Кафедра новой и новейшей истории: люди и традиции

История Германии

А. В. ЛАЗАРЕВА, А. С. МЕДЯКОВ, Т. Ю. ТИМОФЕЕВА

Традиции изучения истории германских государств были заложены в Московском университете на кафедре всеобщей истории историко-филологического факультета еще в дореволюционное время. Многие университетские профессора неоднократно бывали в университетах Берлина, Тюбингена, Марбурга, что сказывалось в их дальнейшем преподавании и выборе сюжетов исследований. Несмотря на то, что собственно немецкой историей ученые занимались довольно редко, они обращались к ней в контексте курса всеобщей истории.

Одним из первых в 30–40-е гг. XIX в. в своих сочинениях и лекционных курсах к Германии средних веков и нового времени обратился Т. Н. Грановский (1813–1855), известный представитель идеологии западников. Готовясь принять место профессора Московского университета, Грановский был отправлен попечителем Московского учебного округа графом С. Г. Строгановым в Берлинский университет. Там он слушал лекции крупнейших представителей немецкой науки того времени, в том числе посещал занятия знаменитого историка Леопольда фон Ранке⁴¹.

Идеалом профессора для Грановского стал немецкий историк античности Бартольд Георг Нибур, о котором он писал в 1850 г.: «При чтении своих лекций Нибур не довольствовался передачей одних результатов. Он вводил своих слушателей во все подробности трудного, глубокомысленного исследования. Каждая лекция входила новым и важным фактом в историю науки»⁴². Знакомство с наследием немецких ученых сильно повлияло на концепцию всеобщей истории, которую Грановский в дальнейшем последовательно отстаивал в своих работах. Он неоднократно обращался к истории немецкого Просвещения, увлеченно читал лекции об Иммануиле Канте, высоко ценил историко-философские идеи Иоганна Гердера⁴³.

К истории Германии раннего нового времени в своих сочинениях обращался ученик и коллега Грановского П. Н. Кудрявцев (1816–1858). В 1856 г. в журнале «Русский вестник» вышел его очерк об императоре Карле V⁴⁴. Историк не только создал историческую биографию одного из самых ярких императоров Священной Римской империи, но показал и эпоху Реформации – «одну из замечательнейших эпох в истории»⁴⁵.

После провозглашения в 1871 г. Германской империи интерес к ее истории в Московском университете заметно возрос. Именно с этим периодом связана преподавательская и научная деятельность выдающегося русского историка В. И. Герье (1837–1919). После окончания университета, в 1862 г. Герье был отправлен в Германию, Францию и Италию для знакомства с опытом зарубежных историков. Сам Герье вспоминал, что особое впечатление на него произвел семинар по работе с источниками немецкого преподавателя Р. А. Кепке, который он успешно реализовал в Московском университете. В своих работах он обратился к истории Германии в эпоху просвещенного абсолютизма.

Докторская диссертация Герье легла в основу первой русской монографии по зарубежной новой истории «Лейбниц и его век» (1868 год, вторая часть «Отношение Лейбница к России и Петру Великому» опубликована в 1871 году)), написанной на основе изучения документов зарубежных архивов⁴⁶. В ней он относил раннюю границу политики просвещенного абсолютизма в зарубежных европейских странах и России к концу XVII – началу XVIII века. Кроме изучения XVIII в., Герье, вслед за своим учителем П. Н. Кудрявцевым, занимался более ранними страницами немецкой истории, читал специальный курс по Реформации в Германии⁴⁷.

Изучение и преподавание германской истории нового и новейшего времени в советский период началось на кафедре сразу же после воссоздания исторического факультета МГУ в 1934 г. За это время сменилось как минимум четыре поколения германистов, каждое из которых внесло (а нынешнее и ныне вносит) свой вклад как в научные исследования, так и в тематику преподаваемых дисциплин, связанных с германской историей. Неизменным для всех поколений остается академический стиль и качество научных трудов, выходящих под маркой Московского университета, индивидуальный подход к работе со студентами и аспирантами, открытость исследовательского и педагогического процесса.

