Дом бьющихся сердец

Глава 5

Лучи солнечного света пробиваются сквозь веки, и я недовольно стону, не готовая приступить к новому дню.

Не после вчерашнего.

Не после того, как я узнала, что Котел решил, будто я не способна сама выбрать пару. Ну да, мой послужной список совсем не впечатляет, тем не менее в конце концов я непременно выбрала бы идеального мужчину.

В попытке перевернуться на живот, я натыкаюсь на чье-то тело – высокое, широкое, теплое тело – и подскакиваю, как на пружинах. Но при виде разметавшихся светлых волос меня накрывает волна облегчения, за которой следует прилив тошноты.

Я кидаюсь в ванную, где меня выворачивает наизнанку. Когда, казалось бы, в желудке уже ничего не остается, горло обжигает новая порция кислотной жидкости. Нависаю над металлическим унитазом, наблюдая, как вязкая жижа стекает в отверстие размером с кулак, ведущее к тому, что, пояснила Ифе, называется септиком.

К сожалению, септик ведет не к морю. Разумеется, я не пролезла бы, но при необходимости отверстия можно расширить. Только смысла нет, учитывая, что отходы Небесного Королевства стекают в грот, облепленный особыми драгоценными камнями, которые их очищают и отправляют воду обратно в трубы, откуда она льется воронам на голову.

Система диковинная, но гениальная. Я принимала душ на второй день своего заточения, и вода совсем не воняла. Сейчас при взгляде на него подумываю о том, чтобы ополоснуться. Пожалуй, мне не помешает.

Еле-еле отрываю иссохшее тело от пола и подползаю к стене. Опираясь на нее ладонями, принимаю вертикальное положение и поворачиваю металлический переключатель. На меня обрушивается поток прохладной воды. По-прежнему прижимая ладони к гладкому камню, зажмуриваюсь и задираю голову.

Святой Котел! Больше ни капли в рот не возьму.

Вскоре напор становится меньше, затем вода совсем перестает литься. Неужели я израсходовала весь запас Небесного Королевства? Маловероятно. Впрочем, много маловероятного случалось в моей жизни, поэтому с моей удачей – вполне вероятно.

Повернув голову, я вижу ясноглазую Сибиллу, вооруженную пушистой серой тканью и ослепительной улыбкой.

– Сиб? – Убираю мокрые пряди с лица и тру глаза, дабы убедиться, что не путаю подругу с вешалкой для полотенец. – Кто-то сегодня утром до неприличия жизнерадостный.

– Ты в курсе, что принимаешь душ в нижнем белье?

Я опускаю подбородок, отчего мозг давит на лоб, а тело накреняется к стене за спиной.

Улыбка подруги становится все шире и шире.

– А кто-то, – добавляет она, – до сих пор пьяный.

Мне приходится закрыть глаза: у подруги слишком яркие зубы.

Она вздыхает, затем пальцами подцепляет край моей сорочки и стягивает с меня.

– Помочь с панталонами или сама справишься?

– Справлюсь.

Задача оказывается затруднительной, и я чуть не растягиваюсь на полу, и только благодаря мне удается избежать шишки на и без того многострадальной головушке.

Когда я избавляюсь от одежды, подруга укутывает меня чем-то, похожим на облако. Увы, она не может использовать свою воздушную силу, чтобы высушить мои волосы, поскольку Небесное Королевство блокирует магию фейри. Досадно, ибо лозы Феба весьма пригодились бы мне для грандиозного побега.

– Нет, серьезно… откуда такое радужное настроение? И откуда ты пришла?

– Из комнаты Маттиа. – Сибилла приподнимает брови. – Настроение тоже от крепкого морячка.

У меня округляются глаза, но возникает ощущение, будто их своей щетинистой щеткой скребет нонна, поэтому я опускаю веки и сощуриваюсь.

– Боги! – качает головой подруга. – Надо было забрать у тебя кувшин с вином, когда ты вздумала догнать Риччио по количеству выпитых бокалов.

– Мне захотелось посоревноваться.

