Дракон и Феникс

– Что тебе надо? Чтобы я убила мужа? – предположила Цюань.

Волнение за сына было таким сильным, что она действительно была готова кого-нибудь убить, лишь бы Чжу Ди не причинил вред Юнану.

– Ну что ты, нет! – фыркнул принц. – Я не такой предсказуемый. И не такой подлый.

– Ты льстишь себе.

– Возможно, – кивнул Чжу Ди и принялся сюсюкаться с ребенком.

Юнан перестал плакать и внимательно уставился на принца. Даже этому гаду удается успокоить его…

– Я хочу, чтобы ты в нужный момент открыла для меня тайный ход.

– Все никак не оставишь попыток захватить трон?

– Это – моя судьба, – пожал плечами Чжу Ди.

– Тогда почему не согласился на мирные переговоры? Юньвэнь хотел примириться с тобой, а впоследствии передать права на трон тебе и твоим детям.

Чжу Ди надул губы и обиженно произнес:

– Но это же не так весело. Воевать куда интереснее!

– Безумец, – прошептала императрица, не сводя глаз с сына.

– Так ты откроешь мне ход? – спросил Чжу Ди, гладя ребенка по головке. – Если нет, то твой сын умрет. У меня много преданных мне людей в Запретном городе. В любой момент наследника могут прирезать или отравить. Так что тебе решать, насколько он дорог тебе.

Цюань в бессилии сжала кулаки и злобно посмотрела в темные глаза Чжу Ди. Какой ход он имеет ввиду? И знает ли, что их несколько?

– Хорошо, я открою тебе ход. Только сначала скажи, где он.

– А ты разве не знаешь? – удивился Чжу Ди. – Все же ни первый день живешь во дворце.

Цюань ничего ему не ответила, стараясь не подать вида, что знает обо всех ходах.

– В императорском саду. За азалиями. Под травой. Этот ход соединяет дворец императора и гарем, а также выводит за стены Запретного города прямо в лес, – объяснил Чжу Ди. – Между гаремом и дворцом ход свободен, но тоннель, ведущий за стену, закрыт на замок. Мы пытались его сломать, но замок слишком крепкий, да и решетка плотно вделана в камень. Твоя задача – найти ключ и открыть ход по моему приказу.

– Как скажешь, – кивнула Цюань. – Сделаю все, только не трогай моего сына.

– Вот и умница, – нагло улыбнулся Чжу Ди. – Держи своего мальчишку. – Он протянул задремавшего Юнана императрице и тихо добавил: – Помни, мои люди следят за тобой. Не подведи меня.

Цюань прижала сына к груди и, вдохнув его запах, облегченно выдохнула. В открытое окно влетел холодный ветерок, погасив огонь в масляной лампе. В покоях снова воцарился полумрак, а когда Цюань вновь зажгла лампу, то Чжу Ди уже исчез.

Глава 5

Я вышла от императрицы с отвратительным настроением. Хотелось злобно потоптаться ногами по чьему-нибудь позвоночнику, чтобы прямо почувствовать хруст косточек жертвы. И желательно, чтобы жертвой была мерзкая императрица!

Кутаясь в три халата и дрожа от холода, я шла к себе, бубня под нос все известные мне ругательства.

– И чего я ей плохого сделала?! Почему она так любит надо мной издеваться? Больше не буду сидеть с ее сыночком, сама пусть его успокаивает!

Какая-то милая птичка приземлилась на землю и запрыгала рядом со мной. Сбавив шаг, я повернулась к птичке и возмущено заговорила вполголоса:

– Это надо же наговорить мне такого?! Да еще и с такой довольной рожей! А я тоже молодец! С чего вдруг покраснела, когда Цюань начала выпытывать интимные подробности ее жизни с Юном? Можно подумать, что я – сама невинность! Разговоры на такие темы меня уже давно не смущают, а тут вдруг покраснела как помидор. Позорище!

