Два трюфеля. Школьные хроники

2

Тут вокруг Лены всё закружилось, завертелось. Лена ничего не могла понять: где телефон, где ребята, где Галина Юрьевна? Всё вмиг пропало! Вот и одежда на Лене не та: длинная, с широкими рукавами, чистая, без чернильных пятен! Комната та же. Та − да не та. Стол знакомый, а на стенах − картины удивительные. Всё святые в саванах. Книги, много книг. И мальчики, много мальчиков! В длинных одеждах, верёвочкой подпоясанные, с причёсками странными, сидят за столом, скрипят в толстых книгах перьями, бурчат себе под нос:

− Обалдел − обалдеть − обалдели. Мобил – мобила − мобильник.

Во главе стола сидел страшный дядя с бородой. Он был одет в чёрный кафтан с золотыми пуговицами.

− Ну и борода! Ну и прикид! – прошептала Лена.

− Прикид, − заскрипели перьями мальчики.

− А позвольте поинтересоваться, сударыня. Что это за слово такое – обалдеть? И что такое мобильник? А прикид – это название блюда или марка оружия?

− Ты чё, дятел, с Луны свалился? – оторопела Лена.

Лена всегда, когда пугалась, наглела сильнее обычного, вела себя вызывающе, по-хамски. Защитная реакция у Лены такая была.

− Я не дятел. Я не птица. Я наставник. Словесность отрокам преподаю! Все новые слова записываем − словарь составляем, – величественно произнёс Борода.

В это время из-под стола вылез Вован. Лена так Вове обрадовалась, и сразу меньше стала бояться.

Вова почти не растерялся, почесал взъерошенный затылок, спросил:

− Чё тут расселись, чуваки? Вас тут не было.

− Чувак—чуваки—чуваков. Чё, чек, чётка − заскрипели перьями усердные отроки.

Вова подбежал к Лене и спросил:

− Ты чё, Урашкина, в таком халате прикольном?

− Укол, прикол, прикольный, околел, − как эхо повторили отроки.

− Да не знаю чё! Может, в этом музее тупом, спектакль показывают?

− Надо смываться! – сказал Лаптин, − дребедень какая-то!

− Тень-тень-потетень-день-дребедень, дребеденью.

− Присоединяйся, отрок! – приказал Борода Вове. − Грамоте обучен? Ты от отца Сергия?

− Э-ээ! Ме-ее! – промекал Лаптин, − я с бабулей.

− А ты, сударыня, иди, иди! Твоё дело за больным ходить!

− За каким больным, очумел? – возмутилась Лена.

− Не спорь! Не спорь! – зашептал Лаптин. – Иди ухаживай за больным!

− Очумел, чума, чумаки.

− Тьфу ты, притомили пуще пареной редьки! – грустно сказала Лена.

− Притомили – томиться, пареная редька…− послышалось эхо.

− Нет! Про пареную редьку у нас есть! – возгласил один из отроков.

− Молодец, Феофан! – похвалил Борода, − покажи вновь прибывшему отроку, как в столбцах марать.

Вова понял, что «марать» − это значит «писать». Писал Вова плохо. «Всё! Сейчас они меня раскусят, плакала моя головушка, надо схитрить», − мелькнуло у Вовы в голове. Вова схватил Лену за руку и сказал:

− Я сударыню до болящего провожу! И обратно!

Борода кивнул.

− Смываемся, Урашкина! Чё ушами хлопаешь?

− Куда? Куда, рулить –то? – захлопала Лена глазами полными слёз. (Глазами, а не ушами!)

− Рулька, рулить, рульковать, ворковать, − проговорили с одной стороны стола.

− Мыть, смываться! – писали другие.

− По лестнице: по лестнице мы сюда спускались, по лестнице и ..! – прошептал Вова.

