Побег из сказки

После того, как ужин, можно сказать, завершился, Картал всё же предпринял ещё одну попытку разговорить дочь. Когда Прания уже собралась встать из-за стола, он её остановил:

–Дочка, может, ты всё же объяснишь, что с тобой происходит? Ты как-то странно себя ведёшь в последнее время. Что произошло? Тебя кто-то обидел? Кто-то оскорбил?

Хмуро посмотрев на отца, Прания, поджав губы, сначала покачала головой. И только после этого, едва слышно, ответила:

–Нет, папа, никто меня не обидел. Никто меня не оскорблял. Всё нормально.

Картал обрадовался и этому. Всё лучше, чем «да» и «нет». А ведь именно этими и ограничивался словарный запас Прании всё последнее время.

–Что же тогда не так-то? Дочка, я же тебя хорошо знаю. И то, как ты себя ведёшь последние дней десять, на тебя совсем не похоже. Скажи, что произошло. Милая, уж нас-то тебе стесняться не стоит. Поверь, мы, как твои родители, готовы услышать всё, что угодно. Ты, главное, не молчи.

Девушка посмотрела на отца полными надежды глазами. При этом Картал ощутил, что его сердце словно охватило жгучее пламя. Как будто от одного только взгляда любящих, полных надежды глаз дочери, это самое пламя едва ли не превратило его сердце в пепел.

Да за один только такой взгляд дочери Картал готов в одиночку выйти против кого угодно! Хоть против целой армии! Ведь вместе с надеждой в глазах Прании Картал увидел ещё и немую мольбу о помощи. Словно дочь поверила, что, как и в детстве, отец сможет защитить её от всего, от любых опасностей и неприятностей этого мира.

Правда, Прания всё же уже выросла. И она давно уже не та девочка, которая верила, что родители станут надёжной защитой от всего, что ей грозит в этом мире. И Прания уже научилась отличать одно от другого. И она уже поняла, что родители не сумеют спасти её от всего, что ей может угрожать. И, хоть они и в состоянии защитить дочь от внешних угроз, но спасти её от её же самой, от её чувств, они не смогут.

Картал с болью в сердце увидел, как надежда в глазах Прании погасла. Снова опустив взгляд в пол, девушка, покачав головой, тихо сказала:

–Не уверена, что хочу об этом говорить.

Картал почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Причём, ощущение оказалось настолько реальным, что он на всякий случай ухватился за стул, на котором сидит. Картал понял, что он не сможет разговорить дочь. Что все его попытки сделать это только заставят Пранию ещё глубже уйти в себя.

К счастью, в семье существуют не только отцы. Кроме них есть ещё и матери, которые способны понимать детей намного лучше отцов. И порой, когда семья попадает в беду, именно матерям, хранительницам очага, удаётся найти выход из самых трудных ситуаций.

Накрыв рукой ладонь дочери, Кара тихо, проникновенно, сказала:

–Доченька, милая, отец же не просто так спрашивает. Дочка, мы же с ним волнуемся. Мы же видим, что с тобой что-то происходит. Пожалуйста, не будь эгоисткой. Подумай и о нас тоже. Мы просто хотим быть уверенными в том, что с тобой всё будет хорошо. Пожалуйста, расскажи нам, что же с тобой случилось?

Видимо, слова матери, её просьба, почти мольба, на какое-то время заставили Пранию подумать о том, что всё же следует обо всём рассказать родителям. И она почти решилась сделать этот по-настоящему отважный шаг. Картал смог это увидеть. Но уже через мгновение в борьбе, которая происходила в душе девушки, верх взяло сомнение. И это Картал также смог увидеть.

Хмуро сдвинув тонкие брови, Прания упрямо качнула головой:

–Ничего со мной не случилось. Всё в порядке.

