Юность. Музыка. Футбол

Всегда молодой футбол

Иван Трофимович, седой краснолицый мужчина лет семидесяти в бежевом плаще, серой шляпе, роговых очках и с портфелем из крокодиловой кожи, устало брел домой с затянувшегося рабочего заседания, на котором подводились итоги третьего квартала и ставились задачи на четвертый. Близость офиса к дому благоприятствовала пешим прогулкам, весьма полезным для здоровья в столь почтительном возрасте. Привычный маршрут Ивана Трофимовича проходил через школьный двор, посреди которого пару-тройку лет назад было оборудовано небольшое футбольное поле с искусственным покрытием. Поле опоясывала беговая дорожка, а напротив центральной его части даже была сооружена небольшая, в четыре ряда, трибуна с козырьком. Весь спортивный комплекс, включавший в себя также группу гимнастических снарядов, окружал двухметровый забор. В вечернее время суток футбольное поле практически никогда не пустовало. Вот и сейчас на поле играли две команды по шесть человек, а еще две ожидали соей очереди. Ивану Трофимовичу вдруг захотелось постоять и немного посмотреть на игру молодых ребят, ведь и он когда-то.. Ох, давно это было!.. Он с минуту наблюдал за игрой сквозь металлическую сетку забора, а затем отважился – зашел внутрь и уселся с края трибуны. Благо места вокруг хватало – на сидениях лежали, главным образом, одежда и сумки. Сами ребята, не занятые в игре, весело матерясь и похохатывая, двумя группами стояли (или сидели на корточках) поодаль. Одна из команд, как заметил Иван Трофимыч, судя по внешним признакам, состояла исключительно из южан. Те, в свою очередь, тоже принялись оценивающе оглядывать новоявленного зрителя. Иван Трофимыч отвел от них взгляд и стал следить за мячом. Разнообразные перемещения кожаной сферы, наконец, вознесли его в выси, откуда все явления бренного бытия видятся масштабно и цельно, а связи причин и следствий предстоят перед мысленным взором хоть и сложной, но вполне читаемой схемой.

Футбол, футбол.. И стар, и млад в плену у него; люди разных профессий, наций.. Так в чем же секрет его популярности? В непредсказуемости? Несомненно. А еще, наверное, в том, что он с детства доступен всем – богатым и бедным, толстым и тощим, длинным и низкорослым, атлетически сложенным и угловато-нескладным. У всех есть шанс проявить себя в нем. Каждый играл в него в детстве. И каждый находил и продолжает находить в нем свое, то, что важно лично для него. В разные годы мы видим в нём разное. Разные люди видят в нём разное. Часто, не отдавая отчета, люди находят в нем свое отражение. Для кого-то футбол – это зрелище, эстетика, драматургия; для кого-то – азарт, борьба, состязание; для кого-то – адреналин, насилие, свобода; для кого-то – интрига, фарт, лотерея; для кого-то – источник энергии, жизненных сил, генератор эмоций; наконец, для кого-то – профессия, бизнес, средство влияния… Для многих со временем футбол становится одним из тех базисов, на которых строится жизнь; с годами футбол превращается в то, без чего уже сложно представить себя, свою личность… Но кто знает, кто помнит начало, когда тебя зацепило? И что же было тем самым крючком, на который поймался ты?.. Речь не о том, как там вышло (что был за матч, и кто победил), речь о том, почему.. Откуда идет эта страсть, что дает импульс, где тот волшебный ключ, открывающий дверь в мир футбола ребенку?.. Ведь ребенок видит в футболе то, что уже не может увидеть взрослый. Пока неизбежное в будущем дерьмо «познания» еще не замутнило его восприятие, не залепило кору головного мозга.. Дети смотрят с открытыми ртами на «звезд», но видят в кумирах не блеск, но свет.. О, чистые детские души, не знающие теневой стороны! Но что же там всё-таки было: красивая иллюзия или чувственное понимание какой-то гармонии?.. Или просто эффект новизны?.. Мы уже не помним – как это.. Концов уже не найти.. Столько лет.. Детство.. Что-то осталось, конечно.. Что-то я помню…

