Дракон и Феникс

Печальная улыбка отразилась на лице императора. Он медленно отпустил мои руки, но с колен не встал. Отвел взгляд в сторону и сказал:

– Это мое наказание за то, что был холоден со своей женой. Теперь женщина, которую я люблю, не может ответить мне взаимностью. Неужели первая любовь всегда должна быть такой печальной?

В этот момент мне так захотелось обнять его, что пришлось даже сложить руки на груди и спрятать ладони под мышки. Все мое существо тянулось к этому человеку, который сейчас стоял передо мной на коленях и выглядел как побитый щенок.

Когда я почувствовала, что вот-вот сдамся и поддамся странному порыву, Юньвэнь встал, мило улыбнулся мне и сказал:

– Ну, в любом случае я приложу все усилия, чтобы Чжу Ди получил трон мирным путем, а перед этим завершу все свои дела.

– Какие? – хрипло спросила я, все еще пребывая в странном волнении.

– Во-первых, помогу тебе вернуть эту твою сферу времени, – загнул палец Юн. – Во-вторых, устрою Ланьлина и Цюань в безопасном месте, где их никто не найдет. Ну а дальше уже по мелочам, связанным с политикой.

– Что значит «устрою Цюань и Ланьлина»? – выгнула бровь я.

На лице Юна отразилось недоумение. Он поскрёб ногтем указательного пальца висок и спросил:

– А я разве тебе не рассказывал, как мне удалось заключить перемирие с Цюань?

– Я думала, ты просто пустил в ход свои мужские чары, – пожала плечами я.

Слова прозвучали небрежно, как я и планировала, но осадок от них почему-то остался.

На лице императора появилась недовольная гримаса. Он снова сел на стул и, указав пальцем на свои глаза, сказал:

– Я пустил в ход свой внимательный взгляд.

– И что же ты увидел? Что твоя жена – красивая и желанная женщина? – продолжала я подтрунивать над ним.

Несмотря на неприятные ощущения от своих же слов, я не могла перестать говорить подобное. И что я пытаюсь себе доказать? Что это неприятное чувство под грудной клеткой не что иное, как изжога? Бред…

– Нет, – отмахнулся от моих слов Юн. – Я увидел ее вместе с Ланьлином. Они любовники.

– Ого! – воскликнула я. – Я что, попала в дораму? Вот это поворот!

– Дорама?

– Азиатские сериалы. Ну, представления, где люди играют роли. Театр, одним словом. Весьма занятная вещь, тебе бы понравилось.

Юн недоверчиво изогнул правую бровь и сказал:

– Сомневаюсь. Не люблю театры.

– Это совсем другое! – возмутилась я, защищая любимые дорамы. – Так что там с твоей женой и Ланьлином? Не отвлекайся.

Спохватившись, Юн продолжил свой рассказ и поведал мне во всех подробностях, как он застукал тайных любовников и как пообещал Цюань поддержать их любовь, если она в свою очередь поддержит его во всем, что он попросит.

– Занятно, – выдала я свой вердикт на данную ситуацию. – А я ведь до самого конца надеялась, что победу мне обеспечили не твои интриги, а мои таланты.

– Особенно стихотворные! – смеясь, заметил Юньвэнь.

Вспомнив, как он громко хохотал после прочтения моего стихотворения про евнуха Пана, я не смогла не усмехнуться.

Посмеявшись, Юньвэнь притих и задумчиво скользнул взглядом по окнам.

– Ты себе представить не можешь, как я рад, что Цюань счастлива, – вздохнул он, подперев голову руками. – Все время, что мы женаты, я чувствовал ужасную вину перед ней.

– Да это бред! – отмахнулась я. – Как ты можешь быть виноватым в том, что не испытываешь к ней взаимных чувств?

Император посмотрел на меня печально-извиняющимся взглядом, мол, прости, но вот такой вот я, чувствую свою вину почти во всем. Одновременно это меня и разозлило, и умилило. Человека с такой отзывчивой душой и с таким чистым сердцем я еще не встречала, поэтому, наверно, реакция на его поступки у меня была двойственной.

