Дело о пяти сольдо

Иван хотел было спросить ещё, но понял вовремя, что декан, ничего конкретного не скажет. Необходимо было найти друзей этого Ахмада. Но тут декан сам задал вопрос – а почему собственно вы им интересуетесь? А затем дальше, опомнившись – и кто вы вообще такие?

Странно, что спросил так поздно. Друзья представились, но вот объяснить, почему они интересуются Ахмадом было труднее, и Иван, понадеявшись на цивилизованность декана, рассказал о цели своего визита. Дескать мы из России, снимаем фильм про жизнь молодежи в разных странах. Это как ни странно прокатило. Декан после небольшой паузы согласился, что это выглядит довольно цинично и странно, но поверить можно.

Выйдя из кабинета, они немного потолкались в коридоре и затем зашли в соседнюю дверь. В просторной комнате сидело несколько женщин, которые разнообразно проводили свой рабочий день. Подойдя к самому крайнему столу, который занимала наиболее молодая и симпатичная девушка, на первый взгляд аспирантка, они, стараясь произвести как можно более приятное впечатление, завели разговор о том, что они историки из России и Англии, приехали по обмену опытом и хотим найти кампус. Девушки обладают поразительным чутьём и сразу понимают характер завязывающихся отношений. Она улыбнулась, слегка поправив волосы, и с милым датским акцентом сказала на ломаном английском, что если молодые люди подождут её, то она проводит их в этот городок.

Это здесь неподалёку, но так просто не расскажешь – участливо пояснила она и почему-то внимательно посмотрела на Дэвида серыми глазами.

Дэвид никогда не особенно не рассматривал глаза знакомых девушек. Но здесь был другой случай. Будто он раскрыл для себя нечто раньше неизвестное. И ему захотелось видеть эти глаза снова и снова. Но удастся ли?

Через какой-то час они уже вместе шли по территории кампуса. Дождь закончился, подул ветер, кроссовки быстро промокли. Ветер трепал льняные волосы аспирантки. Дэвид решил познакомиться поближе с обладательницей таких прекрасных волос. Оказалось, её звали Магда, или как она разрешила, просто Ма.

А меня Дэйв.

Ма скромно приподняла уголки губ, впрочем, продемонстрировав жемчужинки зубов, и Дэвид вдобавок разглядел ещё более милые, как ему показалось, веснушки. Клетчатая юбка трепыхалась на порывистом морском ветру, открывая крепкие прямые ножки в шерстяных гетрах, и её приходилось постоянно придерживать, что очень смущало Магду и веселило Дэвида.

Вот мы и пришли – сказала она, разведя руками – вам в этот подъезд. Я сама живу чуть подальше.

Дэвид сразу понял намёк, – может мы увидимся сегодня вечером?

Ну, я не знаю, – на секунду задумавшись, сказала Магда – давайте часов в девять на углу этого дома, вы же наши гости. Это вас устроит?

Нас всё устроит. Мы будем рады – будто боясь получить отказ торопливо сказал Дэвид, и посмотрел на Ивана. Иван был занят своими мыслями и, казалось, не слышал вопроса.

Тогда до вечера, надеюсь, вашему другу не будет у нас скучно? – И упорхнула, показав на прощание все те же крепкие полноватые ножки в гетрах, но юбку теперь почему-то она её не придерживала.

Они зашли в здание общежития, прошли, не обращая на охрану внимания, будто они студенты, и спросили у первого попавшегося скелетообразного юношу от которого тащило травкой, где здесь комнаты, где живут жители из Турции. Он пробормотал что-то про пятый этаж и, сгорбившись, побрёл дальше, видимо за очередной порцией. Искать долго не пришлось, так как взгляд сразу остановился на обшарпанной двери с надписями на арабском языке.

Говорят, что арабский такой же трудный, как и русский – почему-то сказал Дэвид. Будем надеяться, что хоть английскому их здесь учат.

Согласен. Видимо мы пришли – остановился у замызганной двери Иван.

Они постучались. Дверь открыл бородатый парень. Он подозрительно их оглядел, – что вам нужно?

Здравствуйте, мы ищем кого-нибудь, кто знал Ахмада – начал Дэвид.

Полиции я уже всё рассказал.