Помню, когда родители переехали из коммуналки на окраину, новый район только строился. И ходил я тогда в.. третий? Кажется, да.. А перед домом была площадка с двумя воротами.. Не воротами даже, а двумя какими-то рамами из металлических труб, вкопанными в землю и стоящими друг напротив друга. Судя по всему, изначально эти рамы были похожи как близнецы. Однако, вероятно, возникшие сложности в процессе их внедрения в почву навсегда изменили их облик. Одна из рам стала выше, хоть и имела передний крен градусов десять. Вторая же, поприземистей, благодаря приобретенной кособокости, демонстрировала решительный отказ от прямых углов в пользу тупых и острых. Впрочем, если уж быть совсем точным, то верхние углы – «крестовины» наших ворот – имели скругленный вид, так что «углами» могли именоваться только условно. Но всё это не помешало нам, ребятне, признать в этих странных конструкциях настоящие футбольные ворота. Вообще их истинное назначение было спорным: кто-то из взрослых всерьёз полагал, что вкопаны они здесь не для игрищ, а для каких-то хозяйственных дел – выбивания ковров-половиков и прочих скучных занятий. Но… Как всегда – победила молодость, победил футбол!.. А даже, строго говоря, не футбол, а его суррогат, его отпрыск, наша эксклюзивная игра – «одно касание». Дело в том, что, во-первых, при относительно небольшом расстоянии между воротами, размер самих ворот был приличным. А во-вторых, в нашем новом доме охочих до футбола сверстников пока еще было немного – собиралось максимум человек шесть, а чаще – и вовсе искали четвертого, чтобы сыграть двое надвое. При таких раскладах обычный футбол был мало приемлем: с возможностью обработки мяча любой удар по воротам претендовал на то, чтобы стать результативным; одна удачная обводка – уже выход один на один, а значит – расстрел практически без шансов для вратаря. Поэтому во избежание голевого хаоса, было введено ключевое правило – каждый игрок не мог сделать более одного касания по мячу подряд; то есть между двумя касаниями одним игроком непременно мяча должен был коснуться кто-то еще – соперник или партнер. Главным финтом, помню, было – использовать соперника как «стенку». В остальном всё как в футболе.. Разве что играли без аутов и угловых, используя всю возможную ширину и длину игрового пространства – от дома до проезжей части, а также за воротами. В «одно касание» играли мы тогда ежедневно, зимой и летом, в любую погоду. Да…

А затем, через несколько лет, за школой появилось нормальное большое поле, с нормальными воротами, и когда удавалось собрать команду – по вечерам шли туда и играли до полной темноты. Тогда я начал все чаще примерять амплуа вратаря, и к пятнадцати годам уже считался основным голкипером в классе и, пожалуй, одним из заметных в школе. Да, что было, то было.. Помню: выпускной год, первенство школы, наш 10-й «Г» класс в финале, я в раме, ведем, уверенно так, 3-1, второй тайм. Наши чаще с мячом, комбинируют. «Дэшки» и делать что – толком не знают, командной игры у них никакой, засылают вперед на «столба» своего, форварда Бирцева Мишу.. Но чаще всего – или наши там мяч перехватят, или я заберу. На голову шлют – с головы снимаю, пониже идет – все равно будет мой. Видел по траектории – куда прилетит, и куда – если что – отскочит. Чутье, значит, было. Прыгучесть, реакция – тоже в порядке. И это притом, что сам близорук. В очках играл – перед матчем всегда их резинкой крепил для страховки. И вот как-то, значит, свеча пошла, через наших-то всех перелетела, и в ноги ему, Бирцеву то есть (играли-то без офсайдов, конечно). Хорошо он так принял, мяч сохранил, разворачивается, до ворот – метра два, верняк.. А я – раз, и в ноги к нему в тот же миг, как тигр! Он уж ударить собрался, ногу занес, а я кистью мяч накрыл, под себя загреб и свернулся калачиком. Помню, сорвал аплодисменты! А Миша Бирцев нагнулся и тихо сказал мне: «Ты смотри – в другой раз очки не спасёшь..». Промолчал я тогда, а сам думаю – вот ведь гад! Ведь я ж и так две недели назад очки разбивал на футболе. Но не когда сам играл, а на «Кирова». В тот день с «Адмиралтейцем» «Зенит» играл. С земляками. Дерби, как сейчас говорят. Уж и команды такой нет, а я помню. Да…

