Читать книгу: «Очерки истории Саха: рождение Республики», страница 2

Начиная с конца XIX века в Якутии вопрос о путях развития якутского народа стал ключевым для национальной интеллигенции. В середине января 1912 года А.И. Софронов (Алампа)⁷⁷, И. Н. Эверстов, К.М. Стручков, Н. Г. Соловьев и А. Е. Кулаковский составил устав «Кружка любителей якутской литературы» и подал в Якутское областное присутствие по делам об обществах и союзах заявление о регистрации этого общества. Кружок ставил своей задачей развитие литературы на якутском языке, но в регистрации его было отказано, так как областное присутствие нашло, что проектируемое общество имеет своей целью «объединение инородческих элементов на почве исключительно национальных интересов, а это запрещено законом».

Несмотря на негативное отношение властей, А. Е. Кулаковский, В. В. Никифоров, А. И. Софронов начали готовить к печати журнал «Саха саната»⁷⁸ выход первого номера был запланирован на 1 сентября 1912 года⁷⁹. Одновременно, С. П. Барашков, В. В. Никифоров и А.Е. Кулаковский занялись организацией «Общества якутских культуртрегеров». В основе его программы лежали земские идеи, воспринятые от ссыльных народников. В качестве программного документа А.Е. Кулаковский подготовил «Письмо якутской интеллигенции», на написание которого его подтолкнул проект царского правительства переселить всех якутов в северные области⁸⁰, освободив юг Якутии для российских крестьян. Автор также прошёлся по «европейским просветителям якутов», включая Э. Пекарского.

Будучи идеологом национального движения А.Е. Кулаковский чётко осознавал, в чьих интересах составляется его программа, подразделяя их на шесть социальных групп⁸¹. В общей своей массе это был очень узкий слой образованных людей, считавших Якутию своей малой родиной. 25 августа в Якутске по инициативе В. В. Никифорова собрался съезд из 46 представителей улусов⁸². Формально в его повестке стояли два вопроса: об ознаменовании особым образом 300-летнего юбилея царствующего дома Романовых и об избрании депутации для принесения лично их императорским величествам поздравлений⁸³. Третьим вопросом должен был быть доклад А.Е. Кулаковского, который планировал обнародовать свою программу. Неожиданно для депутатов губернатор И.И. Крафт сообщил, что крестьянская колонизация будет производиться не в населенных, а на пустующих местах. Впоследствии стало известно, что правительство вовсе отказалось от идеи переселения крестьян в Якутскую область вследствие того, что климатические условия не отвечают требованиям, предъявляемым для возделывания земледельческих культур.

Несмотря на изменение повестки дня, инициатива осталась у представителей национальной интеллигенции, которые начали обсуждать земельный и меры по развитию просвещения в крае. Вслед за этим была избрана депутация в Санкт-Петербург на торжественные мероприятия по поводу 300-летия правления дома Романовых⁸⁴. Помимо выполнения чисто представительских функций делегаты должны представить ходатайства о восстановлении права на избрание одного депутата в Государственную думу от Якутской области, об учреждении земства, об отмене ссылки в Якутию, о землеустройстве, о введении ссудных касс и учреждении мелкого кредита, о сложении недоимок, о переводе якутов Олёкминского округа из осёдлого состояния в кочевое, о строительстве железной дороги Тулун – Усть-Кут и о создании местной цензуры для выпуска литературы на якутском языке.

Участники инородческого съезда, 1913 г.

Недовольный повесткой съезда, закончившегося 2 сентября, Кулаковский решил воздержаться от выступления, поскольку не стоило, как говорят якуты, «менять жир на гнилую рыбу», и покинул съезд. Несколько позже он разослал своё письмо своим-друзьям-единомышленникам⁸⁵. Большинство из них восприняли лишь тревогу автора за судьбу якутского народа, а предлагаемые им пути выхода не воодушевили их. В результате его замысел учредить «Общество якутских культуртрегеров» на съезде так и не был реализован. Тем временем, Миней Израилевич Губельман, более известный под революционным псевдонимом Емельян Ярославский, создал в Якутске кружок «Юный социал-демократ», через который прошли многие представители якутской учащейся молодежи, который оказал влияние на будущих лидеров советской Якутии П.А. Ойунского⁸⁶ и К. Аммосова⁸⁷.

