жены лежат на двух кроватях. Нерадостное явление! А старик Шенгерей сам старается вообще не лежать днём в постели. Колхозную лошадь у Шенгерея забрали, в лес и на поле он теперь ездить не может, но с самого раннего утра до поздней ночи что-то делает во дворе и дома, чем-то занимается. Он изо всех сил старается помочь Саиде. Смешно сказать, Шенгерей теперь выполняет даже те работы, которые в молодости не стал бы выполнять ни за что, считая, что эти работы недостойны его, что они роняют авторитет настоящего мужчины. А вот теперь они с Саидой все домашние дела стали выполнять вместе. Если Саида вычищает сарай, то и Шенгерей копошится рядом с вилами. Если Саида чистит дорожки во дворе от снега, Шенгерей опять тут же, с лопатой, помогает, как может. Если Саида стирает, то Шенгерей таскает воду, выливает грязную воду, вешает бельё. Если работа такая, что Шенгерей не может быть полезным, он просто сидит рядом и смотрит, как выполняет работу Саида. Ему очень нравится быть рядом с ней. Он любит смотреть, как она что-либо делает. Какая бы не была работа, она приступает без лишних слов, без всякого недовольства, без всяких лишних движений. Берётся, и делает. Глядишь, уже всё сделано! Шенгерея удивляет и восхищает ещё то, что к любой работе она относится ровно: нет такого, что к этой – она приступает с радостью, а к этой – с нежеланием. Ко всякой работе отношение одинаковое – сделать. Надо же быть такому!

Поскольку много времени проводили вместе, сильно подружились. Шенгерей рассказал ей всю свою жизнь, от начала до теперешних дней. Саида внимательно слушает – ей интересно. Вопросы задаёт. Она привыкла к разговорам с мужчинами – с отцом проводила всё своё время. Постепенно Шенгерей стал делиться самым сокровенным, чем не делился никем. Рассказал Саиде, как он переживает за сына Хаджипа, как ненавидит его жену Бану за то, что в войну ходили слухи о её распутстве. Рассказал о своих подозрениях, что, возможно, она и сейчас погуливает, потому что сын Хаджип часто уезжает в командировки.

Дожив до восьмидесяти лет, никогда не думал Шенгерей, что его закадычной подругой будет сноха!

Карим, сославшись на то, что много работы, приезжал редко. Но, когда приезжал, все занимались им. Все, кроме Бибинур-иней, угождали ему. Карима надо было искупать в бане, все его вещи перестирать, угощать его, не переставая, всякими домашими вкусностями, наготовить и дать с собой. Даже за это короткое время, пока был дома, Карим успевал много раз обижать Саиду. Цеплялся к каждой мелочи. Страдала, наверное, Саида, но виду не подавала. Всё молчала. Удивлялся Шенгерей: «Что за женщина?»

Этой же зимой Зульфия тоже вышла замуж. Её забрал один шофёр из довольно большой деревни за шестьдесят километров от Ишкуака. Говорили, что этот мужчина уже в годах. В один из приездов Латифа сказала сыну об этом. Карим ухмыльнулся. Вышла, так вышла. Кариму всё равно. Это уже в прошлом. Погасло уже пламя любви к Зульфии у Карима. Вон в Утямише полно одиноких женщин! Нисколько не уступают Зульфии. Женщин очень много, а Карим, вот такой – он один!

Наступила весна. На деревьях набухли почки. В эти солнечные дни Саида родила здорового, крепкого мальчика. Шенгерей был просто счастлив. А ведь у него внуки от детей первой жены Бибинур уже взрослые девушки и парни – чего б ему так радоваться? Ан нет, радовался так, как будто впервые в жизни стал дедушкой! И внук был очень хорош! Шенгерей не мог налюбоваться на него! Как раз такой, каким он себе представлял в мечтах! Вместе придумали мальчику имя – Сабир. Шенгерей сделал внуку очень красивую резную люльку. Стал с удовольствием нянькаться. Вся жизнь Шенгерея сосредоточилась на внуке. А Саиде пришлось, оставив маленького ребеёнка, выйти на работу в поле. Весной работы в колхозе особенно много! В обеденный перерыв прибегала домой, кормила малыша, переделывала самые необходимые домашние дела, и убегала до вечера. Альхамдулиллях, здоровье крепкое у снохи!