Лена и Вова помчались вверх по лестнице, пробежали по пустынным мрачным комнатам. Вся мебель была массивная, напоминала страшных угрюмых медведей. Чадили свечи. Было жарко и душно. В зале, где ребятам показывали лубочные картинки, не было никаких картинок, никаких книг в стеклянных витринах, а была странная машина. На верёвке, протянутой через всю комнату, висели листы с картинками, с буквами.

− Смотри, Урашкина! Бумага сушится! А это что за драндулет?

− Ох, это печатный станок, ох, книги печатаем, − раздалось в ответ.

Лена вздрогнула, обернулась. Около стены стояла кровать. На ней охал и кашлял какой-то дедушка.

− Похоже, твой больной! Похоже – старый печатник– сказал Вова Лене. – Похоже свинец до болезни довёл.

− Сейчас «скорую помощь» вызовем! – успокаивал Вова дедушку.− Вы, главное, не волнуйтесь, дышите медленно!

– Пить! – попросил больной.

Вова достал из рюкзачка пластиковую бутылку газировки и протянул старичку.

– О! Спасительное лекарство! У немца взял на Мытной? А говорили– девчонка послана, – проскрежетал старик и принялся пить…

− Хочу домой! Страшно! – зарыдала Лена.

− Вон и свет! Надо на свет бежать! – крикнул Вова.

Это только в классе Вова был неповоротливый, медленно считал и писал. А что касается, ориентации: дорогу какую запомнить или отыскать – Вова быстро соображал. На даче Вова с бабушкой дремучий лес вдоль и поперёк обошёл. И ни разу они не заблудились! Но конечно тогда у Вована компас был.

Ребята завернули за угол – туда, где брезжил свет. Вот и гардероб! Вот и одноклассники: номерки гардеробщику протягивают, одеваются!

− Ого! Урашкина в крутой обновке! – захихикали ребята.

Бабушка Лаптина сидела на лавке и держалась за сердце. Сейчас бабушка была похожа на испуганного червяка.

− Урашкина! Лаптин! Куда вы запропастились? По всему музею битый час вас ищем! Уже в милицию звонили! − всплеснула руками Галина Юрьевна.

Анна Сигизмундовна стояла неподалёку и загадочно улыбалась:

− Так где ты, Лена, была? – переспросила Анна Сигизмундовна.

− Э-ээ! Ме-ее! Я переодеваться ходила! – ответила Лена. – Меня же Вова чернилами окатил. Вы чё – забыли?

Лена хотела ещё сказать, что-нибудь прикольное, но испугалась. Кто знает, вдруг опять отроки появятся и записывать начнут – ничего приятного, между прочим, выбешивает, между прочим, когда за тобой все модные словечки записывают.

Бабушка Лаптина на экскурсии теперь не ходит – нелёгкое это испытание второклассников на экскурсию сопровождать, очень даже нервное испытание для слабого бабушкиного сердца.

Платье, серое, холщовое, до сих пор у Лены в шкафу висит. Мама сказала, что это натуральный лён, под старину сшито, стоит дорого.

Розовую юбку химчистка отчистила.

А Насте Петраковой Лена решила в другой раз отомстить, когда подходящий случай подвернётся.

Прекрасная Ханако (Страшная месть Лены)

1

Скоро конкурс: «По странам и континентам». В актовом зале второй «А» репетировал выступление. Ребята представляли Японию. Второклассники стояли на сцене, читали стихи и пели хором японские песни. Потом ребята расступались: начиналась сказка про японского мальчика с пальчика Иссумбоси. Он работал в богатой семье: развлекал играми, песнями, танцами дочь императора Прекрасную Ханако. За хорошую службу Богиня Солнца подарила мальчику с пальчику волшебный молоток. Иссумбоси загадал желание, ударил о землю молотком, превратился в красивого статного юношу. Прекрасная Ханако влюбилась в него, и молодые поженились.

