Чи100 поржать. Выпуск 2

Галина Васильева

Санкт-Петербург

Классики и современники

Как безнадёжно далеки времена классиков для современных детей мне показал урок литературы в 3 классе.

Тема: Л. Толстой. «Детство» (отрывок)

В небольшом фрагменте описывается проход по утреннему лугу и купание в пруду.

Текст небольшой, а пришлось столько информации раскрыть, что на полный урок хватит.

Тут и «сизая от росы трава» («сизая» – это какого цвета?).

И «мостки, хлюпающие по воде» (Что такое мостки? А «хлюпающие»? А почему хлюпают?).

И с «купальней» пришлось разбираться подробно.

Даже экскурс в моду на купальные костюмы 19 века провела и про купальные традиции рассказала (Очень любопытные, я вам скажу, традиции. Да и костюмы для купания – именно костюмы, Google вам в помощь!).

А иначе как понять: зачем герои в такую рань на пруд идут и смущаются раздеваясь?

Явно не в купальных костюмах были…

Но толкование Ваней фразы «шли гуськом» – это апофеоз всех мучительных исканий в литературном языке классика!

Теперь мой черёд спрашивать: как Ваня понимает очевидную, на мой взгляд, фразу «шли гуськом»?

Ваня порадовал!!!

Он представил так:

Сизую от росы траву ранним утром!

Тропиночку, ведущую к пруду, и юного Толстого, в полуприседе шагающего по ней со товарищем!

Представили?

А мне пришлось после того, как отхохоталась, объяснять ещё и разницу между ходьбой «гуськом» и «гусиным шагом».

Такие вот нюансы для юных читателей будущего граф Толстой даже не представлял.

Ольга Васильева

Бобруйск, Беларусь

Мечта коллекционера (о куклах)

 
Я хочу, чтоб мне мечталось каждый день и каждый год:
Чтобы бодро улыбалось всё семейство, весь народ
В тот момент, когда, не чуя под собой от счастья ног,
Я посылку получаю, подводя борьбы итог.
 
 
Прихожу домой спокойно, где красиво, будто в ряд,
Занимая всё пространство, куклы рядышком стоят.
Раскрываю упаковку и – о боже! Вижу вдруг
Кукол в мягком целлофане – не одну, а сразу двух!
 
 
Видно был денёк весёлый в тот момент у продавца,
Что решил он мне отправить две посылки слегонца.
Вот так радость! Мысль приходит: «Вдруг ошибка», но молчу.
«Всё окей, – мне шепчет совесть, – я буянить не хочу».
 
 
Вдруг звонок раздался в двери, открываю и смотрю:
Вот так фарс! Глазам не верю – вижу всю родню свою!
Поздравлять пришли с посылкой, принесли с собою в дом
Двух медведей, три бутылки и огромный торт «Фантом».
 
 
Дружно сели все за столик (мишки Тедди хороши),
Отдыхают, рассуждают, веселятся от души!
«Не забудь потом, родная, – произносит вслух отец, –
Рассказать нам поподробней, кто же автор, наконец?
 
 
Ах, Цвергназе^[1], это ж надо! Куклы очень хороши!
Но потом и подороже можешь выбрать, не спеши!
Мы тебе всегда поможем воплотить твои мечты,
Каждый день и каждый вечер, чтоб была счастливой ты!»
 
 
Вдруг опять звонок раздался – это снова почтальон!
«Вот, возьмите, вам прислали – это „Forbes“, эталон
Всех наград и достижений. Посмотрите же скорей!
Ваше фото на обложке – вы с посылкой у дверей!
 
 
Да не бойтесь, открывайте, на заглавной тоже вы
И сто двадцать ваших кукол». Не лишиться б головы!
Вновь стою, соображаю, что же был за день такой –
Куклы, Теддики, улыбки и шампанское рекой.
 
 
Может, мне всё это снится? Объясните кто-нибудь!
У меня в глазах двоится, неспокойно дышит грудь!..
Да я, кажется, проснулась – ах, мечты мои, мечты…
Потянулась, улыбнулась – сколько ж в мире красоты!
 
 
И не страшно, что сегодня будет день совсем другим –
Ждут меня на полках куклы, побегу скорее к ним.
Причешу их, приласкаю – и согреется душа.
Может жизнь не столь прекрасна, но безумно хороша!
 