От обиды я резко топнула ногой по припорошенной снегом дорожке. Мой единственный слушатель испугался и взмыл в небо.

– Ой, ну и ладно! – бросила я, глядя вслед улетающей птичке. – Все равно из тебя паршивый собеседник.

Печально взглянув на дорожку, я представила, что это позвоночник Цюань и, коварно улыбаясь, начала высоко задирать ноги и топать как слон. Хруста костей ненавистницы мне, увы, услышать не удалось. Зато хруст тонкого, но от этого не менее скользкого льда, что прятался под припорошенным снегом, я услышала отчетливо. Поскользнувшись, я неловко замахала руками, пытаясь восстановить равновесие, но, проиграв коварному льду, полетела спиной на землю. Услышала бы я хруст своих костей, если бы кто-то не подхватил меня сзади.

– О, святые ёжики! – выдохнула я, осознав, что мне больше не грозит падение. – Чуть не хавякнулась!

Сзади тихо усмехнулись.

– Как же я люблю твои странные слова.

Я вырвалась из рук, что держали меня, и резко повернулась назад.

Юньвэнь стоял передо мной в золотом халате, рукава и ворот которого были оторочены мехом. Часть длинных черных волос была собрана в высокий хвост, а часть свободно струилась по плечам и спине. Молочно-белое лицо императора украшал легкий румянец на щеках.

– Куда идешь? – поинтересовался Юньвэнь. Вид у него был уставший.

– К себе, – ответила я. – А ты?

– Просто гуляю. Холод помогает привести мысли в порядок.

– О Фанге все еще нет никаких известий? – тихо спросила я.

Император помотал головой и отвел от меня взгляд.

После исчезновения Фанга, Юн полностью сосредоточился на поисках друга и войне с дядей. Несмотря на проигранную битву, Чжу Ди все же удалось вернуться в Пекин и реорганизовать армию. До нас доходили вести, что принц почти полностью оправился от поражения и скоро нанесет следующий удар.

– Я так много думал о том, зачем шеньши понадобился Фанг, – глядя в небо, проговорил Юн.

– Шантаж или выкуп, – сказала я, тоже устремив взгляд на небо.

– Или же они объединились с Чжу Ди и решили постепенно лишить меня близких.

– Смысл им объединяться? Шеньши ненавидят принца так же, как и тебя, – задумчиво пробормотала я.

– Враг моего врага – мой друг, разве нет? – Юн печально улыбнулся мне и двинулся вперед.

Аккуратно обойдя скользкий участок, я догнала императора, взяла его под руку и, не дав ему времени удивиться этому порыву близости, объявила:

– Освободи сегодняшний вечер! Мы будем играть в карты!

– Но…

– Возражения не принимаются! Идем ко мне играть!

Я была уверена, что мне придется долго его уговаривать, но Юн вдруг кивнул и позволил увести себя в мои покои.

– Как играть в эти бумажки? – спросил он, скидывая утепленный халат на мою кровать.

Я села за стол и начала пересчитывать самодельные карты.

– Восемь, девять, десять… Легко. Игра называется «Дурак». – Слово «дурак» я произнесла по-русски.

– Что это означает? – тут же поинтересовался Юн, усаживаясь напротив меня.

– Семнадцать, восемнадцать……Глупый. Идиот. Неумный. Девятнадцать, двадцать…

– Странное название. Правила расскажешь?

– Угу, – кивнула я, досчитав карты. – Все на месте!

Правила были простыми, но для людей, которые ни разу в жизни не видели карт, понять все это было крайне сложно. Юньвэнь внимательно выслушал меня, потом я раздала карты, и он начал тупить. Правда, совсем недолго. К третьему кону Юньвэнь уже понял всю суть игры, а к пятому, овладев техникой перевода карт, играл уже как самый настоящий русский. Когда Юн начал часто выигрывать, мой интерес к игре сошел на нет.

– Я устала! – объявила я после пятого поражения подряд. – Сдаюсь и признаю себя дураком.