Вот в этот-то момент Картал и не выдержал. Должно быть, даже не то, что дочь не пожелала делиться с ними, с самыми близкими для неё существами во всём мире, вывело его из себя. Во всяком случае, Картал смог бы пережить, если бы Прания не захотела разговаривать с ним о своих секретах. Но то, что дочь отказала в этом же матери, женщине, которая её родила и вырастила, которая тряслась над каждой её болячкой и царапиной, той, которая безропотно отдала бы жизнь ради счастья Прании, – вот этого снести Картал уже не смог.

С трудом заставляя верхнюю губу не обнажать клыки, Картал с шипением прорычал:

–Пр-р-рания! Как ты смеешь так р-р-разговар-р-ривать с матер-р-рью? Да она же р-р-ради тебя столько всего пер-р-ренесла! Да она же!..

Но закончить эту речь Картал не успел. Прания, резко вскочив, отчего стул с грохотом ударился высокой узкой спинкой об пол, выбежала из столовой. Кара и Картал только молча посмотрели ей вслед.

Громко хлопнула дверь. Значит, Прания убежала в свою комнату. А это означает, что разговор не скоро удастся возобновить. Картал глубоко вздохнул.

Кара же, укоризненно покачав головой, спросила:

–Ну, и что это такое вообще сейчас было? Зачем ты влез?

Картал даже слегка растерялся. Да так, что смог лишь выдавить:

–Но ведь она же с тобой…

Теперь уже не дочь, а жена не позволила Карталу закончить:

–И что с того, что она не захотела со мной говорить? Думаешь, теперь она прямо-таки жаждет с нами пообщаться? – Поняв, что её слова больно ударили по самолюбию мужа, Кара подошла и, обхватив его голову, прижала её к своей груди. – Извини, любимый, но ты вообще ничего не понимаешь в нашей, женской психологии. Думаю, что как раз за это мы, женщины, вас, мужиков, и любим.

Картал обхватил жену за талию. Какое-то время они не шевелились. И не говорили. Просто каждый из них наслаждался близостью любимого существа.

Но примерно через минуту Картал всё же спросил:

–И что нам теперь делать? Может, мне стоит к ней сходить? Ну, там, прощения попросить.

Слегка отстранившись от мужа, Кара с улыбкой посмотрела в его карие глаза:

–Нет уж! Только не сейчас. Думаю, что и мне пока не стоит к ней лезть. А уж тебе и подавно. Ты, милый, пока лучше занялся бы чем-нибудь другим. Может, тебе стоит снова во дворец сходить? Ведь безопасность Императора должна быть обеспечена круглые сутки. Как думаешь?

Картал, грустно улыбнувшись, кивнул:

–Думаю, что это будет лучше всего. – Он встал и крепко поцеловал жену в губы. – Ну, я тогда пошёл?

Кара снова улыбнулась:

–Иди, иди. А мы пока тут без тебя попробуем во всём разобраться.

Картал, безрадостно усмехнувшись, едва ли не бегом вышел из дома. Оказавшись на мощёной камнем улице, он с какой-то странной тоской посмотрел в ночное небо. Оттуда на него, из тёмно-желтой, а местами и вовсе почти коричневой завесы в ответ посмотрели звёзды. Многие из которых при этом начали загадочно подмигивать. Впрочем, это для обитателей какого-нибудь другого мира могло бы показаться странным. Здесь же подобное зрелище привычно всем с самого раннего детства. Близость к центру Галактики накладывает свой, ни с чем не сравнимый отпечаток на существование всего живого.

–

Как только первые люди оказались в этом мире, как только из их среды оборотни, тогда – всего лишь несколько кланов, выбрали самого достойного, чтобы тот, заняв трон, начал ими править, эти самые люди, в свою очередь, стали делиться на различные группы. Многие, подавляющее большинство из них, стали обычными земледельцами, ремесленниками, купцами и скотоводами. Намного меньше, но всё же достаточно большое число, стали воинами. Впрочем, люди всегда уступали оборотням. А если они и могли хоть что-то противопоставить существам, обладающим нечеловеческой силой, ловкостью и скоростью, так это только численный перевес. Как всем известно, люди способны размножаться намного быстрее остальных разумных существ.