Мы не из полиции, – поспешил успокоить Иван, – мы приехали издалека, так как заинтересовались этой историей в творческом плане, хотя это выглядит немного кощунственно, имея в виду случившуюся трагедию. Хотим снять фильм о проблемах иностранных студентов. Может быть, всё-таки вы нам поможете?

Да, на копов вы не похожи, но в наше время их не разберёшь. Столько разных служб… Значит киношники, тогда заходите. И освободил им проход. Уже в комнате он представился, – меня зовут Мехран.

Ух ты! Твоя комната похожа на ту, в которой я живу в Москве. Планировка видимо Европейского Союза – сказал Дэвид. – А девушки в Копенгагене нам уже нравятся.

Так что вас интересует? – Переспросил Мехран. – У нас на родине несколько другое отношение к женщинам.

Собственно, дело касается, как ты понимаешь, вашего погибшего друга Ахмада – сказал Иван, и далее рассказал то, что ему было известно об этом.

Нас об этом уже многие расспрашивали. Полиция думает, что это связано с террористами и даже Аль-Каидой. Но мы к ней не принадлежим и думаем иначе, чем наши братья. Тут Мехран улыбнулся, взял со стола чётки и начал их перебирать, – он у нас год назад ударился в христианство и даже, по-моему, принял обряд крещения. Все наши друзья отнеслись к этому спокойно.

Скажи, где была его комната? – Спросил Иван.

Ахмад жил на квартире. Но вам туда нет смысла ходить. Там ничего нет из его личных вещей. Что-то забрал его друг, а в основном полиция. Они отдадут вещи только родственникам.

Вы сообщили о его смерти на родину?

Да, но пока никто не приехал.

И где можно найти хоть что-то от его существования?

Наверное вы хотите посмотреть вещи? Зачем они вам? Я так понимаю, что вас интересуют его работы по библиотеке? Ими интересовался один местный журналист. Потом он ещё статью написал. По-моему, полный бред. Тогда он ещё несколько дней после следователей тут всё разнюхивал. Так вот, некоторые материалы могли остаться в другом месте. Он последнее время здесь редко появлялся, но и там полиция, наверное, уже все забрала.

Иван прошёлся по комнате и подошёл к письменному столу, стоящему у окна напротив двери. Под стеклом лежали фотографии, вырезанные из журналов, слова на арабском языке. Большое фото выпускников исторического факультет, судя по надписи в углу, привлекла его внимание. Кто же из них Ахмад?

Начинаются трудности, а всё так шло хорошо, – проворчал Дэвид.

Кто из них Ахмад? – Спросил Иван, всё ещё разглядывая фотографии.

Справа, длинный и бородатый.

Выглядит он старше, чем все остальные.

Жизнь его была длиннее. Но он ничего не рассказывал о своём прошлом. Потому-то и про родственников ничего не известно. Говорил только, что они живут в Албании. Учёба ему давалась с трудом.

Видимо мы ничего больше не узнаем. Спасибо тебе, Мехран. Кстати, а что это за другое место, про которое ты упоминал.

Это у его девушки. Но я про неё ничего не знаю. Знаю, что просто девушка у него была, с которой он жил какое–то время.

Врёт – подумал Дэвид.

Ребята вышли из здания и остановились, не зная, куда идти дальше. Какое–то время они топтались на месте.

Возможно, нам поможет тот журналист, раз уж он так рьяно взялся. Не идти же в полицию, – подал голос Дэвид. – Ты мне всего этого, кстати, не говорил. Что это за история? Дело пахнет миллионом долларов? Или мы ищем клад?

Нет, всё видимо гораздо прозаичнее. Думаю, что по ходу дела ты сам всё поймёшь, а может, окажется, что и я.

Было около шести часов вечера. Налетел ветер, принёсший запах прелой морской травы.

Ты не забыл о свидании с фрау Магдой? Нам ещё три часа где-то болтаться. Может, возьмём пивка и посидим в парке? – предложил Дэвид.