– Бери лучше пример с Фанга, – решила я поставить Юну в пример его лучшего друга. – Живет себе спокойно и даже не понимает, что чувствует к нему Минчжу.

От моих слов Юньвэнь скривился, как от дольки лимона.

– Даже не напоминай мне об этом, – недовольно заметил он. – Я бы давно мозги вправил этому олуху, но Минчжу запретила.

– И правильно сделала, – согласно закивала я. – Это их дело, а не наше. Мы можем только обсуждать и удивляться, как Фанг не замечает чувств Минчжу, ведь у нее все на лице написано!

– Что у нее написано? – озадаченно уставился на меня Юн.

– Чувства! Когда он рядом, у нее щеки краснеют, взгляд мечется в разные стороны, и сердце стучит как у зайца. Сегодня мне особенно было слышно, как оно у нее колотилось, – выдала я неоспоримые доказательства.

Задумавшись ненадолго, Юньвэнь деловито уточнил:

– То есть, ты сейчас перечислила признаки влюбленности?

– Да! – объявила я, вскинув вверх указательный палец. – Верные признаки влюбленности! По крайней мере, у меня они такие.

Император задумчиво хмыкнул и наклонился к моей груди. Я дернулась в сторону, но он схватил меня за руки и мягко, но уверенно, притянул ближе к себе.

– Ты чего? – пискнула я.

– Ш-ш-ш, я слушаю.

– Что?

– Твое сердце. Ничего не слышно. Жаль.

Демонстративно хмурясь, я уперлась указательным пальцем в лоб императора и легонько оттолкнула его от себя. Хотелось, конечно, толкнуть его рукой или локтем, но он все же был императором, а с монаршими особами принято церемониться.

– Оно стучит в нормальном ритме. С чего бы ему барабанить на всю? – фыркнула я.

– С того, что я нахожусь рядом, – ответил Юньвэнь, хитро улыбаясь.

Сейчас он снова был похож на кота, и на моих губах чуть не отразилась умиленная улыбка, но я вовремя ее сдержала.

– Извини, но ты не Брэд Питт!

– Кто?

– Не важно, – отмахнулась я. – Мне пора. Спать хочу. Устала страшно на этом дурацком отборе.

Демонстративно зевнув, я поднялась со стула и сделала пару шагов к выходу.

– Не останешься? – раздалось сзади.

– Ни за что, – ответила я, не оборачиваясь.

Глава 35

Юньвэнь выдохнул облачко пара, зябко поежился и спустился по ступеням Дворца Собранного Превосходства. Этот дворец был построен для вдовствующих императриц, но так и не был использован по назначению. В последние годы своего правления император Чжу Юаньчжан превратил его в свой кабинет, и Юньвэнь не стал этого менять.

Здесь всегда царили тишина и спокойствие, благодаря чему можно было полностью окунуться в дела. Однако долго находиться во Дворце Собранного Превосходства Юньвэнь не мог. Спустя несколько часов он чувствовал, что остро нуждается в веселом смехе Майи, в ее громком щебетании, в ее небылицах и непонятных словах.

Вот и сейчас, раздумывая о том, как проведет этот вечер с Майей, Юньвэнь даже не заметил, как несколько девушек из гарема, который соседствовал с Дворцом Собранного Превосходства, внимательно наблюдали за ним, надеясь поймать взгляд молодого императора и затащить его к себе в постель.

– Ваше Величество, – негромко обратился к императору Фанг.

Юньвэнь, отвлекшись от своих мыслей, вопросительно взглянул на друга. Фанг кивком головы указал на Дворец Всеобщего Счастья. Поймав взгляд императора, девушки захихикали, кокетливо прикрывая рты ладонями. Юньвэнь закатил глаза и ускорил шаг, чтобы поскорее уйти с территории гарема. Сзади послышался тихий смешок Фанга.

– Эти женщины меня смущают, – буркнул Юн, заложив руки за спину. – Нельзя их переселить куда-нибудь подальше от моего рабочего места?

– Я займусь этим вопросом, Ваше Величество, – объявил евнух Пан, подобострастно кланяясь на ходу.