В начале ХХ века транспортировка грузов и пассажиров осуществлялись по семи почтовым, семи земским и шести торговым трактам. Главным из них являлся Иркутский почтовый тракт⁸⁸, функционировавший круглогодично⁸⁹. Летом он обслуживался пароходами, зимой – гужевым транспортом. На территории области тракт имел протяженность 1000 верст⁹⁰ и обслуживался 44 станциями. С открытием Ленских приисков он стал играть не только почтовую, но и важную коммерческую роль⁹¹. Другой важной артерией являлся Нельканский тракт, по которому в центральные районы Якутии ежегодно ввозилось до 70000 пудов чая⁹² и другие восточные товары.

Станция на Иркутском тракте, начало ХХ века

Возросшая коммерческая активность привела к развитию пароходства⁹³. Если в начале XX века речной флот на Лене имел всего 11 пароходов, то в 1917 году он вырос до 38 грузовых пароходов⁹⁴ и 113 барж⁹⁵ общей грузоподъёмностью в 21000 тонн⁹⁶. На них через пристани верхней Лены в Якутию ежегодно ввозились около 3,7 млн пудов грузов. Из этого количества в Якутск прибывало чуть более 1 млн пудов грузов, в то время как остальные оседали на берегах Лены и её притоков. Из мест выгрузки доставленные товары развозились по всей области с установлением зимнего санного пути. В обратный путь пароходы грузились продукцией Якутской области, в основном, рыбой, шкурами, мехами и золотом. С давних времён рыба являлась частью рациона питания якутов и других северных народов, а также широко применялась в качестве главного корма для ездовых собак. В центральной Якутии массовый подледный лов рыбы осуществлялся на озерах. Его продукцию – замороженных карасей – продавали на рынках городов, улусных центров и приисков⁹⁷.

Установление частными судовладельцами постоянных рейсов к устью Лены привело к качественному изменению характера рыболовства, которое, как отрасль хозяйства, приобрело промышленный характер. Ежегодно с июля до начала октября в низовьях Лены собиралось около тысячи рабочих для лова рыбы⁹⁸. Условия рыбной ловли были крайне тяжелыми. Весь они промысловый сезон проводили под открытым небом, не было отапливаемых помещений, даже палаток. Засолка рыбы происходила с нарушением элементарных санитарно-гигиенических требований. Якутский губернатор И.И. Крафт, посетив северные округа, пришел к выводу, что тормозом развития рыбных промыслов были недостаток рыболовных снастей, недоступность рынка сбыта, отсутствие хороших погребов для хранения рыбы, примитивные способы «консервирования» и скармливание собакам огромного количества рыбы.

Якутск. Торговая пристань, начало ХХ века

Главную роль в организации рыбной ловли играли крупные промышленники⁹⁹, которые присылали работников целыми артелями¹⁰⁰ и арендовали «пески», как называли рыболовные места. Доход от них поступал в распоряжение улусных управ¹⁰¹. Естественно, что в зависимости от выхода рыбы в реки её улов сильно колебался, и нередко повторявшиеся неурожайные годы не раз подвергали голодовкам местное население Верхоянского и Колымского округах. Основными рынками сбыта рыбы были г. Якутск и прииски «Лензолота».

