Перейдя дорогу, с неподдельным интересом для себя, обнаружил частично пешеходную улицу – Революционную, бывшую Койдановскую. Идя вдоль многочисленных столбиков с цепями с обеих сторон, любуешься интересными застройками конца XIX – начала XX века в духе классического классицизма, с небольшими вставками послевоенной застройки в стиле сталинского ампира. От многочисленных питейных заведений, представленных на этой улице, проснулся аппетит, но пришлось совладать с собой. Ужинать мы хотели в ином месте.

На пересечении улиц Комсомольская и Революционная заботливо установлен оригинальный четырехсторонний хронометр, так называемые Городские часы. Высота всей конструкции с постаментом составляет около 6 метров. На опоре также разместили указатели улиц и направлений движения к наиболее знаковым объектам исторического центра.

Завернув на улицу Городской Вал, мы дружно двинулись прямо к проспекту Независимости, при этом не забыли по пути заглянуть с юным дарованием в музей МВД. Маму предварительно усадили на лавочку недалеко от строгого «Городового» с собачкой, пусть набирается сил! В само здание мы, разумеется, не вошли по причине его закрытия, а вот полюбоваться на легендарные милицейские жёлтые автомобили советской эпохи, это, пожалуйста! Сколько раз я видел такие в кино!

В любом нашем путешествии мы стараемся попробовать местную кухню. Не попробовать белорусскую было бы непозволительно! Поэтому ужинать мы решили в ресторане национальной белорусской кухни. Не так просто оказалось его найти – вокруг итальянская, восточная, японская кухни. Заглянув в один из подходящих, разочаровались – не нашлось места! Бродили дальше. Наконец-то нашли, в подвале, весьма неплохой ресторан национальной еды. Все было вкусно, но вот драников можно было бы слопать и поменьше. Калорийные!

Вечерний Минск великолепен, городские фонари гостеприимно освящают широкие, чистые улицы. Минск снова смог удивить.

Глава третья. Санаторий

Четыре часа в ухоженном, практически пустом вагоне белорусского поезда пролетели быстро, единственное – изредка поддувало из окна, но спишу это на небольшие издержки. В памяти ещё были свежи недавние события головокружительного квеста, поэтому на рейс мы пришли хорошо загодя, погода стояла изумительная, почему бы и нет?

В Бресте оказались в полдень. Светило солнце, облака медленно плыли по голубой бескрайности, а глава молодого семейства с двумя чемоданами, рюкзаком, да сумкой из-под ноутбука медленно, измождёно положив язык на крепкое плечо, поднимался по лестнице в сторону автовокзала. Сын с супругой были где-то рядом. Уф.

Через 40 минут наш старенький автобус, которых уже не встретишь в продвинутой российской столице, медленно вез нас куда-то на юг. Как только выезжаешь из городской черты, начинается бесконечная природа без борщевиков: ухоженно да скромно. В автобусе становилось жарче, его в большом количестве стали наполнять белорусские пенсионерки, отправляющиеся на дачи, почти все без исключения, в одноразовых масках многоразового использования, то, что они надевались далеко не единственный раз, говорил тот факт, что они грязные. Вот что вирус, треклятый делает то!

Едешь, трясешься в автобусе, а справа через каких-то два километра – Польша, а если продолжать катиться на юг – Украина.

Никогда не думал, что с полной уверенностью в голосе стану заявлять, что Брестская земля – это Родина аистов! Они повсюду – кто-то топчет траву, кому-то понадобилось подойти прямо к дороге и лицезреть встречный поток, кто-то ведёт светскую беседу с сородичами, кто-то просто ест: никого не боятся, всеядные! Интересно, а их самих едят? Как курицу, утку, гуся… Никогда не слышал выражения и не видел в ресторанных меню: «Запеченный аист по-деревенски, с соусом бешамель». Может не в те рестораны заглядывал?

