Стул №13. Книга номинантов конкурса имени И. Ильфа и Е. Петрова, 2022

Знатные привидения
или Сплетни Геральдической палаты¹

…Дверь в хранилище была закрыта. Сигнализация включена. Свет потушен. На столе стояли бокалы с остатками вина на дне. На подоконнике приютилось несколько непочатых бутылок и чистых бокалов. Настенные часы в зале приёмов пробили «девять» вечера. Кто-то подёргал входную дверь, проверяя закрыта ли она.

Две тени, дрожа и ломаясь в мутном свете газовых фонарей, спустились по ступенькам парадной лестницы особняка из красного кирпича. Справа от входа в полуподвале светилось жёлтым окно. Двух герольдов, задержавшихся в архиве, дожидалась чья-то тень. Она покачивалась, переступая с ноги на ногу, у чёрных кованых ворот с позолотой. Это был ночной сторож. Ворота, скрипнув, открылись и выпустили две автомашины. Их вытянутые, словно «Роллс-ройс – стретч», тени шурша проехали по усыпанному мелким щебнем двору и скрылись за поворотом. Две металлические створки, недовольно ворча несмазанными петлями, медленно пошли навстречу другу к другу и, лязгнув, замерли, слившись в ажурном узоре на асфальте.

Тень сторожа лежала неподвижно ещё какое-то время, смотря вслед уехавшим герольдам. Потом она двинулась к калитке в воротах. В замке щёлкнул ключ. Тень протянула руку к ограде, потрясла узорчатую тень на земле и, шаркая по гравию, направилась обратно к особняку.

Шаги стихли. Дверь в подсобное помещение захлопнулась. Старинные газовые фонари подслеповато уставились на опустевшую улицу Королевы Виктории.

…Часы пробили «десять».

…Затем «одиннадцать».

Потух жёлтый кривой четырёхугольник на земле под окном комнаты сторожа.

…«Бум-бум-бум…»

Полночь.

С двенадцатым ударом зал приёмов Геральдической палаты стал наполняться мерцающим бледно-серым свечением. Из щелей между старинными дубовыми панелями, из складок тяжёлых портьер, с капителей под потолком заструился почти прозрачный туман. Он медленно сползал на истёртый паркет, заполняя постепенно всё пространство зала. Как только туман поднялся до тронного места, из него стали сгущаться отдельные неясные фигуры. Они, наполняясь тленом истории, обретали силу…

Заколыхалось, зашелестело. Потянуло лёгким сквозняком, в котором слышался чей-то невнятный шёпот.

– Т-с-с, ждём короля… Т-с-с…

– Тише-тише, вот Его Величес-с-ство… с-с-с… спускается…

– Их-х-х… Выс-с-сочес-с-ства тоже с-с-с… здес-с-сь…

Тени ещё больше забеспокоились, качаясь в лунном свете, пробивавшемся сквозь окна. С потрескавшихся от времени портретов, висевших по стенам, отделились новые духи. Но они не стекли на пол, как большинство, а царственно парили в воздухе, едва касаясь паркета.

– Господа, лорды, графы, князья, бароны, виконты! – обратилась ко всем присутствующим призракам одна тень с бледно-алым отливом и церемониальным жезлом в руке. – Его Величество… Король Англии и учредитель Геральдической палаты… Ричард III!!!

Тень, отделившаяся от ближнего к тронному месту портрета, уселась на красную подушку в центре зала.

– Не мог дождаться, когда эти ВИП-туристы из «Клуба путешественников Михаила Кожухова» удалятся. Какое бесцеремонное русское вторжение в святая святых английского аристократического духа!

– Да-да-да! Эти русские повсюду! – подобострастно заволновались духи. – Сирия… президентские выборы в Америке… Наш родной BREXIT²!

– Наконец-то этот рыжий Борис снял головную боль у нашей королевы!

– Смотрите, господа, на столе осталось вино и закуска!

– Ночка обещает быть весёлой!

– Господа аристократы, прошу прощения, что перебиваю, но никто не видел штопора?

– Граф, не спешите наливать! Наш король ещё без бокала!

Графская тень заколебалась, ощупывая руками на месте ли голова.

– Так я, виконт… – заговорила она. – Его Высочеству и хотел предложить!

Дух Ричарда III судорожно дёрнул кадыком и поскрёб по шее.