В 1911 г. в целях освоения северо-восточных окраин и противодействия торговой экспансии американцев Совет Министров империи поручил «Добровольному флоту» отправить из Владивостока пароход с грузом товаров и продовольствия для Колымского округа. Пароход «Колыма» вышел 16 июля из бухты Золотой Рог с казенным грузом в 2400 пудов и 12 августа прибыл в пункт своего назначения. До него в устья Лены, Яны, Индигирки и Колымы заходили только американские и канадские торговые шхуны. Для получения сверхприбыли англо-американцы на территорию империи постоянно завозили запрещенные для реализации товары – спирт, являвшийся дешевым и эффективным средством для одурманивания аборигенов, и своё оружие, приспособленное под боеприпасы, быстро становившиеся дефицитом и частью неэквивалентного обмена.

В следующую навигацию «Колыма» поднялся вверх по реке до Нижнеколымска, доставив катер и четыре кунгаса. Впоследствии местный речной флот увеличился и составил два паровых и четыре моторных катера. Установление регулярного морского сообщения Колымского края с Владивостоком давало возможность поставить вопрос о продолжении этих рейсов до устья Лены¹⁰² и устроить небольшой каботажный флот на Колыме¹⁰³. Это оказалось очень своевременно, поскольку у побережья Чукотки в 1913-1918 гг. действовала Канадская арктическая экспедиция, возглавляемая Вильялмуром Стефанссоном, нацелившегося на освоение пушных богатств Арктики¹⁰⁴. Трудности организации регулярного судоходства на Крайнем Севере силами Добровольного флота¹⁰⁵ привели к необходимости доставлять грузы из Владивостока через порты Аян и Охотск, перенаправлять их в Якутск и Оймякон и только оттуда рассылать по северным округам.

С открытием Доброфлотом регулярных рейсов из Владивостока в Аян и Олу движение по Аянскому тракту вновь оживилось. Для многих якутских и иркутских купцов этот путь оказался предпочтительнее более длительного и дорогостоящего пути через верховья Лены. По этому тракту в Якутск стали ежегодно доставляться мука, консервы, табак, мануфактура, металлические изделия и т.п.– до 50 тысяч пудов и главное – чай, закупавшийся в Шанхае в конце ХIХ века до 10 000 ящиков в год. С конца ХIХ века Аянский тракт все чаще именуется Аяно-Нельканским, а участок между Якутском и Амгой, где устанавливается регулярное почтовое сообщение,– Амгинским трактом¹⁰⁶. К началу ХХ века он все больше приобретает самостоятельное значение как транспортная магистраль, соединяющая областной центр с Амгинской Слободой¹⁰⁷.

Магазин А.И. Громовой в Олёкминске, начало ХХ века

По окончании русско-японской войны на охотском побережье стали преобладать японские рыбопромышленники и коммерсанты, активно «осваивавшие» богатства Охотского моря, ставшие им доступными по Портсмутскому мирному договору. Они активно включились в торговые операции, связанные с прибрежной торговлей и стали достойными соперниками американцев и англичан. Особым спросом на азиатском рынке пользовалась мамонтовая кость, которая добывалась издревле. Её «гнёзда» обычно находились по берегам рек после весенних разливов или в результате ливневых дождей, когда вследствие обвалов крутых берегов останки мамонтов полностью или частично обнажались. Торговля мамонтовой костью была разделена между торговыми фирмами А.И. Громовой, «Молчанов и Быков», «И.П. Антипин и Г.В. Никифоров», «Наследники Санникова» и якутским отделением «А.В. Швецов и сыновья». Их агенты скупали мамонтовую кость на севере или у посредников, но, главным образом, оптом на ярмарках. Таким же способом эти фирмы заготавливали и сбывали струю кабарги, пользующуюся большим спросом в Японии и Китае как сырье для изготовления качественных и высокоэффективных лекарств.

