Приговор Жнеца

Глава 1 – «ДрауШуа»

Страна Армераш

Город Грасмист, графство Рамотс

3246 год, ранняя осень

Полуденное солнце ранней осени все еще дарило тепло, позволяя женщине наслаждаться чаепитием на открытом воздухе. Утренний поток покупателей иссяк, и она со спокойной совестью повесила вывеску, гласящую о перерыве, и устроилась за любимым столиком. Ее плечи прикрывала легкая воздушная ткань. Рунная вышивка по краям обеспечивала должным уровнем тепла. Столь же полезные узоры красовались по подолу платья, давая ей возможность не изменять излюбленным нарядам круглый год. Несмотря на вечные советы знакомых и не очень людей, касательно неприемлемости носить платья в иной сезон, кроме лета. В ответ она только саркастично замечала, что это не их ума дело, и при желании они тоже могли приобрести зачарованные вещи и не кутаться в несколько слоев. И ожидаемо слышала их возмущение о частной жизни, вкусах, ограниченности финансов и непрактичность магических тряпок. Это ее веселило. С момента схождения двух миров, простецкого и магического, прошло два века. Двуличие и непринятие изменений у людей сохранялась, по сей день. И касалось это не только одежды.

Магические улучшения давно могли себе позволить не только власть имущие, но и простые жители. Однако они в большинстве своем предпочитали ругать других, жаловаться на трудности и откровенно завидовать тем, у кого хватило наглости купить магию.

Сегодняшний день исключением не был, и она уже несколько раз ловила яростные взгляды в свою сторону. Ведь вместо того, чтобы порядочно встать с метлой у магазина безуспешно воевать с листвой и прочим мелким мусором, занесенным на территории ночным ветром, она наслаждалась жизнью. Возведенная защита на стенах здания работала отлично, притягивая к себе всю опавшую желтизну, создавая неповторимый узор. Черная разномастная брусчатка, вела от центральной дороги до стеклянных дверей, и радовала чистотой. Для этого эффекта по обе стороны от тропинки были сооружены декоративного стиля полосы, в который всегда отражалось небо, они же служили вместилищами для веток и камушков, налетающих во время непогоды. Волшебная вытяжка хорошо работала с пылью и водными потоками любой интенсивности.

Интерьер и обстановку выгодно подчеркивало и вековое дерево, раскидистые ветви которого служили постоянным источником тени в месте, где женщина расположила столик. Экзотическое для данной местности происхождение растения дополняло причины неприязни у соседей. Особенно из-за простого факта – оно не подходило под запрет.

Границы территории магазинов законодательно ограничили, исключив на веки громадные сооружения или высокую изгородь. Вынуждая владельцев извращаться в оригинальности, создавая притягивающие внимание шедевры, показывая себя лучше, чем соседские точки. Женщина в первую очередь отличалась от них тем, что являлась собственником занимаемой точки. И соответственно возведенного здания. Работая на себя и живя на втором этаже, она в первую очередь ориентировалась на свой комфорт. По той же простой причине, позволяя себя столь непостоянный бизнес. Работая наплывными часами, остальное время, посвящая другим увлечениям. На зависть другим. Все служили простыми работниками с неплохими зарплатами и не редкими предложениями выкупить лавку. Однако эти люди предпочитали оставаться в неизменности, не забывая жаловаться на жизнь и ненавистную работу.

Из-за защитного механизма ее магазин не имел полноценной витрины, в наличие лишь большие окна, одно в передней части возле двери, два других по бокам здания. Задняя стена были сплошной, и на ней был изображен дракон, величественно стоящий на скалистом выступе и выдыхающий пламя. В нем уютно устроилось название «ДрауШуа», копируя вывеску, расположенную в начале участка. Понизу и бокам здания струился нарисованный папоротник. Два этих элемента, по словам женщины, фигурировали в имени магазина, звучавшие на настолько древнем языке, что тот уже давно сочли позабытым и мертвым.

Своим решением ограждения периметра она выбрала низкую, сплошную клумбу, квадратом повторяющую все необходимое пространство. Внутри высажен кустовой папоротник разного подвида, чрез каждые три куста возвышались полуметровые фонари. Лампочки имели несколько режимов и оттенков включения, дополняя общую атмосферу.