Вернувшись в свои покои, Юньвэнь разогнал всю свою свиту, а Фанга отправил к Минчжу с предлогом позаботиться о ней, так как у девушки весь день голова болела так, что она не могла даже встать с постели. Фанг упрямился, но после того, как Юн прикрикнул на него и сказал, что хочет побыть наедине с Майей, телохранитель все же уступил и послушно удалился.

– Пан, позови ко мне жену Ли, – отдал распоряжение Юньвэнь, придирчиво осматривая свою одежду. – И прикажи принести нам ужин с вином.

– Слушаюсь, Ваше Величество, – сказал евнух, пятясь к выходу из покоев.

Решив сменить свой слишком темный халат на более яркий, Юн скинул верхнюю одежду и крикнул слуг, но никто не отозвался. Вспомнив, что всех прогнал, император хлопнул себя по лбу и громко выругался. Теперь придется самому рыться в сундуках с одеждой.

Сегодня он ни на что не рассчитывал. Просто хотел приятно провести время с Майей за ужином. Ну а выглядеть красиво перед той, кого любишь, никто не запрещает.

Распустив волосы, Юньвэнь задумчиво посмотрел на себя в зеркало.

– Ей больше нравится, когда они полностью собраны или частично? – пробормотал он себе под нос, а потом, спохватившись, отпрянул от зеркала и произнес: – Небеса, о чем я только думаю?!

Раньше Юну не было никакого дела до своего внешнего вида. Это было заботой слуг, которые каждый божий день кружили перед ним, приводя лицо и волосы в порядок и наряжая его тело в богатые одеяния. Сейчас же Юн придирчиво выбирал себе одежду и масла, которые слуги наносили на его кожу. Он выпытал у Майи, запахи каких растений она не любит и запретил слугам использовать их не только на нем, но и на себе.

Видимо, и в правду, любовь меняет людей…

Захотев пить, Юн потянулся к подносу, но на нем стоял лишь один чайник, без чаши. Поворчав немного, император взял чайник и начал пить из носика. Его жажда оказалась намного сильнее, и Юн не мог оторваться от чайника, жадно глотая прохладную воду. Практически допив все, он неудачно вдохнул, подавился, начал кашлять и залил рубашку оставшейся водой.

– О, боги, – простонал Юньвэнь, осматривая свою мокрую одежду.

Он не любил промокать, поэтому сразу же стянул с себя рубаху, оставшись лишь в штанах. Императорские покои отапливались хорошо, и зимой можно было смело ходить голышом даже с приоткрытыми окнами. Юну же и без верхних одежд было жарко. Скорый приход Майи взволновал его так, что казалось, будто кровь в его жилах вот-вот закипит.

В голову начали приходить совершенно непотребные мысли. Как выглядит Майя без одежды? Какая у нее фигура? Такая же она раскрепощенная и напористая в минуты близости, как и Цюань?

О своей жене Юн никогда так не думал. Он всегда воспринимал ее больше как сестру, и поэтому, когда она раздевалась перед ним, пытаясь соблазнить, ему было неприятно. Приходилось прикрывать глаза и ненадолго отключать разум, полностью отдавшись нарастающему желанию его тела.

Майю же Юн хотел и душой, и телом. Фантазии об их близости он гнал из своей головы, считая, что если постоянно мечтать об этом, то этого никогда не произойдет.

Да, любовь не только меняет, но еще и терзает. И пусть Юн бодрился и старался не показывать вида, как его задели слова Майи о том, что она его не любит, душа у него все же болела. Смотреть на любимую теперь было еще больнее, но желание видеть ее также росло со страшной силой. Боль и радость соревновались между собой, и пока ни одно из чувств не уступало другому.

Прошло довольно много времени, а в покои так никто и не пришел. Пропали и слуги, которые должны были принести ужин, и евнух Пан с Майей.

В голове императора начали зарождаться тревожные мысли о том, что с Майей могло что-то случиться.

Скрипнула створка раскрывшегося настежь окна. Холодный ветер влетел в покои, задувая свечи одну за другой. Юн направился к окну, чтобы закрыть его, как вдруг створки второго тоже распахнулись, и новый порыв ледяного ветра мгновенно задул оставшиеся свечи.