Важной отличительной чертой процесса обучения и научной работы германистов является преемственность, позволившая сохранить в годы перестройки и последующего транзита накопленные традиции, избежав в то же время косности и застоя. Нынешнее поколение, пришедшие на кафедру как раз в эти годы, старалось сохранить лучшее из наследия своих учителей, не отказываясь при этом от переосмысления догм и истин, по историческим меркам еще недавно казавшихся незыблемыми.

Уникальные возможности междисциплинарного диалога, непредвзятых дискуссий с зарубежными учеными, доступ в ранее недоступные архивы, стажировки и международные конференции – все это стало характерными признаками современного этапа в развитии как российской исторической науки в целом, так и в деятельности историков-германистов МГУ. Сегодня они активно взаимодействуют с коллегами из Института всеобщей истории РАН, Германского исторического института в Москве, ведущих университетов ФРГ. Основные направления и содержательные акценты их педагогической и исследовательской работы представлены в настоящем очерке наряду с научными биографиями их учителей и предшественников.

Отечественная германистика переживала такой же сложный и драматичный этап становления на рубеже 30-х гг., как и вся советская историческая наука. В довоенные и первые послевоенные годы имелись явные пробелы в том, что касалось хронологического, географического и тематического охвата исследований германской истории (первоначально в советской историографии речь шла только об «истории Запада нового времени»). Во-первых, вне поля зрения оставался период раннего нового времени, за исключением спорадического соприкосновения с ним в рамках более общей проблематики (как, например, в работах Б. Ф. Поршнева о Тридцатилетней войне). Во-вторых, продолжилась еще дореволюционная тенденция, суть которой кратко и емко сформулировал известный русский историк П. П. Митрофанов: «Австрия – Золушка исторической науки». История монархии Габсбургов, на протяжении веков являвшейся ведущим государством германского мира, практически не вызывала специального научного интереса.

Наконец, в-третьих, сама тематика исследований в значительной степени определялась идеологическими установками и текущими политическими реалиями – так, вне конкуренции оставались сюжеты, связанные с изучением народных и революционных выступлений, а также поиски исторических корней германского милитаризма, что было вполне объяснимо на фоне опыта двух мировых войн. Ко всему прочему, нельзя не отметить и тот объективный факт, что кафедра новой истории располагала весьма небольшим кадровым составом, что предопределило как невозможность узкой специализации студентов исключительно по истории Германии, так и ограниченный набор изучавшихся тем.

В самый первый состав сотрудников кафедры, набранный после восстановления исторического факультета в 1934 г., вошел С. Б. Кан (1896–1960), сфера научных интересов которого вполне отвечала отмеченным выше тенденциям – особому вниманию к классовой и революционной борьбе, с одной стороны, и широкой специализации – с другой. Защитив докторскую диссертацию на тему «Два восстания силезских ткачей – 1793 и 1844 гг.» (1940 г.) и являясь автором ряда работ по германской революции 1848 г., он вместе с тем активно разрабатывал тематику иных революционных традиций, в частности, французских, готовил историографические очерки.

Подобной же широтой интересов отличалась Р. А. Авербух (1896– 1978), бывшая профессором кафедры с 1944 по 1958 гг. Как отмечал академик В. М. Хвостов, «одним из достоинств тов. Авербух является то обстоятельство, что круг ее интересов не ограничивается объектом ее специальных исследований, т.е. историей революции 1848 г.»⁴⁸. Однако свое главное внимание Р. А. Авербух уделяла все же истории революционных движений в Австрии и Венгрии, став одним из первых советских специалистов по изучению этих стран. Именно ее перу принадлежали главы по истории Австрии и Венгрии в подготовленном кафедрой учебнике «Новая история, 1870–1917» (1973 г.). В 1970 г. Р. А. Авербух подвела итог своим многолетним трудам в этой области, выпустив в свет фундаментальную монографию⁴⁹.

С момента создания кафедры одним из ее ведущих сотрудников являлся известный советский ученый, специалист по истории международных отношений В. М. Хвостов (1905–1972). Защитив в 1938 г. диссертацию на тему «Внешняя политика Германской империи в последние годы канцлерства Бисмарка», с 1939 г. и до конца жизни В. М. Хвостов оставался профессором кафедры, хотя наряду с этим занимал целый ряд постов и должностей вне университета. При всем подчеркивании «классового», «юнкерского» характера внешней политики Бисмарка и критике ее «двуличных» методов в своей оценке «железного канцлера» ученый дал целый ряд трактовок, сохранивших значение до сего дня. Это касается, например оценки политики Бисмарка в отношении России. Ученый, в частности, показал как несостоятельность мифа о мнимых симпатиях Бисмарка к России, так и глубокий реализм его политики, заставлявший канцлера искать с ней согласия и сотрудничества.