***

Ожидая новую, вечернюю волну молодых господ позабывших о цветах для свидания или мужей, столь же рассеянных, она обдумывала, чем их порадовать сегодня. Привычная тактика в этот день не работала, прошлые посетители скупили все заготовленное, от целых композиций, до одиночных экземпляров. Это давала больше простора для творчества, не было нужды ограничиваться не проданным, чтобы те не пропадали. Но и оставлять специальный стенд для этих господ женщина считала неправильным. Поскольку ее репутации были соответствующей. Жители города привыкли заходить в поздний час и находить готовые результаты, с уже указанными ценами, от щадящих, до дорогих экземпляров. И мелкими заметками о том, какое растение, по какому поводу лучше презентовать.

Хорошим продажам служило и расположение торговой улочки, которая прилегала к центральной площади с одной стороны. Так же соседствуя с один из трех парков. Пройти к нему иными путями не представлялось возможным. Только минуя лавки. Оба обстоятельства неплохо обеспечивали поток посетителей. Открываемые виды со двора женщину так же несказанно радовали. Обычно. Сегодня эта традиция готовилась быть разрушенной.

Ясному дню долго длиться было не суждено.

Город накрыла тень траура.

***

Скорбная процессия из разновозрастных людей, облаченных в серебренные траурные одежды, несли в руках свечи с магическим, непотухающим пламенем. Намериваясь голубыми огоньками осветить путь ушедшим. Даруя им возможность легко преодолеть последнюю преграду к тропе перерождения. Провожая их взглядом, женщина горько усмехнулась. Толпа верила в приметы, талисманы и магические обряды, но не в тех, кто стоял по другую сторону их веры. Даже не задумываясь, кому они адресуют свои просьбы и мольбы. Забывая и о том, по чьей вине опять организовали массовые поминки.

Избирая правителей, человечество и те, кто выдавал себя за таковых, ориентировались на мнение других или собственный эгоизм, а после, со спокойной душой винить в своих бедах высшие силы. Лицемерие чистой воды. Даже объединение миров, путем пережитой катастрофы, их ничему не научило. Одни предпочли игнорировать очевидные знаки, другие выбрали легкий и не обременительный путь, скрывая себя и свои сущности.

Зайдя внутрь магазина, она поравнялась с вазами наполненными цветами, предназначенными для розничной продажи. Размышляя, хочет ли контактировать со столькими смертными, излучающими угнетающую атмосферу, разом. Вытянув белоснежную розу, женщина, вдыхая тонкий аромат, повернула голову в сторону площади.

Стая из десяти воронов имеющих синеватый отлив перьев, решили все. Ожидалось нездоровое оживление с участием ее коллег. На ее территории, без соответствующего оповещения. Пришлые жнецы были слишком самоуверенными «старичками», или попросту глупыми юнцами. В обоих из случаев требовалось вмешательство.

Каким оно будет, станет ясно из дальнейших событий.

Переложив все имеющиеся растения в специальную переносную ванночку, она решительно направилась в сторону центральной площади.

***

Пустынное в обычные дни пространство было переполнено смертными.

Их горестные взоры были устремлены вдаль, туда, где заполняя собой свободный от декоративных построек участок, находились каменные ступень с урнами праха. Их частично скрывали знаменья взвода, к которому при жизни относился солдат. Живая изгородь, огибающая весь периметр зоны отдыха, в нынешней ситуации преобразилась в подставку. Удерживая в нужном положении внушительную мемориальную доску, состоящую из трех частей. С расстояния, на котором находилась женщина, без подсчета становилось, очевидно, наличие около двух сотен имен. Однако нахмуриться ее заставило не это, и даже не то, что количество погибших не совпадало с привезенными останками. А два призрачных силуэта, застывшие рядом с перечнем падших.

Мужчины, лишенные железными оковами возможности двигаться, с отчаянием смотрели в сторону толпы. Переместившись глубже в толпу, она попутно раздавала встречным одинокие цветки, которые те с благодарностью принимали. Кто-то сразу направился в сторону мемориала возложить дар, кому-то было важно прижать растение к груди и расплакаться еще сильнее, ища поддержку у близстоящего человека. Владелицу магазина «ДрауШуа» никогда особо не волновала судьба тех, кто покидал пределы ее владений. Считая покупателей достаточно сознательными личностями, для решения столь важного дела.

Добравшись до желанного центра столпотворения, женщина увидела причину сопротивления уходу в сопровождении жнеца. Отвержения посмертия, и добровольного пленения на переплетении двух берегов. Души умерших людей безмолвно, использовали единственный способ вымолить помощь. Не ожидая столкнуться со столь же молчаливым равнодушием.