В покоях воцарился полумрак. Где-то у двери скрипнула половица. Юн замер и прислушался, но кроме гула сквозняка ничего не смог услышать. Скользнув взглядом по заправленной постели, император медленно двинулся к ней с целью достать из-под подушки спрятанный там кинжал.

Холодное лезвие клинка прижалось к его горлу, а чьи-то пальцы больно впились Юну в плечо.

– Ни шагу, иначе я вспорю тебе глотку, – послышался сзади приглушенный голос.

Юн замер и мысленно выругался. До кинжала оставалось всего три шага.

– Кто ты? – спросил император.

– Так я тебе скажу! – небрежно бросил человек глухим голосом. Похоже, он был в маске.

– Ты от Чжу Ди? Пришел меня убить? – продолжал интересоваться Юньвэнь, не сводя глаз с заветной подушки.

Человек за его спиной надменно фыркнул.

– Не хочу марать руки грязной кровью внука бунтовщика.

– Ты из шеньши, – понял Юн.

На мгновение человек впал в замешательство, и это стало для Юна еще одним подтверждением его догадки.

– И что же хотят шеньши, если не моей смерти? – спросил Юн.

– Твоего свержения и воцарения истинного правителя из династии Юань!

– Они все мертвы, – напомнил Юньвэнь.

Черт, как же не вовремя он прогнал всех слуг и Фанга. Еще и евнух Пан где-то шляется!

– Истинный сын Неба жив и ждет своего часа! – фанатично заявил человек.

– И кто же он? – полюбопытствовал Юн.

Возможно, если ему удастся разговорить его, то шеньши потеряет бдительность, и Юн сможет высвободиться и взять кинжал. Против меча, конечно, с ним долго не протянешь, но Юну надо всего лишь продержаться некоторое время, пока не придет кто-то из слуг.

– Хватит разговаривать! – вдруг взбеленился шеньши.

Он сильнее прижал клинок к шее Юна, и тот почувствовал, как по коже потекли струйки теплой крови.

– Нам надо, чтобы ты издал указ об упразднении ванов!

– Что? – удивился Юньвэнь. –Зачем это вам?

– Глупый мальчишка, – фыркнул шеньши. – Чтобы сыновья бунтовщика, лишившись всего, объединились и пошли войной на Нанкин. Вы перегрызете друг друга и спалите все вокруг. Тогда из пепла, как феникс, восстанет новый правитель, истинный сын Неба!

В плане шеньши присутствовала логика, но вот часть с наследником была похожа на детскую сказку. Юн был уверен в том, что его дед уничтожил всех потомков Юань. Исключено, что кто-то мог выжить.

– В твоем плане есть пара недочетов, – самоуверенно заявил Юньвэнь, стараясь казаться расслабленным и невозмутимым. – Во-первых, Чжу Ди живуч, как таракан. Ни мне, ни вам с ним не справиться. Уничтожив меня, вы только сделаете ему большое одолжение, потому что с вами ему будет намного проще.

– Чушь! – выкрикнул шеньши, крепко впиваясь в плечо Юна своими костлявыми пальцами. – У него нет сильных войск.

– У-у-у, ваши осведомители плохо выполняют свою работу. Мои шпионы доложили мне, что Чжу Ди тайно собирает большую армию и укрепляет Пекин. Не веришь – съезди сам и посмотри.

Шеньши замялся, но хватку не ослабил. Юньвэнь напряженно ждал подходящего момента.

– А что второе? – недовольно спросил шеньши.

Значит, все же поверил словам Юна.

– А во-вторых, у вас нет наследника Юань! – уверенно объявил император.

Руки шеньши нервно затряслись от злости. Он громко засопел и захрипел, а потом воскликнул:

– Наследник есть! Он – ребенок наложницы Былигту-хана, сына последнего императора Юань Тогона Тэмура!

– Сказки, – прокомментировал его пылкие слова Юньвэнь. – Я знаю, что у вас нет фактического предводителя. Вы действуете все вместе и никак не можете прийти к общему мнению.

– Истинный сын Неба еще не знает, кто он на самом деле! – взвизгнул шеньши.