Его подданные тени повторили королевский жест – выпить хотелось всем, пусть и то, что осталось после русских. На то они и подданные, чтобы поддавать. И король хорошо понимал это.

– Но как же так? – недоумевало призрачное большинство. – К вину прикасались русские!

– А что нам предписывает протокол Геральдической палаты? – обратился призрак Ричарда III к бледно-алой тени с жезлом.

– Полуночный аперитив не возбраняется, – заговорило привидение Главного Герольда после небольшой паузы. – Современный английский язык даже воспринял старинную идиому «night cap³», то есть выпить на сон грядущий. Это выражение имеет явное аристократическое происхождение, поэтому…

Знатные привидения довольно зачесали по кадыкам.

– Но, тем не менее, на бокалах полно отпечатков русских пальцев?! – сомневалась чья-то тень, предусмотрительно отошедшая на второй план.

Тени замерли в ожидании аутодафе⁴. Призрак Ричарда III с мольбой смотрел на привидение своего герольда.

– Я думаю, мы найдём выход, – произнесло оно, отбирая у графской тени наполненный бокал и передавая его королю. – Прошу наполнить чаши по принципу знатности и старшинства… Приличной посуды немного, поэтому виконты и безродные рыцари могут наливать в бумажные стаканчики…

Кадыки знатно задёргались, утоляя вековую жажду…

– Всё-таки от России может быть польза и не только во время мировых войн, не так ли господа? – произнесло чьё-то привидение в конце стола.

Тени аристократии заколыхались в смехе.

– Итак, какое же будет решение «русского вопроса»? – не забыл о проблеме призрак Ричарда III.

Тени заколыхались.

– Данная тема такая широкая…

– Я бы сказал, многогранная…

– А я бы добавил и историческая…

– И непредсказуемая…

– Граф, вы имеете в виду, был ли яд в вине? Тогда результат вполне предсказуемый…

– Господа… господа… Достаточно… Ваше Величество… пройдёмте в архив… Там и разберёмся, – предложил призрак с жезлом.

– Да-да, там нет окон…

– Что-то луна сегодня слишком яркая, вы не находите? – перешёптывались духи, выстраиваясь перед дверью по ранжиру.

– Напитки можно взять с собой. Закуску не берите, чтобы на пергаментах не оставить жирных пятен, – инструктировала привидения тень Главного Герольда.

– А почему вино разрешается протоколом?

Всех интересовала очевидная правовая коллизия. Призрак Главного Герольда имел ответ и на этот вопрос.

– Красное вино – это словно пятна крови на завещании, а белое – слёзы наших безутешных вдов и счастливых наследников! Поэтому смело наполняйте бокалы и бумажные стаканчики…

– Они же одноразовые?

– Не до церемоний, барон, не до церемоний! Когда ещё эти русские сюда заявятся! – чья-то сановная тень легонько подтолкнула соседа к двери. – Аэропорты опустели, вот-вот закроются.

– Эта винная аллегория весьма созвучна нашей истории, не так ли?

– Вам лучше знать, сэр Артур Конан Дойль! Это ж кто так невоспитанно толкается?

– Вероятно, безродным музыкантам и футболистам не терпится полюбоваться на свои гербы, князь!

– Ох уж эта демократия и либерализм!

– Да-да! Затупились королевские мечи…

– Ах, не говорите, заржавела гильотина в Тауэре!

Привидения чинно, насколько это было возможно с вновь принятыми в рыцарство персонажами, покинули зал приёмов и перетекли в закрытую библиотеку.

– Нет, это неслыханно!

– Какая типичная, прям-таки врождённая русская наглость! Мало того, что они осмелились оставить нам своё вино, так они вторглись в архив и читали наши родословные!

– Спокойно, господа, спокойно! – призрак короля попытался утихомирить свою призрачную свиту. – Они интересовались только своими царями. Вот смотрите, остались раскрытыми страницы с Александром II – понятно, Николаем I – зачем? – а вот с Николаем II – это даже опасно… Вот вам и «русский вопрос»!

– Неужели вы думаете, Ваше Высочество, что Россия предъявит Англии вексель за отказ династии Романовых в политическом убежище? Мне начинать готовить дипломатическую ноту протеста? – заволновалась тень Главного Герольда. – Не хватало нам политического #MeeToo⁵. Нет ли сегодня среди нас привидения лорда Чемберлена?

– Слабоват он против их президента – вон какую комбинацию с обнулением президентских сроков провернул! Генрих VIII позавидовал бы!