Третью по численности группу людей составили те, у кого оказались достаточно развиты организаторские способности. И нередким явлением для этого мира стало то, что даже кланы оборотней принимали на службу людей, в обязанности которых вошло управление теми или иными сторонами жизни этих самых кланов. Что ни говори, но присущее людям здравомыслие и дисциплина заставили даже самых отъявленных пессимистов из числа оборотней признать за человеческими существами первенство в этих вопросах.

И уже меньше среди подобных людей нашлось таких, которые оказались способны к обучению. И все без исключения оборотни, отлично понимая, что и в этом вопросе людям вряд ли кто-либо сможет составить конкуренцию, стали охотно отдавать своих детей на обучение тому или иному человеку.

И совсем уже крохотная часть человечества получила способности, которые в мире, откуда их привели оборотни, им никогда не удалось бы получить. Проще говоря, такие люди стали магами. Видимо, какие-то основы, заложенные в само существование этого мира, разительно отличают его от того, другого. И именно благодаря этим отличиям люди и смогли завладеть силами, которые в их родном мире встречаются разве что в сказках.

Конечно же, не все люди смогли совладать с той силой, что выделила их из числа соплеменников. Многим захотелось больше, чем им позволили бы дать оборотни. Да и все остальные подданные Империи. В этом вопросе гномы, которые дольше других не желали признавать себя частью Империи, уже не стали бы исключением. В общем, такие маги, пожелавшие обладать большим, чем им согласились бы дать остальные подданные Империи, вынуждены были уйти в изгнание. Чтобы, уже живя там, вдали от всех остальных, попытаться перебороть жажду власти. К сожалению, за прошедшие века только несколько из изгнанных магов смогли из этого изгнания вернуться. Видимо, им всё же удалось каким-то образом перебороть собственную жажду власти. И такие маги стали ещё одной опорой для Императора. Впрочем, намного больше магов постоянно уходили в добровольное изгнание. Видимо, присущее людям здравомыслие всё же и тут брало верх. И те из магов, кто начинал ощущать в себе растущую жажду власти, принимали самостоятельное решение и отбывали на острова Южного моря.

Но не эти маги нас интересуют. А как раз те, которые решили служить процветанию Империи. Ведь именно они, эти маги, стали основой всей науки этого мира. Само собой, имея возможность пользоваться силами природы этого мира, они с лёгкостью (или же с трудом) могли создавать для себя всевозможные вещи и явления, которые значительно облегчали их быт. Но…

Ведь люди тем и отличаются от всех остальных обитателей этого мира, что они не могут довольствоваться тем, что у них самих, как говорится, всё в порядке. Это гномы или оборотни, обустроив собственный быт, уже ни на что больше не обращают внимания. И спокойно живут себе дальше, веками не предпринимая ни единой попытки к тому, чтобы что-то улучшить, или же просто исследовать. Видимо, в этом виновата их животная сущность. Та самая, что и делает их такими, какие они есть.

И вот маги, поняв, что им, по сути, не нужно трудиться, чтобы выжить в этом мире, само собой, следуя собственной природе, начали самое активное изучение этого мира. Если до прихода в этот мир людей никому и в голову не приходило изучать, к примеру, тех же оборотней, то всего за несколько лет люди смогли совершить массу всевозможных открытий. Правда, ни одно из них оказалось невозможно применить на практике. Ну, какая, спрашивается, польза от того, что маги выяснили, что драконы, например, производят испускаемое ими пламя при помощи неких смесей, создающихся в их горле? Или от того, что они узнали, что при обращении все оборотни способны значительно увеличивать собственную массу за счёт окружающего их вещества? Да никакой! Это не позволит увеличить урожайность. Не станет важным фактором при решении и других жизненно важных вопросов.

Впрочем, маги всё же очень гордятся тем, что совершили то или иное открытие. А оборотни, не желая их оскорбить, делают вид, что также ценят проделанную ими работу. Хотя некоторые вещи откровенно забавляют всех оборотней.