Через полтора часа наконец-то конечная остановка – Берестье, место, окружённое многовековым смешанным лесом. Какой же чистый воздух в этом заповедном местечке. Впереди нас ожидал шлагбаум с будкой пенсионера-охранника; автомобильная парковка с подавляющим преимуществом белорусских номеров; одноэтажное белоснежное здание с минеральной водой внутри, на фасаде которого нарисованы главные достопримечательности городов Брестской области: Брестская крепость в Бресте, Каменецкая вежа в Каменце, костел Святой Троицы в Ружане. Прошли мимо детской площадки, шишек на асфальте, мемориального камня-памятника «в годы Великой Отечественной войны здесь базировалась партизанская бригада им. К. Е. Ворошилова», одноэтажного здания бассейна с все той же минеральной водой, двенадцатиэтажного и трехэтажного здания санатория. Все три здания соединены пешеходными переходами, как любят называть у нас в столице, по принципу «сухих ног».

При выборе санатория мы опирались на несколько факторов: значительная удалённость от больших городов, широкий диапазон оказываемых лечебных процедур, включая косметических, хорошие отзывы в интернете, демократические цены, дополнительно я искал тот, где вкусно и много кормят. Такой нашелся – «Б…». Зайдя к ним на сайт, сразу можно сделать вывод, что здесь строго соблюдают все правила, требуемые белорусским Минздравом: все чётко регламентировано, расписано и так далее.

– Девушка, вот держите наши документы, бронь.

– Хорошо, давайте сюда.

– Вот ещё справки об отрицательном тесте на ковид…

– Не надо, можете их себе оставить!

– Как не надо?!

Ответа на вопрос не получил, девушка ещё несколько раз махнула рукой в сторону моей справки – я все понял. А ещё трусился над тем, что все две недели пребывания в санатории придётся выдерживать треклятый карантин и за территорию ни ногой – они об этом предупреждали у себя на сайте, но потом требование отменили.

Поселили нас на пятом этаже, единственном этаже в санатории, где не производился евроремонт, по заверению здешних работников.

Зато номер достался отличный, люкс, который мгновенно погружает в атмосферу 60-х годов и ни на секунду не отпускает. Открываешь скрипучую дверь ключом: сразу деревянный, видавший виды, паркет, высоченный, как и потолки в три с половиной метра, голубоватый шкаф-купе, с тремя отделениями, слева дверь, ведущая в раздельный санузел: сначала небольшая комната с раковиной, затем, комната с унитазом, все аксессуары явно установлены не в прошедшую десятилетку. Пройдя помещение со шкафом-купе, попадаешь через межкомнатную дверь в прихожую, на полу все тот паркет, на нем не персидский ковер, журнальный столик, диван, два кресла, шумный старый холодильник, тумба под телевизор, сам телевизор с местным телевидением, шкаф с хранящимися в нем одеялами, подушками. Паркет местами трещал, но только в некоторых местах и не так сильно как дрова в печи. Заканчивалась прихожая балконом, в углу которого ласточки свили гнездо. Юное дарование и здесь не растерялось, схватило с журнального столика тесак и стало его разглядывать. Отец, в моем лице, конечно же, забрал холодное оружие из рук ребёнка, но вопрос остался висеть в воздухе: «что тесак делает на столике? Это намек?»

Номер этим не заканчивался, дальше ещё одна большая комната, именуемая спальней. Там снова паркет, скромная кровать, две тумбы, светильники, зеркало и выход ещё на один балкон, на котором никто ничего не свил, только оставил старый стул и бельевую верёвку.

Но и этим номер не закончился, прямо из спальни можно попасть… ещё в один санузел. Этот больше был, в нем ванна, раковина, туалет и биде, а также ещё один кран с умывальником, установленный крайне низко. Кран беспощадно стрелял одиночными каплями каждые две секунды. Нужно было что-то сделать с этим, жить две недели с выстрелами не хотелось.

На второй день беспардонно пришёл чинить кран старый усатый крепкий сантехник славянской внешности.

– Ой, что я там не видел? Меня не напугать! – произнёс сквозь усы сотрудник санатория, когда жена испуганно попыталась в бюстгальтере отвернуться от сантехника, вошедшего в номер без стука и не сказать, чтобы тихо.

Что действительно радовало, так это то, что все уборщицы – славянские женщины предпенсионного возраста, если выражаться правительственной терминологией.