В подтверждение своим словам я сделала жалостливую моську и подняла руки вверх. Юньвэнь снисходительно кивнул мне и принялся собирать карты.

– Весьма занимательная игра, стоит признать, – сказал он. – Теперь я понимаю, почему драконы так часто хотят играть в нее с тобой.

– Они не такие способные, как ты. Я играю с ними лишь потому, что это смешно – им слишком сложно понять суть игры.

На самом деле, игру не понял только Лунсин, да и то, потому что все это время болтал и отпускал шуточки. Сказала я так, потому что хотела подбодрить Юна, вернуть на его губы хоть тень той теплой и светлой улыбки, которой он так часто меня одаривал.

Однако Юн не улыбнулся. Сосредоточенно мешая карты, он молчал и даже ни разу не посмотрел в мою сторону. Молчание затянулось, и мне стало крайне неуютно. Еще никогда между нами не было этой неприятной тишины, которая возникает только в те моменты, когда собеседникам совершенно не о чем говорить.

Неожиданным спасением в этой ситуации стал желудок Юньвэня. Громко и протяжно заурчав, он вырвал из задумчивости своего хозяина и порядком напугал меня.

– Голодный? – спросила я, уставившись на живот Юна.

– Видимо, да, – ответил сбитый с толку император.

Внезапно вспомнив о своих ночных походах на кухню, я растянула губы в довольной улыбке и, схватив теплый халат императора, кинула его прямо на голову Юна.

– Пошли есть! – объявила я.

Стянув с головы халат, Юн непонимающе уставился на меня.

– Мы залезем в кухню и приготовим себе вкусной еды! – пояснила я, коварно потирая ладошки.

– Сами? Я не умею…

– Зато я умею. Идем!

Не сговариваясь, мы оба направились не к двери, а к окну, чтобы за нами не увязалась свита. Однако, когда Юн уже вылез на улицу, я резко остановилась, хлопнула себя по лбу и шепнула ему:

– Жди, я кое-что забыла.

Вернувшись, я порылась в своей сумке и выудила оттуда пакетик с лапшой быстрого приготовления, который берегла на крайний случай. Возможно, разумнее было не трогать его сейчас, а сберечь на черный день, но мне так хотелось поднять настроение Юну и сделать для него что-то приятное!

Спрятав пакетик за пазуху, я вернулась к Юну, и мы направились в главную кухню, где еду готовили только для императорской семьи.

– Там точно пусто? – в который раз спросила я, боясь, что мы наткнемся на какого-нибудь дежурного повара.

– Точно! Я же не зверь, чтобы заставлять людей сутками работать, – возмутился Юн.

– Может, они за твоей спиной все равно трудятся без отдыха. У вас такое сплошь и рядом происходит, я уже поняла.

Юньвэнь ничего мне на это не ответил. Что толку спорить, если все так и есть?

Как оказалось, повара и слуги с кухни честно исполняли приказы императора и не работали ночью. В огромной кухне было темно и тихо, как в склепе.

– Мда, – сказала я, оглядывая полки с бесчисленной посудой, специями и какими-то непонятными вещами.

– Может, все же позовем слуг? – предложил Юн.

– Нет! – помотала головой я. – Сама справлюсь! Зажги лучше свечу.

Юн послушно выполнил мою просьбу, а я, засучив рукава, принялась шарить по полкам в поисках известных мне продуктов. Найдя отварной рис, проросшие бобы и целую вареную курицу в еще теплом бульоне, я недовольно скривилась.

– Подогреем бульон и поделим курицу пополам, – предложил Юн.

– Ну уж нет! Мы сделаем лучше! – Жестом фокусника я достала пакетик лапши из-за пазухи и продемонстрировала его Юну.

– Что это? Из твоего мира?

– Супер-вкусное блюдо будущего! – кивнула я. – Лапша быстрого приготовления! Всего лишь надо залить кипятком и немного подождать. Грей бульон!