Громова Анна Ивановна Кушнарев Пётр Акепсимович

Одним из наиболее активных коммерсантов Якутии на рубеже ХХ века были наследники А.М. Кушнарева. В своё время он принимал участие в Иркутской ярмарке, наладив торговые связи с 35 представителями заводов, торговых фирм и с отдельными купцами, а также выезжал на знаменитую Нижегородскую ярмарку, где имел дело с доверенными лицами. Сумма полученных Кушнаревым кредитов составила 161,4 тысячи рублей. Дебиторами были 112 купцов различных городов Сибири и Европейской России. В Якутске у Кушнарева было двухэтажное каменное здание, в Иркутске – обширное дворовое место с каменными зданиями и двухэтажными жилыми постройками. После его смерти наследникам осталось движимого и недвижимого имущества на 1 миллион 67 тысяч 162 рубля.

Предпринимательством занималась вся семья А.П. Кушнарёва. Его супруга Екатерина вела оптовый и розничный отпуск вина и спирта. Дочь Агриппина (по мужу Бушуева) была доверенным лицом при закупках рогатого скота и лошадей, а затем открыла свои магазины и товарные базы в Охотске. Сын Петр¹⁰⁸ вёл коммерческие операции в северных округах, а затем занялся пароходством. Семья Кушнаревых отличалась деловой хваткой, охотно принимала опыт у ведущих купцов Сибири и Европейской части России. В то же время Кушнаревы использовали обычные методы первоначального накопления капитала – ростовщичество, спекуляцию, монопольные цены.

Кушнаревы не стали делить отцовское наследство и конкурировать друг с другом, справедливо полагая, что накопленный капитал при расчетливом ведении дел принесет большие прибыли. 9 марта 1903 г. в Якутске было зарегистрировано товарищество – торговый дом «Наследники А.М. Кушнарева» – торгующее галантерейными, мануфактурными, винно-водочными, бакалейными, скобяными и другими товарами в Якутске и Киренске. Совокупный капитал, вложенный в дело, составлял 900 тысяч рублей. Из них половина принадлежала Петру Кушнареву. Каждый из родственников-компаньонов мог создать или входить в другие товарищества. Приумножая свои богатства Кушнаревы отчетливо сознавали, что поступление товаров на отдаленные рынки и затруднения в их продаже удлиняют время пребывания капитала в сфере обращения. Замедление оборота, вложенного в товары капитала снижало норму прибыли. Поэтому Кушнаревы купили пароход, названный в честь отца «Акепсим», который доставлял товары в самые труднодоступные районы без устройства перевалочных баз. 1911 г. управляющий Якутским отделением Русско-Азиатского банка, учитывая, что Кушнаревы затратили на покупку парохода до 200 тысяч рублей открыл им дополнительный кредит на 75 тысяч.

Следующий этап роста дела Кушнаревых начался в 1913–1914 году, когда П.А. Кушнарев совместно с И.П. Антипиным (зятем В.Н. Ксенофонтова) организовал «Северное торгово-промышленное товарищество» (СТПО). До этого момента все крупные меховые фирмы действовали через своих агентов, местных купцов, выступавших в качестве скупщиков-посредников. СТПО под непосредственным руководством П.А. Кушнарева стало заниматься скупкой пушнины на Севере самостоятельно, вытесняя, как посредников, так и конкурентов. Его примеру последовали «Наследники А.И. Громовой», которые приобрели довольно крупное дело Г.Н. Габышева и организовали свое «Усть-Янское отделение наследников А.И. Громовой». Вскоре все крупные пушные фирмы Якутской области либо имели в Москве свои конторы, либо вступали в комиссионные отношения со столичными коммерсантами. Так, «Наследники А.И. Громовой» централизовали свою пушную торговлю через московскую «Главную контору». Их конкурент, самый богатый якут того времени¹⁰⁹, Г.В. Никифоров (Манньыаттаах уола)¹¹⁰ имел комиссию у фирмы «Шептунов и Скачков» в Москве, а СТПО действовало через московское представительство «Наследников А.М. Кушнарева».