Людмила Верховцева

Сольвычегодск

Поэтесса

 
Сидит на огороде поэтесса,
О грядки ручки пачкает свои.
А здесь ли этой поэтессе место?
Ей бы писать поэмы о любви,
Закатах и рассветах, алых розах,
Но только бы не в сорняках сидеть.
Поэт – творец, а здесь такая проза,
Что даже впору в голос зареветь!
 
 
Вот лук дочистит, аж седьмую грядку,
И отряхнёт себя от мошкары,
Картошку подбугрит – и всё в порядке,
Тогда до самого утра – реви.
Но тут уж поэтессе не до плача
И не до чувств расстроенных своих,
К ней прикоснулась – Муза, вот удача!
И поэтесса сочинила стих!
 
 
А стих про то, как, сидя в огороде,
Смотря на лес, на поле, облака,
Не слышала, как муж по грядкам ходит,
И на плечо легла его рука.
Я думала, что Муза прикоснулась,
А это просто муж законный мой…
Из облаков на землю я вернулась,
Дочистив лук, отправилась домой.
 
 
И что же мне особо интересно,
К чему сюжет, закрученный такой?
Не в каждом огороде – поэтесса,
Поэтому гордиться нужно мной!
Здесь вывод сразу просится на волю,
Всё это – случай, а итог таков:
Был в огороде муж, и я не спорю,
Прислал его ко мне – Козьма Прутков!
 

Родион Вишняков

Москва

Новое место

Агент по продажам поднял глаза от бланка заявки.

– Вам необходим простой фермерский домик с улучшенной аэродинамикой и защитой пола?

– Да, – маленькая девочка кивнула. Из-под стойки раздался звонкий лай. Агент подался вперёд. У ног клиентки сидел маленький чёрный пёс. На мгновение показалось, что подошвы кожаных башмаков испачканы кровью.

– Попробуем подобрать для вас что-нибудь, – агент выпрямился. – Контактный теле… А! Вижу. Мы свяжемся с вами в течение недели.

Дверь за посетительницей закрылась.

«Когда мне говорили в офисе, что на этой точке долго никто не задерживается…»

Колокольчик звякнул. Агент с тревогой посмотрел на вход.

– Здрасьте! Хрю!

«Говорящие свиньи. Три штуки. Матерь божья…»

– Хотелось бы уточнить момент, – один из поросят, с бейджиком «Нуф-нуф», вышел вперёд. – Заказанная нами доставка кирпича и строительных смесей задерживается. Вы вообще в курсе, что скоро у волков начнётся брачный период?

– Не могу знать… – промямлил агент.

– Ураган тебя разбери! – свин раздражённо хрюкнул. – Наберут не местных по объявлению. Дайте телефон отдела доставки!

Когда за дверью скрылся перестук копыт, агент дёрнул на шее узел галстука.

– Это безобразие! – звон колокольчика заставил его вздрогнуть. – Где ваша жалобная книга?!

– А в чём дело?

– Несоответствие заявленных технических характеристик образца и моей покупки! – мокрая лиса держала под мышкой надкусанный шар теста. С одной стороны был виден остекленевший мёртвый глаз. – Избушка ледяная оказалась! Растаяла! Всё имущество погибло! Требую замену!

– Могу предложить лубяную…

– Я тебе заяц, что ли? Из полистиролбетона есть?

Дверь вновь открылась.

– Занято! – тявкнула, не оборачиваясь, лиса.

– Занято, – стоявший возле двери медведь повернулся к лягушке, зайцу, мухе и петуху. – Ничего. Подождём, товарищи.

Уже поздно вечером вымотанный агент доплёлся до кровати. Рухнул в постель. Медленно вздохнул.

Завтра он напишет заявление с просьбой закрепить за ним этот участок работы.

Как там поётся: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью?»

Виктория Вишнякова

Клин, Московская область

«Вот был недавно забавный случай…»

 
Вот был недавно забавный случай,
Меня водил кавалер на встречу,
И в ресторане, что самый лучший,
Нас ждали рыба, вино и свечи.
 
 
Привыкла чаще под пиво щуку,
А там осётр, такой здоровый.
Держал мужчина меня за руку,
А я всё ела, и что такого?
 
 
Потом десерт (испечён искусно),
Такой в рекламе был даже, кстати.
Глаза закрыла, ну как же вкусно!!!
И вдруг проснулась в своей кровати.
 