Некоторое время Юньвэнь внимательно смотрел на меня, а потом как рассмеялся. Заливистый юношеский смех заполнил всю кухню.

– Тише ты! – шикнула я. – А то прибегут твои слуги или солдаты!

– Мне просто понравилось, как ты командуешь императором, – сказал Юн, с теплотой глядя на меня.

– А этот император даже со мной не спорит и выполняет приказы, как простой слуга, – парировала я.

– Какой-то глупый император, – хохотнул Юн.

– Да вообще идиот, – тоже смеясь, подхватила я.

На душе сделалось вдруг так тепло, словно я уже поела горячей лапши. Юн умело разжег огонь в очаге и водрузил на него бадью с бульоном. Вновь пробежавшись по полкам, я нашла такую драгоценность, как соевый соус.

– Идеально! – воскликнула я, подняв вверх глиняный кувшин. – У нас будет вок-лапша!

Я сказала – я сделала. Обжарила курицу в соевом соусе с тростниковым сахаром и имбирем, добавила немного овощей, а затем распаренную в бульоне лапшу. Конечно, одной пачки на двоих было мало, но я постаралась компенсировать это мясом и овощами.

Во время готовки Юньвэнь смотрел на меня голодными глазами и нервно барабанил пальцами по столу, ожидая, когда блюдо будет готово. Разложив лапшу по тарелкам, я налила нам в чайник рисового вина и торжественно объявила:

– Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста!

Оголодавший император налетел на еду, даже не спросив, что означает моя очередная непонятная фразочка.

– О, Небо! Это бесподобно! – воскликнул он, попробовав приготовленное мной блюдо. – И вы такое всегда едите???

– Ну, не всегда, но бывает, – улыбнулась я, с радостью глядя на то, как он за обе щеки уплетает лапшу. – Это еще не так вкусно. Вот если бы тебе приготовил это настоящий повар…

– Разве может быть еще вкуснее? – удивился Юн.

– Для тебя сейчас все жареное – вкусно. Тебя кормят, как человека с ожирением.

Юньвэнь скорчил моську и, ловко орудуя палочками, доскреб остатки лапши и отправил их в рот.

– Это было великолепно! – объявил он, ставя пустую тарелку на стол. – А теперь выпьем за это прекрасное блюдо!

Улыбнувшись, я доела свою порцию и, разлив вино по чашам, чокнулась с императором.

– Не знал, что тут так много вина. Мне его приносят не так часто, – сказал Юн, оглядывая стоящие на полу глиняные горшки с напитками.

– Пф-ф, – фыркнула я, наливая нам еще вина. – Я вот ни капли не удивлена. Как будто ты не император, а заключенный.

– В какой-то степени так и есть, – вздохнул Юньвэнь. – За тебя и твои прекрасные кулинарные способности! – объявил он, протягивая ко мне чашу.

Еще после двух чашек вина Юн разговорился, вспомнил о Фанге и загрустил. Поэтому я налила нам в чайник еще вина и заставила императора опрокинуть пятую чашу, чтобы «заглушить грусть».

– Мы с ним раньше иногда состязались в выпивке, – пробормотал Юн, глядя на полную чашу вина перед собой. – Я всегда проигрывал.

– А давай и сейчас посостязаемся? – предложила я.

– Ты же женщина, – снисходительно усмехнулся Юн.

– Я – женщина из будущего, забыл? – возмутилась я. – Спорим, что я тебя перепью?

– Спорим!

– На что?

Юньвэнь надолго задумался, а я начала нервно покусывать ноготь на большом пальце, опасаясь его желаний. Зря, наверно, я это предложила. Хотя, думаю, ему будет сложно меня перепить.

– Если побеждаю я, то ты отвечаешь на любой мой вопрос, – наконец сказал Юн.

– Я и так отвечаю на твои вопросы.

– А это будет особенный вопрос. Идет?