Никифоров Григорий Васильевич Семёнов Алексей Алексеевич Барашков Семён Петрович

Крупные купцы и промышленники Якутской области составляли очень узкую группу, которую можно отнести к крупной буржуазии. Несмотря на погоню за прибылью и неприкрытую алчность, они в целом, решали жизненно важные для края вопросы ежегодного завоза товаров, скупки и вывоза местных продуктов и пушнины, сбыта их на российском и зарубежном рынках. Обороты торгового капитала способствовали росту предпринимательства, а также товарного производства в традиционном секторе, и развивали транспортную инфраструктуру.

Сезонность навигации требовала более надёжной связи с Россией, которую Крафт предлагал установить, проложив железнодорожную ветку до Усть-Кута. Поняв не реализуемость этой идеи, он предложил перекроить карту Якутской области, не считаясь с интересами местного населения. В частности, Колымский округ предлагалось присоединить к Камчатской области, а южную золотоносную часть Якутии – к Амурской. Взамен Крафт предлагал включить в состав Якутской области Охотский уезд, то есть обеспечить выход к теплому морю. Его центр – город Охотск был самым старым городом на Дальнем Востоке, имел не более тысячи жителей и являлся центром православия¹¹¹. В описываемое время он служил перевалочным пунктом в торговле пушниной, снабжении продовольствием внутренних районов Колымы и восточной Якутии, а также являлся небольшим центром рыбозаготовительной отрасли. Не получив ответа из Иркутска, Крафт направил в Петербург предложение о создании Северо-Восточного генерал-губернаторства в составе Камчатской, Якутской областей и Чукотки с центром в Якутске. По его мнению, это позволило бы России содержать большой воинский контингент с госпиталями с целью защиты северо-восточных рубежей страны.

Офицеры Якутской местной команды. Начало ХХ века

Как показывают архивные документы, штат единственной воинской части, находившейся в распоряжении якутского губернатора, – местной команды¹¹² наряду с Бодайбинской был самым большим в Иркутском военном округе вследствие обширности территории. Местные команды РИА относилась к частям вспомогательного назначения и комплектовалась из русских крестьян, главным образом приленских, так как коренное местное население платившее ясак и было освобождено от военной службы. Функции команды определялись Уставом гарнизонной службы и заключались в обеспечении порядка и дисциплины, несении караульной службы, охраны и обороне хранилищ с вооружением, другими материальными средствами и иных военных и государственных объектов. Долгое время её начальником был Николай Димитрианович Попов (1873–1945), происходивший из священнической династии. Бросив учебу в Иркутской духовной семинарии, в 1896 г. он поступил вольноопределяющимся в Сибирский стрелковый батальон и вскоре был направлен в школу прапорщиков. В его рядах он принимал участие в подавлении «боксёрского восстания» в Китае. Во время русско-японской войны Н.Д. Попов участвовал в русско-японской войне в составе Восточно-Сибирской стрелковой бригады¹¹³. В 1907 г. он был переведён в местные войсковые части и проходил службу в Киренск и Бодайбо, а с 1909 года подполковник Н.Д. Попов возглавил местную команду и Якутский гарнизон. Во время первой мировой войны она играла роль депо для пополнений.

Помимо местной команды другой вооружённой силой в Якутской области являлся Якутский городовой пеший полк, который нёс службу на территории Якутской области и Охотского уезда. Его первоначальный штат¹¹⁴ насчитывал пять сотен. В 1857 году после откомандирования первой сотни в Гижигу и Петропавловск он был уменьшен¹¹⁵, но его фактическая численность едва достигала половины. Из полка были выделены шесть команд¹¹⁶, которые выполняли полицейские функции и обеспечивали охрану государственных учреждений и объектов не только в области, но и на побережье Охотского моря¹¹⁷. В силу целого ряда причин, в основном материального характера, численность полка неуклонно сокращалась и к 1917 году состоял из 16 пятидесятников, 26 урядников и 369 нижних чинов. Большинство из них были результатом метисизации пришлых казаков и якутов.