– А вы, Генри, как думаете? – привидение Ричарда III склонилось к призраку Генриха VIII. – Я к своему стыду не догадался послать Папу Римского к чёрту и всю жизнь вынужден был подсыпать яд своим жёнам и любовницам. А вы красавец – шесть жён, и некоторые остались живы! Мистер Владимир, точно, с вас взял пример. Господа, у меня родился замечательный тост!

– Да пошлёт Господь Англии новую Маргарет Тэтчер, и чем быстрее, тем лучше!

– Нашёл кого вспомнить. На худой конец и я бы сгодился, – опрокинул бокал разом до дна толстый призрак с сигарой. – Да и не до нашего собрания ей сейчас. Она наверняка шатается на Даунинг-стрит 10 и пугает премьер-министра рассказами про Михаила Горбачёва и обвалившуюся Берлинскую стену.

– Сэр Черчилль, не ворчите, хватит с вас Иосифа Сталина. Пусть теперь другие конкурируют.

– Интересно, кто же на такое способен среди живых?

– Нет, эти русские шпионили! Они, наверное, и вино отравили! О, мне уже плохо! – заорал одноглазый призрак.

Его тень зашаталась и растеклась по паркету тонкой предрассветной дымкой.

– Да что вы там нашли? Вставайте! – приказало привидение Ричарда III. – Соберитесь, чёрт возьми, с духом! Или вы не дух адмирала Нельсона, утопи вас немецкая подлодка!

– А-а-а! Я чую грузинский дух! Он был здесь! Его зовут Коба…

Призрак замолчал и прикрыл единственный глаз, без чувств плескаясь по паркету.

– В каких книгах они копались? – взяло слово привидение Главного Герольда, предварительно сдунув Нельсона под стол.

– В моей… Они потешались над гербом и девизом почтенной фамилии с испанскими корнями – моими «соседями» по странице!

– Это не те ли шевалье, у которых из бычьей задницы торчит орудийное жерло? А девиз – «Пёрнуть так, чтоб всё потухло!»⁶? Слава всевышнему, что до сих пор пишем на латыни!

– И по моему древу кто-то лазил! Вот, смотрите!

– Господин Кромвель, как вы тут оказались? Шли бы, Оливер, бродить к себе в Тауэр. А лучше признайтесь, куда запрятали королевские сокровища! Казна пуста, а тут ещё за BREXIT платить! – скорчило недовольную гримасу королевское привидение, учуяв чуждый дух.

– Да-да, – поддакнула тень Главного Герольда. – Нам с 1618 года жалование не повышали!⁷

– Возблагодарим же необыкновенную щедрость английских монархов, ни разу в истории не снижавших жалование герольдам! – руки преданных призраков дружно взметнулись вверх.

– Так чью там родословную осквернили русские туристы?

– Мою! Я требую сатисфакции! Я подам иск в Высокий суд Лондона!

– Ах, это вы, господин адвокат, затеяли склоку? Лучше бы разобрались со своей вдовушкой. Это ж она вам, а не эти русские, нарисовала на щите женские ножки в ажурных чулках!⁸

– Лучше защищать в суде английских проституток, чем русских олигархов и шпионов. Они даже аванс заплатить не успевают, как уходят в мир иной. И какой смысл без толку бегать вокруг Солсбери?

– Кто знает, кто знает, за что теперь дадут рыцарское звание! Но признаю, падшие и платёжеспособные женщины – очень благородно с вашей стороны. А все эти «novitchki» такие непредсказуемые и такие токсичные.

– Не пора ли нам, господа, завершить это плавание на южный берег Темзы?⁹

– Нет-нет, давайте продолжим. Например, что это за красно-жёлтый рояль с четырьмя «бубликами» и пьяным голым парнем с дудкой во рту?¹⁰ Кто-нибудь может нам пояснить, что за «жуки»¹¹ завелись в наших книгах?

– А-а-а-ах! Эти будущие «novitchki»!

И ещё несколько привидений в обмороке сползло по стенкам на пол. Ричард III подошёл к раскрытым книгам.

– Кто-то из русских искал Шекспира, Чарли Чаплина, Бобби Чарльтона и Алекса Фергюсона. Вас, сэр Артур Конан Дойль, тоже искали. Как было дальновидно, господа, отказаться от привилегии иметь личный герб в свете нынешней охоты за «русскими привидениями»! Ладно богема – какая никакая, но культура! