Песня топографа

– Лучше, заткнись, Зинк, – угрожающе произнесла Люда, выходя из комнаты. Такие перепалки с Зинкой были для нее привычными.

– Эта Зинка меня бесит, – возмущалась Люда, пока спускались по лестнице.

Подруги вышли из дверей на высокое крыльцо общежития, огражденное деревянными перилами.

– Я пошла в магазин, как договаривались. А ты сиди здесь, меня жди. Раиса сказала это так громко, чтобы услышал Петрович, сидящий на скамейке у входа.

– Девчата, – комендант привстал со своего места, – если вы в магазин, то купите мне пачку сахара. Я потом вам тридцать копеек за него отдам.

– Я куплю вам сахар, Кузьма Петрович, – ответила Раиса. А подруга Люда меня здесь подождет. С вами посидит.

– Хорошо, Раиса Ивановна, – улыбнулся Петрович, разогнав морщины по лицу. Подвинулся, указав Людмиле место на скамейке. Он, как и большинство людей преклонного возраста, был рад любому собеседнику. Он посмотрел на девушку выцветшими голубыми глазами.

– Я вижу тебя в столовой. Когда ись хожу.

Люда была из местных. Поэтому понимала, что «ись» – это значит поесть. Сама же она, старалась говорить правильно, без местного наречия. Не зря два года училась в техникуме.

– Я рядом живу через проулок. А мама моя в больнице медсестрой работает. Сидорова я, – поддержала девушка разговор.

Кузьма Петрович считал, что на своем посту должен знать все и про всех. Поэтому охотно разговаривал с каждым человеком, который появлялся в общежитии. Тем более в одном общежитии живут и женщины и мужчины. От этого могут возникнуть всякие беспорядки. Особенно в то время, когда мужская половина жильцов в день выдачи зарплаты злоупотребляет спиртными напитками. В такие дни Кузьма Петрович оставался ночевать на топчане на вахте общежития. Он наблюдал за тем, как подвыпившие мужчины со второго этажа начинали похаживать в гости к незамужним женщинам первого этажа. Бдительно ходил он и вокруг беседки с курящими мужчинами, чтобы предотвратить драки и другие беспорядки. Если какая-то ситуация угрожала нарушением общественного порядка, то он делал свои замечания неблагонадежным жильцам. Пугал их тем, что вызовет местного  участкового милиционера. И тем, что он может написать жалобу в  цехком по месту работы нарушителя порядка.

***

Петрович посмотрел прямо в лицо девушки, стараясь не бросать взгляд на ее голые коленки.

– Что ж ты девка, с голыми ногами ходишь!?  Ить, комары загрызуть. Лес рядом. К вечеру, не отобьешься от комарей, – с упреком произнес Петрович. Он продолжил говорить, глядя на дорогу.

– Очень грамотная женщина, скажу тебе, Раиса Ивановна. Я ить, к ней обращаюсь по бумажным делам – то заявку составить на приобретение инвентаря, то отчет. Она мне завсегда не откажет. Раньше мне кастелянша Анфиса бумаги писала и в жилищную комиссию их доставляла. А увели у меня кастеляншу то!

Кузьма Петрович засмеялся щербатым ртом, –  На лесоповал приезжал тут на заработки один мужичок. Заприметил мою кастеляншу. Любовь промеж них получилась. Взял он Анфису замуж, не смотря на то, что одинокая мать с ребенком. Вот она и уехала с ним и с дитем своим в другой город.

Тут комендант приподнялся со своего места, и стал глядеть на дорогу,  по которой к общежитию приближалась группа молодых мужчин.

– Вона рабочие с лесопильного участка домой идут. Стало быть, смена их закончилась. Надо мне итить ключи выдавать от комнат.

Петрович ушел, а Люда осталась сидеть на скамье. Она безотрывно наблюдала за тем,  как рабочий народ  заходит в общежитие. Многие мужчины здоровались с ней. Они ужинали в столовой, поэтому были ей знакомы. Один из рабочих лесопилки остановился около девушки и шутливо заговорил с ней:

– Здравствуйте. Я вас в столовой сегодня не видел. А вы не меня случайно, ждете?