На работе Саида подружилась с одной женщиной по имени Хадиджа. Она почти такого же возраста, как Саида, у неё тоже маленький ребёнок. Как-то она сказала Саиде, что в деревне ходят слухи о том, что Карим в Утямише гуляет. От таких слов Саиде трудно стало дышать, закружилась голова. Ничего не ответила своей подруге, промолчала. Продолжала работать, как ни в чём не бывало. Но эти слова прочно застряли в голове и никуда не уходили. Обижалась на мужа: Саида тут ухаживает за его пожилыми родителями, растит для него сына, а он – гуляет? Есть на этом белом свете хоть какая-то справедливость? Внутри горел огонь, очень сильно хотелось плакать, но терпела.

Вечером дома слишком много хлопот – на время забыла о своем горе, бегом переделывала всю домашнюю работу. Но стоило лечь в постель – обида, наполнявшая душу, стала вырываться наружу: хотелось рыдать в голос, бить подушку, жаловаться на свою судьбу хоть кому-нибудь, да хоть просто темноте. Но у Саиды нет такой возможности. Стоит шмыгнуть один раз носом, старики сразу же услышат, сядут в своих постелях и начнут расспрашивть, что случилось. Полный дом стариков! Приходилось терпеть. Сна ни в одном глазу. Долго лежала, не зная, что делать. Потом тихонечко встала, оделась и ушла во двор. Свежо и приятно на улице. «Всё равно не могу уснуть. Чем валяться в постели, страдая, пойду-как лучше покопаю огород, а то скоро сажать картошку, а огород не вспахан», – решила Саида. Взяла лопату в сарае и пошла копать. Следом вышел одевшийся в бишмет Шенгерей: «Что случилось, Саида? Почему ты не спишь?» Саида промолчала, продолжая копать. Шенгерей больше не задавал вопросов. Вынес из дома табуретку, сел на краю огорода, поплотнее укутался в бишмет, и то ли уснул, то ли погрузился в думы.

Саида работала до рассвета. Копая землю, думала, как ей жить дальше. Было сильное желание оставить Карима, уйти из этого дома, забрав своего ребёнка. Но как оставишь стариков одних? Вон как любят Шенгерей и Латифа и Саиду саму, и её ребенка. Никогда не обижают. И как оставишь Бибинур-иней? Они очень пострадают, если уйдёт Саида. В чём они виноваты перед Саидой, чтобы их так наказать? И потом, как сына оставить без отца? И, самое главное – куда уходить? В родительском доме ей с её сыном точно нет места, это Саида хорошо понимает. Разведённая женщина – это позор, это – большая редкость и большое несчастье и для самой женщины, и для её родителей. Правда, если отец узнает, что Карим гуляет, он очень рассердится, это точно. Отец Саиды наверняка никогда не изменял матери. Во-первых, он – человек очень верующий. Во-вторых, он очень верен своей семье. Да-а, в родной семье у Саиды отношения совсем другие, конечно. Отец Саиды вообще никогда не повышает голос, как-то умудряется решать все вопросы тихо, без крика и брани. А уж на жену он, тем более, никогда не кричит. Так-то оно так, но, если Саида разведётся из-за того, что Карим гуляет, и вернётся домой, отцу и матери это совсем не понравится. Остаётся терпеть!

Копание земли немного успокоило сердечную боль. Устала сильно. Зашла домой, умылась, подоила корову, покормила своего ребёнка грудью, покормила стариков и отправилась на работу. «Ладно, гуляет Карим – это его решение. У меня есть ребёнок. Мне надо ухаживать за стариками – они нуждаются во мне. Пусть будет так. У него – своя жизнь. У меня – своя», – решила Саида.

Нам другую не надо!

Саида с нетерпением и с сильным волнением ждала приезда мужа. Но Карим не приехал ни на выходные, ни на праздники. Саиде ничего не оставалось, как ждать, ухаживать за стариками и растить сына.