Предложение Крафта об учреждении Северо-Восточного генерал-губернаторства вызвало неудовольствие его непосредственного начальника Иркутского генерал-губернатора А.Н. Селиванова, сделавшегося его открытым недоброжелателем и привело к переводу в Енисейскую губернию. На место деятельного чиновника был назначен безыциативный бюрократ Р.Э. фон Витте¹¹⁸, котором хозяйство области пришло в упадок. К началу 1917 г. он имел 30-летний стаж государственной службы. 16 декабря 1916 г. медицинская комиссия освидетельствовала в Якутске Витте и установила, что он страдает эмфиземой легких и артериальным склерозом слуха, «развитию которых в значительной степени способствовали суровые климатические условия Якутской области, а потому нести служебные обязанности не может». В январе 1917 года он ушёл в отставку с пенсией в 5000 рублей в год¹¹⁹, а его функции стал выполнять барон Д. О. Тизенгаузен, вице-губернатор¹²⁰.

В августе 1914 года в связи с началом войны губернатор фон Витте провел мобилизацию нижних чинов и находящихся в отпусках офицеров. На единственном в области призывном пункте мобилизованные проходили медицинское обследование. В случае годности к строевой службе им предоставлялось трое суток для решения хозяйственных вопросов, после чего они поступали в распоряжение местной команды, формировавшей маршевые роты для отправки в Иркутск. Так, в августе 1914 года было призвано 42 человека¹²¹, а в 1915 году ещё 374 нижних чина, в том числе 187 крестьян¹²². Значительную часть призывников последующих лет представляли собой ленские крестьяне, составлявшие к концу мировой войны значительную часть местной команды. Всего с учетом призванных в 1908-1913 годах на военную службу в войне участвовало более 800 жителей области. Инородцы на действительную военную службу не призывались, но могли служить добровольно. Этим правом воспользовались около сорока человек, в том числе из Батурусского улуса отбыли в действующую армию 10 человек. Из-за отсутствия архивных данных имена этих смельчаков полностью установить не удалось. Известны имена нескольких якутов, которые были награждены за боевые успехи медалью солдатской доблести – Георгиевским крестом.

Амгинские крестьяне на фронте мировой войны

Первая мировая война тяжело отразилась на положении населения Якутской области. Уже в 1915 году цены по сравнению с 1913 годом на мясо повысились на 20%, муку ржаную – на 30-32%, масло коровье – почти в 2,5 раза¹²³. Но это не было пределом. Газета «Ленский край» в 1915 г. писала, что «несмотря на таксу, утвержденную губернатором, цены на белый хлеб выросли с 10 коп. до 15 коп. за фунт, что представляется не чем иным, как безобразнейшим грабежом». В годы войны посевная площадь сократилась на 30%, урожайность зерновых упала до 2-3 сам. Наблюдался спад в торговле, сокращались поставки сельскохозяйственной техники резко сократились. Повсюду не хватало хлеба, особенно семенного зерна, чая, сахара, а часть потребительских кооперативов разорилась.

Следующий, 1916 год оказался очень засушливым и неурожайным. Перепись показала, что из 51850 хозяйств области 6,5% остались без скота, 18,4% имели до 3 голов, 55,9% – от 4 до 10 голов. Практически их можно было причислить к беднякам. От засухи особенно пострадало население Баягантайского улуса, где семьи забивали последний скот. От чрезмерного истощения и хронического недоедания беднота употребляла в пищу траву, сосновую и лиственничную заболонь и олений мох. По постановлению правительства от 13 мая 1916 г. иностранные купцы освобождались от обложения пошлиной за привозимые в Сибирь через устье реки Колымы и к востоку от нее товары. Кроме того, иностранные товары, привозимые в центральную Якутию через устье Лены, получали большие льготы.