– Здрасьте. Выходной у меня сегодня, – недовольно ответила девушка, скривив накрашенные губы. Она отвернулась, не желала продолжать беседу. Такие, как этот парень, ее не интересовали. С ними все было ясно. Приехал на заработки из районного села или деревни. Поселился в общагу по направлению от леспромхоза. Женится со временем, получит отдельную  комнату в семейной общаге.  До пенсии будет работать рабочим и жить в Верхнем Туринске. Все это – скучно и  бесперспективно…

 Люда терпеливо ждала студента, хлопая себя по ногам. Ее колени стали красными от укусов назойливых комаров.

– Наверно, сейчас в столовой ужинает, – думала она. – Там, в столовке разве познакомишься в суете как следует? Нужно ждать на этом месте. Может, что и выйдет…

И вот, показался ОН. Шел один. Сильные ноги обтянуты модными джинсами. Яркая футболка на широких плечах. Он казался необыкновенным – похожим на артиста из американского фильма.

Девушка решительно поднялась на крыльцо и оперлась о перила, стараясь принять непринужденную и красивую позу.

Когда Роман приблизился, она сказала: «Привет!» и смело уставилась своими накрашенными глазами в лицо парню. Это было так вызывающе, что парень остановился.

– Здравствуйте, девушка, – ответил он.

Стараясь удержать общение, Люда быстро и весело заговорила: – «А я видела вас в столовой. На раздаче. Вы меня не помните? Вы спросили у меня «с чем пирожки?». А я вас сразу запомнила.  Здесь моя  подруга живет. Я ее жду. Раиса – бухгалтер. Не видели?

– Нет, – удивленно ответил Роман. – Я здесь второй день. Еще никого не знаю.

– А меня Люда зовут!

Роман непроизвольно окинул девушку взглядом с ног до головы. Шустрая. Глаза так и блещут. Улыбка сочная, соблазнительная. Симпатичная. Но, слишком простовата – оценил он мысленно  новую знакомую. Блузка, помада на губах, ногти – все яркого цвета. Катя никогда бы так не вырядилась.

Девушек со стрижеными волосами и ярким макияжем, он не воспринимал как объект, достойный своего мужского внимания. Роману всегда нравились более нежные и интеллектуальные девушки. Такие, как его Катя.

Тут он вспомнил, что нужно написать Кате письмо и позвонить брату в Свердловск. Катя, наверно, уже дома ждет  звонка. Волнуется о том, как он доехал, где поселился…

– Кстати, Вы не подскажете, где здесь телеграф или переговорный междугородний  пункт? – спросил он свою новую знакомую.

– Телеграф недалеко. До центра дойдете прямо по этой улице, – ответила Люда и шагнула в сторону дороги. Она плавно взмахнула рукой, показывая направление. Надеялась на то, что Роман заметит при этом, как хороша ее фигура.  Хотела объяснить подробнее…

Но  парень, едва взглянув, быстро вошел в общежитие, не удостоив более Люду своим вниманием.

– Ну, что ж, – подумала девушка. Теперь, он запомнил мой голос и мою внешность!

Глава 3

Утром девушки закрылись в бухгалтерии столовой, чтобы поговорить.

– Начало положено! – сверкая глазами, сказала Людмила Раисе, –  Теперь я смогу с этим Романом общаться на раздаче, как со знакомым. Хоть он и не запомнил мое имя, но внимание обратил на мое лицо. Как дальше с ним заговорить? В столовой он проходит, глядя в тарелку,  и люди вперед подталкивают. Не разговоришься. Очередь всегда. А где я его еще увижу? В дом культуры на дискотеку он не пойдет. Не представляю себе, чтобы такой парень дергался с нашими местными под музыку. Может быть в кинотеатр вечером пойдет? Но, я же не могу все сеансы посещать, чтобы его там подкарауливать… И что дальше, Раис? Как мне с ним поближе познакомиться?

Люда с тревогой и надеждой смотрела на подругу, раскладывающую бухгалтерские папки на своем столе. – Он мне ужасно нравится!

– Я так и поняла, – сказала Раиса, открывая пачку сигарет и присаживаясь на подоконник у открытого окна кабинета. – Нужно покурить. Нервы успокоить. Раиса протянула Людмиле сигареты. Девушки уселись на подоконник.

– Я не буду, – решительно отодвинула Люда пачку, – Не хочу, чтобы от меня пахло куревом.