Помню, стадион был битком. Начало игры. У наших ворот поднялась суматоха, все с мест вскочили.. Ну и в сутолоке забивают они.. Слева их болельщик-работяга от счастья руками взмахнул, по левому уху рукавом зацепил и очки с меня сбил. Они – скок вперед на ряд ниже, а там уже наш, «зенитчик», подпрыгивает от негодования и приземляется прямо на них под дуплетный хруст линз.. И ведь не видно ж теперь ничего! И весь матч впереди! Ладно, хоть выиграли тогда.. Пришел домой – мать в крик, конечно: очков, мол, на тебя не напасешься. Отец «куском идиота» ругал, ну и.. В общем, влетело..

Новые очки, конечно, сразу купили – в школу же надо ходить. И вот теперь этот гад Бирцев призрачно так намекает.. Всего две недели прошло! Ладно, думаю, сволочь, нащупал больное место.. Тут навес.. Я на мяче вроде первый.. выбегаю.. А этот лось тоже бежит.. видит же, что я первый на мяче, а бежит все равно.. на меня.. Ну я прыгаю.. и вижу – он тоже прыгает, но не в мяч будто целит башкой, а прямо мне в голову!.. Успеваю в прыжке увернуться, но при этом до мяча достаю только кончиками пальцев.. Тот будто в воздухе останавливается, зависает.. И налетевший Бирцев вколачивает его в ворота.. Никто меня, помню, тогда не ругал, до этого спасал – будь здоров, особенно – поначалу. Но как-то сразу нервозность пошла – и у других, и у меня. Три-два, и вроде ведём, а мяч перестал у команды держаться. Жмемся к воротам, а те – атакуют, бьют. Всё – с ног на голову!.. Да… Еще пропустили.. Два.. Ну, один – с пенальти, а вот второй.. мог бы, наверное.. Чуть раньше бы выйти.. В общем, 3-4. Продули… А все Мишка Бирцев тогда.. Мудак.. Царствие ему небесное. Интернациональный долг потом отдавал. В Африке. Да.. Дали героя. Посмертно.

Стемнело. Вокруг зажглись фонари. Молодежь продолжала с азартом лупить по мячу. Иван Трофимыч тяжело вздохнул, кряхтя, поднялся с сиденья, взял портфель и направился к выходу. Размякший от нахлынувших эмоций и все еще пребывающий в плену воспоминаний, старик не мог видеть того, что за ним попятам тремя сгустками тьмы из «сетки» бесшумно скользнули три черные тени. Слабый электрический свет фрагментарно освещал его путь. Он миновал школьный двор и, не спеша, тронулся по узенькой тропке, протоптанной мимо помойки. До дверей его парадной оставалось уж немного…