 
Слегка помята, слюна в избытке,
В зубах зажата подушка крепко.
А под щекою журнал открытый,
На фото: рыба, десерт, креветки.
 

Олег Гонозов

Ярославль

Космическая мечта

Выйдя на пенсию, я заскучал.

Заниматься с внуками, ходить с ними в музыкальную школу и бассейн мне было неинтересно, а протирать штаны возле телевизора не позволяло высшее образование.

– В космос бы слетать! – выдал я однажды после ужина.

– Да ты что, Никита, мелешь? – поперхнулась супруга. – В молодости надо было о космосе думать, а не на седьмом десятке! Ты себя в зеркале-то видел?

– А что?

– Полюбуйся на свои седины!

– Седины космосу не помеха, они добавляют мужчине благородства!

Супруга не сдавалась, убеждала, что космос – дело молодых, а старикам туда лучше не соваться.

Поняв, что дальнейшая дискуссия – напрасная трата времени, я направился в военкомат. Там люди военные, поймут, что к чему. И помогут.

– Вы по какому вопросу? – спросил на входе дежурный.

– По личному. Хочу записаться в отряд космонавтов.

– Извините, но это не к нам, – улыбнулся прапорщик. – Это к психиатру!

К психиатру я не пошёл, а заглянул к знакомому депутату:

– Вся моя семья за вас голосует, помогите совершить полёт в космос.

– Куда? – удивился парламентарий.

– В космос!

– Космическим туристом?

– Первым космическим пенсионером!

– А это идея! – загорелся депутат. – Пока европейские пенсионеры греют брюшко на курортах, наши ветераны штурмуют космос! Класс! Со здоровьем есть проблемы?

– Нет! Давление как у космонавта, зрение – единица, зубы свои!

– Пишите заявление. В течение года дадим ответ.

– В течение года? А пораньше нельзя? Как ветерану труда?

– Раньше не получится. Сейчас много заявлений от губернаторов и мэров – всем, видите ли, в космос захотелось. Но из рядовых пенсионеров вы, Никита Фомич, в очереди первым будете. Давно о космосе мечтаете? Наверное, со школы?

– Честно сказать, впервые задумался, когда пенсию получил.

– Это почему же?

– Так не прожить на неё! А космонавт один раз слетает в космос – и всю жизнь как сыр в масле катается!

Венера Гончарова

Коркино

Пошутила

 
Проснулся папа – мамы нет,
А на столе записка:
«Ушла к подружке! Всё, привет!»
Постскриптум (в стиле списка):
«Любимый, скоро я вернусь
(Попью чайку с подружкой).
Дом на тебе, тобой горжусь,
Будь умницей и душкой!
Прочти, родной мой, инструктаж,
А впрочем, он не нужен,
Не мал уже отцовский стаж,
Стаж папочки и мужа.
Всего-то надо ничего –
Ты справишься, я верю!
Тебе удастся всё легко!
Спасибо за идею!
Вчера ты фразу произнёс
О том, что я устала,
Ты тронул душу прям до слёз
(Давно не отдыхала).
Схожу, решила, на полдня
К подружке, ну, короче…
Надеюсь, ты поймёшь меня,
Читая между строчек…
Разбудишь деток и – вперёд:
Умоешь и оденешь.
Им скажешь: «Завтрак уже ждёт!»
А сам постель застелешь.
А дальше – школа, детский сад,
Делов-то тут – немного!
К тому же сам ты будешь рад,
Ведь папа ты от Бога!»
Стоит отец, оторопел,
Весь в непонятном шоке,
Дышать уже он и не смел,
Как в школе, на уроке.
И вдруг увидел он жену,
Та улыбнулась: «Милый,
Тебе покой сейчас верну –
Я просто пошутила!»
 

Юлия Грачёва

Санкт-Петербург

«Собираю себя из частей…»

 
Собираю себя из частей,
Как конструктор поломанный Лего.
Понедельник, поток новостей,
Как я рада вас видеть, коллеги!
 
 
Выпью кофе, открою глаза,
В восемь тридцать туманно-косые.
Роза Павловна, вам рассказать,
Как же я провела выходные?
 
 
Вам в подробностях нужен рассказ,
Откровенный, правдивый и длинный?
Мне же после откачивать вас
И отпаивать валокордином.
 