– Идет, – согласилась я, не видя в этом ничего страшного. – А я попрошу у тебя то же самое, согласен?

Юньвэнь закивал головой, полностью соглашаясь с моим предложением.

Если честно, то я не помню, сколько мы выпили. Оказывается, Юньвэнь был намного крепче, чем я думала. Помню, в какой-то момент резко осознала, что в меня уже не лезет не только вино, но и вообще любая жидкость. Страшно хотелось в туалет и спать.

– Сдаешься? – заплетающимся языком спросил Юн.

Я попыталась заглянуть ему в глаза, чтобы оценить, насколько он пьян, но не смогла. Взгляд уплывал в сторону, а тело так и стремилось завалиться на бок.

– Я никогда не сдаюс! – гордо проговорила я, выпивая очередную чашу вина, которая была настолько лишней, что через некоторое время я просто-напросто вырубилась…

…и очнулась в очень теплом и уютном месте, закутанная в одеялко. Причмокивая, я погладила шелковые простыни и блаженно улыбнулась. От подушки пахло цветами и хвоей. Я вдохнула полной грудью свежий аромат и подумала о том, какой приятный кондиционер купила мама…

Когда за моей спиной кто-то зашевелился, забормотал и тесно ко мне прижался, блаженное состояние утреннего пробуждения полностью исчезло. Я резко открыла глаза и повернулась.

Рядом, прижав меня к себе как игрушку, лежал Юньвэнь и тихо посапывал с довольной полуулыбкой. Испугавшись отсутствия воспоминаний о половине этой ночи, я подняла одеяло и облегченно вздохнула – вся одежда была на мне. Однако чувство облегчения исчезло, когда я вновь взглянула на Юньвэня – он почему-то был без верхней одежды.

– Слава богу, что в штанах, – прошептала я, снова заглянув под одеяло. – Что же было-то?..

Наверно, я шептала слишком громко, так как Юн вдруг с неохотой разлепил веки и уставился на меня своими темными пронзительными глазами. Я молча смотрела на него, боясь пошевелиться. Он долго ничего не говорил, внимательно глядя на меня, а потом вдруг отстранился и пробормотал:

– Прости, во сне я немного забылся и нарушил границы.

– Ты все помнишь? – хрипло спросила я.

– Да, а ты?

Я помотала головой. Губы Юна дрогнули в довольной улыбке.

– Даже не думай надо мной издеваться. Я уже поняла, что между нами ничего не было, – предупредила его я.

– Я кажусь настолько безнадежным? – вздохнул Юньвэнь. Улыбка с его губ не исчезла.

Он перевернулся на спину и с наслаждением потянулся.

– Хорошо спала?

– Довольно неплохо, – кивнула я. – Расскажешь, что было после попойки?

– У нас ничья.

– Но я же уснула вперед тебя, – удивилась я.

– А я был мертвецки пьян. – Юньвэнь снова повернулся на бок и, подперев голову рукой, уставился на меня.

– Тогда кто нас сюда принес?

– Я. Когда немного протрезвел. Сил хватило донести тебя лишь до моих покоев, увы.

В голосе императора слышались наигранные нотки сожаления. Я сузила глаза и строго посмотрела на его довольную физиономию. Хотелось треснуть этого несносного императора по затылку, но я сдержалась. Он уже давно так не улыбался, давно так на меня не смотрел. Я соскучилась по исходящему от него теплу.

– Тогда ты выиграл, – прошептала я, очарованная его взглядом. – Честно выиграл.

Думала, что он начнет отнекиваться и настаивать на ничьей, но Юн коротко кивнул и сказал:

– Тогда за мной вопрос, а за тобой честный ответ.

Я хотела было поинтересоваться, что за особенный вопрос он хочет задать, но мне помешал Лунсин, который совершенно бесцеремонно ввалился в покои императора и подлетел к постели.

– Ваше Величество! – воскликнул он и тут же замолчал, увидев меня.