Они так и сделали. Выйдя с территории кампуса взяли «Старовар» вместо местного. Сидя на лавке, Иван что-то ожесточённо записывал. Дэвид развязал кроссовки и, развалившись, попивал уже вторую бутылку. Он везде себя чувствовал, как дома. Стемнело. Зажглось несколько фонарей. Но вообще было темновато и неуютно, несмотря на то, что двор был университетский. Современный ландшафтный дизайн вокруг был представлен несколькими небольшими туями и кустарниками, росшими на обильно разбросанных камнях. Воздух в сквере был спёртый, пахло какой-то химией. Видимо недалеко располагался химический факультет или лаборатория. Но зато стало значительно многолюдней. Студенты потянулись в места своих вечерних тусовок.

Ну, покурили – и пошли, – сказал Иван, – пока дойдём, уже будет нормально.

Девушки всегда опаздывают, а курить можно и на ходу. Ты сам себе противоречишь, – пробурчал Дэвид.

Они поднялись и пошли к углу дома, где договорились встретить Магду. Магда, как и многие девушки опоздала минут на двадцать. Это ниже, чем бельгийский коэффициент, поэтому друзья её простили.

Ну, так как вы гости предлагаю пойти в наше популярное место отдыха – клуб «The Dubliner», – прощебетала она.

Дэвид заметил, что Магда переоделась. Теперь на ней был не поймёшь какой свитер с рисунками на тему культуры майя и длинная юбка с длинным разрезом, первое, на что собственно и обратил внимание Дэвид, ну а на ногах модные жёлтые ботинки фирмы «Caterpillar» для походов выходного дня. Волосы цвета пшеничной соломы развевались под порывами свежего датского ветра.

Дэвид посмотрел на свои блестящие в некоторых местах джинсы и, поправив на плече сумку, сострил – нам лишь бы красивых девушек там было побольше.

Иван с грустью взглянул на него и вспомнил об Ирме, обнаружив, что до этого момента он о ней не вспоминал вовсе.

Они шли втроём по тёмным аллеям, куда-то постоянно сворачивая, пока не вышли на улицу с машинами, фонарями и магазинами. Дома были всё больше трёхэтажные, какие-то миленькие, уютные, непохожие на московскую историческую застройку, вечно в строительной зелёной сетке, с деревянными переходами.

Заведение «The Dubliner» было зданием, вполне вписывающимся в архитектуру улицы. Несмотря на то, что была среда, народу у входа стояло много. Магда объяснила этот факт скидками в будние дни для студентов. Пройдя танцпол, они спустились вниз в подвал, где находился бар, выполненный в ирландском стиле, о чем гласила вывеска.

В баре звучала какая-то местная радиостанция. Дэвид отпросился в туалет. Магда и Иван присели за свободный столик. Иван заботливо поинтересовался, что Магда будет есть, на что она ответила отказом и что выпьет какого-нибудь коктейля, но мол, мальчики должны что-нибудь съесть. Это бы им не помешало, тем более, кроме пива и сигарет они ничем больше не подкреплялись. И Иван поэтому заказал официантке, эдакой плотненькой и невысокой, но очень симпатичной, в синей фуражечке с буквой «D», картошки, сосисок, молочный коктейль, русской водки и пива.

Они сидели напротив друг друга, не зная, как завязать разговор.

Вы к нам надолго приехали? – Наконец–то отважилась Магда.

Не знаю, как пойдут дела, – уклончиво ответил Иван, рассеянно глядя на оседавшую в кружке пену.

Вы скорее всего на стажировку? У нас учёные приезжают со всего света. Даже русские есть.

Ну, это ещё не так далеко. Вот я слышал, что теперь китайцев очень много приезжает в Европу.

О, китайцы теперь повсюду, впрочем, как и арабы – оживилась Магда.

Почему вы заговорили об арабах? – заинтересовался Иван.

Вы знаете, всегда думаешь, что культура другой страны экзотичнее и интереснее. Люди едут на Амазонку, в Африку, в Бутан. Лезут в горы. Даже не знаю, чего здесь больше, науки или жажды путешествий. Я сама филолог и тоже изучала творчество американских писателей, работающих в жанре антиутопии. Ездила в Америку и даже набралась храбрости встретиться с Куртом Воннегутом. Это была чудесная встреча. Так вот потом понимаешь, что люди везде одинаковы и везде встречаются подлецы, трусы.

Да, понимаю. У меня в России осталась девушка, кстати, тоже филолог. Но вот среди нас, русских одни добряки и весельчаки. Не то, что среди англичан – взглянул он на Дэвида.