 
Нет, я замуж не вышла. Пока.
Не планирую отпуск декретный.
А у вас, как всегда, день сурка –
Сплетни, тайны, интриги, секреты.
 
 
Фатима перекрасилась в блонд,
Иванова опять залетела.
Сам бы Джеймс позавидовал, Бонд,
Рассекреченным тайнам отдела.
 

 
Мне бы замуж? Причёску сменить?
Забеременеть дюжиной сразу?
Можно полностью весь огласить
Этот список безумных фантазий?
 
 
Лучше письменно. Снизу печать,
Разверну я его, как газету,
И пойду на досуге читать
Мудрость ваших бесценных советов.
 
 
Снова правый задёргался глаз,
У корней седина первым снегом.
Ну куда я, родные, без вас,
Вы мои дорогие коллеги!
 

Любовь Гроза

Грязовец, Вологодская область

Дачная история

 
Говорила Маня Ване:
«Не лежи ты на диване.
Огород пора копать,
Время – овощи сажать!
 
 
Если сделаешь красиво –
Я поставлю банку пива
На последнюю гряду
И закуску в борозду».
 
 
Ване делать… неохота,
Голова болит с работы.
Он на даче целый день
Тень наводит на плетень.
 
 
Делать надо всё равно…
Поглядел с тоской в окно…
У смороды видит Машку,
И большую «калабашку»…
 
 
В банке – тёмная водица!
Точно! Пиво пузырится!
Тут решился наш Иван
На бессовестный обман.
 
 
Чуть для вида покопался,
Тихо к банке подобрался,
Отхлебнул большой глоток
И… закрыть не смог роток…
 
 
В банке той заместо пива
Был навоз с листом крапивы,
Настоялся средь кустов
Для подкормки огурцов.
 
 
Манька тож открыла рот:
Видит – Ванька жижу пьёт…
То-то ей была потеха,
Чуть не лопнула от смеха.
 
 
Ванька был в тот день «герой»,
«Заработал» выходной,
Потому что трижды в час
Обнимал он унитаз…
 

Марина Воронцова

Ленинск-Кузнецкий

«С поэтессою жить нелегко…»

 
С поэтессою жить нелегко.
В этом я убедился не сразу.
Думал я, это всё баловство…
Оказалось, друзья, колдовство.
Или проще сказать вам – зараза!
 
 
Всё равно ей: хоть вечер, хоть день,
В голове если строчки кружатся.
Пишет, пишет, а я, словно тень,
Всё молчу. Ну куда мне деваться?
 
 
То она пересолит обед,
То на кухню совсем не заглянет.
То грустит, то смеётся в ответ.
А порою так даже не взглянет.
 
 
Уж про кипы бумажных листов
Не веду я, приятели, речи.
Скоро вырастут до потолков!
Вдохновенья процесс бесконечен.
 
 
С поэтессою жить нелегко.
В этом я убедился не сразу.
Но вдруг выход нашёлся легко.
Сам писать я вдруг начал! Заразно!
 

Денис Давыдов

«Как интересна наша Маша!..»

 
Как интересна наша Маша!
Как исстрадалася по Мише!
Но отчего же ехать к Маше
Так медлит долговязый Миша?
Быть может, занимаясь Машей,
На сахарном заводе Миша
Готовит карамельки Маше.
Но станется и то, что Миша
Забыл о нашей бедной Маше.
И, может быть, неверный Миша
Целует уж другую Машу,
Вы знаете какую – Миша!
Опомнись, Миша! – наша Маша
Жива лишь памятью о Мише,
А новая красотка Маша
Грызёт одни конфеты Миши –
Грызёт, как их грызут все Маши
В провинциях, где ныне Миша,
И в ус не дует эта Маша,
Что слаще их лобзанья Миши!
Когда, когда же к нашей Маше
Ты возвратишься, длинный Миша,
И сквозь очки увидишь Машу –
Глядящую в лорнет на Мишу?..
 

Татьяна Груздева

Череповец, Вологодская область

Чумазушка

 
Мой сынок, СЫНУЛЯ!
Так его люблю!
Каждый раз проверит
Бдительность мою.
 
 
Собрались мы в гости,
Был почти готов,
Бабушка звонила
Лишь на пару слов.
 
 
Голос в трубке что-то
Маме объяснял,
Сын в прихожей тихо,
Терпеливо ждал…
 
 
Но талант в искусстве
Не дремал совсем,
На беду, попался
Обувной вдруг крем.
 