Традиции изучения внешней политики Германской империи продолжил А. С. Ерусалимский (1901–1965), сотрудничавший с кафедрой с 1944 по 1956 гг., и в 1948–1950 гг. ее возглавлявший. Именно на этот период пришлась работа над главным трудом жизни историка – фундаментальной монографией «Внешняя политика и дипломатия германского империализма в конце XIX в» (1948 г.), принесшая ее создателю Государственную премию СССР, а также высшее университетское отличие – Ломоносовскую премию. Написанная сразу после войны и опиравшаяся в качестве методологической основы на «ленинскую теорию империализма», эта работа местами излишне подчеркивала агрессивность Германии описываемого времени, однако отличалась привлечением большого количества и тщательной обработкой материала, в том числе и архивных документов. Особое внимание автор уделил становлению англо-германских противоречий, в том числе и таким ранее мало исследованным вопросам, как, например, планам Вильгельма II «взбунтовать» мусульманский мир против англичан⁵⁰.

В 70-е и 80-е гг. в изучении истории Германии явно возобладал интерес к ее новейшему периоду. Германская история раннего нового времени по-прежнему находилась вне поля зрения историков кафедры, XIX же век освещался лишь спорадически и применительно к очень ограниченному кругу проблем, одной из которых являлось создание в 1871 г. Германской империи. Так, доцент кафедры новой и новейшей истории Л. В. Овчинникова посвятила одну из статей анализу изучения этой проблемы в историографии ФРГ⁵¹. В 1986 г. вышла книга многолетнего заведующего кафедрой новой и новейшей истории, выдающегося организатора науки И. С. Галкина «Создание Германской империи, 1815–1871 гг.». Защитив еще в 1936 г. под руководством Н. М. Лукина кандидатскую диссертацию «Германская социал-демократия против демократизации избирательного права в Пруссии», И. С. Галкин в своем последнем большом труде также уделил значительное внимание позиции социал-демократов по отношению к созданию Германской империи. Главными же для него представлялись международные последствия этого события: «О. Бисмарк из раздробленной Германии «железом и кровью» создал в центре Европы милитаристское государство»⁵².

Лишь с рубежа XX–XXI вв. давние пробелы в изучении истории германских стран начали постепенно устраняться, что было в значительной степени связано с произошедшей в это время сменой поколений историков-германистов. В частности, благодаря научным трудам доцента А. С. Медякова впервые после долгого перерыва предметом специального исследовательского интереса стала история монархии Габсбургов. В его научных трудах на базе архивных материалов Австрии, Венгрии, Германии и России раскрываются механизмы выработки внешнеполитического курса Австро-Венгрии в эпоху дуалистического переустройства страны и в условиях обострения германского и восточного вопросов⁵³. А. С. Медяков является автором глав об Австро-Венгрии и Германии во всех постсоветских учебниках по истории нового времени, подготовленных кафедрой.

Еще одной сферой научных интересов А. С. Медякова является изучение немецкой национальной идеи. Он стал инициатором создания и одним из авторов коллективной монографии, созданной на базе кафедры и посвященной данной проблеме⁵⁴. Заложенную им научную традицию продолжили его ученики А. В. Лазарева, М. В. Гусева, Д. В. Стерхов и С. И. Голубев, защитившие кандидатские диссертации о различных аспектах немецкой общественной мысли с широким хронологическим охватом от XVII до XX веков.

А. С. Медяков первым применил комплексный подход к анализу такого массового источника по истории повседневности Первой мировой войны, как немецкие открытки этого периода⁵⁵. Опора на уникальный материал позволила поставить многие вопросы в духе культурной истории и исторической антропологии, в частности, о сочетании бытовавших в обществе социокультурных и идеологических установок с индивидуальным опытом германских солдат военной эпохи. Итогом многолетних исследований стала представленная к защите докторская диссертация⁵⁶, в которой впервые в историографии был предложен анализ не только изображений, но и текстов личных посланий, вопросов производства, распространения и рецепции открыток, а также их места в возникшей в Германии 1914–1918 гг. «культуре войны».