Все на том же официальном сайте санатория черно по белому написано: «Из-за коронавируса рассадка в столовой осуществляется строго с соблюдением дистанции в полтора метра, в соответствии с требованиями Минздрава РБ». Вспомнил данную фразу и дурацки заулыбался, когда увидел настоящую рассадку в столовой: расставлены столы, за каждым с легкостью помещалось до шести постояльцев. Расстояние между ними чуть меньше метра. Меня сей факт нисколечко не огорчил, главное, чтобы вкусно кормили. Вот с этим здесь хорошо, через день любимая картошечка, макароны, каши, успел полакомиться и различными белорусскими блюдами: крупник, зразы картофельные с яйцом и луком, манник. Все не жирное: даже драники здесь особенные, не тяготят желудок.

А вот с соседями поначалу не срослось.

– Здравствуйте! Давайте знакомиться?! – бодро начал я за ужином, дабы знать имена соседей по еде.

– Меня зовут Володя. – Немного поперхнувшись, произнёс серебряный мужчина с мячевидным упругим животиком.

– А я Мария… – сквозь желтые зубы процедила женщина.

Я в долгу не остался, также представился.

На следующий день, на обед и далее они от нас отсели. То ли их мой отпрыск отпугнул, то ли ещё кто-то. У зрелой женщины, простите, физиономия чем-то напоминало лошадиную, смотришь на неё и думаешь, вот-вот фыркнет. Не надо – знает Россия одну такую. Ко всему прочему, она за завтраком съела мою булочку, в обед я ей отомстил, съел её борщ! Пусть довольствуется сырным! Здесь, думаю, стоит пояснить. Нет, я не подошёл к её столу и не стал нагло отхлёбывать столовой ложкой её борщ, все куда прозаичней: в санатории действует заказное меню, каждый день постоялец заполняет анкету из предлагаемых блюд на пару дней вперёд. Тех, кто не заполнил или только приехал несколько дней питается дежурными блюдами. В этот день мои соседи заказали борщ, но их не оказалось за столом…

Несколько дней мы питались совершенно одни, но за пять дней до отъезда к нам подсела приятная, словоохотливая пара из Москвы:

– Вы тоже сюда приехали к Петру Кузьмичу?

– А это кто, простите?

– Костоправ от Бога! Процентов 60 сюда именно к нему приезжают. Он в прошлый раз меня за неделю на ноги поставил. У меня спина не выгибалась обратно.

– Нет, слава богу, спины у нас пока хорошие, но будем иметь ввиду.

Оказываемых процедур в санатории достаточно, но нам с супругой нужно было выбрать немного и составить график таким образом, чтобы отпрыск не оставался один. Мои процедуры в основном выпадали на послеобеднее время, у супруги – с утра. На все процедуры нужно было ходить со своими простынями, полотенцами.

Изюминкой санатория, несомненно, являлся бассейн с минеральной водой. Мужчины плавали в одно время, женщины в другое. Медсестра предупредила, что нырять нельзя, прыгать в воду тоже, только аккуратно плавать. Два сеанса я просто аккуратно плавал, потом глядя на остальных, поддался стадному чувству: стал нырять, медсестра, наблюдавшая за этой картиной – словно воды минеральной в рот набрала, молчала. В бассейне имелся душ-каскад – это когда с металлической трубы определённого диаметра льётся вода. Кто-то спину подставлял под струю, кто-то грудь, кто приспускал плавки и полоскал зад – медсестра и тут не реагировала.

Очаровательная предпенсионерка-белорусочка великолепно делала подводный душ-массаж, аккуратно проходя по моим косточкам шлангом, но особой любовью у меня пользовалась жемчужная ванна: тёпленькая булькающая зелёная жидкость с непревзойдённым запахом хвои расслабляла меня основательно, если сеанс продолжался на десять минут дольше, медсестра точно заставала бы меня романтично храпящим.