 
Мама завершила
Важный разговор
И пошла с сынулей
Погулять во двор.
 

 
Сына нет в прихожей,
Африканец только
Белыми зубами
Улыбался стойко.
 
 
Гости отменились,
И прогулка тоже,
Крем исчез навечно
С виду из прихожей.
 
 
Два часа потратив
И куска два мыла,
Сходство с моим сыном
Еле уловила.
 
 
С той поры я знаю,
Знаю, без сомненья,
Сын – МОЯ ОТРАДА,
ТРЕНАЖЁР ТЕРПЕНЬЯ!!!
 

Мария Дебабова

Москва

«Навсегда расстаёмся с тобой, дружок…»

 
Навсегда расстаёмся с тобой, дружок:
Обещал Париж, а отвёз в Торжок.
Говорил: в Венеции будем стариться.
Отчего же тогда я любуюсь Старицей?
 
 
«Полетим мы в Ниццу, – твердил мне, – верь».
Только мчит нас «Ласточка» в город Тверь.
Нет, дружок, никакого тебе прощения
За подобное импортозамещение.
 

Надежда Дубровская

Кемерово

Надежда умирает последней

Вы думаете, любви нет? И я так уже стала думать. А как увидела Его…

Волосы короткие, дыбом стоят, глаза от удивления круглые, штаны по щиколотку, руки в рисунках кораблей под парусами. Поняла – это Он.

Его я всю жизнь ждала из кругосветного плавания. Синеокий мой! Он тоже понял, что приплыл.

Гавань, говорит, ты моя тихая. Я лодочка твоя быстрая. Так вот, предлагает, сядем в мою лодочку и пристанем к берегу в твоей тихой гавани и будем покачиваться на волнах семейной жизни всю оставшуюся жизнь.

И пристали мы, и покачиваться начали.

Укачало меня уже через неделю, когда, прибежав пораньше с работы, увидела в квартире (кают-компании, как он её называл) уйму народа.

– Кореши мои, вместе ходки делали, – познакомил нас «синеокий».

– Какие ходки? Куда? – спросила я с дрожью в голосе.

– Куда, куда! По морям, по океанам, куда же ещё? – объяснил «капитан» и нервно подмигнул своим «матросам». Те, правда, много, видно, плавали и тонули часто, так как без конца по привычке размахивали руками и, будто цепляясь за берег, растопыривали пальцы.

А чуть позже я застала дом открытым вовсе. Только бумажка валялась какая-то посередине комнаты. «Наверное, срочно в море ушёл. Второпях квартиру забыл закрыть». И, напевая весело: «Ты морячка, я моряк…» – подняла записочку.

В глазах потемнело. Это была справка об освобождении из колонии моего «капитана». «Якорь» я бросила тут же, только «вёсла» загремели – ни вещей, ни денег дома не было.

Больше в мою гавань корабли не заходили. Разлюбила я море.

Купила дачу. Полюбила землю…

А как увидела там Его: шляпа, плащ, очки – такой интеллигентный…

Поняла – это Он. Мечта всей моей жизни…

Жаль только, что Он – это пугало на соседнем огороде!

Наталья Егорова

Брянск

Сообразительный сосед

 
В доме шум и тарарам.
Кто гремит, гиппопотам?
Он топочет и стучит,
То ревёт, то замычит.
 
 
Постучался в дверь сосед,
Хочет получить ответ.
– Прекратите ваш разбой!
Дайте мне уже покой.
 
 
Голова давно болит,
Сильно я на вас сердит!
Отвечает тут соседка,
С виду дерзкая кокетка:
– Малыши мои играют
И совсем нам не мешают.
 
 
Просто скачут друг за дружкой,
Забавляются с игрушкой.
На дворе совсем не ночь,
Вы пойти извольте прочь!
 
 
И пошёл ни с чем сосед –
Толку нет с таких бесед.
Он решил их проучить:
Взял сверло и стал сверлить.
 
 
В дверь стучит ему соседка,
Разнаряжена в пайетках:
– Прекратите вы шуметь,
Не могу больше терпеть!
 
 
Ей в ответ сосед сказал:
– Чтобы я здесь замолчал,
Должны ваши малыши
Посидеть весь день в тиши.
 
 
Пусть научатся играть –
Шумом больше не мешать!
– Хорошо, я постараюсь,
Неправа была, признаюсь.
 
