Команда для невозможного

– То будет лишь приблизительное число. Как до дела дойдёт, придётся работать со знаком в минус тридцать девятой степени, а подобной точности так не добиться, – покачал головой мужчина.

– А если делать всё с большей точностью, есть возможность вызвать неконтролируемый гравитационный коллапс, – сказал Давид.

– А, блин… Точно, – опустила голову Кэт.

Всё замолчали. Алексей ничего не говорил, пока тишина не продлилась несколько минут.

– То есть вообще идей нет, как можно подобное вывести практически?

– Да всё на грани самоубийства, – ответил ему Давид. – То, что ты заметил, отвечает за пространственно-временное положение. Если эту величину выводить, то необходимо в эксперимент включать многие переменные, что при неправильном использовании не просто высвобождают лишнюю энергию, а вообще растворяют всё без остановки.

– Теоретически без остановки, – вставила своё слово Кэт, – при мгновенной реакции подобное не произойдет.

– Скорости считывания данных не хватит даже у нашего оборудования при таких скоростях, – отрезал Космо. – Необходима среда, которую не жалко потерять и которая при неблагополучном стечении обстоятельств сможет сдержать реакцию в определённой зоне. И к тому же была возможность провести её при максимально нормальной скорости и условиях.

Кэт замычала. Три человека посмотрели на неё. Девушка отвела взгляд в сторону, опустила его к полу и быстро сказала:

– Периферия черной дыры.

Давид выдвинулся вперёд:

– Чего?..

– Неплохое место, – услышал Алексей голос Космо с похвалой в интонации.

– Неплохое место? – переспросил Давид.

– Да.

– А… А там же вообще-то… Вообще нормальных условий нет! Там всё будет влиять на процесс. Даже время по-другому идёт!

– Мы ведь говорим про далёкое расстояние от горизонта событий, Давид.

– Я понимаю. Но мне кажется, что её воздействие может привести к весьма сильным изменениям в эксперименте. Одно только поле её чего стоит!

– Зато при правильно подобранном расстоянии мы продлим пятиминутный период эксперимента в несколько лет. Увидим, что выходит из-под контроля – пускаем ускоритель в дыру, и реакция будет идти бесконечно долго…

– Если вдруг эта бомба замедленного действия не сожрёт чёрную дыру.

– Маловероятно, – сказал Космо.

– А по мне так нет, – ответил ему Давид, – если там произойдёт пространственно-временной резонанс, то вот тогда, думаю, подобия Большого взрыва точно не избежать…

– А Вселенная ведь попросту не доживёт до этого момента. Скорее смерть по Гарварду придёт, чем подобное может произойти. И так и этак помирать, какая разница вообще? – сказал Алексей.

Давид усмехнулся.

– Ну если так думать, то можно вообще всю галактику к чертям разнести, ей же всё равно помирать. Давайте тогда хотя бы менее варварски поступим. Проведём эксперимент здесь, а при неудовлетворительном его прохождении попросту «заморозим» её посредством контрполя. А затем через мини-червоточину отправим в чёрную дыру. Как вам?

– А контрполе-то сможешь настроить так быстро? – спросила Кэт.

– Понятия не имею. Опыт-то теперь есть, и большой. Правда, меня смущает временное искажение, возможное при эксперименте…

– Вот оно-то меня тоже беспокоит больше всего, – кивнул Космо.

– Ладно, – взмахнула руками Кэт. – Если уж на то пошло, я могу высчитать все переменные этой реакции в квантовой гравитации. Надо?

– А данных-то тебе хватит? – поднял бровь Космо.

– А почему нет? Совсем недавно это направление науки было мифом, теперь стало модой. Туман-туманом, но, если всё получится, сдерживать процесс можно будет конкретно.

– Ого… Ты даже подобные вычисления готова сделать, чтобы проверить эту теорию? – спросил Давид.

– Потому что здесь явно что-то есть, признай, Давид.

– Да, так и есть, – после недолгого молчания закивал учёный.

– Только теперь бы поговорить насчет этого с Джо… – потёр подбородок Космо.

– Кстати, а его кто-нибудь позвал? – спросила Кэт.

– Я ему отослал все данные и расчёты. Может, уже ответил… – пробормотал мужчина, достал свой планшет и пару раз взмахнул над ним рукой. Ухватившись взглядом на экран, он пару раз коснулся его, после чего сказал: – Хочет, чтобы мы пошли в зал совещаний.

– Блин, я не могу, – сказал Давид, – у меня тут сейчас стабилизация масс эфирных частот проходит и ещё час продлится.

– Так, ладно, – махнул рукой Космо, после чего снова провёл пальцем по планшету, затем достал из нагрудного кармана мини-гарнитуру и повесил себе на ухо. – Джо, мы сейчас в лаборатории. Проводим эксперимент, не можем покинуть помещение… Ага… Ага… Ладно, подходи.

– Сразу бы так… – сказал Давид.

– У него голос какой-то неспокойный был, – сказал Космо, – будто бы волнуется, что ли.

– Ну неудивительно, на самом деле. Хотя, может, собрание ведущих глав прошло на повышенных тонах…

– А вот и вы, – услышали они голос куратора, и все в группе повернулись к нему.