Следом за Лунсином влетели евнух Пан и слуги.

– Сюда нельзя! Немедленно покиньте покои императора! – завопил Пан.

Испугавшись такого количества людей, я спряталась под одеяло и затихла.

– Что случилось, Лунсин? – спросил Юн.

Послышалось шуршание одеял – император встал с постели. Блин, он же еще и полуголый! Теперь уже точно не отвертеться: опять поползут слухи, что «бедная гуйфэй так старается, но все никак не забеременеет».

– Ваше Величество! – повторил Лунсин. – Фанг вернулся!

Глава 6

Когда Фанг въехал на взмыленном коне в северные ворота Запретного города, то твердо намеревался рассказать Юну всю правду. Однако в последний момент он струсил. Тень сомнения закралась в голову Фанга: а что, если Юньвэнь посчитает его угрозой своему правлению? Что если они перестанут быть друзьями? Тогда Фанг не сможет защитить Юна и, если с императором что-то случится, он себе этого не простит.

Поэтому, когда к нему навстречу выбежали помятые после сна Юн, Минчжу и Мей, Фанг широко им улыбнулся и решил, что всю правду он говорить не будет.

Позже, когда придворный лекарь обрабатывал его незначительные раны, Фанг думал, что из случившегося он расскажет друзьям. Раз за разом он проигрывал в голове события тех долгих дней, что провел в тайном убежище шеньши…

Пусть Фангу и развязали руки, но свободным он себя не чувствовал. К нему обращались как к императору и выделили лучшую комнату в пещере. Однако за ее пределы выйти он мог только в сопровождении охраны из шести человек. Пусть все его и почитали, но доверять ему явно не собирались, что правильно – каждое мгновение Фанг думал, как ему сбежать.

– Тебе не уйти отсюда, – сказал генерал Лю на третий день заключения Фанга.

Да, это все же было заключением. Юн, например, так и называет свою жизнь – заключение.

– Пока не согласишься примкнуть к нам, мы тебя не отпустим.

– А если я не соглашусь? – хмыкнул Фанг.

Он лениво поднялся с кровати и сделал несколько шагов вдоль комнаты, разминая затекшие от долгого сидения мышцы. Пребывание в четырех стенах угнетало его. Хотелось бегать, прыгать, тренироваться, сражаться, – только бы не сидеть на одном месте. Чтобы не сойти с ума, Фанг постоянно выполнял простые силовые упражнения, чем крайне удивлял свою охрану.

– Я вижу, что ты устал сидеть здесь. Прими решение. Стань тем, за кого будут биться шеньши. – Уже в который раз отец проигнорировал вопрос Фанга.

– Сомневаюсь, что вы меня убьёте, – высказал свое предположение Фанг. – Ведь я же последний наследник Юань. Скорее всего, вы запрете меня здесь и будете дальше следовать своему плану.

Генерал Лю недовольно фыркнул, и Фанг убедился, что он попал в точку. Отец всегда фыркал, когда кто-то догадывался о его планах.

– Завтра я снова приду, – устало сказал генерал. – И спрошу о том же. Хорошо подумай, на чьей стороне ты будешь сражаться.

Фанг даже думать не стал. Предательство генерала Лю сыграло свою роль. Фанг перестал видеть в нем не только наставника и соратника, но и отца. Они с Юном непременно накажут его за измену, но не сейчас. Сейчас его силы можно обратить в пользу императора, но для этого Фангу понадобиться сыграть роль наследника Юань.

В следующий раз, когда отец пришел к нему, Фанг пообещал, что присоединится к шеньши. Он ожидал, что от него потребуют какой-то клятвы или заставят пройти обряд посвящения, но ничего подобного не произошло.

Фанг сумел убедить отца в том, что он серьезно обдумал его предложение и, осознав скорое поражение императора Юньвэня, решил сражаться на стороне «истинных победителей». Генерал Лю, как и все его люди, оказались настоящими фанатиками. Им не надо было ничего доказывать – они боготворили династию Юань, а значит, и самого Фанга.