Настя Петракова – живая девочка с длинной косой и уморительными ямочками на щеках − репетировала роль Прекрасной Ханако. Настя выступала на сцене будто пава, она обмахивалась веером, она была надменна и неприступна – точь-в-точь дочь японского императора. Все девчонки завидовали Насте. А Лена Урашкина ненавидела Настю лютой ненавистью! Ведь это ей – Лене – Галина Юрьевна отдала эту роль! Но Лена не пришла в четверг на контрольную по математике – прикинулась дома больной, Лену заменили Настей. И теперь Лёша Речкин, играющий Иссумбоси, женится на Насте. А ведь это Лена − самая красивая девочка в школе! У Лены и мобильник есть, и все-все комиксы, папа увозит Лену с «продлёнки» на чёрном «джипе». А у Насти Петраковой папы нет, и мобильника нет, ничего нет…

Ребята репетировали, Галина Юрьевна ругалась, потому что Вова Лаптин всё время вставал не туда, и богиня Солнца появлялась не вовремя, и Лёша Речкин запинался.

− Берите пример с Насти Петраковой! Прислушайтесь! Каждое слово – чётко, каждое слово − разборчиво и громко. Настя не тараторит, не запинается как Речкин.

Ребята захихикали.

− Чего смеётесь? Каша во рту, а смеётесь! Ещё раз заключительную песню!

Галина Юрьевна включила магнитолу, раздалась плавная японская мелодия и ребята, кто в лес кто по дрова, затянули, заблеяли, загорланили:

− Всюду вишни в цветууу…

− Бу! Бу! Бу! – басил Вова.

− Всюду! Вишни! В цвету! – Лена старалась петь громко и чётко.

Галина Юрьевна нажала на клавишу − музыка прекратилась.

− Урашкина! Дорогая моя! Петь надо! Пеееть! А не декламировать! Лаптин! Не баси! Остальные − без писка, без писка! Вы же не мыши! Настя! Спой! Слушайте, дети, Петракову.

Настя сделала шаг вперёд и нежно пропела:

− Всюду-у вишни в цвету-уу, и куда не кинешь взгля-аад…

Лене казалось, что Настя плохо поёт, отвратительно поёт – так по телеку иногда пели, и папа сразу переключал канал.

2

Галина Юрьевна вывела группу продлённого дня на прогулку.

− Лёш! Давай в «банан» сыграем! – предложила Лена.

− Давай! – ответил Речкин.

Но вместо того, чтобы бежать к брусьям, где висела «бананом» Лена, Лёша побежал к забору, где росли клёны − там Настя Петракова собирала листочки. Лена обиженно поджала губки.

− Лаптин! Лаптин! – позвала Лена.

− Бу, чего тебе, Урашкина?

− Чур ты «банан»!

Обрадованный Вова подбежал к Лене:

− Хочешь «дирол», Урашкина?

− С жвачкой?

− Нее. С жвачкой чупа-чупс. Хочешь чупа-чупс?

− Давай!

Лаптин смотрел, как Лена положила в рот леденец – изо рта торчала белая пластмассовая палочка, палочка двигалась то вправо, то влево. Вова чувствовал себя так, как будто он получил сразу все «пятёрки»: по технологии, по чтению, по русскому и по физкультуре. Вова стал красным от волнения.

− Давай теперь, Урашкина, играть в «чудовище»!

– Давай! Чур, ты – чудовище, а я − красавица! Приказываю тебе убить Прекрасную Ханако!

− Пусть только попадётся! − завыло Чудовище и погрозило палкой.

Тем временем Лёша собирал с Настей листья:

− Насть! Ты так хорошо сегодня пела! – и Речкин подал кленовый лист.

− Ой! Какой огромный! Жаль, что он жёлтый, а не красный. Бывают, Лёша, и красные!

Кленовый букет в Настиной ладошке уже не помещался.

− Хочешь, Настя, я подержу? – предложил Лёша. − Я аккуратно! Ты не думай!