Одновременно с этим за годы войны посевная площадь области сократилась на 30%, урожайность зерновых упала до сам-три. Особенно трудно было с семенным хлебом, поскольку всякая инициатива областной администрации по обеспечению жителей семенами игнорировалась поставщиками. Обеспокоенный таким положением, губернатор фон Витте направил иркутскому генерал-губернатору запрос о «незамедлительной помощи голодающему населению области». Согласно журналу межведомственного совета от 17 июня 1916 г. в распоряжение Якутского губернатора было отпущено 270000 рублей из общеимперского продовольственного капитала на закупку 50000 пудов продовольственного и 58000 пудов семенного хлеба. К декабрю 1916 г. иркутскими властями было заготовлено 58 тыс. пудов хлеба для Якутии. Его часть была доставлена в Якутск получили только летом 1917 года. С этого времени цены росли бесконтрольно, спекуляция стала открытой, что вызвало возмущение населения.

Спад производства наблюдался даже в золотодобыче, где пришла в упадок Тимптонская концессия. Ситуацию в этой области могла бы улучшить распродажа золотоносных участков по Вилюю, где к началу 1918 года было подано 923 заявки. Однако, ни одна из них не была удовлетворена безынициативным губернатором. В некоторых случаях инициативные предприниматели, пользуясь военной конъюнктурой, преодолевали косность областной бюрократии и открывали новые предприятия. Так, в 1915 году А.А. Семёнов¹²⁴ начал разрабатывать свинцовое месторождение в Верхоянье. Руду добывали в долине реки Джендабыл (Эндыбал) в теплое время года (летом и осенью). С открытием санного пути ее перевозили на расстояние 330 км в устье Алдана, где в 1916 г. было построена кустарная свинцово-плавильная печь¹²⁵, продукция которой многократно перекрыла потребности Северо-Восточной Сибири в свинце. В 1914–1915 гг. в Кангалассах стал разрабатываться для нужд Витимских золотых приисков каменный уголь. Его также стали использовать для речных пароходов. В годы войны производство соли на Кемпендяйской и Багинской солеварнях колебалось в пределах от 35 тыс. до 50 тыс. пудов. Она имела очень хорошее качество и практически вытеснила привозную на рыбных промыслах в низовьях Лены. Другой областью экономики, где наблюдался определённый рост являлось животноводство. Несмотря на засуху, к 1917 году произошел большой скачок в численности поголовья крупного рогатого скота и лошадей¹²⁶ по отношению к предвоенной, особенно в трёх южных округах.

Несмотря на рост цен на охотничье оружие и боеприпасы к нему¹²⁷, добыча пушнины стала частью заработка для якутов и тунгусов. К 1917 году на местных ярмарках цены на неё достигли наивысшей отметки, что позволило извлечь наибольшую выгоду от их продаж, превышавшую покупную стоимость от промысловиков по песцам почти в четыре, лисицам в полтора, горностаям и белкам в два с половиной раза. Благодаря такому обороту дел, торговцы пушниной стали быстро богатеть¹²⁸. По данным якутской городской налоговой комиссии, в 1916 г. торговый дом «Наследники А.М. Кушнарева» имел обороты в 2,5 миллиона рублей, а прибыль в сумме 375 тысяч рублей. В следующем году торговый дом «Наследники Кушнарева» в Якутске оприходовал пушнину на сумму 795 605 руб. 85 коп., израсходовав на неё 764 667 руб. 12 коп., в Москве же его доходы и расходы составили соответственно 673 940 руб. 09 коп. и 572 081 руб. 76 коп. Таким образом, по своим торговым оборотам Кушнаревым¹²⁹ удалось войти в тройку самых крупных торговых фирм в Якутии, вслед за отделением торгового дома «Коковин и Басов» и «Наследники А.И. Громовой».

Несмотря на все усилия губернаторов Якутская область оставалась краем массового распространения социальных болезней – трахомы, туберкулеза, сифилиса, и непрекращающихся эпидемий, которые уносили в могилу большое количество людей. Область периодически посещали оспа, брюшной тиф, малярия, корь. В период Первой мировой войны усилился отъезд врачей из области в центральную Россию¹³⁰, а приток их почти прекратился. Вследствие этого часть больниц и некоторые фельдшерские пункты были закрыты¹³¹. Вследствие недостатка медикаментов и мобилизации на фронт специалистов, рост населения области за двенадцать лет (с 1905 по 1917 гг.) несколько снизился¹³².