Из-за накала чувств он отвлекся и ослабил руку с мечом. Клинок заметно ушел в сторону от шеи и Юн, уже давно готовый к этому, резко наклонился вперед, вырываясь из захвата противника. Лезвие меча слегка чиркнуло его по правой стороне шеи, но Юн не обратил на это внимание. Два быстрых шага к постели, протянутая к подушке рука, но вот клинок снова блеснул у него перед глазами, упершись концом в спину со стороны сердца.

– Глупая попытка, – злобно бросил сзади шеньши. – Я знаю, что у тебя под подушкой лежит кинжал. Оставь надежды взять его. Подними руки и повернись ко мне.

Тихо выругавшись, Юньвэнь поднял руки и медленно повернулся.

Шеньши был ниже его на целую голову. Худощавый, миниатюрный и весь трясущийся от злости человек, одетый во все черное, включая деревянную маску на лице.

– Продолжим наш разговор, глупый император, – глухо проговорил шеньши. – Завтра ты издаешь указ об упразднении ванов.

– А то что? Убьете меня? – хмыкнул Юньвэнь.

В последнее время своя смерть перестала пугать его. Куда страшнее была смерть близкого, и стоящий напротив человек прекрасно это понимал.

– Если ты не подчинишься, умрет твоя любимая жена Ли, – с нескрываемым удовольствием в голосе сказал шеньши.

Юньвэнь печально усмехнулся. Он был готов к такому ответу, но полагал, что это будет не Майя, а Цюань. Значит, эти бунтовщики хорошо осведомлены о его окружении.

– Если ты сомневаешься, то позволь сказать, что за твоей женой следят наши люди, и я знаю, что сейчас она собирается к тебе на ужин. От твоего решения зависит то, какой ты ее сегодня увидишь: живой или мертвой.

От этих слов внутри у Юньвэня все затрепетало от злости. Он крепко сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Сейчас он ничем не должен выдавать свои чувства.

– Я согласен, – после недолгого молчания бросил Юньвэнь, злобно глядя на шеньши. – Завтра указ будет составлен, и я заверю его своей печатью.

– И да начнется хаос! – обрадованно произнес шеньши, мерзко смеясь. – Если ты не сдержишь свое обещание, твоя любимая жена умрет, а за ней мы начнем убивать оставшихся близких тебе людей. Кажется, их не так уж и много, так что советую не обманывать нас, и сделать все, что от тебя требуется.

Юньвэнь лишь кивнул, демонстрируя свое покорное согласие. Еще ни разу собственная беспомощность так не раздражала императора, как сейчас.

– А теперь ты позволишь мне тихо уйти, – произнес шеньши, медленно пятясь к открытому окну и продолжая держать клинок на вытянутой руке. – Не вздумай глупить.

Борясь с желанием схватить кинжал и кинуться на шеньши, Юн продолжал стоять на месте, дрожа от гнева. Когда шеньши выскользнул наружу, император кинулся к выходу из покоев, распахнул двери, но никого не увидел. Впервые послушание слуг так разозлило Юньвэня. Зарычав от негодования, он кинулся на улицу за шеньши, и, огибая дворец, чуть не сбил с ног спешащую к нему Майю.

– Господи! Ты почему полуголый?! – воскликнула она, глядя на него округлившимися глазами.

– Ты в порядке? Цела? – забеспокоился Юн.

Схватив девушку за плечи, он лихорадочно начал ее осматривать.

– Почти, – ответила Майя, недовольно морщась. – Сегодня мне подали несъедобные грибы. Я от них отказалась, потому что не ем сомнительную пищу, а вот одна из служанок была очень голодной, и я позволила ей их съесть. Девушка слегла с расстройством желудка.

– Грибы кто-то отравил? – сдавленно сглотнув, спросил Юньвэнь.

– Они были не-съе-доб-ные! – по слогам произнесла Майя. – Ты чем слушаешь? Попой?

– Кто их подложил, знаешь?

– Думаю, что твои новые жены, – ответила Майя. – Полагаю, это объявление войны.

Юньвэнь немного успокоился. Пусть лучше это будут безобидные проказы ревнивых женщин, чем козни шеньши. Уж с женами он как-нибудь разберется.