– Да это же « Ява» по сорок копеек за пачку! Это тебе не «Беломорканал» !

– Нет. Не буду больше курить. И тебе не советую. Говорят, что от сигарет зубы желтеют…

Раиса затянулась и выпустила дым в открытое окно. – Как хочешь. У тебя – любовь. А у меня – безнадежность. Даже на танцы уже поздно ходить. Там ни одного парня нет старше двадцати пяти. А мне уже за тридцать …

– Не горюй, Раиска, найдется тебе мужчина.

 Окно выходило на пустырь, покрытый свежей июньской зеленью.

– Ты посмотри, кто идет! – воскликнула Раиса. – Ухажер твой Гришка.

К зданию столовой со стороны жилых домов подходил худощавый парень в клетчатой рубашке и серых брюках. Люда торопливо отодвинулась от окна, стараясь остаться незамеченной.

Гришка не привлекал ее как мужчина, хотя имел вполне неплохую внешность и был хорошим другом.  Работает слесарем на лесокомбинате. Отслужил в армии. Живет он по соседству. Работает. Видимо решил, что ему пора жениться и Люда та самая девушка…

– Вот надоел! – сказала тихо Люда. Вчера опять вечером около моего дома слонялся. В окно стучал. Жених! А я, конечно, не вышла из ворот. Не нужен он мне. Ходит и ходит. А слово сказать не может. Тихоня! Молчун. С таким вся жизнь в тоске и скуке пройдет. Смотри, сейчас чай придет в столовую пить с утра пораньше. Будет сидеть за столиком, да смотреть на меня. Такой нудный…

– Правда, что он один живет?

– Да. Матери нет, а отец после того как овдовел, уехал на заработки. И, не появляется. Говорят, женился в чужих краях.

Разговор девушек прервался шумом за дверью. Дверь, предусмотрительно закрытая Раисой на замок, задергалась.  Раздался требовательный стук.

– Раиса Ивановна, откройте. Это был голос заведующей Нины Ильиничны.

Шепнув сквозь зубы нецензурное словцо, Раиса выбросила сигарету в окно. Открыла дверь. В кабинет ворвалась Нина Ильинична, одетая в белый халат. Ее лицо выражало гнев и негодование.

– Безобразие! Опять закрываетесь и курите! Последний раз предупреждаю. Вы позорите наш коллектив социалистического труда! Как вам не стыдно? Раиса Ивановна, я издам распоряжение о снижении Вам премии! Занесу Вам выговор в личное дело за нарушение правил пожарной безопасности на рабочем месте! А тебя, Людмила, предупреждаю: Я позвоню твоей маме и сообщу о твоем поведении.

– До начала рабочей смены еще три минуты, – ответила Люда, взглянув на часы. – Что хочу, то и делаю.

– Да Вы, Нина Ильинична, докажите сначала, что мы здесь  курили, – отозвалась Раиса, включая в розетку свою счетную машинку. – Мы здесь перед началом рабочего дня закрылись чаю попить…

– Сидорова, не забудь получить выпечку, – выкрикнула женщина Люде, выходя из кабинета.

– Ничего она нам не сделает. Она добрая. Покричать любит, вот и орет без дела, – успокоила подругу Раиса.

***

Кондитерский цех находился в том же здании, что и столовая и работал с шести утра. К девяти утра продукция была готова. Поэтому, в это время по столовой  распространялся запах горячей выпечки.

Люда выйдя из бухгалтерии, быстро пошла к дверям кондитерской. Навстречу ей, кондитер уже выкатил, гремя колесами, хлебную этажерку. Это сооружение с лотками, наполненными  выпечкой, было выше человеческого роста. Толкая перед собой гремящую колесами этажерку, Люда то и дело останавливалась, чтобы откусить и прожевать пирожок с капустой.

– Вкусные, заразы!– крикнула она, обернувшись к кондитеру.

 « Так и растолстеть не долго. Нужно бежать с этой работы, чтобы не превратиться в такую толстуху, как тетя Маня» – думала девушка, выбирая второй пирожок. Но, уже не с капустой, а с повидлом. Разве от них оторвешься? Можно было съесть и третий – с творогом. Но, нужно себя заставить остановиться.

Этажерка с пирожками въехала в распахнутые двери огромной кухни. За ней появилась Люда.