 
Теперь в доме благодать –
Удалось их воспитать:
Шалунов, озорников.
Лучше дело вместо слов.
 

Алексей Жарёнов

Городец

Две проблемы на букву «З»

На шестьдесят третьем году жизни у пенсионера Бориса Николаевича Афонькина появились две проблемы на букву «З».

Первая проблема была – зубы.

Вторая проблема – запор.

Как и большинство мужчин, Борис Николаевич боялся идти к стоматологу и откладывал поход в больницу на «потом». Откладывал, откладывал и довёл зубы до страшного состояния. Нет, они не болели, но вид их был ужасен. Гнилые передние зубы внизу были похожи на упавший вправо забор, а передние зубы сверху были похожи на забор, упавший влево. Дёсны зубы держали плохо, и каждый зуб в отдельности был похож на сломанную стрелку в часах, потому что болтался из стороны в сторону. Кроме непредсказуемой подвижности зубов, от них ещё шёл неприятный запах. Его стал ощущать даже сам Борис Николаевич. А жена его уже давно морщилась во время разговора с супругом. Она давно советовала сходить к стоматологу, но Борис Николаевич всё медлил.

И вот наступил день икс, и Борис Николаевич решил заняться зубами.

Врачом-ортопедом в местной платной клинике «Мед-Юнион» оказалась миловидная женщина среднего возраста. Когда она смотрела зубы вспотевшего Бориса Николаевича, то междометие «мда» произнесла раз пять. По итогам осмотра Борису Николаевичу за пятьдесят тысяч рублей были предложены вставные протезы сверху и снизу. Для них же нужно было подготовить место, а именно, удалить нижних шесть зубов и верхних пять.

По дороге домой незадачливого пенсионера пот пробивал ещё пару раз, как только он вспоминал, что удалить нужно будет одиннадцать зубов! Но, как говорится, взялся за гуж, не говори, что не дюж. Правда, дома Борис Николаевич предположил, что со временем зубы и сами выпадут. Но жена его пристыдила, сказав, что он превращается в труса. И напомнила, каким смелым «орлом» он был в молодости.

– Я ведь знаю, что ты на спор с Харузиным залазил на водонапорную башню и помочился с неё! – заявила жена. Это было откровением для Бориса Николаевича. Значит, трепло Федька Харузин рассказал тогда всё его будущей жене, за которой в ту пору Федька сам приударял во всю мочь! Афонькин понял, в каком юмористическом ключе Харузин описал тот его глупый «подвиг». Вот и верь после этого в дружбу!

С гнилыми зубами Борис Николаевич разделался за два месяца. Перед удалением первого зуба он трясся, как осиновый лист! А когда удалил одиннадцатый зуб, то вышел из стоматологического кабинета, как из пельменной, равнодушно и пренебрежительно оглядев скорбящую публику в коридоре. Прав был Достоевский, сказав, что «ко всему привыкает подлец-человек»!

Врач-ортопед своё дело знала. Борис Николаевич несколько раз ходил к ней на прикидку вставных протезов. И вот ему было назначено число, когда он выйдет из больницы с красивыми вставными зубами!

Тут мы начнём разговор о второй его проблеме на букву «З». А конкретнее – о запоре.

В последнее время всё чаще и чаще Борис Николаевич с утра, как раньше, не мог разрешиться на унитазе. Он сидел, кряхтел, выжидал и снова кряхтел, но его потуги ни к чему не приводили. То ли таблетки от давления были тому причиной, то ли сидячий образ жизни у телевизора, но запор стал большой проблемой для него. Жена советовала сходить ко врачу, но Борис Николаевич был человек обстоятельный, не закончив одного дела с зубами, другое дело по медицинской части он начинать не хотел. Но запор напрягал! Да ещё сосед напугал, сказав, что запор может привести к грыже.

– У меня, вон, свояк кожилился, кожилился, у него грыжа и вылезла! – поведал сосед. – Теперь вот вырезать будут!

Печальный опыт свояка соседа Борис Николаевич повторять не хотел. Нужен был какой-то выход из неприятной ситуации. Спасительная мысль, конечно же, родилась в его голове! Нужно было купить слабительное. Борис Николаевич заставил жену узнать у соседок, какое слабительное самое эффективное и дешёвое. Жена узнала – гутталакс. А весь дом узнал, что у Афонькина запор!