– Поэтому ты наклюкалась?

– Именно.

– И вовсе не из-за помятого вида Имоджен?

– У нее был помятый вид? Не заметила.

Сибилла вздыхает.

– Может, тебе удается запудривать мозги остальным, но я-то знаю тебя как облупленную. Тебе хватило одного взгляда на эту ворониху, чтобы нырнуть с головой в кружку.

Я провожу пальцами ног по лужице, не успевшей убежать по канавкам в каменном полу.

– Мне плевать на эту ворониху и на ее растрепанные от секса волосы.

– Растрепанные от полета! У меня есть достоверные сведения, что прошлым вечером она разведывала земли фейри, а не личные покои Лоркана. К слову о нем… Ты до сих пор не поведала о своем разговоре с грозным монархом. Выкладывай! Умираю от любопытства.

Все еще осмысливая возможность того, что Имоджен не такая уж развратница, какой показалась, говорю:

– Он сказал только, что не может меня отпустить, поскольку лишь мне под силу снять проклятие с его народа, бла-блу, блу-бла.

– Бла-блу, блу-бла? Какое-то новое выраженьице?

– Вы все меня бросаете! – Я слегка надуваю губы, потому что: во-первых, не хочу с ней прощаться, а во-вторых, желая увести разговор от Лора, пока не выболтала о парных узах, которые не намерена чтить.

Улыбка подруги тает.

– Ты сама попросила меня проведать твоих родных и собрать вещи. Если хочешь, я останусь.

Я вздыхаю.

– Да нет.

– Фэл…

– Нет, иди. Только возвращайся поскорее. Может, даже с ними? Как думаешь, они согласятся переехать сюда?

Сиб поджимает губы.

– Не питай больших надежд, ладно?

Я опускаю голову. Мы идем обратно в спальню, где Феб все еще потерян для всего мира. Ну, хотя бы он остается. Я пытаюсь найти утешение в том, что в царстве Рибио у меня будет по крайней мере один друг и союзник.

Опускаюсь на кровать, в то время как Сибилла исчезает в прилегающей к комнате гардеробной.

– Платье или брюки? – Ее голос звучит приглушенно, словно она окунулась прямо в плотные ряды одежд.

– Ни то, ни другое.

Подруга выныривает из каменной комнаты, держа в руках множество вешалок – они позвякивают, как кости.

Я качаю головой, отчего пульсация в висках усиливается.

– Не буду я носить эту одежду.

– Тогда придется щеголять в полотенце весь день.

Оно едва прикрывает пикантные места. Я оглядываю комнату в поисках брюк Джии, но их нигде не видно.

– Одна штанина запачкалась вином, поэтому я их выбросила, – объясняет Сиб.

– В смысле выбросила? Куда?

– В провод для грязного белья.

– Здесь есть провод для грязного белья?

Она кивает в сторону гардеробной.

– В стене есть люк, который ведет в прачечную. Удивительно, как ты еще не исследовала свою новую спальню.

– Это не моя новая спальня, а временная темница.

Сибилла закатывает глаза.

– Это самая очаровательная темница, которую я когда-либо видела.

– Тем не менее темница.

– Обязательно так громко спорить? Я сплю, – раздается глухое ворчание с кровати.

– Заметно, – улыбается Сиб. – Мы готовимся к отбытию, Фебс. Не хочешь пожелать нам счастливого пути?

– Нет. Хочу вернуться к своему сну с участием Коннора.

– Как грубо. – Сибилла сдувает локон с глаз. Хотя она терпеть не может свои естественные кудряшки, на мой взгляд, они смягчают ее образ. – Итак, – она поднимает два наряда, – платье или брюки?

– Полотенце.

Подруга бросает вешалки в изножье кровати.

– Боги, ты настоящий ворон!

Я заправляю влажные волосы за уши.

– В каком смысле?

– Упертая, – бормочет Фебс.

Краем глаза я замечаю салатовое пятно на полу. Ковыляю к брошенной одежде Феба.

– Не возражаешь, если я позаимствую твою рубашку, а?