Например, один из магов, ныне уже покойный, решил, как ему казалось, провести самые важные для этого мира исследования. Для этого ему потребовалась помощь оборотней. Потому что исследовать он решил коренных обитателей этого мира. Ну и оборотни, само собой, не стали ему отказывать и решили оказать всевозможную поддержку.

Примерно двадцать лет этот маг беспрерывно исследовал все без исключения виды оборотней. Даже самые редкие из них. Например – лошадей и летучих мышей. Но и они, даже при всей их склонности к отшельничеству, решили помочь магу в его научных изысканиях.

Оборотням даже стало интересно, чем же закончится многолетний труд этого мага. И они с нетерпением ждали того дня, когда он представит всему миру свою работу.

Маг же, как позже выяснилось, задался вопросом, который многим показался до крайности странным. Он, оказывается, решил выяснить, кто же такие оборотни на самом деле. Кто они, так сказать, в первую очередь? Люди или же всё же животные? Ведь большинство времени оборотни всё же остаются людьми. Хотя легко могут всю жизнь прожить в облике зверя. И такие случаи известны. Ну, не хотелось некоторым оборотням жить в человеческом облике. Но также известны и случаи, когда некоторые оборотни за всю жизнь лишь несколько раз перекидывались в зверя. И это также очень странно. Ведь все оборотни знают, насколько же это сладостно – провести некоторую часть времени в облике дикого животного.

И вот это-то, наверное, и заставило мага выяснить, кто же такие оборотни. И он потратил на это двадцать лет. Потратил самое драгоценное, чем только обладают люди. Ведь они, в отличие от гномов и оборотней, живут крайне мало. Даже маги. Хотя на фоне остальных людей их продолжительность жизни в две-три сотни лет выглядит очень даже внушительно. Но по меркам оборотней и тех же гномов, это – всего лишь мгновение.

И когда все уже предвкушали, что маг предъявит всему миру некое грандиозное исследование, он, можно сказать, всех озадачил. Да, он закончил свои научные изыскания. Да, он явил миру плоды своих многолетних трудов. Но то, что все увидели, оказалось слишком далеко от их ожидания.

Всё, что смог выяснить маг, так это то, что невозможно понять, кто же такие оборотни на самом-то деле. И они с одинаковой долей вероятности могут быть как людьми, так и зверями. Хотя он там, в своих исследованиях и попытался вывести некую вероятность того, что оборотни всё же в первую очередь люди, так как именно эта форма присуща им всем без исключения. Но в том же самом исследовании он приводит мысль о том, что форма человека могла быть перенята некими странными видами животных, склонными к превращениям, после того, как кто-то из них столкнулся с людьми. А все остальные, поняв все выгоды этого тела, тут же переняли именно этот образ.

В общем, в своих исследованиях маг только ещё больше всех запутал. Да, наверное, он и сам запутался. И именно поэтому в завершение он написал, что, возможно, кто-нибудь из его последователей и продвинется в этих вопросах дальше его.

Оборотни, само собой, расстроились, когда увидели результаты этой научной работы. Ведь то, на что магу потребовались долгие двадцать лет, любой оборотень легко мог бы ему объяснить за несколько минут. Потому что даже самому маленькому оборотню известно, что сама сущность их неделима. Что они, состоя, по сути, из двух противоборствующих начал, тем не менее, являются существами цельными. И что отделить звериное начало от человеческого просто невозможно. Так же, как невозможно понять, что же в сущности оборотня первично.

Исследования мага, впрочем, породили новые споры. Сторонники человеческой первоосновы оборотней попытались доказать собственную правоту, упирая на то, что в смешанных браках людей и коренных обитателей этого мира возможно появление потомства. Правда, как раз в этом мире это и невозможно доказать, поскольку ничего подобного никогда не происходило. А легенды о том, что в мире, откуда пришли люди, это возможно, так, по сути, легендами и остались.

