Запрещенные люди

– Все верно. – ответил кто-то в глубине комнаты. – Мы, видите ли, оскорбляем своим существованием царственные взгляды тех, кого-нельзя-называть-по-цвету-кожи.

Все присутствующие негромко рассмеялись.

– И что же? Вы ведь тоже люди. Разве можно людей выгонять жить в такие места? – Уинфри вдруг охватило острое чувство гнева и несправедливости.

– Нам просто дали срок в сорок восемь часов, чтобы мы покинули города. Мы не единственная община – практически около каждого города есть еще.

– Да, но …, – Уинфри не смог закончить свою мысль. Он слишком много чувствовал, чтобы это можно было выразить словами.

– А ведь мы не лучше и не хуже любого человека, – снова заговорил Эннарти. – Просто вот угораздило нас родиться именно такими. Но цветных наше присутствие доводит до истерики. Они считают, что мы – ходячая демонстрация расизма. Мол, быть настолько белым – значит подчеркивать их черноту. Поначалу это было так глупо, что никто не верил в серьезность претензий. Но, когда вдруг от множества чернокожих стали поступать жалобы, что в нашем присутствии они испытывают приступы панической атаки, власти сочли за лучшее просто выставить нас вон.

Уинфри молча покачал головой. Вся его жизнь перевернулась в тот момент, когда он оказался здесь.

– Давайте выйдем к реке. – вдруг предложил Эннарти и Кейра его поддержала. Втроем они пустились в обратный путь, в глубоком молчании.

Там, наверху, уже давно болталась усталая луна, такая же бледная как собеседники Уинфри. Она робко запускала свое отражение по мутной речушке, но сердитые черные тучи то и дело гасили его. Эннарти, Уинфри и Кейра сели на высокий берег, глядя как неторопливая речушка выбивается из сил, пробираясь сквозь наглые бурьяны и густо разросшиеся ивы.

– Мы даже думали устроить массовое самоубийство. – наконец, нарушил молчание Эннарти. – Хотели прийти в город и гордо сжечь себя на виду у всех. Но потом поразмыслили и решили не доставлять им такого удовольствия. Всё в этом мире давно уже превратилось в шоу. Нашу смерть с удовольствием бы обсмеяли, облили сарказмом и присыпали иронией, а потом забыли. Мы просто решили жить дальше.

– Это хорошо. – кивнул в ответ Уинфри, по-прежнему глядя на реку. – это правильно. Никто не стоит твоей или моей смерти.

– Однако наши жизни тоже ничего не стоят. – с горечью проговорила Кейра. – наши жизни не важны. А ИХ жизни почему-то важны. Не понимаю, они что – появились на свет другим способом? Или сделали для этого мира что-то особенно великое?

– Самое великое, что они сделали – это придумали как манипулировать целым обществом. – заметил Эннарти. – тоже достижение. Мы вот так не умеем, к сожалению.

– Не понимаю, ты на их стороне, что ли? – возмутилась девушка.

– Успокойся, Кейра, ты прекрасно знаешь на чьей я стороне. Мы проиграли эту битву. Нас выгнали и забыли. А мы выжили. И это наше достижение. Каждый человек умеет что-то свое, уникальное. Настоящее могущество появляется, когда разные люди объединяются для одной цели. Черные объединились с черными, белые с белыми. Просто у нас разные цели. А насколько лучше было бы, если бы объединились вообще все, независимо от цвета кожи. Пожалуй, мы тогда могли бы совершить скачок в развитии нашей цивилизации. А пока что все скачки совершаются вокруг … впрочем, это неважно. Вся проблема в том, что у нас нет причин объединиться. У нас нет одной, совместной, объединяющей нас цели, которая заставила бы всех забыть о том, что люди различаются по цвету кожи. Мир разбился на осколки как стекло, в которое запустили камнем. Каждый осколок человечества думает только о себе и держится только своих. Это и не дает всему человечеству двигаться дальше. И это очень грустно. Еще немного, и мы вернемся к тому самому обществу, которое состоит из разных племен. Каждое племя заботится только о своих, а все остальные для него враги.