От магнитов я ничего не получал, только чувствовал, что на моей пояснице что-то такое лежит, что нельзя скидывать, в противном случае придёт медсестра и произнесёт многозначительное матерное слово в мой адрес. Я также не почувствовал эффекта от так называемого биотропа: тебя кладут на кушетку, включают лампу и она беспощадно светит тебе в лицо, причём с такой силой, что даже сильно зажмурив глаза, складывается ощущение, что смотришь на солнце. А вот в солевой пещере мне понравилось – садишься на кресло, закрываешь глаза, вдыхаешь запах соли под музыку из «Эммануэля», «Нотр Дам де Пари»…

Все процедуры здесь стоят на порядок ниже, чем в России, что неудивительно. Несмотря на то, что санаторий хорошенько законсервировался в Советском Союзе, тут всё-таки имеются современные технологии, например, Wi-Fi. Помимо интернета меня интересовали деньги, в смысле, где я смогу из российских рублей получить белорусские. Здесь имелись касса и банковское отделение, принимавшее электронные карты.

– Здравствуйте! Мне было тысячу рублей поменять! – всякий раз я начинал разговор с очаровательной банкиршей из Бреста.

– Нет проблем! – всякий раз на этот вопрос мне отвечала очаровательная банкирша из Бреста.

– Я смотрю у вас тут скоро выборы! – спросил я, наконец-то разглядев Александра Григорьевича на плакате с надписью «Выборы 2020».

– Да, 9 августа! – ответила собеседница.

– И за кого голосовать будете? – нескромно и даже где-то бестактно продолжил я.

– Это секрет. Дело каждого белоруса… – очаровательная банкирша из Бреста потупила взор.

Глава четвёртая. Место пребывания

Конечно, оторванность санатория от цивилизации в заповедных дебрях делает свое дело. И вопрос не только в экологии, но и в не желании куда-то уезжать за пределы, учитывая не самое удобное расписание общественного транспорта. Оздоровительному учреждению есть что предложить простому отдыхающему, например, заядлый библиофил всегда сможет пойти в местную библиотеку и порыться в книжном каталоге, наверняка, что-то интересное отыщет, я, к слову отыскал и себе и сыну – две сказки Сутеева В.Г. про кота-рыболова и капризную кошку. Любитель посмеяться, пусть и над третьесортными комедиями, сможет это сделать в кинозале, а любительницам послушать Сергея Трофимова и Станислава Михайлова в актовом зале обязательно включат видеоконцерт. Тем, кто все-таки предпочитает послушать белорусские песни вживую, организаторы пригласят какой-нибудь фольклорный ансамбль.

Спортсмены-любители могут вечерами поиграть в волейбол, шахматы, шашки, да в настольный теннис – две последние дисциплины мне особенно удались.

Особняком здесь стоит дискотека. Как же давно я не был на такого рода танцевальном мероприятии, не чувствовал юнцом на сельском танцполе. Здесь можно встретить людей абсолютно разных возрастов, от ребёнка двух лет до белоснежной бабушки, стукнувшей восемьдесят. Тут кто танцует словно лебедь, плывя по деревянному полу, кто как поплавок дёргается, а кто-то, подобно спугнувшей утке, машет крыльями, в нашем случае, руками. Всех их объединяет одно – страстное желание танцевать, отдыхать и получать удовольствие от происходящего.

Если кому-то хочется вечером посидеть на лавочке, попить пива или ещё чего-нибудь и не только на лавочке – можно дойти до магазина, располагающимся в метрах 500 от ворот санатория. Мы туда периодически гоняли за брестским мороженым. Помимо магазина мы у бабушек покупали местную голубику. Если переводить на российские рубли – получалось порядка двухсот, за стакан 500 мл. Ягоды крупные, отборные, вкуснейшие! Где ещё попробуешь? Всё-таки богата белорусская земля на сельхозпродукцию.

Дважды удалось покататься даже на велосипеде. Двухколёсный товарищ дышал на ладан, но все же ехал. В первый раз поехал в лес, прокатился вокруг курортной зоны, во второй раз – в населённые пункты.

Недалеко от санатория – агрогородок Медно, деревня Рогозно, поселок Берестье. До Медно докатиться силёнок не хватило.