В общем и целом, хотя со смерти того мага и прошло уже несколько веков, ничего в данном вопросе так и не изменилось. И ясности по-прежнему не прибавилось.

–

Прания, конечно же, слышала, как отец вышел из дома. Слух оборотня способен и не на такое. Причём, способности хорошо слышать иногда даже мешают. Настолько, что нередко оборотни сознательно подавляют свои возможности. Впрочем, так же, как и присущую им силу и ловкость.

На попытку матери завести разговор девушка дала понять, что она не желает ничего обсуждать. Через закрытую дверь Кара с сочувствием в голосе пожелала дочери спокойной ночи и, постояв ещё некоторое время перед дверью её комнаты, ушла. И Прания осталась наедине с собственными мыслями и чувствами.

Уже через несколько секунд девушка пожалела о том, что отказалась от разговора с матерью. Да и с отцом можно было бы поговорить. Наверняка же они, пользуясь их многовековым жизненным опытом, помогли бы ей найти выход из той затруднительной ситуации, в которой девушка оказалась.

Но родителям она об этом, естественно, никогда не скажет. Прания всегда оставалась честна с собой. И она отлично понимает, что у неё просто напросто не хватит смелости признаться родителям в том, что она не права. Что она перед ними хоть в чём-то виновата. А значит, ей самой придётся как-то искать выход из крайне затруднительной ситуации.

Любовь! Наверное, все, кто произносит это слово, хоть вслух, хоть – мысленно, представляет себе что-то возвышенное, прекрасное, радостное. При упоминании этого глубокого чувства, которое присуще всем живым организмам, в сознании любого мыслящего существа начинают петь соловьи и порхать разноцветные бабочки. Ну, может, розы какие-нибудь цветут. Или ещё что-то в этом же роде. Тут уже всё зависит от того, насколько развита фантазия и какова глубина познания жизни.

Правда, из любого правила бывают и исключения.

Прания влюбилась. Влюбилась, как говорится, по уши. То есть, то чувство, которое зародилось в её юном девичьем сердце, оказалось настолько глубоко, что перед ним мгновенно померкло всё, что девушка знала и испытывала раньше. Весь мир, со всеми его прелестями и ужасами, со всеми кланами оборотней, гномами и магами с их научными (и не только) изысканиями – всё это мгновенно отошло на дальний план. Всё мироздание для Прании подёрнулось какой-то мутной, не слишком прозрачной дымкой. А на переднем плане остался только ОН.

Казалось бы, девушка должна была обрадоваться столь сильному чувству. Ведь, насколько ей известно, если с оборотнем из клана волков случается что-то подобное, это означает только одно. Это значит, что и тот, к кому волк испытывает такое чувство, тоже любит. Кара не раз рассказывала дочери, что именно то же самое произошло и с ней, когда она впервые встретила будущего отца Прании. И что с тех пор, хоть и прошло почти два века, они по-прежнему глубоко любят друг друга. И что это чувство, скорее всего, умрёт только вместе с ними.

Вот только и Кара, и Картал – они оба полюбили волка друг в друге. А Прания…

Человек! То, что когда-то воспринималось, да и поныне воспринимается, как спасение, для юной девушки стало сущим проклятием. Она влюбилась в человека. И он, судя по ощущениям Прании, ответил ей взаимностью. И как раз это может стать для них тем самым, что погубит обоих.

Прания вспомнила, как в детстве, со всей непосредственностью юности, она спрашивала у матери, почему оборотни и люди не заводят совместные семьи. Ей тогда отчего-то казалось, что в таком браке непременно смогли бы появиться на свет дети, которые взяли бы от родителей только самое лучшее. От оборотней они получили бы их природную силу, ловкость, скорость и долголетие. Ах да! Ещё и возможность перекидываться в животных. Просто как раз эта отличительная черта всех оборотней воспринимается ими самими, как нечто настолько разумеющееся, что об этом даже не стоит и вспоминать. Ну, а от людей дети от смешанных браков могли бы получить присущее этой расе здравомыслие. А может быть, ещё и возможность использования магии. О возможности того, что дети от смешанных браков могут получить лишь негативные способности, Прания думать не хотела.