– Сейчас я возражаю только против вашей трескотни.

Я улыбаюсь и меняю полотенце на шелковую рубашку друга. Сибилла морщит нос.

– От тебя весь день будет вонять мужским по́том.

Феб зарывается под смятое одеяло.

– Я потею розовой водой.

Подруга фыркает.

– Никто не потеет розовой водой, Фебс, даже чистокровные.

Я нюхаю ткань, и хотя она не слишком-то напоминает букет роз, от нее не воняет.

Сибилла прыгает на кровать. Прямо на Феба, который вскрикивает.

– Просто хотела обнять тебя на прощание. На случай если мы не сможем вернуться.

Я наконец отпускаю салатовую ткань. Подол накрывает мурашки, которые бегут по бедрам.

– Это еще почему?

– Ну, ведь мы помогли воронам восстать.

Хотя у меня по-прежнему раскалывается голова, я протрезвела полностью.

– А еще помогли Данте занять трон.

Феб заключает Сибиллу в объятия и утыкается подбородком в изгиб у основания шеи.

Подруга взвизгивает от щекотки и пытается вырваться.

– Если Данте тронет хотя бы волосок у тебя на голове, Фэллон натравит на него своего любимого ворона.

– У меня нет любимого ворона.

Феб фыркает.

– Ложь. Наглая ложь.

– Как жаль, что у нее иммунитет к соли… – Глаза Сиб сияют, когда она прижимается щекой к груди Феба и смотрит на меня. Друг тоже смотрит, но, кажется, его мысли далеко.

– Если Данте нападет на одного из вас, Сиб, я гарантирую, что Лор снесет ему голову или еще какую-нибудь конечность. Представь, если он отчекрыжит Реджио член?

– Член – не конечность, Фебс. – Голос Сиб звучит словно издалека, будто из ямы.

Я бледнею, вспоминая отрубленную голову Марко, а затем, вероятно, падаю в обморок, потому что, когда открываю глаза, то вижу склоненные надо мной лица Сибиллы и Феба. Друзья гладят мои волосы, щеки, руки.

– О боги, Пиколина! Все хорошо?

– Очевидно, что нет! Она в обморок упала, Фебс! И зачем ты заговорил об отсечении частей тела?

– Потому что я еще не полностью проснулся. – Феб помогает мне сесть и держит, пока Сиб высматривает повреждения на моей черепушке. – Никого не собираются обезглавливать или лишать конечностей…

– Разве что нас, если мы избавимся от того, кто снимет проклятие Лора. – Сибилла тревожно прикусывает губу, будто действительно верит в сказанное.

– Все нормально. Честно.

– Ты только что рухнула, как мешок пастернака. – Одновременно со словами Сибиллы раздается стук в дверь. – Войдите!

– Нет! – шиплю я. А вдруг это Лор? Или мой отец? В отличие от Феба на мне нет штанов. Наверное, стоит их надеть. Я одергиваю подол рубашки, прикрывая как можно больше голой кожи.

– Хотя нет, не… – Дверь открывается. – …Входите, – тихо заканчивает Сиб, когда посетитель распахивает дверь кончиками пальцев.

Глава 6

– Ваша разрушительница проклятий жива и здорова. – Феб тяжело сглатывает, прячась у меня за спиной.

Он одет, так дело не в том, что он стесняется наготы, скорее – боится возмездия со стороны мужчины, стоящего в дверном проеме с хмурым выражением на лице под свеженанесенной боевой раскраской.

– Полностью здорова. – Сибилла сжимает мое плечо, впиваясь ногтями в кожу. – Правда же, Фэл? Скажи?

Боязливость друзей, возможно, вызвала бы у меня улыбку, если бы рядом с Лорканом не стояла Имоджен. Расстаются ли они вообще? Нет, мне все равно! Пусть хоть проводят вместе каждую гребаную секунду каждой гребаной минуты каждого гребаного часа.

Лоркан скользит кончиками пальцев по деревянной двери, и хотя он не улыбается, его глаза словно сияют. Вероятно, игра света, благодаря солнцу, которое пробивается сквозь узкие оконные щели и падает прямо ему на лицо.