Кубковая игра

В самом деле, что-то затевалось. Как говорится, в воздухе витало напряжение. К нам на расстояние прицельного бутылочного броска приблизились четверо местных. Первого я увидел, когда, затарившись пивом, вышел из привокзального магазина. Через пару секунд он уже обтекал. Бутылкой ему раскроило лоб, и все его тупое деревенское рыло вмиг окрасилось красным. Это прелестно, никто и не спорит, только вот с ног такую дубину одним, даже метким, бутылочным попаданием не собьешь. Втроем мы бросились к нему добивать. Противно, но прежде чем как следует отбуцкать тыкву заваленной мрази, приходится сначала сделать тому горловой надрез, иначе репа его лопнет словно спелый каштан на огне, и все, что внутри кочана (а какие-никакие мозги есть у каждого), забрызгает не только козырные говнодавы, но и нижнюю часть фирмовых портков. И один из нас с розочкой уж было собрался все сделать по правилам, но тут подоспели два других урелана. Блин, рыла – трендец: все как один – недостающее звено в теории Дарвина. Ну, одного уложили тут же, а второй повернул назад. Похоже, что это была военная хитрость, так как двигался он чуть ли не задним ходом, отслеживая маневры погони, извергая проклятия и отстреливаясь камнями. Очевидно, целью сиих выкрутасов было заманить преследователей в какой-нибудь хлев, заполненный такими же дикими, как и он, сородичами. Что ж – ему удалось уйти. Ничего, за всех заплатил четвертый. Этот абориген, оценив бесперспективность культурологических споров, также пытался исчезнуть с театра военных действий. Хренушки! От большого искусства так просто не сдриснешь. Старых добрых катарсисов ему было не миновать. Лежа средь битого стекла, промокший с головы до ног от крови, соплей и пива, он молил о пощаде и не знал, что самое интересное для него впереди – пока один из нас не надел перчатки, не достал из рюкзака сверток из прорезиненной ткани и не извлек из него вязаную тряпку, прежде служившую атрибутом одежды бомжа. До абсолютной отключки сознания ядовитую материю пришлось удерживать на тупом рыле местного не более минуты. За это время посредством чиханий он получил множественные сотрясения мозга (или что у него там?). Ну а затем из здания вокзала вприпрыжку выскочил мусорской наряд, и всем стало ясно, что пора закругляться, грузиться в вагоны и там продолжать свой отдых.

* * *

Игра началась, и сразу все как-то задвигались; на мой вкус, чересчур резво. Наш капитан зачем-то отправил мяч из центра левей и вперед – в мою, то есть, сторону; а с ним – и ответственность за его же дальнейшую участь. Верное решение пришло своевременно – я пропустил его между ног. Мяч прошел дальше, в сторону боковой, и там его подхватил наш фланговый.

Ну, вот и всё. Понеслась. Мой дебют.. Ну и что? А у кого его не было? И если я что-то к своим годам уже понял, так это то, что самое главное – начать. Начать игру в темпе, сразу же завестись. И хорошо б побыстрее коснуться мяча раз-другой.. Ага, вот сейчас..

В тот же миг на нашего рвануло два чужих, не дав пройти и трех метров. От жесткой встречи его ноги подбросило вверх и назад, а сам он подобно мешку глухо плюхнулся передом о газон, едва успев подстелить под голову руки. Хорошенькое начало!

До мяча не достал, это правда. Встретил в ноги, ну что ж – первый стык. Фол, не фол, но меня пройти он не смог.. А это важнее – ведь так?

Прошло всего ничего, и у наших ворот угловой. Отправляюсь «домой» на подачу. Подали в аккурат на меня. Позиция – просто убойная, жаль – ворота свои. Но выпрыгнул все равно хорошо, высоко, и тут же схватил локтем под дых. Штрафной в нашу пользу.

Вот это движуха пошла, ё-моё! Все носятся взад и вперед как угорелые черти. Сразу чувствуешь уровень – скорости не в пример молодежке. Для раздумий вообще нету пауз.. И мне это нравится!

Нездоровая резвость вокруг продолжалась и действовала на нервы, вынуждала подстраиваться под общее оживление. Вот снова мяч нашел мои ноги. На этот раз сразу отделаться от него я не мог, вокруг как назло – ни своих, ни чужих. Протащил его чуть вперед, до самой штрафной; там и встретили меня трое – нервные, злые. Вот именно им почему-то тогда отдавать мяч совсем не хотелось, и я зарядил по воротам. Вратарь словно ждал.

Вообще мне надо следить вон за тем, за «девятым», а еще страховать правый фланг. Сказали: вперед не ходить, играть осторожней. Хотя, если все пойдет ровно, то, думаю, можно рискнуть.. Ну, посмотрим. Ведь если тебе дали шанс – рви задницу честно, а там будь – что будет. Я прав или нет?

