The Jungle Book / Книга джунглей. Книга для чтения на английском языке

Думаю, Редьярд Киплинг, сам родившийся в Индии, много путешествовавший по миру, знал британские колонии лучше многих, особенно тех англичан, которые не выбирались со своего острова. Возможно, именно поэтому животные, которые чаще всего являются главными персонажами рассказов из этой книги, ведут себя...как животные, хоть и обладают вполне людскими чертами. Например, рассказ "Маленький Тануи" дал мне информации о дрессировке рабочих и боевых слонов больше, чем все читанные с детства книги об этих животных.

Да, среди рассказов есть и про Маугли, и про храброго мангуста Рикки-Тикки-Тави, обласканных студией "Союзмультфильм" и Диснеем, поэтому знакомых всем с детства. Но если отвлечься от детского восприятия, пожалуй, самый сильный рассказ в книге - "Белый котик". Один белый среди всех серых морских котиков, герой рассказа решает найти новые места для жизни, чтобы скал хватило всем, и не надо бы было за них драться. История под лозунгом "Я заставлю вас быть счастливыми!"

Мне кажется, что даже в детских произведениях Киплинга это чуть ли не главная идея, не считая ещё одной - терпение и труд всё перетрут. Но, кажется, писатель и сам не очень верит, что какой-нибудь индийский сиротка сможет стать кем-то покруче погощика слонов.

Зато в книге не очень много морализаторства, что выгодно отличает её от основной массы детской литературы начала ХХ-ого века. Телесные наказания - не ужас-ужас, а в порядке вещей.

Одна из прелестей Закона Джунглей состоит в том, что наказание уничтожает старые счёты; все оканчивается, и никто не хмурится.

Киплинг, с его острым чувством бремени белого человека, наверняка плохо себе представлял, что такое толерантность, а также трепетное отношение к ребёнку как к личности. Зато он хорошо знал, что приключения в джунглях интересны любому маленькому человеку, вне зависимости от того, осознаёт ли он себя личностью))). Там весело, страшновато и иногда даже смешно.

Все смотрели на Маугли, говорили, кричали и указывали на него пальцами. «У этих людей нет порядочных манер, — подумал Маугли, — так могли бы держаться только серые обезьяны».

Читать «Книгу джунглей» Редьярда Киплинга сейчас невероятно больно. Ушло наивное доверие сказочной простоте. Остается жестокое понимание социальной действительности и парадоксальности поэтического миросозерцания писателя.

Сборник историй разнороден по своему содержанию и по откровениям, местами противоречивым, не складывающимся в единую систему. Например, малоизвестная сказка «Белый Котик» с чудным воспроизведением русской речи – это манифест зоозащитника. Весь XX век был посвящен таким историям о губительной жадности человека, уничтожающей невинный животный мир. Конечно, можно искать в тексте библейские мотивы, когда заглавный герой выводит свой народ в землю обетованную, спасает от безжалостных агрессоров в лице охотников и равнодушных соседей. В этом гуманизм Киплинга, воспитанный на древних культурных кодах. Но и не менее важное публицистическое высказывание, отражающее ту ситуацию с истреблением целых видов, начавшуюся с конца XVIII века.

Совершенно другая по интонации сказка «Маленький Тумаи». Удивительная по литературной силе, сложенная из жестких, тревожных ритмов, она стоит на пограничье между восхищением мудрыми силами природы, которые олицетворят слоны, и провозглашением царства человека. Киплинг с иронией наблюдает нравы индийских погонщиков слонов, белых колониаторов, их тщеславие и часто чрезмерную жестокость по отношению к животным. Писатель рисует страшные и гипнотизирующие сцены охоты, дает возможность услышать боль порабощаемых гигантов, их преданность и покорность, ничем не вознаграждаемую. Можно даже попробовать вывести из сказки метафору унизительности рабства, но это уже будет осовременивание. Киплинг искренне восхищается маленьким Тумаи, невоспитанным и невежественным во всем, что касается цивилизации и этикета. Но именно его незагаженной первобытной душе покоряется природа.

Совсем другие эмоции крутятся в «Слугах Ее Величества». Это почти басня, где полковые животные хвастаются друг перед другом своей полезностью в бою. Тут оторопь берет от того, с каким цинизмом рассказчик подслушивает разговор зверей, цель которых состоит в том, чтобы как можно усерднее служить человеку для исполнения его кровожадных и тщеславных замыслов. Жаждущие несвободы и подчинения, наделенные рабским сознанием, они всего лишь забавляют рассказчика, служат отталкивающим примером, насмешкой над неразвитой первобытной личностью.