Прания хорошо запомнила, с каким трудом мать подбирала слова, когда отвечала дочери на этот не слишком-то удобный вопрос. Кара тогда разочаровала дочку, объяснив, что сама возможность подобного союза противоестественна. Что никогда ничего подобного не было, и она очень надеется, что никогда не случится. Также Кара поведала, что ей известно о некоторых случаях, когда оборотни, с присущей им непосредственностью, всё же иногда пытались спровоцировать людей на подобного рода связь. Но и там никакой речи не шло о создании семьи. Просто оборотни, в основном – женщины, хотели узнать, что из себя представляют люди, так сказать, в искусстве любви. К счастью, как рассказала Кара, врождённое здравомыслие и самоконтроль, который иногда оборотням кажется едва ли не сверхъестественным, позволили людям не поддаться на подобные провокации.

А ещё Кара объяснила, что у оборотней и людей никогда не смогут родиться дети. Что кое-кто из магов всё же получил дозволение одного из Императоров на проведение подобных опытов. Но все попытки ни к чему не привели. Правда, некоторые всё ещё верят, что рождение детей от людей и оборотней всё же возможно. Но только не в этом мире. Что сами основы, заложенные в этот мир богами, не позволяют, чтобы что-то подобное когда-либо случилось. А вот в мире, породившем людей, такое вполне возможно. Правда, основная масса оборотней и людей всё же считают это выдумкой.

Прания тогда расстроилась. И Кара, ощутив, что её рассказ не понравился дочери, с любящей улыбкой спросила, не хочет ли её дочь, когда вырастет, создать семью с человеком? Они тогда обе смеялись. Слишком уж невероятным им обеим представлялась возможность того, что Прания сможет полюбить человека. И вот как раз это и произошло.

Прания уткнулась в подушку и тихо заплакала.

–

Итол обвёл лица собравшихся пытливым взглядом. Ящер, летучая мышь, два тигра, два быка, ну и, естественно орлы. Вместе с самим Итолом – четыре. Это – все, кто осмелился прийти. Остальные, насколько понял Итол, пока ещё не готовы действовать. Даже тайно действовать не готовы. Значит, дальше разговоров у них дело не пойдёт. Как не смогут продвинуться и те, кто всё же нашёл в себе силы, чтобы откликнуться на его, Итола, зов. Просто потому, что для удачного завершения того, что он задумал, нужно намного больше активных участников.

Но, лиха беда начало. Главное – начать. Хотя бы с теми силами, что у него уже имеются. А уже после к заговору смогут присоединиться и другие участники. А пока придётся опираться на те малые силы, что у него уже есть в распоряжении.

Итол улыбнулся:

–Теперь я знаю, как выглядят самые храбрые существа нашего мира.

На что Шатис, хотя сами ящеры произносят это имя, как «штссс», хмуро бросил:

–Скорее уж – самые глупые.

На что Итол снова вынужден был улыбнуться:

–Ну, заподозрить ящеров в глупости или опрометчивости, думаю, вряд ли кто-то способен. Во всяком случае, думаю, никому из присутствующих ничего подобного и в голову не приходило.

Шатис криво усмехнулся:

–Ну-ну! А я вот помню случай, когда мы, ящеры, поступили не слишком-то мудро.

Итол с притворным недоумением спросил:

–И когда же это такое произошло?

Шатис снова усмехнулся:

–Да когда наши предки поверили вам, орлам. И когда они выступили вместе с вами против волков, драконов и медведей. Думаю, что это было самым глупым, что когда-либо делали ящеры вообще.