– Что я должен теперь делать? – спросил Фанг у отца.

После торжественной части, где сотни шеньши обступили Фанга и снова преклонились перед ним, отец не повел сына назад, в его комнату.

– То же, что и всегда – служить императору. Вернее, делать вид, что служишь императору.

– А как же война?

– Еще рано. Если сейчас нападем на императора и победим, на нас позже нападет Чжу Ди, а к этому мы еще не готовы. Подождем, пока дядя и племянник не перегрызут друг другу глотки, и уже тогда выйдем из тени.

Для пущей убедительности отец нанес Фангу несколько незначительных ранений. Фанг должен был сказать Юну, что одолел стерегущих его солдат и чудом сбежал.

Собственно, так Фанг и сделал. Рассказал, что шеньши хотели выпытать у него информацию о силах Империи, а также намеривались попытаться шантажировать Юньвэня жизнью его капитана.

– Так просто я им этого не оставлю! – воскликнул Юн сразу же после того, как Фанг закончил рассказывать свою историю. – После Чжу Ди они первые на очереди по уничтожению!

– Ты видел их предводителей? – тихо поинтересовалась Минчжу.

– Нет, – мотнул головой Фанг, избегая смотреть в лицо девушки – ему было стыдно перед ней.

Юн сказал, что Минчжу места себе не находила все эти дни и постоянно молилась о том, чтобы Фанг вернулся живым. Он же за все время своего пленения ни разу не вспомнил о ней.

– Может, кого-то узнал по голосу? – предположила Мей.

Фанг снова помотал головой.

– Главное, что ты жив, – сказал Юн, хлопнув друга по плечу. – Остальное уже маловажно.

– Нам надо выиграть войну с Чжу Ди. Это сейчас самое главное, – нахмурился Фанг.

– И найти убийцу! – вставила Мей. – Мы столько нового узнали! Глупо забросить это расследование.

– Согласен, – кивнул Юн. – Может, сейчас он по какой-то причине затаился, но гарантий, что он не начнет снова убивать, у нас нет.

– Поэтому его надо найти и казнить, – добавила Минчжу, с силой сжав маленькие кулачки.

– Я отправил людей в провинцию Шаньси. – Юньвэнь задумчиво чертил указательным пальцем зигзагообразные линии на столе, словно рисуя невидимую карту. – Пока что никаких сведений от них не поступало.

– А что с тату? – спросила Мей. – Драконы что-то нашли?

Юньвэнь сокрушенно развел руками. Мей надула губы.

Фанг не считал проблему с убийцей столь значимой. Куда важнее сейчас было нарастить армию и победить Чжу Ди, а затем дать отпор шеньши, но говорить об этом он не стал. Пусть делают то, что считают нужным. Фанг сам позаботится о врагах императора, ведь он – его телохранитель.

Позже, когда Юньвэнь и Мей попрощались и ушли по своим делам, Минчжу подошла к Фангу и робко протянула ему лоскут с вышивкой.

– Я думал, что потерял его… – Фанг тупо уставился на лоскут в руках девушки.

– Его нашел Юн на месте, где тебя похитили, – сказала Минчжу, глядя в пол. Ее длинные ресницы дрожали.

– Я снова его потеряю. Твой труд будет напрасным.

Не то, чтобы Фанг не хотел снова принимать ее подарок. Просто он и правда боялся, что снова его потеряет, и теперь уже навсегда.

Протянутые руки Минчжу дрогнули.

– Он твой. Потеряешь ты его или нет, без разницы. Я сделала его для тебя, и только ты решаешь, что с ним делать.

С этими словами она положила лоскут на стол, склонила голову перед Фангом и вышла из покоев. Что-то дрогнуло внутри у капитана дворцовой стражи, и он еще долго смотрел на волчью морду, вышитую на синем шелке.