В начале 2000-х годов специалисты по новой истории Германии расширили привычные хронологические границы своих исследований и обратились к изучению сюжетов раннего нового времени. Прежде всего это было связано с начавшимся пересмотром периодизации и хронологии всеобщей истории – проблеме, в основном касавшейся определения границ между средними веками и новым временем⁵⁷. Кафедра новой и новейшей истории не осталась в стороне от этой дискуссии, поставив вопрос о включении в свою сферу научных интересов изучение раннего нового времени, периода с конца XV до конца XVIII вв., часть которого была отнесена марксистской историографией к «позднему средневековью» и традиционно считалась вотчиной историков-медиевистов. Периодизация, принятая в советскую эпоху, отрезала у нового времени полностью не только весь XVI, но и половину XVII столетия, что особенно негативно сказалось на развитии изучения на кафедре германистики. Если «новисты», занимавшиеся Англией, Францией или Италией, еще сохранили право на изучение хотя бы XVII в., уделяя внимание революционным движениям этого периода, то историкам-германистам из всего многообразия сюжетов раннего нового времени досталось лишь XVIII столетие с тематикой немецкого Просвещения и возвышения Пруссии⁵⁸. В итоге из-за существующего хронологического деления германисты-новисты были вынуждены сконцентрировать свое внимание на процессах преимущественно XIX в., фундаментом для которых стал предшествующий период.

Первым германистом кафедры, обратившимся на рубеже 1990-х – 2000-х гг. к раннему новому времени, был профессор А. И. Патрушев. Свои лекции по истории Германии, которые он читал для специализировавшихся по кафедре студентов 3 курса, он всегда начинал с XVI в. и тех фундаментальных изменений, которые произошли в немецких княжествах этого времени во всех сферах жизни общества. Большое внимание Патрушев уделял Реформации и ее влиянию на немецкие реалии всей дальнейшей истории. Его подход к новой истории Германии нашел свое отражение в труде «Германская история. Через тернии двух тысячелетий»⁵⁹. Вторая часть книги повествует о событиях 1500–1815 гг. Патрушев разделил немецкое раннее новое время на несколько этапов, выделив периоды с 1500–1648 гг., 1648–1789 гг. и 1789–1815 гг. Не будучи узким специалистом по этой эпохе, но прекрасно разбираясь как в отечественной, так и в зарубежной историографии, А. И. Патрушев точно расставил акценты, отметив, что «ни в один из периодов своей истории Германия не изменялась столь кардинально»⁶⁰, как на рубеже нового времени. Он подразумевал смещение приоритетов от Священной Римской империи германской нации к отдельным абсолютным государствам, среди которых на первый план все больше выходила Пруссия.

Традицию начинать лекционный курс по истории Германии с обращения к раннему новому времени продолжил А. С. Медяков, а его ученица, доцент А. В. Лазарева, выбрала этот период магистральной темой своих научных исследований. Ее кандидатская диссертация⁶¹, с одной стороны, обращалась к проблеме становления национальной идеи в Европе, разрабатываемой в тот период на кафедре, а с другой, впервые поставила вопрос о необходимости включить XVII в. в орбиту интересов специалистов по истории Германии нового времени. Тридцатилетняя война, которая стала важной вехой истории германских государств, традиционно изучалась медиевистами и на протяжении многих десятилетий завершала курс средневековой истории, что нашло отражение во многих поколениях отечественных учебников для студентов-историков. Однако уже Б. Ф. Поршнев в своей известной монографии «Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства», подчеркивал, что Тридцатилетняя война была «детищем новой эпохи»⁶².