Мужчина торопливо шёл к ним, придерживая кнопку выключения своей мини-гарнитуры. Над его левой рукой висела голограмма, где можно было увидеть формулы, а рядом с ними лица нескольких человек в режиме онлайн. Посмотрев в их сторону, он сказал:

– В общем, буду держать в курсе. В обусловленную дату расскажем вам всё.

Все лица кивнули, и куратор закрыл онлайн-конференцию. Приблизившись к своей команде, он посмотрел на Алексея и сказал:

– Ты ведь вывел константу под массой атома?

– Да, – кивнул Алексей. – То есть…

– Экспериментально её доказать как-нибудь возможно? – обратился куратор уже ко всем.

– Одна идея, – кивнула Кэт, – правда, придётся применять «теорию атомной гравитации».

– А что попроще?

– Вообще мы рассматривали возможность запустить процесс в естественных условиях… – начал говорить Космо, как его перебил куратор.

– Какой процесс?

– Процесс расщепления универсума на субатомном уровне, – ответил Давид.

– Вы нашу Вселенную убить хотите быстрее?

– Потому-то и хотели отправить всё это дело в чёрную дыру. Через тридцать два года всё равно смерть Вселенной произойдёт, потому и подумали, что мы сможем проверить всё максимально быстро и относительно безопасно…

– Ну вы, блин, радикалы, конечно… – упёр руки в бока куратор.

– Ну мы и не до конца отказались от такого плана, – прошептала Кэт.

– Ладно, Бог с ним. Что-нибудь ещё придумать сложно?

– Всё упирается в безопасность, Джо, – сказал Космо, – вообще я навскидку могу варианта два предложить. Кэт, скорее всего, тоже. После своих магических расчётов «атомной гравитации» ещё пару предложит. Давид также. Да даже у Алексея предложение есть! Но все они могут повлечь безостановочную реакцию, которую вообще никак не проконтролируешь. Запустишь, и даже если увидишь, что идёт что-то не то, можно застрелиться. Итог в принципе не изменится.

– Ясно. Ясно, – начал потирать подбородок куратор. – И полную симуляцию не сделаешь, не хватает данных…

– Джо, так мне начать расчёты делать по атомной гравитации? – спросила Кэт, помахав перед собой рукой.

– Да, да. Только не прямо сейчас. Ребят, вы точно больше не сможете предложить ещё хотя бы пару вариантов?

– А зачем тебе ещё больше вариантов надо, Джо? – спросил Давид. – Этот-то так себе, если честно, а другие только хуже могут быть…

– Мне нужно больше пищи для ума тем, кто нас всех будет слушать в главном зале собраний, Давид.

Все замолкли на несколько долгих мгновений. После чего Космо сказал:

– Мы будем на собрании кураторов?

– Да. Я представил своим коллегам данную информацию, что ты мне скинул, и они в замешательстве. Не знают, радоваться им или нет. Потому что всё выглядит настолько логично, что если мы докажем экспериментально теорию Алексея, то разрыв универсума станет точно возможен. Создание технологии для его поддержки станет вопросом времени. И при этом достаточно быстрым вопросом, Космо. Чем больше у нас будет предложений по доказательству данного утверждения, тем больше могут нам сказать учёные из других направлений наук. Но нужно предлагать то, что нас всех не убьёт. Так что потому давайте сделайте мозговой штурм, сформулируйте свои мысли и через… – он посмотрел на голограмму над своей рукой, – …к обеду послезавтрашнего дня идите к главному залу собраний кольца Йормунда. До всех всё дошло?

Все молчали. Куратор кивнул и сказал:

– Продолжайте работу, – резко развернулся и ушёл так же быстро, как и появился.

Когда его шаги стихли, Алексей поднял взгляд на своих коллег. Никто и слова не проронил, лишь каждый устремил взгляд туда, где ему легче всего было думать. Молодой человек провёл ладонью по лицу, как услышал:

– В общем – с тебя, Алексей, считай, презентация. С нас – предложения по экспериментальному доказательству твоей теории, – подвёл мысленный общий итог Космо.

– А Джо вообще в курсе, что я за полтора дня с расчётами не управлюсь? – сказала Кэт.

– Может, доверишь ИИ? – предложил Давид.

– Да я бы с радостью. Только вот в последний раз ИИ допустил не математическую, а логическую оплошность по тридцать второй параллели расчёта возможных величин… Потому я лучше как-нибудь сама.

– Удачи и терпения тебе, Кэт, – кивнул ей Космо.

– Спасибо, – кивнула она в ответ. – Сами-то чем займётесь до нашего звёздного часа?

– Ну постараемся предложить ещё какой-нибудь вариант… – начал говорить Давид, как его перебил Алексей:

– Давайте пойдём в архив! Я уверен, что вас точно вдохновят ваши прошлые работы, ибо я вспомнил кое-что, и там есть любопытные варианты решения задачи.

– Не помню, что вообще могло быть что-то похожее, – нахмурив брови, сказал Космо.

– Не точно такое же, однако близкое по реакции.