– Твои друзья хотят попрощаться, перед тем как их перенесут на новое судно.

Он опускает руку, наручи плавно скользят по кожаной нагрудной броне.

– Как мило с твоей стороны лично мне об этом сообщить. А я-то думала, что у королей полно важных дел.

Уголки его губ медленно приподнимаются.

– Едва ли. Кроме того, на сегодня рубить головы закончили.

Сибилла ахает, и звук эхом разносится по спальне.

– Он шутит, Сиб. – Феб, должно быть, не вполне в этом уверен, поскольку в следующее мгновение мочки моего уха касается его горячее дыхание: – Правда же?

– Лоркана прозвали Багровым Вороном. Оперение у него не красное, так что, полагаю, он заслужил прозвище по иным причинам. – Я одариваю Лора холодной улыбкой, кладу ладони на гладкий камень и, повернувшись на бок, поднимаюсь настолько грациозно, насколько вообще возможно, когда на тебе одна только мужская рубашка.

Улыбка Лоркана исчезает, когда я направляюсь к двери.

– Твой наряд, Фэллон.

Я опускаю взгляд на свои голые ноги.

– Что не так с моим нарядом?

– Кажется, не хватает большей части.

– А вот и нет. Не мог бы ты отойти, Морргот? Мне нужно попрощаться с друзьями.

Кожа под его татуировкой дергается, и еще раз, когда он опускает взгляд на вырез на моей груди, который, видимо, открывает немного больше, чем я привыкла.

В твоем гардеробе полно одежды.

– Гардероб не мой, и одежда тоже не моя.

Фэллон! – Мое имя звучит как рычание. – Эту одежду сшили специально для тебя. Она никогда не украшала никого другого.

– Не хочу, чтобы друзья меня ждали.

Его пальцы сжимаются в кулаки, от которого исходит темный дым. Я жду, что он вот-вот обратится в ворона, но, на удивление, он остается при руках и ногах. И что еще более удивительно, отступает, пропуская меня.

– Доброе утро, инон Бэннок. – Имоджен слегка склоняет голову. Хотя ее волосы аккуратно заплетены в косу, а макияж свежий, перед глазами предстает ее вчерашний образ, когда она вернулась с… работы, хочется сказать мне, но Имоджен не девушка по вызову.

– Имоджен, – говорю я, проходя мимо нее. – Хорошо провели ночь?

– Да. Прекрасно. – Ее взгляд устремляется сквозь непроглядную тьму, несомненно, к ее ненаглядному королю.

Мою руку обнимает родная ладошка, и та раздраженная девушка, в которую я превратилась в этих стенах, исчезает. Подумать только, совсем скоро эта ладошка будет от меня далеко-далеко! Я почти готова умолять Сибиллу остаться, но вспоминаю о ее родителях и о том, как они, должно быть, волнуются. Да, Джиана скоро вернется домой, но одна дочь не заменит другую.

Просьба принести мои вещи и проведать бабушку с мамой – лишь предлог, чтобы дать Сибилле свободу. Может, я здесь и пленница, но не она.

– Я попытаюсь добиться аудиенции у Данте, как только вернусь домой, – бормочет подруга. – Может, они с Лорканом о чем-то договорятся.

– По поводу?

– Обеспечить твою защиту, чтобы ты могла безопасно передвигаться по Люче.

Мне не хочется развеивать надежды подруги, но Лор никогда не позволит мне покинуть эти стены. Не раньше, чем падет барьер.

– Сиб, если тебе удастся поговорить с Данте, обязательно скажи, что нельзя доверять Дардженто.

Она кивает. Тут мы приходим к месту взлета, или как там вороны называют это каменное помещение высотой в три этажа, увенчанное узким стеклянным куполом, который я не видела закрытым. Вытягивая шею, смотрю на лазурный круг, позволяя яркой краске меня окутать и смыть серость неприступных стен. Разумеется, Маттиа, Риччио, Энтони и Джиана уже там, ожидают в компании нескольких воронов. Я узнаю только Ифе, которая смеется над рассказом Риччио. Ее смех стихает, когда она замечает меня – с влажными волосами и в неподобающем наряде.