В один будний день, в летний вечер, Саида, повесив на плечи коромысло с вёдрами, отправлялась за водой. Стала подходить к калитке. Вдруг калика открылась. Навстречу заходил Карим. При том не один. К нему прицепилась женщина, довольно хорошенькая. Саида какое-время стояла, молча уставившись на них. Потом до неё дошло, кто эта женщина. Вот с кем, оказывается, гуляет Карим! Но зачем он ведёт её в дом? Вопросов было много. Но возвращаться обратно домой с пустыми вёдрами не стала, пошла до ручья – дома нужна вода. Когда вернулась, поставила полные вёдра на скамью возле забора, повесила коромысло на забор и зашла в дом. Услышав, что Саида зашла в дом, Шенгерей позвал её из комнаты: «Саида, подойди, пожалуйста, сюда!» Вытирая мокрые руки о фартук, Саида прошла в комнату и растерянно остановилась у двери. Карим и эта женщина сидят на стульях. Старик Шенгерей, сидя на лавке вдоль стены, качает в люльке ребёнка. Саида уставилась на Шенгерея с вопросительным взглядом. «Подойди, пожалуйста, доченька, ко мне поближе!» – сказал Шенгерей. Саида подошла. Старик Шенгерей, глядя на Саиду, начал говорить: «Саида, вот Карим привёз нам новую сноху. Я ему и этой женщине только что высказал наше родительское решение. Нам другую сноху не надо! У нас уже есть сноха! У нас прекрасная сноха! Красивая, толковая, добрая! А тебя, доченька, я сейчас позвал для того, чтобы эти двое сами в этом убедились!» Потом он повернулся к сидящим и сказал: « Смотрите! Видите, какая наша сноха!» Шенгерей вытащил только что проснувшегося внука из люльки и поднял высоко над головой: « Посмотрите, какой у нас прекрасный внук! Мы нашу сноху никогда ни на кого не променяем». Потом Шенгерей со злыми глазами уставился на женщину: «Я, деточка, бывал в вашей деревне, и немного знаком с твоим отцом. Уважаемый, хороший человек. Нехорошо вот так путаться с женатыми мужчинами, позоря отца! Ай, как нехорошо! Ты прекрати это!» Женщина густо покраснела, резко вскочила со стула и выбежала из дома. Карим остался сидеть на своём стуле. Пока не хлопнула калитка, все трое молчали и оставались на местах. Первой опомнилась Саида – дел слишком много. Побежала в сарай поить телёнка водой. Шенгерей и Карим остались вдвоём возле лежащего в люльке ребёнка. Старик Шенгерей довольно спокойным, но очень решительным и жёстким голосом сказал сыну: « Ты прекрати свои чудачества, Карим. Если не любишь Саиду, уезжай в город, уезжай далеко, куда хочешь, и не возвращайся. Кроме Саиды нам никто не нужен. Мы останемся с ней. Ребёнка мы вырастим все вместе, за него не переживай. В этом доме пока хозяйкой останется Саида. Когда мы, старики, умрём – родное гнездо не останется пустым – наш внук Сабир останется здесь хозяином. Но не заставляй нас краснеть за тебя – не совершай больше таких глупых поступков!»

Карим встал и вышел на крыльцо. Сел на порог и задумался. Вот ведь оно как? Года не прошло, а Карим уже в этом доме оказался совсем ненужным! Год назад он здесь был самым главным, самым важным человеком, а сейчас ему спокойно говорят: « Езжай куда хочешь. Обойдёмся без тебя!». Вот тебе на! Он, оказывается, уже почти потерял дом, жену и сына! Интересно, Саида тоже хочет, чтобы он уехал куда-нибудь подальше? Вот что Карим хотел бы сейчас знать больше всего! Возможно, она ещё и влюблена в какого-нибудь хмыря? Вот будет ей радость, если Карим уедет в город! Как только старики умрут, приведёт сюда, и заживут горя не зная, на всём готовеньком! С такой женой, как Саида, почему бы не жить?

От таких мыслей Карим раскалился. Кулаки невольно сжались, желваки на щеках забегали. Нет, он не собирается никому отдавать свою жену. Саида – его законная жена. Отец говорит: « Если ты её не любишь…» Любит он Саиду! Правильнее сказать, он и Саиду любит! Теперь ему нравятся многие женщины! Их, красивых и доступных, очень много, и всех их он любит! А Саида – другое дело! Она – его законная жена! У них же есть сын! Удивительно похожий на Карима, такой же круглоголовый и зеленоглазый малыш, смешно дрыгающий ногами в руках деда! Смотри-ка ты, как легко решили от него избавиться!

В это самое время Саида, напоив телёнка, отнесла ведро на скамейку и, поднявшись на крыльцо, хотела пройти в дом, перешагивая через порог мимо Карима. Карим схватил её за подол платья и потянул к себе. От неожиданности Саида упала, и не куда-нибудь, а прямо в раскрытые объятия мужа. Карим насильно посадил её на свои вытянутые ноги и крепко обнял. Саида, пытаясь вырваться и убежать, стала трепыхаться.