Те ради кого все затевалось, тоже оказались в плену непонимания, осуждения и призрения. Никому не было дело до простых осиротевших детей. Тем не менее, прислушавшись к разговорам, она пришла к неутешительному выводу – простыми брат с сестрой не были. В силу преступления их отца и дяди, обвиненных в дезертирстве и соответствующем предательстве родины.

В этой стране данный проступок карался строже, чем серийные убийства. Ведь в последнем случае страдал он сам, в первой же ситуации, клеймо ложилось на весь род. Исключением могло сталь полный отказ от прародителей фамилии, посвящая себя другой семье, что согласиться принять отступника.

***

Еще на походе к сгорбившимся фигурам, женщина уловила движение в иной плоскости. Вороны не были ложным предупреждением. На площади пожаловали ее коллеги. Значит, кому-то из присутствующих было суждено скоро повстречать ушедшего близкого на том свете. Прислушиваясь к разгорающимся спорам, она отчетливо слышала тоненький голосок, лишенный сил и надежды, однако упорно продолжающий молить окружающих. О помощи и снисхождении. Прося лишь одно – вернуть тела родных семье, позволив похоронить должным образом. Стоящий рядом с обессиленной горем малышки, каменным изваянием застыл старший брат. Опустившись на колени, он крепко прижимал к себе сестру, безмолвно плача, и не препятствуя ей в попутке дозваться до совести народа. При этом пустой взгляд мальчика был устремлен туда, где бездыханными куклами лежало трое ребят.

Гадать о клиентах больше не было смысла. Юные граждане с охотой отправились вслед за проводниками в синих мантиях, под немигающим взором низких силуэтов облаченных в белые ткани.

Поравнявшись с выжившими после магической волны детьми, женщина, едва касаясь, просканировала ауры. Смертный приговор был вынесен, но подлежал рассмотрению. Предопределенность судьбы не коснулась их душ. А значит, ее вмешательство не станет нарушение закона. Приняв решение, спасти ребят, она в упор посмотрела на будущих карателей. Люди в форме невольно попятились, встретившись с необычайно прозрачными глазами, выражающими стойкость и стремление идти до конца.

Чем дольше длилось это противостояние взглядов, тем ощутимей портилась погода. Нарастали порывы ветра, небосвод стали озарять вспышки молний в сопровождении оглушительных раскатов грома. Опасаясь за сохранность драгоценного праха, среди людей поднялось волнение. Вынуждая представительней правопорядка и военной кафедры отступить, подчиняя всеобщей волне. Сворачивая поминки, и на время, отпуская преступников, даруя им мнимый шанс оправдаться.

Позавидовав силе их самонадеянности, женщина с места двигаться, не спешила. Ее противостояние еще не завершилось.

***

Стоило человеческому потоку иссякнуть, как на ее неспешно выставленную над головой ладонь, с тихим звоном вошло лезвие косы. Удивленный возглас не заставил себя ждать, как и довольная улыбка на лице женщины. Сколько бы лет не прошло, ей по-прежнему доставляло удовольствие насмехаться над непосвященными глупцами.

Небрежно выдернув инородный предмет, она сняла с себя накидку и набросила на детей. В ходе недолгого перемещения, серая полупрозрачная ткань видоизменилась, и, достигнув худых юношеских плеч, превратилась в полноценный плащ черного цвета, с едва различимым фиолетовым переливом.

Обезопасив новоиспеченных подопечных, женщина повернулась к застывшим коллегам. Те хмуро сверлили укутанных родственников, силясь найти походящие слова, описывающие их негодования. Это вызвало у нее улыбку. Своими действиями она явно лишила их желанного поклонения у стажеров. Стоящих в нескольких шагах от взрослых, достаточно далеко, чтобы последствия разборок их не достигло, и вполне близко, для лицезрения шоу в первых рядах. Мельком оглядев молодняк, она против воли облегченно выдохнула. Тех все еще было трое. И у каждого за спиной висела тень сформированной косы. Это вселяло надежду на их дальнейшие успехи.

Пока она придавалась разглядыванию обстановки, к месту действий подтянулись еще жнецы, все как на подбор в синих одеяниях. Пришедшие, только взглянув на женщину, осознали, с кем имели дело. Нервно отправляя воронов за еще более внушительным подкреплением.

Ждать явление остальных, она не стала. Много чести. Захотят высказаться, смогут найти ее самостоятельно. У нее же были дела поважнее, чем возиться с недалекими консервативными личностями. От потустороннего влияния ее плащ детей защитить мог, а вот от банальной непогоды, нет. Тяжелые капли давно окропили мостовую, грозясь в скором времени образовать внушительные лужи.