Ко мне подходит Джиана, взгляд серых глаз скользит поверх моей головы, где, предположительно, стоит Лор, потому что Имоджен недостаточно высокая. Или же там Феб? Я оглядываюсь и вижу Короля воронов. Хотя его фигура подернута дымкой, шея и твердый подбородок виднеются четко.

Он чересчур напряжен для того, кто всю ночь занимался прелюбодеянием. Я не пыталась забросить эту мысль ему в голову, но именно там она и оказывается.

Прелюбодеянием? Ты, должно быть, перепутала меня с тем, кому я сейчас выцарапаю глаза.

Хрустят шейные позвонки от того, как резко я поворачиваю голову и замечаю пристальный взгляд Энтони на моих ногах.

– Грядет отлив, Греко, так что прощайся живее. – Голос Лора скользит по серому камню, такой же мрачный, как туча, в которую он медленно превращается. – Будет жаль, если ваше новое судно окажется у берегов Шаббе вместо пристани Тарекуори.

Я резко вдыхаю.

Ты им угрожаешь?

Может, я и собственник, Биокин, но вскоре ты поймешь, что я не склонен к мелочным обидам.

Говорит тот, кто готов выцарапать человеку глаза. И повторяю, я – не твоя собственность.

Между нами повисает тишина, полнящаяся множеством недосказанных слов.

Едва ли это можно назвать угрозой: в Шаббе безопаснее, – замечает Лор.

Джиана берет меня за руку и крепко сжимает.

– Обещаешь, что будешь хорошо себя вести?

Ее прощальные слова застают меня врасплох.

Должно быть, на моем лице отразилось недовольство, поскольку она вздыхает.

– Знаю, как сильно тебе хочется отсюда уйти, но, пожалуйста, останься. – Она говорит тихо, тем не менее окружающие нас вороны наверняка все слышат. В конце концов, у них непревзойденный слух. – Еще так много предстоит сделать, и мне не хотелось бы помимо всего прочего волноваться и о тебе.

На чьей она стороне? Не на моей, явно.

– Тогда не волнуйся обо мне. – Я высвобождаю руку.

Ее серые глаза вспыхивают серебром от яда в моем голосе.

– Фебс остается. Он проследит, чтобы она не влипла в неприятности. – Сибилла крепче сжимает мою руку, прежде чем отпустить.

– Я не какой-то там шаловливый ребенок, – бурчу я.

– Нет, Фэллон, ты именно такая.

Мое эго рассыпается на осколки. Может, я и молода, но в том нет моей вины. Что касается шаловливости…

– Джиа имела в виду, что ты пылкая и малость упрямая. – Сиб свирепо глядит на сестру, которая лишь передергивает плечом.

– Береги себя, Фэл. – Энтони переступает с ноги на ногу на зеркально гладком камне, словно раздумывая, стоит ли подходить к «шаловливому ребенку».

Я отмахиваюсь от обидного замечания Джии.

– Я буду по тебе скучать, Энтони. – Я вовсе не пытаюсь разозлить Лоркана, тем не менее чувствую его недовольство через нашу ментальную связь.

Боги, как бы от нее избавиться?.. Интересно, она может просто исчезнуть, или мне нужно научиться, как ограждать от него мысли?

Приходят еще двое. Мужчину я никогда не видела, а женщину знаю.

– Спасибо за помощь, Бронвен. – Джиа касается плеча пожилой женщины. – Желаю счастливой жизни с Киэном.

Мрачное настроение на мгновение улучшается, и я бросаю взгляд на мужчину рядом с Бронвен – ее пару, моего дядю.

Киэн выглядит таким же располагающим к себе, как ледяной камень под моими босыми ногами, тем не менее… у меня есть дядя! Муж женщины, которая водила меня за нос.

Она не водила тебя за нос.

Она сказала, что я буду править Люче вместе с Данте.