А. В. Лазарева рассмотрела это событие с точки зрения появления одного из ключевых феноменов для немецкой истории нового времени – национализма. В своей работе она доказала, что немецкая национальная идея имеет глубокие корни в эпохе гуманизма, а под влиянием катастрофы Тридцатилетней войны сложился базовый комплекс национальных ценностей, таких как мифы о немецких героях, позитивный образ немца, негативное восприятие окружающего мира и образ «врага», которые стали фундаментом немецкого национализма XIX и даже ХХ вв. В год 400-летнего юбилея начала Тридцатилетней войны в Германии вышла коллективная монография «Динамика через насилие. Тридцатилетняя война как фактор изменений в XVII в.», одним из авторов которой, наряду с ведущими зарубежными специалистами по Тридцатилетней войне, стала А. В. Лазарева⁶³.

Расширяя тематику своих исследований, А. В. Лазарева обратилась к сюжетам международных отношений, в первую очередь российско-немецким контактам раннего нового времени⁶⁴. Она многие годы поддерживает тесные контакты с кафедрами по истории нового времени университетов Марбурга и Вюрцбурга, в которых она неоднократно выступала с различными докладами. Благодаря появлению на кафедре новой и новейшей истории специалиста по истории раннего нового времени в Германии, стала возможной реализация компаративных исследований по целому ряду актуальных проблем этого периода. Совместно с коллегами по кафедре Л. А. Пименовой (история Франции) и Е. Э. Юрчик (история Испании), А. В. Лазарева читает годовой специальный курс, посвященный компаративному анализу феномена власти в монархиях Габсбургов и Бурбонов в XVII–XVIII вв.

Изучение новейшей истории Германии на кафедре разворачивалось практически параллельно с самой этой историей в ХХ веке, исключительно многообразной и противоречивой. Она явила миру примеры как абсолютного негатива в виде национал-социалистического режима, так и модели преодоления прошлого, смены национальной парадигмы, демократизации и толерантности. В межвоенный период проблемами новейшей истории Германии занимались не узкие специалисты, а историки широкого профиля, прежде всего Н. М. Лукин⁶⁵.

В послевоенные годы к изучению истории Германии в ХХ веке на кафедре впервые обратились ее выпускники, заложившие основы научных школ. Участница Великой Отечественной войны, добровольно ушедшая со студенческой скамьи истфака МГУ на фронт, командир пулеметного взвода и роты в Первой женской добровольческой бригаде, человек незыблемых принципов и сильного характера, профессор М. И. Орлова начала свою научную деятельность с обращения к одному из самых неоднозначных периодов в истории Германии, 1920-м годам ХХ века. Под руководством академика В. М. Хвостова она защитила кандидатскую диссертацию, а степень доктора исторических наук получила в 1969 г. за исследование, посвященное революционному кризису 1923 г.⁶⁶

Для написания последней М. И. Орлова одной из первых сотрудников исторического факультета МГУ выехала в длительную научную командировку в ГДР. Впервые в отечественной литературе тема острейшего кризиса Веймарской республики и его преодоления была рассмотрена на разнообразном материале из архивов Берлина, Потсдама, Дрездена. Впоследствии М. И. Орлова принимала активное участие в работе Общества дружбы СССР – ГДР и внесла немалый личный вклад в преодоление негативных стереотипов восприятия немцев в Советском Союзе, сложившихся в период Великой Отечественной войны. Ее неподдельный и глубокий интерес к немецкой истории и историографии не мог не вызывать уважения и признания, особенно учитывая трудное время ее становления как ученого, личное участие в боевых действиях против нацистской Германии. Фотография М. И. Орловой, удивительно напоминающая ее однофамилицу знаменитую киноактрису Любовь Орлову, находится на Доске Памяти исторического факультета, посвященной профессорам и преподавателям – участникам войны.

Научный подход и методы работы М. И. Орловой отличали фундаментальность и эрудиция, исключительная требовательность и внимание к анализу первоисточников. Однако в своих выводах и концепциях она оставалась в жестких идеологических рамках периода своего становления как ученого, отстаивая вплоть до своей кончины в 2007 г. официальную доктрину марксизма-ленинизма в науке и жизни. С 1971 г. М. И. Орлова являлась профессором кафедры, основное внимание уделяя работе со студентами-дипломниками и аспирантами. 13 кандидатов и 3 доктора наук могут назвать ее своим учителем, в том числе профессор А. Ю. Ватлин и доцент Т. Ю. Тимофеева. Сама профессор Орлова стала автором более 100 научных работ, в том числе 6 монографий⁶⁷.