« Ах, ты какая! Захотела быстренько избавиться от меня? Ничего у тебя не получится! Ты – моя, и никому я тебя не отдам!» – приговаривал Карим, прижимая её к себе силой. Можно было подумать, что Саида сегодня пришла в дом с новым мужем, а не Карим с новой женой. Поборолись немного. Но разве справиться Саиде с таким сильным и здоровым мужчиной, как Карим. Руки у него, как железные. Поэтому и нравится он ей! Притихла Саида в объятиях мужа.

Вот же она, тихая и покорная его жена! Почувствовал Карим, как же он по жене соскучился! Знакомые, родные запахи! Эти толстые и тяжелые косы! Эта тоненькая талия! Карим крепко держал свою жену, и прижимался носом к её волосам, вдыхая их аромат.

Хлопнула калитка. Вернулась Латифа от соседки. Она ушла к ней ещё после обеда, чаю попить. Увидела молодых сидящими, обнявшись, на пороге крыльца. Подумала радостно: «Слава Аллаху, всё-таки любят эти двое друг друга». Получилось, что она так и не узнала о том, что Карим приводил новую жену в дом.

А вот слышала ли Бибинур-иней что-нибудь, лёжа в своей комнате за перегородкой, это никому не известно.

После этого случая Карим стал приезжать каждый выходной. Если раньше дома вел себя как гость, стараясь во время приездов всё больше встречаться с друзьями и отдыхать, теперь стал вести себя как хозяин. Домашние этим изменениям очень обрадовались, потому что старику Шенгерею держать хозяйство в порядке становилось всё сложнее и сложнее. Дело дошло уже до того, что во время дождя ставили тазик на пол – прохудилась крыша крыльца и протекала вода.

Зелёное платье

Саида подоила корову и вернулась в дом. Пока она была в сарае, приехал домой Карим из райцентра, успел уже помыть руки и лицо. Стоя возле умывальни, вытирался полотенцем. Саида обрадовалась: она сильно соскучилась по мужу. Саида любит спать с ним. Как хорошо спится в объятиях мужа! Саида тоже быстренько помыла руки, налила мужу горячий суп. Нарезала хлеба. Посадив сына Сабира на колени, Карим стал, не торопясь, кушать. Саида, сев на другой конец стола, молча наблюдала, как он кушает. Съев суп, Карим передал ребёнка жене и пошёл на крыльцо за своим дорожным мешком. Саида подумала, что сейчас, как в каждый раз, Карим вывалит своё накопившееся за неделю грязное бельё. Но совершенно неожиданно для неё Карим вытащил из мешка удивительно красивое платье. Взяв платье за плечи, встряхнул и повернулся к Саиде. Ай Аллах, какое же оно было красивое! Тёмно зелёного цвета! Очень тонкий настоящий бархат! Переливается в руках Карима, в изгибах кажется совсем чёрным, на выпуклостях – серебристым. Роскошное платье! Дорогое! Есть маленький изящный воротничок. Юбка книзу раширяется красивыми волнами. И даже рукава не простые! На плечах присборено так, как будто это – фонарики. От локтя донизу – узко так, что рука, наверное, еле пролезает. Но всё это было не главное. Самое главное, самое прекрасное у этого платья – на груди! Там была вышивка. Совершенно не скупясь, от души вышили мелким перламутровым бисером на груди этого платья восхитительные узоры! Саида никогда в жизни не видела такого красивого платья! Она просто онемела от восторга. «Вот. Я тебе платье привёз. Иди, померь. Думаю, тебе как раз», – говорил Карим, одной рукой забирая Сабира из рук Саиды, другой протягивая жене платье. Саида ничего не смогла промолвить, взяла платье и ушла за чаршау возле печки. Надела платье и вышла к мужу. Ах, как она была хороша в этом платье! «Ай-яй, какая красивая у меня жена, однако, – подумал Карим. – Она, пожалуй, красивее всех женщин, которые мне встречались». Душа наполнилась гордостью и радостью. Теперь уже можно сказать точно: удачно он женился на Саиде! А платье ей очень идёт! Как раз её размер. Как будто с неё сняли мерки и сшили по ним. Тоненькая талия Саиды кажется ещё тоньше из-за расширяющейся книзу юбки. Швеи под плечи вставили какие-то штучки, чтобы их приподнять. Но это нисколько не портит вид, а, наоборот, показывает Саиду ещё более красивой!