О, англичане мне кажутся такими чопорными.

Судя по моему другу этого не скажешь. А вы должно быть неплохо знаете литературу.

Всю её знать нельзя, но так как это моя специальность, приходится интересоваться чуть больше, чем другие. Да и школе мы проходили. А на историческом факультете я подрабатываю лаборантом.

Вы местная?

Да, я датчанка. Но здесь недавно. Мои родители сейчас живут в Хёльсингере, на границе с Финляндией.

Тут подошёл улыбающийся Дэвид.

Сидим? Скучаем?

Магда выразительно посмотрела и мило ему улыбнулась.

Жрать мне заказал? – обратив взор уже к Ивану.

А ты там провалился что ли? Заказал того же, что и себе, – ответил Иван, – надеюсь, у тебя нет язвы, хотя, судя по характеру, она у тебя с рождения.

По твоему хамскому разговору сразу можно сказать, что ты режиссёр – парировал Дэвид, придвигая стул рядом с Магдой.

Магда почувствовала себя немножко одинокой при таком вальяжном общении. Ребята сразу это поняли по её обескураженному лицу.

Тут появилась официантка и принесла заказ. Дэвид оценивающе посмотрел на неё. Она смущённо улыбнулась. Дэвид же, не обращая внимания, придвинул тарелку с дымящейся картошкой к себе.

Давайте выпьем за встречу, – добавил он и поднял рюмку с водкой.

Все поддержали тост звоном посуды.

Так вы не историк? – Вдруг спросила Магда Ивана.

Иван посмотрел на Дэвида, – Нет, но интересуюсь некоторыми вопросами, ответ на которых находится в стенах вашего университета.

Историк это я, в некотором роде – попытался оправдаться Дэвид, а он – сочувствующий.

Иван продолжил, не обращая внимания на реплику Дэвида – вот скажите Магда, мы читаем о сказочных персонажах в романах. Откуда они берутся в головах писателей? Насколько реально их существование? – Спросил Иван.

Наверное, по-разному берутся. Что-то пришло к нам из саг викингов, как у нас в Дании. Мифология викингов, создавалась ещё в V веке до нашей эры, до принятия скандинавскими народами христианства. Основным источником о ней являются тексты древнего эпоса «Старшей Эдды», а также «Эдды» С. Стурлусона. Да и в более поздние времена сказки были частью нашей жизни. У нас в Дании к сказкам особое отношение. В Копенгагене жил сказочник Андерсен. Его сказки «Русалочка», «Снежная королева», «Дюймовочка», и многие другие известны нам с самого детства. Чаще писательский талант предвосхищает появление чего-то. Стоит это назвать своим именем и это материализуется.

Да, я понимаю. Кстати, в России сказки Андерсена знают и очень любят.

О! Глянь, старые знакомые, – сказал Дэвид, повернув голову в направлении входа.

И действительно, Иван увидел входящих в бар Мехрана с группой юношей и девушек. Мехран кивнул им.

Место популярное у историков, – сыронизировал Иван.

Вы с ними уже познакомились? – Спросила Магда, посмотрев в ту же сторону.

Было дело – таинственно протянул Иван, закуривая «Rothmans».

Между тем арабы подошли к стойке бара. Судя по мимолётным поворотам головы в сторону нашей троицы, разговор шёл о них. Тут зазвучала волынка и зазвучал голос Enia. Дэвид пригласил танцевать Магду. Они вышли в центр и начали топтаться недалеко от арабов. Иван остался один пить пиво. Его занимала мысль, как они найдут журналиста и вообще, надо ли его находить. Вырезка была у него с собой, и по планшетнику можно было найти адрес редакции. Он развернул статью и прочитал имя автора – Улаф Густавсон, криминальная хроника. Кинув взгляд на танцующих Магду с Дэвидом, Иван заметил, что в их знакомстве наступает заметный сдвиг, судя по более тесным объятьям.

Уже спелись, – подумал Иван, – вспомнив почему-то Ирму.

Между тем началась другая песня, более ритмичная, но Дэвид предложил Магде продолжить. Она согласилась, посмотрев в сторону Ивана, а затем на Мехрана.

Вы знакомы? – Спросил Дэвид.