Слева – профессор Берлинского университета Гюнтер Розенфельд, в центре – д.и.н., профессор М. И. Орлова, справа от нее – студентка Т. Ю. Тимофеева. Начало 1980-х гг.

В книге, посвященной кризису 1923 г. в Германии, М. И. Орлова не могла отойти от доминировавшей в советской историографии того времени догматически-позитивной оценки роли КПГ и Гамбургского восстания под руководством Эрнста Тельмана. В то же время она обосновала ошибочность курса КПГ на немедленное создание Советов, назвав этот шаг преждевременным. В качестве источниковой базы в книге был использован большой массив новых документов из архивов СССР и ГДР. Автор первой из отечественных историков обратилась к анализу положения немецкого крестьянства и сельскохозяйственных рабочих во время кризиса. Книга приводит читателя к выводу, что «одним скачком» совершить пролетарскую революцию в Германии в тот момент было невозможно, для этого отсутствовали как объективные, так и субъективные предпосылки.

В последние годы своего научного пути, которые совпали с кардинальными изменениями в России и в мире, М. И. Орлова сосредоточила свое внимание на вопросах историографии истории Германии, особенно заинтересовавшись концепцией «третьего пути», сочетания демократического парламентаризма и системы рабочих Советов. В 2000 г. вышел ее очерк истории ГДР, который при всех его спорных моментах, отражает непоколебимую уверенность автора в преимуществах теории и практики «социалистического лагеря».

С 1975 г. на кафедре начал свою работу А. И. Патрушев⁶⁸, защитивший в 1991 г. докторскую диссертацию. Несмотря на очевидные клише классового подхода в своих ранних работах, и по своим научным интересам, и по методике исследований, он серьезно отличался от своих коллег старшего поколения. Немногословный, он был подлинным энциклопедистом в идейной истории Германии, его перу принадлежат более сотни научных работ, главной из которых можно назвать серию трудов, посвященных Максу Веберу, Фридриху Ницше, Освальду Шпенглеру, Веронеру Зомбарту.

Патрушев принял на себя основную нагрузку по преподаванию новой истории Германии на кафедре (параллельно М. И. Орлова почти три десятилетия читала курс истории страны в ХХ веке), чтению разнообразных спецкурсов, самым удачным из которых можно назвать «Происхождение и идеология германского национал-социализма в 1919–1933 гг.». Он был ведущим автором учебно-методических пособий, главным из которых стала «Германия в ХХ веке»⁶⁹, выдержавшая два издания и не потерявшая своей научной значимости и по сегодняшний день. Подлинный научный универсал, А. И. Патрушев много внимания уделял распространению знаний по истории Германии с древнейших времен до наших дней, экспериментируя на этом поприще как с изданием удивительно компактных работ, так и с объемными дискуссионными трудами. Два десятилетия он был бессменным автором разделов по Германии в учебниках по истории нового и новейшего времени, выпущенных коллективом кафедры. Не идя на поводу у «научной моды», Патрушев всегда был в курсе и непредвзято воспринимал новые тенденции в развитии исторического знания. Одним из первых он обратил внимание на оценки германского национал-социализма как своеобразного варианта модернизации.

Интересно сравнить стиль взаимодействия со студентами и аспирантами профессоров М. И. Орловой и А. И. Патрушева. Первая активно и дотошно руководила исследовательской работой, регулярно требуя подробных отчетов о сделанном, интересуясь даже конспектами прочитанного. О правке ею дипломных работ и диссертаций ходили легенды, их всего лишь двукратная переработка свидетельствовала о несомненной стилистической одаренности ученика, поскольку научный руководитель могла до бесконечности совершенствовать логику и стиль изложения. Спокойный А. И. Патрушев изначально ориентировался на самостоятельность и свободу научного поиска студента, лишь изредка направляя его работу меткими замечаниями с изрядной долей юмора, но требовательность к конечному варианту текста у него была отнюдь не меньшей.