Прекрасная Ханако удивлённо посмотрела на Лёшу, протянула букет. Ямочки на щеках Насти манили, притягивали, гипнотизировали. Листья посыпались на землю, на пожухшую траву… Речкин взял Ханако за руку – Настя не сопротивлялась, она лишь шире раскрыла глаза. Лёше показалось, что он парит где-то в космосе: вокруг улыбаются звёзды, а кометы щекочут его длинными хвостами…

Удар в спину оглушил Лёшу:

− Ты – чудовище! – Лаптин выставил перед собой палку.

− Мы не играем! – сказала Настя и стала подбирать рассыпавшиеся листья.

Лена Урашкина всё видела. « Как? Речкин опять с Петраковой?! Речкин держит Петракову за руку?!» − стучало у неё в голове.

− Уррр! У-у-у! – рычало Чудовище.

− Ааа! – завизжали ребята и кинулись врассыпную.

Насте бежалось легко и весело, то и дело из кленового букета вырывались листья и кружились…

− Урашкина! Петракова! Речкин! Хватит носиться! Шею сломаете! Лаптин, брось палку! – испуганно закричала Галина Юрьевна.

Петракова послушно остановилась. Лаптин тоже остановился, но Лена сильно толкнула Вову, и он всё-таки налетел на Настю, сбил её с ног. Вова и Настя упали на асфальт. Насте было почти не больно. Прекрасная Ханако попробовала подняться, и поднялась, и пошла… сильно прихрамывая.

− Петракова что с тобой? Ответь! Да ответь же!

– Нога! – всхлипнула Настя.

− В гроб меня вгоните, − хваталась за голову Галина Юрьевна, − Вова! Вова! Ты всё время носишься, на всех налетаешь, всех сбиваешь!

− Это не он, Галина Юрьевна! – тихо сказал Лёша, − это…

Урашкина толкнула Лёшу локтём вбок:

− Ты ничего не видел! Ты в другую сторону отбежал! Это всё он! Это всё Вован!

Вова стоял у медицинского кабинета, грустный, несчастный и всё бубнил:

− Бу…Это не я. Бу… Я ничего. Я не хотел, я нечаянно…

– Ничего страшного. Растяжение, – «успокоила» Галину Юрьевну медсестра, бинтуя Насте ногу.

– Как ничего страшного! – возгласила Галина Юрьевна. – А кто будет играть Прекрасную Ханако?!

3

На следующий день опять репетировали. Галина Юрьевна была расстроена и ругалась сильнее обычного:

− Речкин! Почему такой вялый? Громко повторяй слова, гром-ко! А ты, Урашкина веером махай! Не стой, Урашкина, как истукан! Ходи, Урашкина, по сцене − ты же теперь Прекрасная Ханако, дочь императора! Прекрасная Ханако, а не самурай!

Но, несмотря на все усилия, сказку отрепетировали плохо. Галина Юрьевна топнула в сердцах и сказала:

− Теперь заключительная песня. Речкин! Ты будешь держать микрофон, понял? Не забудь! И мелодично пой!

− Всююду вишни в цветууу! – запел Лёша.

− Да! Молодец! Дети! Слышали?

В пятницу отменили последний урок. В классе стояла суета. Прицокала на высоченных каблуках мама Лены. Мама Лены благоухала духами, гордо на всех поглядывала. Мама надела на любимую доченьку настоящее японское кимоно с широкими рукавами. Малиновый пояс мама завязала на огромный бант, вколола в волосы Лены заколки-палочки. Вова Лаптин, как настоящий борец сумо, был одет в белую папину рубашку навыпуск и очень гордился ремнём с большой железной пряжкой.

Актовый зал с трудом вместил всех желающих. Лысый дядя держал на плече огромную камеру. Когда он направил объектив на Лену, она мило улыбнулась.

− Красавица, − похвалил дядя.

Началось выступление. Второй «А» столпился за сценой…

− Всё! Вперёд! Когда про вишни запоёте, Речкину, чтобы микрофон отдали! Не забудьте! Речкину! – напутствовала Галина Юрьевна и нажала на магнитолу.