Итол уже собрался возразить Шатису. Но его опередил Барур. Усмехнувшись так, что его тигриные клыки блеснули в полутьме, он заявил:

–Вы, ящеры, всегда мыслите как-то странно. А ты, Шатис, не подумал о том, что, если бы наши предки в той войне победили, то именно мы сейчас правили бы Империей? Не подумал? А стоило бы! Ведь в таком случае ты бы, Шатис, сейчас не жаловался бы на жизнь. И, думаю, прославлял бы и своих предков, и весь клан орлов. Которые тогда, кстати сказать, нашли в себе отвагу, чтобы возглавить наши объединённые силы. Так что, Шатис, хватит уже ныть о прошлом. Прошлое – мертво. А мы обязаны смотреть в будущее.

Итол благодарно кивнул тигру:

–Лучше и не скажешь, Барур. – Он перевёл взгляд на ящера. – Но ты, Шатис, кое в чём всё же прав. Думаю, что наши предки действовали не совсем правильно. Думаю, им не стоило открыто противостоять нашим врагам. Для всех нас было бы лучше, если бы они сделали вид, что готовы покориться власти людей. А уже после этого, когда все подозрения на их счёт развеялись бы, они смогли бы нанести смертельный удар.

Шатис усмехнулся. При этом его серые глаза сузились настолько, что этот силач и в самом деле стал напоминать гигантскую, поднявшуюся на задние лапы, ящерицу:

–То есть, ты, Итол, хочешь сказать, что наши предки должны были сделать как раз то, на что ты так стараешься нас подбить? – Он снова усмехнулся. – Думаешь, что ты умнее их?

Так как ящер замолчал, Итолу пришлось ответить.

–Я не считаю себя умнее наших предков. Но у нас есть всё же кое-что, чего у них не было. – Он обвёл всех собравшихся демонстративно-долгим взглядом. – Мы с вами знаем силы нашего врага. А вот наш враг и понятия не имеет о наших с вами силах. Да они вообще не знают, что мы против них что-то затеваем. И это даёт нам исключительный шанс. Уверен, что подобного больше не повторится.

Барур хмуро кивнул:

–Ты прав, Итол, шансы у нас велики. Вот только сил маловато. Думаю, что именно поэтому мы можем быть уверены, что о нас никто из сторонников Императора и понятия не имеет.

Итол едва заметно, но всё же так, чтобы это заметили все собравшиеся, улыбнулся и, пожав плечами, согласился:

–Ты верно подметил, Барур. Но ведь как раз то, что нас мало, может сыграть нам на руку. Не то главное, что наши силы малы. А то, как мы эти силы используем.

Шатис, двинув мощными даже для оборотня плечами, спросил:

–Ну, и как ты предлагаешь эти силы использовать?

Итол улыбнулся настолько широко, что даже его уши слегка сдвинулись назад, прижавшись при этом к голове:

–А вот об этом пока рано говорить. Да и не знаю я всех наших сил. Ведь вы мне ещё не рассказали, кто из ваших кланов готов нас поддержать. И, кстати, об этом. Может, уже расскажите, какое количество ваших соплеменников выступят на нашей стороне? Имён называть не надо. Просто – назовите количество.

Барур, слегка помявшись, решительно сдвинул брови и сказал:

–Я поговорил с несколькими братьями. Я не объяснял им причин, зачем я это делаю. Но из разговоров я понял, что очень многим тиграм не нравится то место, какое они занимают в Империи. Думаю, почти уверен, что в случае нашего противостояния силам Императора нас поддержит больше половины моих соплеменников. Ну, а остальным придётся пойти за нами. Не станут же они воевать против нас, своих братьев!

Итол благосклонно кивнул:

–Хорошо! Значит, мы можем рассчитывать на то, что почти весь клан тигров нас поддержит. А это даёт нам около тысячи воинов. Думаю, что тут есть, чему порадоваться. Ну, а у остальных как дела?

Шатис, брезгливо поморщившись, в итоге даже усмехнулся:

–Я не смог найти среди ящеров сторонников. То есть, только двое согласились меня поддержать. Но это – всё, на что мы можем рассчитывать.