На рубеже ХХ–XXI веков на кафедре произошла смена поколений ученых, не обошедшая стороной и секцию истории Германии. В это время здесь начали свою работу выпускники кафедры А. Ю. Ватлин, ставший в 1998 г. после защиты докторской диссертации «ВКП(б) и Коминтерн в 20-е годы. Проблема взаимоотношений» одним из самых молодых докторов наук и профессоров исторического факультета, и доцент Т. Ю. Тимофеева. Для обоих понятие научной и академической свободы, дискуссионность и плюрализм стали частью научной жизни и мировоззрения. Оставаясь германистом, Ватлин немалую часть своей исследовательской работы посвятил изучению истории европейского рабочего движения и российско-германских отношений. Он участвовал в первой фундаментальной публикации стенограмм пленумов и заседаний Политбюро ЦК ВКП(б) 1920-х гг., отвечая за международные сюжеты в этих классических документальных изданиях.

Став в 1997 г. сотрудником кафедры, А. Ю. Ватлин взял на себя чтение лекций по послевоенной истории Германии и сразу же обратил внимание на диссонанс послеперестроечного времени: в отличие от истории ФРГ, освещавшейся теперь подробно и с разных сторон, история ГДР полностью отошла на задний план, а существующие исследования в значительной степени устарели. В рамках авторского спецкурса по истории этой страны в духе новых подходов Ватлиным были совмещены элементы лекционного и семинарского занятий, студентам предлагались различные формы работы с текстами источников, написание проблемных эссе с обязательной самостоятельной оценкой событий, осваивались основы компаративистского подхода. Под его руководством были подготовлены и успешно защищены 4 кандидатских диссертации по различным темам истории Германии в ХХ веке. По мере удлинения современного исторического периода А. Ю. Ватлин стал читать на кафедре и спецкурс по истории Германии после воссоединения страны в 1990 г.

Одной из этапных работ для постсоветской исторической науки стала его обобщающая монография «Германия в ХХ веке»⁷⁰. Можно отметить, что это была действительно первая современная история новейшего периода в развитии Германии, вышедшая до появления и книги А. И. Патрушева, и объемного трехтомника под редакцией Б. Бонвеча и Ю. В. Галактионова⁷¹. Эту работу отличает учет современных концепций западногерманской историографии, свежий фактический материал, оригинальный и динамичный стиль изложения. А. Ю. Ватлин «прорубил окно» в Германию для нового поколения российских историков-германистов, поскольку неоднократно являлся организатором международных научных конференций и в России, и за рубежом, посвященных актуальным проблемам германской истории и российско-немецких отношений.

В качестве приглашенного профессора он читал лекции в университетах Германии и Австрии, его научные труды переведены на несколько европейских языков. Он активно сотрудничает и имеет широкую известность как в российских, так и в германских СМИ. С 2015 г. профессор А. Ю. Ватлин является членом Российско-германской комиссии историков, которая в непростое время усложнившихся международных отношений сохраняет плодотворное научное сотрудничество ученых двух стран, инициирует новые научные проекты, в том числе и двуязычные документальные издания. Он входит в редакционный совет «Ежегодника по истории международного коммунизма», который издается в Берлине с конца 1990-х г.

Большое внимание А. Ю. Ватлин уделяет консолидации российских исследователей, избравших в качестве своего жизненного пути изучение германской истории нового и новейшего времени. Вместе с Т. Ю. Тимофеевой им была основана в 2001 г. Рабочая группа молодых историков-германистов России, разработан сайт, и с 2005 г. положена традиция ежегодного проведения российско-германских научных конференций, первая из которых одновременно знаменовала открытие в Москве Германского исторического института. Материалы большинства из них были опубликованы⁷², а сами научные форумы стали известной площадкой для контактов и дискуссий германских и российских ученых, в том числе из региональных центров и университетов. С полным правом можно констатировать, что Рабочая группа стала инструментом возрождения горизонтальных связей в сообществе историков-германистов, смогла приблизить региональных историков к международным стандартам научных исследований, а возникшие научные связи сохраняются и по сегодняшний день. Традицию вовлечения молодых ученых в международное научное сотрудничество А. Ю. Ватлин продолжил в новом формате, когда в 2017 г. в Гейдельберге совместно с профессором Таней Пентер подготовил первый семинар молодых историков двух стран, материалы которого опубликованы на двух языках в периодическом издании Российско-германской комиссии историков⁷³.