За гутталаксом Борис Николаевич рысцой сбегал в ближайшую аптеку. Пузырёчек гутталакса был маленький, и таблетки в нём тоже были маленькие. Борис Николаевич, придя домой, сразу принял таблетку, а потом стал читать инструкцию к лекарству. Эффект был обещан в течение от 6 до 16 часов. «Ну, нормально, – подумал Борис Николаевич. – К вечеру опростаюсь, а завтра, как огурчик, пойду зубы вставлять!» Но к вечеру таблетка почему-то не сработала. Даже намёков в животе никаких не было. Пенсионер подумал и принял ещё одну таблетку, не посоветовавшись с женой. «Ну уж утром-то пронесёт!» – подумал Борис Николаевич и похлопал рукой по животу. Живот напоминал барабан, в который накачали воды. Ночь пенсионер проспал благополучно. Но и с утра таблетки не действовали. Борис Николаевич обругал жену, которая посоветовала ему купить гутталакс. К 12:00 Борис Николаевич пошёл в больницу вставлять зубные протезы.

Пенсионер терпеливо сидел перед кабинетом врача. Его талончик был на 12:00. Но без пяти двенадцать мимо него неторопливо и вальяжно прошёл в кабинет бывший начальник городской милиции. Борис Николаевич сразу узнал его, хотя не видел много лет. Когда-то давно товарищ подполковник выписал ему штраф за пребывание в вытрезвителе. Через минуту медсестра, приоткрыв дверь, попросила Афонькина «немного подождать». Ждать пришлось довольно долго. Прошло уже двадцать минут и вдруг… Борис Николаевич почувствовал волшебное действие гутталакса! Причём действие нетерпеливое и резкое! «Сейчас этот пень выйдет, и мне заходить в кабинет! Сколько она с моими протезами проковыряется, неизвестно! Не высижу ведь!» – молниеносно пронеслось в голове Бориса Николаевича. И действительно, дверь открылась, и бывший начальник милиции бодро вышел из кабинета. Через пару минут дверь опять приоткрылась, и медсестра, заученно улыбнувшись, пригласила Афонькина: «Проходите, пожалуйста!» Борис Николаевич встал, и у него так подступило, что он только и успел произнести: «Извините, я сейчас», – и помчался в туалет на первый этаж.

Дав непредсказуемому гутталаксу свободу, минут через пятнадцать Борис Николаевич, робея, заглянул в стоматологический кабинет. В кресле развалилась крупногабаритная блондинка. Около неё крутилась врачиха. «Как она в кресло-то убралась?» – подумал пенсионер про блондинку. Медсестра подошла к двери и снова попросила подождать Бориса Николаевича, «потому что ваше время вышло и теперь вот очередь женщины». Борис Николаевич, чертыхнувшись в душе, снова уселся в кресло в коридоре. «Вот пока могу терпеть, так эта кобыла впёрлась! Откуда она взялась? Вроде бы и не было её!» – думал пенсионер.

Минут через пятнадцать дверь открылась, и показался огромный зад блондинки, обтянутый юбкой телесного цвета. Ненавистная незнакомка выходила из кабинета спиной вперёд, потому что благодарила врача и медсестру и прощалась с ними.

Прощание славянки затянулось минут на пять, во время которых проклятый гутталакс в животе бедного пенсионера ожил и пошёл в атаку. Блондинка наконец-то распрощалась с врачом и медсестрой и неторопливой каравеллой проплыла мимо красного Бориса Николаевича. Из кабинета выглянула врач. Она что-то хотела сказать, но Борис Николаевич перебил её:

– Извините, а можно я в следующий раз приду! Самочувствие плохое!

– Давление? – спросила врач.

Гутталакс услышал слово «давление», и Борис Николаевич чуть-чуть не пустил струю в трусы.

– Да, – скорбно подтвердил мученик-пенсионер.

– Так вам, может, таблеточку дать? – участливо спросила врачиха.

– Ой, нет, нет! Я пойду! – простонал Борис Николаевич.

– Приходите также через неделю, – успела предложить врач уходящему пациенту. А Борис Николаевич уже стрелой летел на первый этаж…

Дома его попыталась ласково встретить жена:

– Ну, Боренька, показывай свои «обновки»! – радостно проговорила она.

Но Борис Николаевич, сделав свирепое лицо, быстро скинул полуботинки и рванул в туалет мимо опешившей супруги.