Ледяной порыв ветра налетел на Майю и Юна, пробирая до самых костей. Император шмыгнул носом и поежился – мороз нещадно покусывал его голую кожу.

– Блин, да ты так околеешь, дурило! – Майя схватила Юна за руку и потащила обратно во дворец. – Ты что выскочил в таком виде? А если заболеешь? Совсем мозгов нет?

Юньвэнь смотрел на тянущую его за руку девушку, слушал ее недовольный звонкий голос и успокаивался. Шеньши удалось сбежать, но это ничего. Главное, что Майя цела и невредима. Позже Юн расскажет все Фангу, и они усилят охрану. Уже сегодня ночью надо начинать укрепление Нанкина и готовиться к восстанию ванов, которое непременно последует после принятия указа об их упразднении.

***

В покоях было жарко и душно, но я специально не открывала окон. Император, идиота кусок, зачем-то бродил по улице на морозе в полуголом виде, ни капли не думая о том, что запросто может отморозить себе все, что только можно.

Когда я привела его обратно в покои, у него зуб на зуб не попадал, но сейчас, укутанный халатами и одеялами, он сидел с довольным видом на кровати и шумно прихлебывал горячий куриный бульон.

– Согрелся? – спросила я, пытаясь казаться суровой, но у меня это плохо выходило.

Юньвэнь кивнул и с наслаждением хлебнул из золотой чаши.

Сегодня я внимательно рассмотрела императора без верхней одежды и удивилась, как много у него шрамов для отпрыска королевской крови, который всю жизнь обитает во дворце. Пусть многие из них были почти незаметны, но они все же оставались шрамами, которые были получены в сражении на настоящих мечах.

Еще я поймала себя на мысли, что на некоторое время залюбовалась его красивым телосложением – одновременно изящным и мужественным. Юн, кажется, тоже заметил мой взгляд, направленный на его торс, но ничего не сказал. Лишь усмехнулся и быстро накинул на себя несколько халатов. Я же сделала вид, будто все это время таращилась не на него, а на шикарный полог его кровати.

Юньвэнь допил бульон и отставил чашу в сторону.

– Останешься сегодня со мной, – произнес он, вытирая рот тыльной стороной ладони.

– Нет. Не вижу в этом смыла, – отказалась я.

– Это был не вопрос, а приказ. – Глаза Юньвэня сейчас были темными и жгучими, совсем как у его дяди.

Нервно сглотнув, я лихорадочно начала размышлять, как мне поступить: подчиниться или нагло отказаться?

– Мне показалось, ты был каким-то нервным, когда выскочил на улицу, – решила я перевести тему. – Ты точно бежал за Минчжу?

– Да точно, точно, – подтвердил Юн, отводя взгляд в сторону. – Забыл ей передать кое-что срочное.

– А что ты делал с ней в раздетом виде? – с подозрением поинтересовалась я.

Понимаю, мне не надо об этом спрашивать, но было любопытно. Немного.

– Она ушла. Я выпил воды из чайника и облился. Снял мокрую одежду, вспомнил, что не сказал ей кое-что важное, и вылетел из дворца, – ни капли не краснея, поведал он мне этот бред.

Прекрасно понимая, что он врет, я нахмурилась и еще раз спросила:

– Точно ничего не случилось?

Нервно дернув плечами, Юньвэнь кинул на меня короткий взгляд, сглотнул и ответил:

– Нет. Ничего плохого не случилось.

Врать он не умел. По крайней мере, мне. Других-то он дурил вполне успешно, но только не меня.

– Хорошо, – кивнула я. – Раз ничего плохого не случилось, то я ухожу.

– Майя, стой! – воскликнул Юн, вскакивая с кровати. Одеяла, которыми он был укрыт, упали на пол.

Я потянулась к дверям, чтобы распахнуть их, но меня опередил Фанг. Столкнувшись с ним нос к носу, мы несколько секунд ошарашенно смотрели друг на друга. Фанг опомнился первым и, обогнув меня, подошел к Юну. Встревоженный взгляд телохранителя императора мне не понравился.

– Что-то случилось? – спросил Юн, не сводя внимательного взгляда с друга.

Фанг кивнул и ответил:

– Призрак снова убил. На этот раз жертв пять.