Погас свет в зале. На экране замелькали японские пейзажи. Зазвучала музыка. Выступление шло хорошо − ребята рассказывали о Японии, читали стихи. Потом девочки затанцевали вокруг Богини Солнца. И началась сказка о мальчике с пальчике Иссумбоси.

− Пошли Иссумбоси, прогуляемся в горы! – жеманно произнесла Лена.

− Пошли! – обречённо ответил Лёша Речкин.

А Галина Юрьевна зашептала:

− С удовольствием госпожа.

− С удовольствием госпожа, − как робот повторил Лёша.

− Смотри, Иссумбоси! Что это там вдалеке? – прогорланила Ненастоящая Ханако.

− Это Богиня Солнца, госпожа, − вздохнул Речкин.

− Госпожа Прекрасная Ханако, − подсказывала Галина Юрьевна.

Но Лёша не стал повторять.

− Ты хорошо работал, Иссумбоси, − сказала Богиня Солнца. – Хорошо развлекал Прекрасную Ханако. Вот тебе молоток. Он исполнит твоё желание.

Лёша взял молоток – игрушечный надувной молоток, ударил им по голове Урашкиной и сказал:

− Хочу, чтобы здесь появилась Петракова! А ты, Ненастоящая Ханако, сгинь!

Ненастоящая Ханако перестала махать веером – потёрла голову. В зале захихикали. Второклассники на сцене засмущались и начали озираться. Галина Юрьевна, чтобы хоть как-то спасти выступление включила музыку и зашипела:

− Пойте! Пойте!

− Всюдуу вишни в цветууу…—неуверенно запели ребята.

− Микрофон! Микрофон! Речкину –микрофон! – шипела Галина Юрьевна.

Но Лёшу опередила Лена – она ни за что не отдаст своему обидчику микрофон.

− И! Куда! Не кинешь! Взгляд! – прогорланила в микрофон Ненастоящая Ханако.

В зале уже тихо смеялись.

Лёша молчал, Вова бубнил, остальные блеяли и запинались…

Смех в зале нарастал.

− Бу! Бу!Бу!бу! Небом в сад! – Вова Лаптин тоже приблизился к микрофону…

− Да не бубни ты, Лаптин! Ща как дам! – разозлилась Ненастоящая Ханако.

− Сама бубнишь! Достала ты меня! – обиделся Вова: ведь Вова всё-всё для Лены делал, а она даже встать рядом на сцене не разрешает.

Лена вырвала из рук Лёши молоток и шмякнула по голове Вована.

Зал затрясся от хохота.

− Хулиганы! Сейчас я вам задам! Сейчас попляшете у меня! Сейчас я вам кости переломаю, сейчас милицию вызову! – держась за сердце, визжала из зрительного зала бабушка Вовы.

– Не расстраиваетесь, прихрамывая подошла Настя к бабушке Лаптина. – Это резиновый молоток, его надувают. Он небольно ударяет.

Галину Юрьевну, рыдающую Лену, белого как простыня Лёшу, и красного, как свёкла, Вову отвели в кабинет директора.

− Придётся отчислить вас из школы. Нам такие хулиганы в школе не нужны! – сказала директор.

− Это несправедливо! Урашкина толкнула Лаптина специально, Лаптин упал на Настю – вот она ногу и подвернула. Почему же нас выгоняют?! – крикнул Лёша.

Лёша сам не понял, откуда у него появилась такая смелость.

− Ты успокойся, Речкин, успокойся, − ласково попросила Галина Юрьевна.

Лёша всё подробно рассказал. Лена плакала и утверждала, что всё было совсем не так. Но ей, почему-то, никто не поверил.

Нога у Насти скоро прошла, опять она на уроках физкультуры быстрее всех девочек бегает. А Лену Урашкину родители в другую школу перевели, в частную, в дорогую. Есть, ребята, такие школы для вредненьких детей и их богатеньких родителей.

2009-2016

Рисунок обложки и фон – Маргарита Гарнык, дизайн – автора, шрифт – https://www.canva.com/