Хлебный квест

– На.

– Благодарю.

Роман прячет в куртку.

Мужчина вновь смотрит на часы, ругается, туша в деловом костюме уходит с напористостью ледокола, прохожие испуганно уступают, даже бандитского вида троица. Роман хотел спросить, почему тот не вернется, не купит, что собирался, но не успел.

Через пять минут выходит из магазина с пакетом, сквозь полиэтилен просвечивают три пузатых овала, на хлеб ушла почти вся выторгованная сотня.

Ноги ведут домой, пакет шуршит в такт шагам, Роман изучает людей, переводит взгляд с одного на другого. Уличная торговка продает гвоздики, псевдоинвалид просит милостыню, шеренга парней на ходу травит анекдоты, гыгыкает, женщина в пальто бредет с опущенной головой, старики, тинэйджеры, бизнесмены, выпивохи… Если смотреть долго, начинают повторяться, чаще и чаще.

Роман сворачивает в арку, черное бетонное горло длиной метров десять.

Ближе к концу звук чужих шагов вынуждает обернуть голову, неспешно преследуют двое лысых, были у магазина.

Грудь врезается, Романа отшатывает назад, над ним скалит кривые желтые зубы верзила в кепке.

– Дарова, пацанчик. У тебя, смотрю, денежки водятся…

Верзила потирает воротник Романовой куртки.

– И прикидик ничего…

У Романа звонит мобильник. Блин, как вовремя-то!

Кепка лыбится шире.

– Охохо, и телефончик имеется!

Потирает пузо, другая рука уперта кулачищем в бок, рожа довольная как у сытого кота. Шаги за спиной достигают предела громкости, обрываются. На асфальте растянуты две лысые тени.

– Ну че встал, – напирает кепка в блатной манере, – шмот снимай.

Роман кивает.

– Ага.

Ладонь заряжает верзиле в челюсть, тот заваливается назад, ручищи машут нелепо, как общипанные крылья, Роман пулей пролетает под мышкой, разгоняется словно гепард. Живет на пятнадцатом этаже, лифт не работает, ноги страусиные. Несется почти не касаясь тверди, пакет летит следом как воздушный шарик, булки хлеба колотятся наперебой подобно обезумевшим сердцам.

По лабиринту дворов и проулков разносятся сочные матюги, Романа догоняют, подошвы преследователей барабанят совсем рядом, до иголок в коже чувствует: сейчас схватят, повалят!

Роман в прыжке разворачивается, пакет описывает широкую дугу, хлебная груша бьет лысого по морде, тот пытается удержать равновесие. И удержал бы, однако об него спотыкается лысый второй. Оба целуются с асфальтом, но недолго, бритоголовых догоняет верзила в кепке, погоня продолжается в полном составе.

Мобильник звонит и звонит.

Роман на бегу достает.

– Але, ну ты где? – канючит Вика.

– Скоро вернусь! С хлебом!

Или без головы.

– А, ну тогда ладно, – говорит Вика. – Ждем к ужину, мама с папой дома, дед скоро должен прийти со встречи ветеранов.

– Хорошо!

– А чего так пыхтишь?

– Да тут по городу марафонский забег, дай, думаю, присоединюсь…

Роман задыхается.

– Стой, тварь! – кричат сзади.

– А кто там орет?

– Болельщики.

Роман жмет сброс, мобильник в карман, ноги на пятую передачу.

Окна, бетон, кирпичи, зелень газонов, – все шатается как в землетрясение, Роман ныряет под шлагбаум, лавирует меж припаркованных авто, бесконечные рывки и повороты, воздух излизывает холодными языками, но лицо горячее, чувствует себя летящей вращающейся пулей. Спину обжигает матерное рычание, в ушах грохочут, как орочьи барабаны, ноги преследователей.

Но вот уже двор Романа! Близость спасения дарит второе дыхание, рука ищет в кармане электронный ключ, беглец ускоряется, бежит к подъезду сквозь разукрашенные трубки и бревна детской площадки, кроссовки с треском швыряют в догоняющих облака песка.

Об ограду спотыкается.

Падает перед крыльцом, основной удар принимают кости предплечий, колени и ребра, нос случайно утыкается в пакет с хлебом, как в подушку безопасности, боль растворяется в адреналине мгновенно, Роман откидывается на спину, пятки толкают назад, но затылок и хребет упираются в ступени. Бандиты с выпученными глазищами несутся бычьим стадом, лысые в авангарде, кепка в хвосте, сейчас запинают, растопчут!..

Откуда-то справа:

– За Рррродину!

– За Сталина!

Лысую парочку на бегу сшибает скамья, ее держат за концы двое неизвестных, сей таранный тандем отшвыривает лысых как кегли, они катятся кубарем, врезаются в жесткий клумбовый кустарник, спасители сбрасывают на них скамью и азартно мутузят руками и ногами. У одного на голове матросская бескозырка, из прорези на груди мелькают полосы тельняшки, у второго – шапка летчика, на глазах здоровенные полетные очки. У обоих позвякивают ордена, матрос и летчик боевито крякают, бандиты с перепуганными окровавленными рожами пытаются убежать, но их хватают за шивороты, сбивают с ног, проливается град новых ударов.