Да, немного. В университете все друг друга знают, – Уклончиво ответила Магда.

Дэвид решил не продолжать эту тему. Между тем Иван со скуки выпил и начал разглядывать окружающих. Подошел Мехран. – Отдыхаем? – Спросил он, садясь на стул.

Да. Решили посетить ваши заведения. Хочешь выпить?

Я не пью спиртное.

Религия не позволяет?

Да. Ваш друг уже успел познакомиться с Ма?

Ты её знаешь?

Университет – это большая деревня.

Если ты не пьёшь, то как расслабляешься?

Немного курю травку, играю в футбол, но главное это женщины. Они – моё хобби.

По тебе не скажешь, – удивился Иван, уже более внимательно разглядывая собеседника. – Ты вроде не похож на Кевина Костнера, только бородой разве.

Европейским женщинам часто нравятся восточные мужчины. Им надоели их голубоглазые друзья.

Ивану эта фраза не понравилась. – У нас на курсе была девушка, которая говорила, что голубые глаза – это признак человека. Вкусы бывают всякие, но оценивать человека по глазам?

Мехран понял подвох, но вида не подал. Только стал нервно улыбаться. Потом грустно добавил – и, наверное, вашим девушкам совсем не нравится, когда мужчины много пьют. После этого он встал и пошёл к своей компании, видимо на что-то обидевшись. Иван проводил его взглядом и обратил внимание на танцующих Магду и Дэвида. Они, казалось, уже никого вокруг не замечали. Ему это наскучило, и он выпил ещё, потом добавил ещё…

Открыв глаза, Иван обнаружил, что лежит на кровати одетый и хочет пить. Стараясь не трясти головой, он подошёл к холодильнику, где обнаружил банку пива. Потом вспомнил, что находится в Копенгагене и это уже второй день их пребывания. Сделав большой глоток из банки, он направился к окну. Перед его взором торчали черепичные крыши, какие-то шпили с флюгерами. Вдали серело море. Утро было пасмурным. Дэвида почему-то не было. Самое непонятное было то, что он не знал где находится? Телефона в комнате не было, но судя по обстановке, скорее всего это гостиница. Иван опять опустился на кровать.

Не надо было мешать пиво с водкой, – подумал он.

Вскоре пришёл Дэвид и в хорошем настроении.

А друг значит умирай в одиночестве и похмельи?

Я тебе ещё пива принёс. Мы с Магдой…

Надо же, вы с Магдой?!

Да нет, ты же просил найти журналиста?

Когда?

Да вчера! Ты что, не помнишь ничего?

Нет.

А вроде был с виду трезвый.

Ты у Магды что ли ночевал?

Что ли, что ли. – Уклончиво пробормотал Дэвид, почёсывая затылок – Ты не понял насчёт журналиста?

Ну.

Что ну – это рядом. Он всех уже в городе достал. Собирает местные сплетни.

А где мы вообще?

В Копенгагене естественно.

Да нет, мы рядом с университетом?

Да, недалеко, в гостинице «Русалочка». Вот так символично. Замечательно я тебя устроил?

Спасибо что на улице не бросил.

Мы с Магдой собрались сегодня прогуляться по городу, посмотреть местные достопримечательности – вдруг добавил Дэвид, – если не возражаешь, пойдём с нами.

А редакция как?

Ну может ты один сходишь? С надеждой спросил Дэвид. – Или завтра с утра. Сейчас уже двенадцать часов.

Иван не стал ничего говорить, а молча пошёл в ванную комнату чистить зубы. Дэвид последовал за ним.

Между нами с Магдой возникло нечто большее, чем просто влечение, – попытался оправдаться Дэвид. Ты же знаешь, что у меня есть девушка, но я так долго её не видел.

Через три часа сидения в баре?

А про ночь ты забыл? Мы говорили, говорили и не заметили, как наступило утро.

Иван молча и яростно орудовал зубной щеткой. Во рту ощущение было такое, как будто кошки нагадили.

Ну вот обиделся. Я тебя подожду, вместе выйдем. Пока на улицу выйду, полюбуюсь Копенгагеном.