Какое-то время муж и жена молча смотрели друг на друга. Эти два немногословных человека уже почти научились разговаривать без слов. На лице у Карима – довольная улыбка. Саида увидела, что в первый раз за совместную жизнь Карим смотрит на неё с откровенным восхищением. Не знала женщина, чему больше радоваться – красивому платью или тому, что муж смотрит на неё с восхищением. Саида была просто счастлива! Покрутилась немного, рассматривая платье на себе, а потом пошла в большую комнату, чтобы посмотреть в зеркало. Державший в руках Сабира Карим отправился следом за ним. Дремавший на лавке Шенгерей мгновенно вскочил, увидев Саиду в новом наряде. Что это ещё за красота, невиданная доселе на свете? Что, Карим привёз своей жене такое чудесное платье? Ай, рехмет яугыры! Где только он достал такую вещь?

На шум из своей комнаты вышла Латифа. Она тоже поразилась: «Где ты взял такое прекрасное платье? С каких это пор в магазинах Утямиша стали продавать такие платья?» Шенгерей и Латифа всё крутили и крутили перед собой невестку, рассматривая и охая. Трогали удивительный бархат, расстёгивали и застёгивали многочисленные застёжки на спине, просили наклониться, чтобы поближе рассмотреть вышивку бисером. Саида смущалась так, что готова была выбежать, несмотря на то, что ей очень нравились и платье, и восхищение ею. Не знала, куда девать руки. Интересно, где должна держать руки женщина в таком нарядном платье?

Карим тем временем рассказал о том, где он купил платье. В Утямише открыли новый магазин. И называется этот магазин очень необычно: «Комиссионный». И магазин сам тоже необычный. Все туда приносят свои ненужные вещи и выставляют на продажу. Потом ждут, пока кто-нибудь купит их товар. Тогда магазин этот выдаёт тому, кто сдал вещь, деньги. Понятно, что всякое разное старьё туда не принимают. Вещь может быть не совсем новая, но и старой она не должна быть! Карим сам видел – там были вещи, чуть-чуть поношенные. А вот это платье повесили в магазине совершенно новым. Это платье привезли, как узнал потом Карим у продавцов, из заграницы. Один очень большой начальник ездил в заграницу и привёз жене это платье в подарок. А оно на его жену не влезло. Оно ни накого не влезло из своих! Вот так платье попало в комиссионный магазин.

Как-то Карим просто так, из любопытства, зашёл в этот магазин и среди всякого хлама увидел это платье. У Карима очень хороший глазомер, он сразу понял, что это платье может быть как раз его жене. Посмотрев на цену, опешил. Платье стоило очень дорого! У него было собрано денег, он мог платье выкупить тут же, сходив домой за деньгами. И платье ему очень понравилось. Но покупать сразу не стал. Зато каждый день стал заходить в магазин и любоваться платьем. «Ну, а перед возвращением домой зашёл в магазин и выкупил уж», – сказал, смеясь, Карим домашним.

Саида заглянула в красивом платье и к Бибинур-иней, чтоб её не обидеть невниманием, снова встала перед зеркалом. Опять все уставились на Саиду. «Спасибо, Карим. Только куда я пойду в этом платье?» – спросила пришедшая в себя после восторга и озадаченная Саида. Карим посерьёзнел: «Как это – куда? Со мной пойдешь, в клуб – кино смотреть!» Шенгерей, Латифа, Саида, раскрыв широко глаза, уставились на Карима. Вот это – да! До сегодняшнего дня Карим никогда не брал Саиду с собой в кино. Всегда молча собирался и уходил один. Саида никогда не напрашивалась. Утешала себя, как могла. Пусть один идёт. Саиде рано вставать, да и устаёт она за день. Вот домашние и привыкли к тому, что по выходным, когда приезжает, Карим ходит в кино один. И что, с этого дня они начнут ходить в клуб вдвоём? Ай Аллах, какое счастье для Саиды! Шенгерей и Латифа обрадовались не меньше. Очень им хотелось, чтобы сын и сноха жили дружно и счастливо. «Сегодня же пойдёте, что ли? Тогда ты, доченька, собирайся, волосы расчёсывай! А корову и телёнка я сам напою! И Бибинур сам накормлю! И ребёнка сам уложу! – оживился Шенгерей. – Иди, иди, доченька, а то ты уже сто лет в клубе не была!»