Иронические отзвуки есть и в «Рикки-Тикки-Тави», когда Киплинг пишет о том, что каждый мангуст мечтает стать домашним и жить рядом с человеком. Правда, эта история гораздо тоньше и неоднозначнее, что и обеспечило ей большую популярность в интерпретациях. Мифологическая история составляет крепкий фундамент, на котором выросла писательская фантазия и публицистическое чутье.

Наконец, три истории о Маугли, ставшие общекультурным мифом, тоже не безобидны. Что интересно, хоть Маугли по закону и должен вернуться к людям (делает это он дважды и вовсе не под влиянием любовного жара, как сделано в двух знаменитейших мультипликационных версиях), соотечественников он презирает. Генеральной мыслью через цикл проходит мысль о простом, бесхитростном, но справедливом существовании природы. Наделяя животных индийскими именами, Киплинг, конечно, возводит их до символа, тотемной универсальности. От этого возникает некоторая путаница и неравномерность, когда в сказках фигурируют уникальные представители или целые семейства. И не всегда вид животного определяет его коллективную личность. Так Шер-Хан (хоть Киплинг и смеется над представлениями туземцев о переселении душ) не олицетворяет собой всех тигров, а отвечает только за одного единственного хромого тигра, покусившегося на человека и обрушившего на себя некий антично-первородный рок. Но устаревших представлений об общественной иерархии у Киплинга достаточно. Бандар-Логи – это национализм, выглядящей с точки зрения современной этики кошмарным. Целому виду отказывается в праве на существование из-за родовых черт. Да, в рамках сказочной системы это оправдано. Но Киплинг не фольклорист и не стремится к последовательности и логике сказки, это отблески презрения цивилизованного человека к народностям, которые «досаждают» просвещенному миру.

В общем, книга полна парадоксов и очень непростых размышлений. Красота и сила литературного дара Киплинга такова, что очень трудно воспитывать в себе несовременного читателя. Во многих местах кажется, что он знает и чувствует день сегодняшний, проблемы, накатившие на планету страшным кровавым комом. Но его этика всё же там, в колониальных военных конфликтах, в вере в окончательную победу над природой и в то же время восхищение перед ее необузданностью и справедливостью.

Зато вот иллюстрации Роберта Ингпена вне времени. Их можно использовать как атлас животных, энциклопедию для детей. Художник отказывается от какой-либо стилизации и с анатомической достоверностью изображает всех героев рассказов. Это портреты, наследующие художникам прошлых столетий, искусно сочетавших образность с физиологической подробностью. Пейзажи, уносящие фантазию в далекие страны. Ингпен лаконичной гаммой умеет передавать свет иного солнца, его отблески на экзотических ландшафтах. Есть и оммажи академической живописи. Достаточно посмотреть на обнаженного Маугли, принимающего позы античных воинов. Дикость и природная элегантность этого мгновения полны достоинства. Конечно, Ингпен расходится с игровой природой текстов Киплинга. Но в пространстве одной книги получается еще более объемное высказывание.

На удивление, читается также на одном дыхании как и в детстве. Хотя теперь обращаешь внимание и на другие детали. Например, место Бандерлогов в системе джунглей. Им отведено место неприкасаемых, и Киплинг приводит аргументы почему это так. Хотя это просто толпа. Безумная, она противопоставляется другим разумным животным, живущим по закону. Или рыжие собаки, внушающие страх своей агрессивностью и смертоносной силой.Но на то он и литературный опыт, что мы за разными жителями джунглей видим людей. Но из всех историй (кроме становления Маугли) моя любимая история про анкас. Практически детективная история о людской жадности.

Если у автора есть что-то за душой, то никакое намерение, каким бы ничтожным или ошибочным оно ни было, не может нанести его творчеству непоправимый урон. У автора могут быть нелепые предрассудки, однако его творчество, если оно оригинально, если оно выражает оригинальное видение мира, не может быть нелепым. (Борхес)

Я начала рецензию с этой цитаты, чтобы сразу обозначить своё отношение к основному пункту критики Киплинга. Да, по меткому замечанию А.Куприна, зачастую в Киплинге "англичанин заслоняет художника и человека"; да, ему может недоставать общечеловечности; да, он колонист/империалист до мозга костей, делит людей на два сорта и всё такое прочее. При желании можно выискивать эти черточки в его книгах и воротить нос.