– Ладно, пойдём, – хлопнул в ладоши Давид, – только вот сейчас завершу эксперимент свой – и пойду в архив.

– Ладно, – кивнул Космо. – Кэт, если ты вдруг устанешь от многочисленных расчётов с атомной гравитацией, подходи к нам.

– Хорошо… Но всё же я хочу, чтобы ИИ хоть как-то помог в этом деле. Всё же, надеюсь, он у нас наберётся опыта, и потом можно будет ему их полностью доверить.

– Лучше не надейся. Всё же человек – более творческое существо, – усмехнулся ей Давид.

– Но мы же не творцы, а учёные… – простонала девушка.

– Иногда разницы нет, – слегка улыбнулся Космо.

– Но, думаю, мы справимся, – тоже улыбнулся Алексей. – Главное – работать. А потому – за работу, коллеги! – после чего вся команда дружно засмеялась.

***

Космо, Давид, Кэт и Алексей сидели за одним столом напротив полной огромной аудитории. За ними, на возвышении в пару ступеней, сияла чёткая и огромная голограмма с формулами и схематичными изображениями теорий. А перед ними сидели несколько десятков учёных из разных направлений науки, главы других подобных им учёных групп, и все они слушали их куратора, что обрисовывал основной концепт обнаруженной теоретической переменной.

Его слова были лаконичны и просты, и даже те, кто абсолютно не понимал ход их работы, мог уловить всю суть и важность данного собрания. Алексей сидел среди своих коллег и слушал. Каким бы ясным выступление ни было, вопросы будут. И он пытался их предугадать, чтобы подготовиться к ним как можно лучше.

Вскоре Алексей услышал первый вопрос. После ответа на него куратор ответил на второй. Они оказались сложнее, чем могло показаться вначале, становились более специализированными, начали требовать развёрнутого ответа, и неожиданно, когда Алексей уже не успевал за мыслями обсуждающих, услышал:

– Чтобы ответить на дальнейшие вопросы, необходимо вам показать, как мы смогли найти данную величину. На этот вопрос ответит мой коллега, Алексей Гаврилов. Прошу, Алексей, – махнул в сторону голографического изображения куратор, приглашая молодого человека на выступление.

На короткий, но заметный момент он замер. Потом встал, взял свой планшет в руки, поднялся на сцену, раскрыл свою презентацию на устройстве и заученными словами начал свою речь.

– Здравствуйте, уважаемые коллеги. Вашему вниманию представлена работа по выявлению новой константы из теорий, представленных перед вами…

Чтобы сделать хорошую презентацию и раскрыть её тему в максимально сжатый срок, не более пяти минут, одного дня мало. Но Алексей рассказывал со своим пониманием, не углубляясь в расчёты или обширную теорию. Максимально сжато, но развёрнуто, ёмкими и простыми фразами он сопровождал проделанную работу ясными формулами, а также анимациями, где можно увидеть принцип работы того или иного закона. Когда он дошёл до момента, где приходится объяснять пространственно-временные разрывы с использованием теоретической величины, он прибегнул к простой схеме, что нарисовал сам. В этот момент в зале многие нахмурили брови, другие утвердительно кивнули. Дойдя до конца своего выступления, он даже не заметил прошедшее время. Лишь странная сухость во рту с лёгкой испариной на ладонях напомнили о лёгком волнении.

Однако, опуская свой планшет вниз и говоря «спасибо за внимание», он надеялся на скорый выход другого человека для выступления.

Аудитория ненадолго повисла в тишине. А затем начали звучать вопросы.

Их было много. Разной сложности. Иногда из одного выходил другой. На некоторые из них Алексей ответа не знал. Многое, о чём его спрашивали, требовало проведения серии сложных экспериментов, и, запоминая эти вопросы, он помечал их в планшете. Было много слов из зала, что-то он поправлял, где-то на недостатки указывали ему. Алексей старался разъяснить всё, что знал сам. И в то же время хватал всё, что мог узнать от тех, кто сидел сейчас перед ним в аудитории.

Когда разговор зашёл про экспериментальное доказательство его теории, на сцену куратор пригласил сразу Космо и Кэт. Уступив им место, молодой человек поспешно занял своё место и не перестал делать пометки в планшете. Пусть они вместе составляли план выступления, Алексей слушал вопросы из аудитории. Девушка и мужчина предлагали сразу два варианта решения теоретической задачи, и их выступление заняло огромное количество времени. Большую часть которого они отвечали на вопросы. Часто в выступление мог вставить слово Давид или куратор, чтобы пояснить что-либо более детально по требованию людей перед ними. Пару раз были моменты, когда в аудитории прошёлся общий удивительный вздох, когда Кэт упомянула, что проверка проводится через расчёты атомной гравитации, или когда Давид всем сказал, что они смогли добиться стабилизации мини-червоточин. Иногда нагромождение расчётов во время дискуссии становилось огромным, но Космо быстро их сокращал до самых необходимых. Когда аудитория спрашивала о возможности высчитывания интересующей её величины, куратор давал наводку своей команде, как лучше и проще сделать данное уравнение.

Таким образом в работу втянулись слушатели. Начали предлагаться теории, практические данные, новые технологии.