Разминувшись на перекрёстке с Дэвидом, Иван побрёл по незнакомым улицам, придерживаясь сбивчивого объяснения Дэвида и проложенного маршрута на карте Копенгагена в мобильнике. Судя по нему, можно было добраться пешком. Wi-Fi устойчиво работал везде, в отличие от Москвы. Ветер гнал низкие, похожие на дым облака грязного цвета. Иван накинул капюшон. Начал моросить дождь. Редакция находилась в пятнадцати минутах ходьбы от гостиницы в таком же старинном здании. Охрана не обратила на него никакого внимания, видимо здесь ходит много разных посетителей. Зайдя в офис с вывеской «Reporters» на двери, представлявший большое помещение, заставленное столами и перегороженное перегородками из тонированного стекла Иван подошёл к ближайшему от входа столику, за которым сидела девушка, смахивающая чертами лица на Магду. Видимо тоже из местных, – подумал Иван.

Могу я увидеть господина Улафа Густавсона?

А вы кто? – Переспросила псевдо-Магда.

У меня есть материал, который он просил занести.

Вы можете оставить у меня, я передам, когда он придёт. Его сейчас нет. Но должен подойти. У нас сегодня в редакции небольшое торжество. Выходит замуж дочь нашего шефа и мы готовимся поздравить молодоженов всей редакцией.

Я его подожду, – сказал Иван настойчивей, – на улице.

Почему не здесь? Переспросила псевдоМагда. Присаживайтесь.

Ну, если я не помешаю вашей работе… сказал Иван, приседая на краешек указываемого жесткого офисного стула.

Мы рады всем, кто с нами сотрудничает, и привыкли к большому количеству посетителей. А сейчас извините меня ждут дела – как бы извиняясь заторопилась девушка.

Иван окинул взглядом офис и посетителей что-то не заметил. Рядом со стеной он увидел свободный стул и сел. Затем начал представлять себе, как выглядит этот самый господин Улаф, но тот, кто через несколько минут вошёл в редакцию не подходил ни под один образ. Иван сразу догадался, что это он и есть. Вошедший был двухметрового роста, светлые волосы спадали на плечи, и чёлка закрывала часть его веснушчатого лица. Одет он был, как будто только что побывал на похоронах своей тётушки. На вид ему было лет сорок.

С похмелья всегда всё получается, как надо – подумал Иван, – везёт мне на рыжих – вспомнил он Дэвида.

Господин Улаф! – Окликнул его Иван, вставая со стула – я к вам. По делу.

Вошедший внимательно посмотрел на Ивана и уверенно подошёл. Они поздоровались. После сбивчивых объяснений сути дела, Улаф сразу предложил пойти в ближайшую пивную.

Долго его не задерживайте – Успела предупредить псевдоМагда, высунувшись из своего стола – ему материал сегодня сдавать для завтрашнего номера.

– Хорошо, не буду. Мои поздравления молодожёнам, – ответил ей Иван. На ходу он продолжал рассказывать Улафу цель его приезда, так как врать здесь не имело смысла.

Меня давно интересуют все эти истории про необъяснимые логическим путём вещи – начал свой монолог Улаф, после сосредоточенного употребления кружки датского пива. Участие в таких историях существ, скажем так, нечеловеческого происхождения многое бы объясняло. В данном случае могу заметить, что обычно у разных народов свои сказочные герои и они действуют в рамках своей территории. Но связь этого убийства с нахождением документов где-то в Италии про итальянского персонажа непонятна. И убийца определённо находится здесь в Копенгагене. Можно конечно предположить, что это сделал человек и сделал совершенно по другой причине: ревность, деньги или религиозные мотивы. Мы не знаем. Но мне не нравится этот рационализм. Тем более я уверен, что это убийство не из числа раскрываемых, поэтому можно немного пофантазировать и поделиться своими фантазиями с читателями.

Вы обращались в полицию?

Да, конечно. Но они редко говорят подробности в интересах следствия, а проще из-за того, что следствия по сути дела и нет. Кто в наше время будет серьёзно заниматься убийством какого-то араба, как ни кощунственно это звучит. Ведь у него нет здесь родственников, знакомых, способных настоять на его раскрытии, или может заплатить кое-кому. Правда у меня есть свои источники. Двадцать лет работы в журналистике научили самому находить факты.

Кружка опустела и логично было бы заканчивать разговор. Иван понял, что можно только догадываться об истинных причинах того происшествия.