Берестье – маленький, скромный, но полный жизнью белорусский поселок. Небольшие четырехэтажные панельные дома отлично вписываются в частный сектор. Возле многоэтажек даже имеется огород, в котором высажены помидорчики, капуста, огурчики – поди-ка в столице возле человекочайника посади огородик! Жизнь кипит: недалеко заготавливают дрова – а чего бы не заготавливать, коли все окружено хвойно-смешанным лесом; белорусские мужики в гаражах чинят автомобили, собаки роются возле мусорных баков, курицы беззаботно отдыхают в вольерах, кошки прогуливаются с котятами, а ребятня играет в мяч… Казалось бы, ничего удивительного, но это смотрится совершенно иначе, чем в России.

Сначала по пыльной, а потом уже асфальтированной дороге попадаешь в Рогозно. Деревню явно не назовёшь умирающей, ни одного заброшенного дома, красивые заборы возле каждого, внутри садовые деревья. Дома без вычурности: простые, деревянные, рядом с одним на высокой трубе живёт аист. Здесь протекает небольшая речушка, имеется магазин, ходит маршрутка до Бреста, церковь… Глядя на все это, во мне просыпались корни, хотелось пожить здесь, вновь окунуться в атмосферу деревенского быта. Эх! Кому Париж – а мне вот это все подавай!

В биосферном резервате «Прибужское Полесье» много филинов – с ними можно общаться как с родными, практически не переставая: «уу-уу-уу-уу». Гулять по лесу, недалеко от территории санатория одно удовольствие, есть несколько экологических троп, лес равнинный, кочек немного. Только комары. С комарами не повезло, эти кровососущие твари были невероятно агрессивными, никогда такого не было, особенно в начале августа, и вот опять! Поговаривают, что из-за пандемии.

Санаторий построен на берегу прекраснейшего озера Рогознянское. Озеро небольшое, в длину чуть больше километра, в ширину – метров пятьсот, а средняя глубина – два метра. Водоём входит в Брестскую группу озёр и является частью курортной зоны Белое. Озеро, подобно Панамскому каналу, соединено ещё с двумя – Белым и Чёрным, образуя тем самым отличное курортное местечко в заповедных местах. Прислушаться – романтичный щебет птиц, можно костер развести, попеть под гитару, поесть шашлыков, а при особом желании половить раков, рыбки. С погодой повезло – вода в озере стояла великолепная, здесь мы всем семейством загорали, купались, подставляли спины под уличный душ-каскад. Тут я открыл купальный сезон и здесь же его закрыл, если не знать, что это Беларусь, можно закрыть глаза и представлять море. Ах, море, море!

Провожать закаты, сидя на пирсе, зачитывая до дыр арендованный небольшой томик Довлатова – бесценно, хотя надоедливые комары, сволочи, мешали полнейшему уединению. С благодарностью, к братской республике.

Не только люди полюбили здешние места – симпатичный выводок лебедей периодически навещал оба берега. С одного их кормили остатками еды местные «дикари», с другого – разинув широко рот от удивительной картины лебединого семейства, которое вот-вот выйдет на берег, отдыхающие фотографировали на смартфон. Птицам, в лице крепкого белоснежного лебедя, нежной беленькой самки и трёх трехмесячных лебедят серого цвета, чрезмерное разглядывание своей персоны без должного съестного вознаграждения, очевидно, не нравилось, поэтому глава семейства, взяв на себя ответственность, изрядно вытянув и без того длинную шею, злобно шипел на окружающих – последние испуганно и бестолково рассыпались по сторонам. К чести моего сына он не пугался, только показывал пальцем на больших гусей. А что ему бояться – он стоял рядом с отцом!

Несмотря на то, что на море я бывал достаточно, на катамаране ни разу не катался. Здесь, наконец-то я исполнил ещё одно своё желание. Сидишь, такой, на не совсем удобном кресле, крутишь педали, любуешься здешними красотами, каналом… Дикие утки, здесь совсем не дикие, как мне показалось, в том плане, что совсем не бояться людей. Полагаю, что привыкли к вниманию своей персоны. Всякий раз, катаясь на катамаране, встречали несколько уток с хохолком, близко подплывали, здоровались…