Карим и Саида пошли вместе в клуб. Оба были очень красивы, молоды. Это была очень красивая пара. Шенгерей и Бибинур в занавесках сделали щель и смотрели туда по очереди на своих детей, пока те не исчезли за поворотом. «Вот всех удивят наши сегодня! Ай-яй, повезло нам с невесткой, старуха! Только бы не сглазить, тьфу, тьфу» – бормотал счастливый Шенгерей.

Когда в здание клуба вошли под руку Карим и Саида, кино ещё не началось, и в клубе горел свет. Все взгляды устремились на них. Нельзя было оторвать взгляда от Саиды! Какая она, оказывается, красавица! К тому же, наверное, никто не видел в деревне такого роскошного платья!

Саида не смела поднимать глаз, но чувствовала, что все смотрят на неё. Но не сильно смущалась. Ей придавало смелости и силы то, что она крепко держится за своего мужа!

К утру уже вся деревня знала, что Карим привёз дорогое зелёное платье своей жене и привёл её в клуб.

Гусиный «уме»

Как только наступила поздняя осень и выпал первый снег, в деревне начались гусиные уме. И-и, как любила Саида это время года в девичьи годы именно из-за гусиных уме! Когда она жила в родной деревне, она ходила на все уме, не пропуская ни одного. Её приглашали все женщины! Потому что она обычно успевала обрабатывать двух гусей, когда другие женщины ощипают одного гуся, вынут и вычистят внутренности.

Ощипывать гуся – это нелёгкая работа. Также нельзя сказать, что это – чистая работа. Поэтому обычно уме проводят в бане. Те, у кого бани нет, или она очень маленькая и плохая, просят разрешения у соседей, у кого баня поприличнее. Удобнее работать в бане ещё и потому, что горячая вода под рукой. Перед тем, как начать ощипывать, тушку гуся надо ошпаривать кипятком. Если не ошпарить, никак не ощипаешь!

Во время уме баня бывает битком набита женщинами, девушками на выданье, всякой разной посудой, коробками для гусиного пера. И стоит в бане гусиный пух, как густой туман. Крепкий запах ошпаренных перьев и гусиных тушек наполняет баню. Шум-гам, все громко разговариваривают, перекрикивая друг-друга, шутят и смеются, рассказывают друг другу смешные истории. Весело, вобщем. Если у хозяйки гусей много, уме затягивается до вечера. А у некоторых умелых хозяек их вырастает до сорока!

Гусей сначала ощипывают, потом вынимают внутренности, моют, завязав ноги мочалом, вешают на перекладину в предбаннике. Повесив тушку, обрабатывают голову, внутренности, шею, лапки. Это тоже занимает довольно много времени.

Когда все гуси обработаны, моют и вычищают баню. Потом сами все вместе моются в бане. После этого чистенькие девушки и женщины, надев чистые одежды, идут домой угощаться. Хозяева сами обычно своими гусями не занимаются. Хозяин таскает воду и обеспечивает женщин горячей водой, выливает грязную воду куда-нибудь за баню. А хозяйка с утра хлопочет дома – готовит всякие вкусности к столу… В гусиный уме всегда готовится в печи балеш со свежей гусятиной! Просто объеденье! Вот такой вот очень весёлый и очень вкусный праздник!

После замужества Саида ни разу не ходила на уме. Даже ни разу не ходила на уме, где режут крупный скот: быка, телёнка или корову. Там, конечно, всё немного по-другому, но работы тоже хватает и мужчинам, и женщинам. Одна обработка кишок чего стоит! Но такие уме тоже остались в девичестве.

В прошлом году у Латифы гусь и гусыня за лето вырастили трёх гусят. Это до смешного мало, но ничего не поделаешь. Гусят надо уметь выращивать!

Шенгерей поздней осенью зарезал этих трёх гусят и отдал Саиде. Саида их одна обработала в натопленной бане, посолила и повесила в чулане вялиться. В этом году у Латифы опять только два гусёнка. Из-за двух гусей, к сожалению, не устроишь уме! А Саида очень хотела бы побывать снова на уме хоть раз!