Вот и заканчивается моё приключение в вашем замечательном городе – грустно улыбнувшись сказал Иван.

Да, наверное. Жизнь намного интереснее. Кстати и мне уже пора. Тут кстати ещё одно чрезвычайное происшествие – какие-то варвары оторвали голову нашей Русалочке. Так что мчусь туда. Если что, звони.

Они обменялись телефонами, пожали руки, и Улаф быстро ушёл. Ивану ничего не оставалось делать, как идти обратно в гостиницу и дожидаться Дэвида. В отеле на ресепшене администратор передал ему записку. Она, как и предполагалось, была от Дэвида. Там говорилось, что он задержится и придёт вечером. Ивану больше никуда не хотелось, и он завалился на диван и начал подумывать об отъезде. Потом он вспомнил, что надо позвонить Ирме, и предупредить её. Он спустился в холл, добрался до телефона и позвонил в Москву. Ирма была дома и судя по радостным пискам из трубки очень обрадовалась. Ему сразу захотелось всё бросить и уехать прямо сегодня. После обрывочных фраз разговор стал принимать более осмысленные формы. Ирма сообщила небольшую подробность: – «Я познакомилась с одним русским филологом (Ивану слышать эту новость было не очень приятно), приехавшим к нам на конференцию и на фуршете зашёл разговор о нашей версии происхождения сказочных персонажей. Он сказал интересную вещь. Оказывается, у нас в России сказочного персонажа Пиноккио называют Буратино. Повесть Карло Коллоди начал переводить наш русский писатель Алексей Толстой, но по какой-то причине отказался от этой затеи и решил написать сказку по-своему, в которой изобразил Буратино как революционера, который борется с буржуазией в лице Карабаса Барабаса (В итальянской версии Манджафоко), и его подельников – шарлатана фармацевта Дуремара и нищих мошенников люмпенов лисы Алисы и кота Базилио. В финале он их побеждает вместе со своими друзьями: пьяницей Джузеппе или по-итальянски Джепетто по прозвищу Кукурузная лепёшка, деструктивной и субтильной Мальвиной без определённого места жительства (в итальянской версии Голубая фея) и гомосексуальным грустным клоуном Пьеро – ходячей пародией на цирк Дю Солей, люмпеном папой Карлой. Затем они все вместе отпирают золотым ключиком, который Буратино обманным путём выманил у черепахи Тортиллы дверь в коммунизм, находившуюся за старым холстом. Не сказка, а сплошная аллегория. Иными словами, Буратино в России настоящий революционер–экстремист. Так что если хочешь увидеть настоящих Буратин, то приезжай обратно. По правде говоря, я хочу, чтобы ты просто побыстрее приехал домой» – добавила она так жалостно, что у Ивана увлажнились глаза.

Зайдя в номер Ивану пришло в голову, что персонажи не такие уж безобидные, если верить сказанному Ирмой. Но кому же помешала Русалочка, и без того обделенная судьбой злодейкой? Может она и помешала потому, что была безобидна? Тогда кому мог помешать Ахмад? Наверное, лучше было бы самому придумать и написать историю, приведшую к трагическому финалу. От такого вывода Ивану сразу захотелось взяться за планшетник. Он уселся поудобнее, но мысли сразу исчезли. Перед ним светился экран, а в мозгу роились обрывки мыслей о мрачных подвалах Ватикана, таинственных религиозных сектах, обрядах и страшном убийце, связанным с миром нашего подсознания и который существует в тоже самое время в реальности. Этот мир отрицательных персонажей, где нет места Белоснежкам и Русалочкам.

В дверь постучали. Иван вздрогнул, освободившись от странных мыслей, роившихся у него в голове. В дверях стояли Дэвид с Магдой.

Ну как, сходили в театр?

Нет, в театр мы не ходили, – ответила Магда и многозначительно посмотрела на Дэвида.

У нас новости – пояснил Дэвид. – Дело в том, что Магде звонили из полиции и просили нас с тобой зайти завтра в участок по поводу убийства Ахмада.

Кто-то нас заложил? – Проворчал Иван.