Итол всё же заставил себя улыбнуться:

–Мы все знаем, что ящеры никогда не торопятся. Такова уж ваша природа. Но я уверен, что, как только они поймут, какие именно выгоды им принесёт победа в восстании, весь твой клан, Шатис, нас поддержит. Ну, а у остальных как? Надеюсь, что лучше?

Единственный представитель клана летучих мышей только теперь, когда взгляд Итола остановился на нём, заговорил. При этом в его речи оказалось крайне трудно, почти невозможно, уловить хоть какие-то эмоции. Только тот, кто постоянно общается с представителями этого клана, смог бы понять, что именно переживает этот оборотень.

–Вы все знаете, что, как только у власти оказались люди, нам тут же было запрещено на них охотиться. Само собой, никому из наших это не понравилось. И, хоть нас и снабжают человеческой кровью, мало кого это устраивает. – Он брезгливо поморщился. – Мне даже не пришлось ни с кем разговаривать. Я и так знаю, что нас поддержит весь мой клан. Потому что только после свержения власти людей для нас снова будет открыт доступ в тот мир, откуда людей вытащили драконы и волки. Конечно, после того, как все люди в этом мире будут нами уничтожены.

Итол, которому, если уж начистоту, совсем не понравилось то, на что рассчитывают летучие мыши, всё же заставил себя улыбнуться как можно более приветливо:

–Ну, вот и хорошо. Значит, это даст нам ещё около тысячи воинов. Да к тому же ещё и таких, которые, как и мы, орлы, способны летать. Уверен, что это позволит нам одолеть силы драконов.

Итол не стал говорить о том, что, если бы тогда, в прошлом, клан летучих мышей выступил бы на стороне орлов и тигров, сейчас всё могло быть совсем иначе. И даже возможность драконов извергать огонь не помогла бы им тогда. Но, как верно подметил Барур, прошлое – мертво. Нужно смотреть в будущее. И так уж сложилось, что будущее Итола сейчас как раз находится перед ним. Он вопросительно посмотрел на двух представителей клана быков:

–А у вас как дела? Быки готовы нас поддержать?

Один из представителей этого не совсем обычного для оборотней клана кивнул:

–Да. Мы готовы. Правда, думаю, не все из нас готовы выступить против людей. – Он демонстративно посмотрел на летучую мышь. – Мы не хотим их уничтожать. Для нас, быков, они не опасны. И даже во многом нам помогают. Так что мы против того, чтобы кто-то их уничтожал. Нам важно лишь, чтобы наши права соблюдались лучше, чем сейчас.

Не сказать, чтобы Итол понял, что именно имеет в виду представитель клана быков. Да их и вообще нелегко понять. Но главное он всё же услышал. Быки готовы поддержать заговор. А это даёт восстанию больше четырёх тысяч воинов. Ведь эти оборотни все до единого: и мужчины, и женщины, после трансформации становятся быками. То есть – воинами. Причём, воинами, так сказать, необузданными. И это, кстати сказать, нередко выходит им же, как говорится, боком. Ведь тот, кто во время битвы не сохраняет хладнокровие и не соблюдает дисциплину, гибнет первым.

Но это ни капли не заботит Итола. В конце концов, эти быки способны размножаться намного быстрее любых других оборотней. Так что их и жалеть не стоит.

С задумчивым выражением лица, которое, по мнению Итола, должно выражать его крайнюю озабоченность, орёл покивал. Только после этого он посмотрел в сторону сородичей:

–Ну, а у нас самих-то как? Сколько наших собратьев готовы поддержать нас в предстоящей борьбе?

Ивол, наверное, самый молодой не только среди присутствующих, но и вообще – из всех заговорщиков, слегка пожал мускулистыми плечами:

–Мои братья, дядья и прочие родственники готовы нас поддержать. А вот насчёт остальных – не знаю. – Сказав это, молодой заговорщик в ожидании посмотрел на двух остальных орлов.