Г.В. Ксенофонтов П.Н. Сокольников Н.О. Кривошапкин

В начале мировой войны был учреждён инородческий комитет Российского общества Красного креста¹³³, который возглавил присяжный поверенный Г.В. Ксенофонтов¹³⁴. В его обращении к населению Якутской области говорилось: «…И мы, якуты, как дети единой матери России, должны в дни всенародной скорби откликнуться на общее дело. Будучи мыслями и чувствами за одно с ними, которые на полях сражений своею кровью запечатлевают преданность долгу, станем же здесь на местах проявлять заботливость к осиротелым семьям и мере сил своих помогать им из своего достатка. Пусть эти деяния малы и незначительны, но цена им больше, ибо они идут от чистого сердца на благое дело!».

После объявления комитета о подписке на нужды увечных и раненых воинов В.В. Никифоров сам собрал по подписанному листу 616 рублей, из которых 100 выложил из собственного кармана, а 26 дал Г.В. Ксенофонтов. Еще 432 рубля дал благотворительный вечер, где была сыграна пьеса Василия Васильевича «Разбойник Манчаары». К 25 февраля 1915 г. было собрано 4261 руб. 25 коп. пожертвований и изготовлено 1640 теплых вещей для солдат на фронте. 3 октября 1914 года жена губернатора учредила «Дамский комитет Российского общества Красного Креста», который заготовлял заячьи одеяла и жилеты для солдат, оказывал благотворительную помощь больным и раненым воинам, их семьям, русским военнопленным, находящимся в Германии.

Труппа спектакля «Разбойник Манчаары», 1910-е гг.

Поддерживая почин инородческой управы и дам города Якутска, губернатор Витте на особом совещании представителей улусных голов, состоявшемся 23 августа 1915 года, организовал Комитет по снабжению армии теплыми и меховыми вещами в составе городского головы П.А. Юшманова, купца П.А. Кушнарева и Г.В. Ксенофонтова. В течение года было изготовлено и отправлено 4003 теплых жилета. Всего же за 1915-1916 годы комитет изготовил 5025 жилетов, 25 одеял и собрал 7812 руб. Открытая подписка в помощь армии, организованная городскими властями Якутска, дала 1753 рубля 83 копейки¹³⁵. Дополнительно к ней по тысяче рублей из личных средств пожертвовали полковой атаман Казанцев¹³⁶, городской голова Юшманов, духовенство, купцы Ф.В. Астраханцев и В.М. Пихтин¹³⁷ – 1000 рублей, Н.А. Аверинский – 200, а оймяконский купец Н.О. Кривошапкин – 10 тысяч рублей. Материальные пожертвования поступили от П.А. Кушнарева – 10000 заячьих шкур, а наследники А.И. Громовой и Г.В. Никифоров пожертвовали на оборону по 500 рублей деньгами и товарами¹³⁸…

Сельское население также активно участвовало в сборе средств. Так, только население 24 наслегов Верхне-Вилюйского улуса на нужды войны пожертвовало 847 руб. 50 коп. Губернатор фон Витте во Всеподданническом отчете сообщал, что на нужды войны поступают средства из самых отдаленных уголков области. В частности, он отметил, что тунгусы Мемельского и Кюнкюндюрского родов «пожертвовали самое дорогое для них – оленей», а больные проказой из Вилюйского лепрозория собрали в пользу беженцев 54 руб. 80 коп. Этот трогательный и глубоко патриотический поступок как людей, которые сами нуждались в сочувствии и помощи, произвел неизгладимое впечатление на общественность и лично императора Николая II, который написал «сердечно благодарю».