Я думаю это наши арабы, – виновато сказала Магда, – ведь вы не думаете, что это сделала я. Но сегодня я многое узнала о вас. Вы меня немного обманули. Это некрасиво и к тому же я стала тоже замешана в этой истории. У нас в университете, наверное, уже поползли слухи. Может даже меня уволят, за нарушение дисциплины.

Я очень сожалею, что мы принесли тебе столько неприятностей. Да и мы тоже хороши, – заискивающе сказал Дэвид. Но сейчас все уладится. Я поговорил с тем журналистом. Ничего мистического в этой истории нет. Расскажем полиции все как есть. Скрывать нам нечего.

Дэвид проснулся от непонятного стука. Приоткрыв глаза, он увидел, что Иван сидя за столом у окна набирает что-то на планшетнике. Спросонья он спросил – ты что так стараешься, клавиатуру разобьёшь.

Не мешай, музу вспугнёшь – торопливо ответил Иван, сюжет пошёл.

А, ну тогда ладно, только потише можно?

Хорошо, постараюсь.

Ивану сначала показалась удачной мысль все происходящее в сценарии, как мистический триллер с сказочным персонажем. Он решил посмотреть о снятых похожих историях в Интернете. Как он догадывался такие фильмы были. Кроме фильма «Пиноккио», снятого Бенини в 2002 году, вышли на экран фильмы про злобного деревянного мальчика, робота Пиноккио, и несколько других картин. Старый советский фильм «Золотой ключик» 1939 года, кроме недоумения ничего не вызвал, а только напомнил то, что сказала Ирма. картина «Буратино» понравилась ему больше. Знаменитый актёрский состав, песни и юмор, а кроме того никакой советской агитации. «Пиноккио» Беннини тронул какой-то особой лирикой, жалостью и человечностью. Судьба его друга, умирающего в образе осла заставила задуматься и о себе самом.

Часть 3. Неоконченное возмездие.

Поздним вечером на взлётную полосу аэропорта Копенгагена приземлился самолёт рейсом из Рима. Невысокий плотный мужчина лет шестидесяти с бородкой клинышком, лениво наблюдал в иллюминатор, как аэробус подруливает к серому зданию аэропорта. После солнечного Рима погода его явно не радовала. К тому же он оделся не совсем по-датски. К своему инвернесскому плащу он забыл пристегнуть тёплую подкладку, и мысль о простуде его тоже не радовала. У трапа его встречал высокий худощавый человек в длинном клетчатом плаще с отворотами и шляпе сходной расцветки. Узнав в сходящем по трапу мужчине своего гостя, он улыбнулся и двинулся навстречу.

Давно вы не были в наших краях господин Росси. Видимо Ватикан заинтересовался нашим тихим городом не случайно.

Неисповедимы пути господни, как, впрочем, и нашего начальства, – уклончиво ответил итальянец. – А вы за это время нисколько не изменились, господин Штормлер. Такой же подтянутый и бодрый. Видимо ваша погода хорошо сохраняет форму. Как супруга?

Росси невольно потянулся, разминая спину от долгого сидения в удобном кресле самолёта.

О, спасибо, хорошо. Внуки не дают расслабиться. Я уже дедушка, можете представить? Скоро я вас со всеми познакомлю. Они ждут не дождутся встретиться с самым секретным из секретных агентов Ватикана. Моя Хельга, кстати ждет нас в гости, хочет угостить своей стряпней.

Да, да. Конечно. Но я здесь ненадолго, надеюсь. Дело пустяковое. Но о делах завтра. Я не люблю последнее время летать самолётами – плохо себя чувствую. Врачи говорят это давление.

Штромлер решил, что не стоит донимать больше вопросами гостя. Но его внезапный звонок утром и молниеносный приезд не вязались с «пустяковым делом». Они сели в стоящую неподалёку «Ауди» с полицейским за рулём. Кроме небольшого черного саквояжа у инспектора ничего не было. Всю дорогу они ехали молча. Это было непохоже на эмоционального Росси, каким знал его раньше комиссар. Джанкарло Росси ни о чём не думал. Он выработал привычку думать о деле только тогда, когда он им занимался и думать соответственно он будет завтра. Сегодня же его волновало только устройство в гостиницу. И только когда они были на месте, выйдя из машины, он вдруг спросил, – ещё кто-нибудь занимается расследованием этого дела кроме вас?