Она сказала, что ты будешь королевой. Она ни разу не упомянула о Данте.

Двое массивных мужчин с черными полосами на лицах и вытатуированным на скулах маленьким пером превращаются в жутких птиц.

– Фэл. – Маттиа и Риччио салютуют мне и забираются на своих крылатых извозчиков. Маттиа улыбается, а на щеках Риччио проступает румянец.

Сиб и Джиа забираются на спины других перевертышей. Первая переводит взгляд с купола на меня.

– Лучше бы мне остаться.

Я качаю головой.

– Обещаю, буду хорошо себя вести.

– И начнешь носить нормальную одежду? – Она кивает на мой наряд.

– Как только вернется из прачечной.

– Я говорила о…

Имоджен – или же Ифе? – хлопает крыльями, обрывая речь и дыхание подруги, но лишь на мгновение.

– Говорила о той, что в твоем шкафу! Люблю тебя, Фэл! – кричит Сиб прямо перед тем, как исчезнуть.

Энтони осмеливается приблизиться ко мне. Кажется, он хочет меня обнять, но, взглянув за мою спину – полагаю, на Лоркана, – резко останавливается. Неужели такой отныне будет моя жизнь? Ни один мужчина не осмелится меня обнять? Ну, кроме Феба.

Энтони протягивает мне руку. Поскольку мы никогда не пожимали друг другу руки, я несколько мгновений тупо на нее смотрю. Наконец обхватываю его ладонь, которая на ощупь очень сухая, как… Ох!

Глаза округляются, когда я понимаю, что это не кожа.

– Скоро увидимся, Фэл. – Хотя он и глазом не моргнул, я читаю в его взгляде предупреждение: молчать о записке, которую он только что передал.

Когда я отпускаю руку Энтони и прижимаю кулак к боку, завитки дыма Лоркана обвиваются вокруг моей шеи и ключиц.

Не прикасайся ко мне. – Свободной рукой я смахиваю с себя его магию, напоминающую паутину, тем не менее продолжаю чувствовать ее на коже.

Мои руки при мне, Биокин.

Я поворачиваюсь и хмуро гляжу на него.

Ни руками, ни другими частями тела.

Тогда не трогай других мужчин.

Пусть мне хочется разорвать нашу ментальную связь как можно скорее, мои зубы и губы сжаты слишком плотно, чтобы получилось выговорить вслух:

К кому я прикасаюсь не твое собачье дело! Кроме того, я просто пожала ему руку! Едва ли из-за этого стоит петушиться.

Золотистые глаза Лора сверлят Энтони, когда он невидимо касается моего позвоночника, вынуждая меня расправить плечи.

– Тебя ждут твое золото и особняк, Греко.

Я вздрагиваю.

– Особняк?

– В Тарекуори. – Энтони бросает выразительный взгляд на короля, которого помог воскресить. Интересно, не жалеет ли он?

Возможно, но вряд ли жалеет о новообретенном богатстве.

Пока Энтони взбирается на другую гигантскую птицу, Лоркан говорит:

– Завтра вечером к тебе прилетит Имоджен, чтобы обсудить визит в Ракс. Также отныне она будет нашим посредником с Вэнсом.

– С каким Вэнсом?

– Неофициальным лидером ракоччинцев, – объясняет Лоркан, когда ворон с Энтони взлетает.

– Счастливого пути, Энтони! – кричу я вдогонку другу.

Едва воздух вокруг перестает кружится, я оказываюсь наедине с Лорканом, Киэном и Бронвен и заглядываю каждому в лицо.

– Что вы задумали?

– Союз, – отвечает Лоркан.

– Вы объединяетесь с людьми?

– Им не помешали бы друзья в этом мире фейри, тебе так не кажется? – Голос Киэна не такой глубокий, как у моего отца, но такой же хриплый и грохочущий.

Не успеваю я ответить на его вопрос, впрочем, риторический, Бронвен резко вдыхает.

– В чем дело, акав? – Киэн поворачивается к ней.

– В Люче направляется Пьер Рой.