Вскоре я заметил, что ко мне прилип парень, такой шустрый и рыжий. Он был незнаком мне – видать, новичок. Поначалу держался так скромно, в сторонке, но затем осмелел и вовсю уже путался под ногами. Не знаю уж, может, кто-то над ним подшутил – сказал, что я шибко опасен, мол, за ним – глаз да глаз?.. Или просто понравился чем-то ему – вот и бегал за мной – в друзья набивался? Только мне с ним дружить ни к чему – мне на поле без дружбы спокойней…

Все дело в том, что нужно показать, на что ты способен с первых минут. Каких бы сил это ни стоило. А силы-то были, и я успевал. Успевал за «своим», подчищал за другими, игра вроде шла. Еще бы забить нам.. Должны, должны, должны – пульсировало в голове. А легкие ноги сами неслись туда, куда было нужно…

Не прошло полчаса, как с небес зарядил жуткий ливень. Футболки врагов от дождя потемнели и стали похожи на наши, и когда мне опять подсунули мяч – я в запарке отдал пас чужому. Тот на радостях сразу рванул с ним на нашу половину. Я не сильно расстроился и сперва хотел всё оставить как есть; но потом решил, что нужно все же вернуться и попытаться догнать – таково было правило… Тем временем, приставшая к форме грязь еще сильнее сблизила наши цвета, приходилось быть начеку. Вода все падала струями сверху, а мы продолжали бодриться. Довольно утомительно месить грязь ногами, я вообще не люблю много бегать; но и мерзнуть стоймя под осенним дождем, покрываясь в ознобе мурашками – тоже радости мало.

Минуте к тридцатой полил сильный дождь. Мы очень быстро промокли, а с нами намокла трава, и если слегка разбежаться – теперь можно было скользить, не смотря на шипы. Грязь разлеталась от бутс во все стороны, а я летал как на крыльях… И это была настоящая битва! Вокруг все метали и рвали, давили, душили, кряхтели и харкали, терпели, но продолжали вгрызаться в газон, набивая рот дерном… Но все шло отлично. И это был Матч! Ход игры был под нашим контролем, я знал.. Мы сделаем их! Сделаем, сделаем, сделаем, расшибемся в лепешку, но сделаем…

Ну что ж, дождь все лил, а сопляк все слонялся поблизости. Откровенно сказать, я и раньше-то дождь не любил, он всегда мне не нравился. Больно уж он водянистый. Но ладно: просто дождь я готов еще вытерпеть. Но когда идет дождь, а рядом ещё эта рыжая морда – это уж каждому ясно, что слишком!.. И, в общем, пытался я как-то ему намекнуть – на ногу, там, невзначай наступал, локотком чуть пихал – всё без толку… Вроде мяч получу, развернуться бы надо, а он – тут как тут, за спиной, не даёт. Как клещ банный впился, прилип к мокрой жопе. Так и дёргал меня целый час, пока не унесли его с поля…

Ну а вышло там так. Шёл навес на ворота. Я, как полагается, рванул туда, куда падал мяч. Конечно, со мной рванул рыжий, и даже вышел вперёд. Но и он до мяча не добрался. Первым поспел их вратарь. Здоровенный как горилла, зычно крикнув, он в высоком прыжке пошел за мячом. Я же решил доработать. Сперва зацепил на бегу ногу рыжему, и тот, пролетев пару метров вперёд, поехал на пузе к воротам. А затем, повинуясь инерции, я воткнулся в голкипера, когда тот с мячом возвращался на землю. Вратарь отлетел чуть назад, правда, мяч сохранил, но, приземлившись, нашел под стопой голень рыжего.. Потом я прикидывал – что там, да как. Видно, голень у парня была навесу – земли касались носок и колено, а этот здоровый всем весом.. И такой сразу хруст! Это что-то ужасное! В тот момент я решил, что больше на поле не выйду вовек, не вставив в уши беруши; плевать, что в игре не услышу ничьи голоса, гораздо важней защититься от этого звука. Даже вопль, раздавшийся секунду спустя, не так впился в мозг, как тот мерзкий, отвратительный, душераздирающий хруст лопающейся человеческой кости… Какие-то доли секунды рыжий растерянно смотрел на свою ногу, на то её место, где из тёмной, в момент пропитавшейся кровью, гетры вылезал светлый обломок кости. А потом, зажмурившись, закричал. Я отвернулся и отошёл. Наверное, и он услышал хруст прежде, чем осознал присутствие боли… Судья дал мне жёлтую за толчок вратаря. Когда прибежали врачи, и все столпились вокруг, я опять подошёл посмотреть поверх плеч – как там рыжий. Теперь он лежал на спине, подрагивая все телом, гримасы боли искажали лицо, залитое потом, дождем и слезами. Он ловил воздух ртом, будто бы задыхаясь. Казалось, он был рад бы сейчас отключиться, но сознание не оставляло его. Рядом с ним на корточках сидел его друг-здоровяк, что сломал ему ногу… Ну да ладно, проехали.