– Здрасьте, товарищи повара!

Выйдя в центр кухни, отгороженной от обеденного зала металлической перегородкой с полками  для блюд и стойками для движения подносов, Люда заметила недобрый взгляд старшего повара тети Мани. Она стояла у плиты и переворачивала на огромной сковороде, шипящие котлеты. Наверно, тетя Маня слышала крики заведующей из бухгалтерии.

– А халат-то как укоротила, Людк ! Выше некуды !– осуждающе высказалась тетя Маня. – Да сыми ты эту хреновину с ух! – продолжала воспитывать девушку, заметив в ее ушах длинные серьги из бусин. – Того и гляди, что в суп твои висюльки сваляться. По санитарной инструкции не положено поварам украшения носить на работе. Колпак надень. Сладу с тобой нет! Правильно Нина Ильинична тебя ругает…

Перед началом работы, Люда заглянула как обычно, в кладовую кухни. Здесь, между стеллажами с продуктами, стояли напольные весы для сыпучих грузов. Люда встала на весы и воскликнула. Сегодня стрелка весов перевалила за пятьдесят пять килограмм!

«Толстею с каждым днем! Нужно увольняться из этого пищевого болота» – подумала девушка, заглядывая в маленькое зеркало, висящее на шкафу с макаронами. Она подкрасила губы и вновь вышла на кухню.

– Теть Мань, давайте кастрюли  выставлять уже, закричала Люда, – пять минут до открытия!

Женщины подошли к  кастрюле с горячим супом. Огромная кастрюля, стоящая на плите имела две ручки. Нужно было иметь привычную ловкость и силу, чтобы переместить такую кастрюлю с плиты.  Взяв полотенцем горячую ручку кастрюли с одной стороны, Люда кивнула головой тете Мане, чтобы та взялась с другой стороны. Осторожно они переместили дымящийся борщ на специальную подставку, установленную на полу у стойки раздачи. То же самое они сделали с другими кастрюлями, наполненными  приготовленной едой.

– А в каких правилах записано, чтобы я трехведерные кастрюли с плиты тягала, и ящики с продуктами со склада на кухню таскала? – спросила девушка у ворчливой поварихи…

Люда завязала на голову белый кружевной чепец, который сшила себе сама. Чепец едва прикрывал волосы. Что было тоже нарушением правил кухни.

– На работу ходят как на танцы, – продолжала ворчать тетя Маня, помогая Люде размещать на раздаче лотки с едой.– Вот придет народный контроль, тогда попляшешь…

– А я скажу этому самому контролю, чтобы проверили то, сколько хлеба в котлетах содержится вместо мяса, – беззлобно ответила Люда, выкладывая котлеты в железный лоток на витрину.

Тетя Маня обиженно отошла к плите. « В обед сама мою котлету слопаешь и хлеб не заметишь», – тихо заворчала себе под нос повар. А Люда тем временем, выкладывала на лоток горячие пирожки, успевая по ходу дела откусывать и жевать еще один.

Вера Ильинична, неся свое грузное тело в белом халате мимо столиков и стульев, прошла к центральным дверям через зал столовой. Открыла задвижку входной двери.

Тем временем, Люда поставила перед собой на стол несколько десятков тарелок. Синяя печать  « общепит» выделялась на их белых боках. Закончив протирать полотенцем каждую тарелку, она взяла в руки блестящую железную поварешку и приготовилась к работе.

Одним из первых на завтрак зашел начальник конторы « Геодезия и  картография», расположенной рядом со столовой. Все знали, что зовут его  Иван Иванович. Он по утрам, ежедневно заходил в столовую, чтобы съесть тарелку каши. Люда вспомнила, что именно в его конторе работает студент Роман, который так ее интересует.

– Что-то, Вас несколько дней не было видно, приветливо заговорила Люда. – В отпуске были?

– Нет. Какой там отпуск! Полевой сезон начинается. Я уезжал в Управление утверждать смету на экспедицию. У  нас летом отпусков не бывает.

– Скоро экспедиция?

– Через несколько дней уйдем.

Люда ловко налила в стакан  дымящийся чай. Затем аккуратно поставила на стойку раздачи тарелку с горячей кашей. Девушка знала о том, что жена Ивана Ивановича Вера работает в той же организации  секретарем. Но, в столо