А можно этого и не делать, потому что красота книг Киплинга - совсем в другом, как и смысл их; они завораживают и очаровывают вопреки всем перечисленным недостаткам. Сильные характеры персонажей, удивительно колоритные пейзажи самых разных уголков земли, романтика старых легенд, жестокий, но прекрасный мир, в котором выживает сильнейший духом, а не просто сильнейший - вот что такое Киплинг, вот благодаря чему он так широко известен. На мой взгляд, это самое подходящее чтение для детей и подростков, для того периода, когда душа особенно жаждет героизма и высоких устремлений; но и взрослому человеку может быть полезно перечитывать Киплинга, потому что, я уверена, он возвышает душу.

"Книга джунглей" - произведение не только о Маугли, кстати говоря. Как его обкорнали в "детских вариантах" книги, и какой кошмар из него сделал "Дисней" (советский мультик значительно лучше) - это отдельная песня. Но кроме истории жизни мальчика, вскормленного волками, здесь представлены мрачноватые, мудрые легенды (например, легенда о первом тигре), рассказы о жизни морского котика с белой шубкой, эскимосского мальчика и его собаки... Рассказы же о Маугли разбросаны там и сям, без особого соблюдения хронологии, по обеим "Книгам джунглей".

"Книги..." эти очень красивы, но жестоки - законы джунглей суровые, не каждый купится на "мы с тобой одной крови", и хотя опустит глаза перед человеком, но злобу затаит. Врагов и опасностей очень много, и никто за тебя не заступится, если не нарушен закон. Первобытная справедливость во всей красе. Есть что-то обидное в том, какими убогими по сравнению с человеком показаны все животные, даже великолепная Багира, но есть в этом и гордость, ощущение, что человек и впрямь "царь природы", а не её ошибка.

"Старая Англия" - это чудесный сборник исторических рассказов об истории Англии. Так сказать, для тех, кто интересуется. Думаю, английским детям - самая подходящая книжка :) Лично мне было не особенно интересно, но некое очарование всё же чувствуется. Под катом - замечательная песня Хелависы, связанная со "Старой Англией".

"Три солдата" - на мой взгляд, этот сборник уступает остальным, очень уж он милитаристский и проанглийский; наверное, здесь сильнее всего видна позиция Киплинга, и труднее всего её не замечать. Тем не менее, нельзя отказать автору в доскональном знании того, о чём он пишет; кроме того, в этих рассказах немало юмора и забавных ситуаций.

Что касается легенд и сказок Киплинга, думаю, многим они прекрасно знакомы с детства. Это самый благодарный материал для чтения малышам.

Хелависа, "Гимн деревьям"

В старой Англии как всегда Зеленый лес прекрасен. Но всех пышней и для нас родней Терновник дуб и ясень. Терновник ясень и дуб воспой День Иванов светел и ясен. От всей души восславить спеши Дуб, терновник и ясень.

Дуба листва была жива До бегства Энея из Трои. Ясеня ствол в небеса ушел Когда Брут еще Лондон не строил. Терновник из Трои в Лондон попал И с этим каждый согласен. Прежних дней рассказ сохранили для нас Дуб, терновник и ясень.

Могучий тис ветвями повис Лучше всех его ствол для лука. Из ольхи башмаки выходят легки И круглые чаши из бука. Но подметки протрешь, но вино разольешь А вот лук был в бою не напрасен. И вернешься опять сюда воспевать Дуб, терновник и ясень.

Вяз коварный злодей не любит людей Он ветров и бурь поджидает. Чтобы ради утех сучья сбросить на тех, Кто тени его доверяет. Но путник любой искушенный судьбой Знает где сон безопасен. И прервав дальний путь ляжет он отдохнуть Под терновник, дуб или ясень.

Нет, попу не надо об этом знать Он ведь это грехом назовет. Мы всю ночь бродили по лесу опять, Чтобы вызвать лета приход. И теперь мы новости вам принесли Урожай будет нынче прекрасен. Осветило солнце с южной земли И дуб, и терновник и ясень.

Терновник, ясень и дуб воспой День Иванов светел и ясен. До последних дней пусть цветут пышней Дуб, терновник и ясень.