Как будто почувствовав, что Саида скучает по уме, из родной деревни Кызылтау приехала родственница Саиды с приглашением на гусиный уме. При всех домашних она объявила Саиде: «У меня в этом году гусей много уродилось. Больше трёх десятков. Без тебя не обойтись! Если только ты согласишься, мой старик завтра с утра запряжёт лошадь и приедет за тобой. Он договорился в колхозе насчёт лошади – ему дадут. Заберёт тебя с сыном. А послезавтра утром привезёт также на колхозной лошади!» Саида, хоть ей очень хотелось поехать, сказала, что не может. Мужа нет дома, он приедет только в конце недели, а без его ведома и без его разрешения она не может поехать в Кызылтау, чтобы участвовать в «уме»! Шенгерею, который всё слышал, было очень жаль молодую женщину. Как-то почувствовал, что Саиде очень хочется поехать. Не выдержал: « Доченька, ты никогда никуда не ходишь, нигде не бываешь. Если родственник приедет за тобой на лошади, почему бы тебе не поехать? Я тебе разрешаю!» Лицо Саиды засияло. Какое счастье! Завтра она увидит своих закадычных подруг, с которыми много лет ходила на уме!

Немного посидели, попили чаю. Потом за родственницей заехал человек из Кызылтау, который приехал в деревню Ишкуак по своим делам. С ним же она и приехала сюда.

Саида ночью долго не могла уснуть от переполнявших её чувств. Душой она была в родном Кызылтау. Завтра она увидит отца, мать и сестрёнку Муниру! Как она соскучилась по матери и сестре Мунире! Отец, когда проезжает через Ишкуак в районный центр, всегда заезжает к ним. Так что, с отцом она изредка видится. А вот с матерью и сестрёнкой не виделась уже очень давно.

Встав на рассвете, Саида переделала все дела. Когда приехал на лошади родственник, вместе с Шенгереем Саида напоила его чаем с коймак и каймак. Потом она одела свои красивые вещи, завязала в узелок сменную одежду для работы, взяла своё зелёное платье – показать маме и сестре, завернула своего сына в стёганое одеяло и удобно устроилась на санях. Вот оно – случилось! Саида едет в Кызылтау на гусиный уме!

Не зря приезжала родственница за Саидой! Она работала шустрее всех! За её сыном в доме смотрела шестилетняя внучка родственницы, а Саида успела обработать пять гусей! Настроение у неё было прекрасное! Встретилась со многими односельчанами, сбегала перед уме в свой родной дом, увиделась с матерью, сестрой и с отцом.

Работу завершили очень поздно. Женщины помылись в бане, посидели за столом, угощались. Потом все разошлись по домам. Саида осталась у хозяев, чтобы рано утром на рассвете поехать домой. Было уже очень поздно, когда, наконец, легли спать.

Как только все уснули после длинного и трудного дня, кто-то постучал в окно. Хозяин пошёл открывать дверь. Стучался Шенгерей. Он пришёл за Саидой. Совсем растерялись от такого неожиданного появления Шенгерея хозяин и его жена. Зажгли лампу, пригласили пройти в дом и попить чаю с дороги. Шенгерей отказался, раздеваться и чай пить не стал. Подошёл к проснувшейся от шума в доме Саиде и сказал: « Вставай, собирайся, Саида. Карим приехал! Тебя требует!» Саида вскочила, лихорадочно собралась. Вместе с родственницей кое-как одели и завернули в одеяло спящего Сабира. «Ай, Аллах, если б только до утра остались, взяли б снова колхозную лошадь и отвезли бы на лошади!» – охали и ахали родственники. Жалели старика Шенгерея. Он только что прошёл пешком двенадцать километров по лесу, по холоду. Теперь ему предстояло пройти этот же путь обратно!

Пошли пешком в сторону Ишкуака. За ночь поднялся буран и замёл все дороги. Часто шли просто по сугробам. Ребёнка несли по очереди. Шли очень долго, замучились, устали до изнеможения. На рассвете, наконец, дошли до дома. Ввалились в дом. Карим встретил жену со злыми криками: «Если ты, как безмужняя женщина, шляешься где попало, ты мне больше не нужна!» Саида ничего в ответ не сказала. Скинув бишмет, раздела спящего ребёнка. Взяла ведро, налила туда немного воды из бачка, зачерпнув ковшом, для того, чтобы вымыть вымя коровы перед дойкой, и пошла в сарай доить корову. Начинался новый, шумный, хлопотливый трудовой день.