Подняв малышку на руки, женщина подтолкнула ее брата следовать впереди, легким нажатием на его плече корректируя направление. Немногочисленные люди, еще оставшиеся на площади, не спешили интересоваться ими. Никому не было дело до того, куда незнакомка водила едва избежавших смерти сирот. Впрочем, судя по всему, равнодушием заразился и мальчик. Послушно следуя указаниям, продолжая хранить молчание.

Оглянувшись в сторону призраков, она заметила, что те пытались что-то ей сказать, но безуспешно. Даже жнеца было не под силу услышать слова от тех, у кого еще при жизни отняли возможность говорить. Адресовав им печальную улыбку и воодушевляющий наклон головы, женщина столь же беззвучно пообещала им разобраться. Напоследок одарив безутешные души своим знаком, обвивая цепи побегами папоротника, лишая своих коллег возможности влиять на мужчин. Впрочем, ее метка убережет их и от других организаций, включая охотников за Неупокоиными. Никто не рисковал связываться с меченой добычей. Тем не менее, времени на расследование было мало.

Устроив обессиленных детей на верхнем этаже в пустующей комнате, женщина неспешно вышла во двор. Там ее уже ждали. Помимо уже ранее встреченной компании, ее посетила и подмога. В лице троих жнецов, облаченных в золото. Элита собственными хмурыми персонами.

Те, завидев необходимую цель, медлить не стали.

– Энния Рэйкар, есть ли необходимость в напоминании закона о невмешательстве в дела смертных? – без опасений заходя на территорию коллеги, поинтересовался высокий мужчина. На ходу скидывая капюшон, демонстрируя белоснежную шевелюру, доходящую ему до колен.

– Согласно кодексу жнецов, я имею право делать то, что делаю. В третьем томе свода правил, в шестом отделе, при седьмой поправке, говориться: «жнец заинтересованный судьбой неотмеченного дланью Господ смертного, может оказывать косвенное вмешательство в его судьбу. Исключая случаи, когда тот самостоятельно изъявляет получить помощь или содействие с последующей оплатой за оказанные услуги. При личной инициативе вовлеченного жнеца, правила могут быть упразднены, вплоть до базовой концепции. Ответственность за последствия этих действий и ситуаций, несет вмешавшийся жнец, и те лица, что пожелают участвовать. Добровольность или принуждение имеет место быть в случаях…»

– Довольно! – закрывая уши, хором вскричали оставшиеся позади представители элиты.

– Действительно, хватит. Мне стоило учесть твой нрав Энн, и любовь к многословным изъяснениям, – показал головой рослый жнец. – Впрочем, сочту за наглость порекомендовать, не допускать повторения прошлой истории. Второй раз ни тебе, ни причастным личностям может не повести.

– Смеешь мне угрожать? Настолько пал при повышении, что утратил собственную индивидуальность и потакаешь их мыслям?

– Нет, я пытаюсь проявить дружеское участие и предупредить о возможных последствиях, – со вздохом, пояснил мужчина.

– Поздно. Для предупреждений, участия или называния нас друзьями. Вы были нужны мне и им, когда свершалась несправедливость, а маленькую девочку заставили за этим наблюдать. Друзья и поддержка были необходимы в мрачном, холодном и сыром зале, когда под спиной жег ледяной мрамор. Ваши своевременные предупреждения могли помочь в миг, когда вокруг творилась дичь, а Верховные закрывали на это глаза. Сейчас же, никто и ничего мне не требуется. Больше ни советы, ни сочувствие, ни помощь не сотворят того, что должны были тогда. Сила и власть твоих слов утрачена. Как и мое доверие ко всей организации в целом. Ты опоздал на слишком внушительный срок Авиам.

Выдав внушительный ответ на одном дыхании, не изменяя равнодушной маски на лице, женщина развернулась к собеседнику спиной. Всем своим существом демонстрируя окончание диалога.

Достигнув крепости родных стен, Энния активировала второй уровень защиты. Барьер направленный исключительно на изгнание всего постороннего для этого берега. Подавив желание передернуть плечами, она не отступила от своих намерений. Хоть ей самой было некомфортно от поднятых щитов.

Проверять последствия ее поступка она тоже не испытывала ни малейшего желаний. Умереть от столь слабой атаки жнецы не могли. Остальные неудобства, от ссадин и подпалин на одежде коллег ее не волновали.