Минут за пятнадцать до конца второго тайма, вымыв из нас все силы, перестал идти дождь. Большинство к тому времени изнурилось и измучилось настолько, что всё происходящее воспринимало с раздражением и злобой. То и дело кто-нибудь из нас падал в грязь и, надрывно дыша, лежал в ней, не имея ни желания, ни воли подняться и вернуться в игру. Счёт все так же не был открыт. Замены, кажется, были исчерпаны; тренеры меняли кого угодно, но не меня.. Впрочем, игра уже давно превратилась в невнятную возню, и никакие замены не могли ничего поменять. Игрокам, похоже, хотелось спокойно доковылять до послематчевых пенальти, ну а там уж – как фишка ляжет. Что ж, тоже вариант, если нет возражений.. Но нашлись несогласные: несколько упрямых сизифов смущали своими потугами всех – человека четыре на обе команды, они все еще видели смысл в этих нудных шевелениях. По всему выходило, что я не из их числа. Я стоял и смотрел из центрального круга за неспешной атакой противника. Только наши достойные оппоненты в своей вялой осаде, отпихивая друг другу тяжелый намокший снаряд, и на этот раз не смогли хотя бы пальнуть по воротам. Кто-то прервал их поперечную передачу, и наш неугомонный правофланговый, подхватив мяч, стремглав понесся по бровке. Путь был открыт. Похоже, у нас могла получиться быстрая контратака.. Наперерез к нему бросился их последний страхующий, оставив свободной центральную зону. Собрав остатки сил, я устремился вперед. Наш вингер с их защитником бежали резвее, чем я – их гнал демон спорта; им бы весь матч по лужам скакать – нет большего счастья. Но ведь это и к лучшему: теперь, если б даже хотел, я не смог бы забраться в офсайд. Важно было не отстать слишком сильно, тем паче я знал, что за мной рванули другие. Бежали, наверное, все, кто хоть как-нибудь мог – и свои, и чужие. Те двое неслись к лицевой бок о бок, их парень выдавливал нашего к бровке, а наш не сдавался – тащил мяч вперед. Он знал, что мне нужен прострел; я знал, что он ищет возможность.. Вдруг мяч вынырнул из-под них и низом пошел в направлении центра штрафной. Мяч шел по дуге, уходя от ворот. Он быстро скользил по мокрой траве. Вот только не слишком ли быстро?.. До конца основного – пара минут, плюс немного добавят. Но если сейчас я его не достану, если я не смогу дотянуться – впереди полчаса овертайма!..

Ну уж нет, вашу мать! Сил и так не осталось. Овертайм нас просто убьет. И я решительно прыгаю, вытянув левую ногу под прострел справа. Туда же бездумно бросается кипер. Вот он, наверно, не прочь поиграть в овертайме. И теперь он летит руками вперед навстречу моей ноге.. Что-то не так с его головой. Нет, внешне пока еще с ней все нормально.. Но то, что с ней будет через долю секунды.. я не хочу даже думать.. Это меня не касается. Я уже все равно ничего изменить не могу. Я просто лечу…

И вот я лечу. Мы летим все втроем – я, мяч и вратарь, летим в одну точку…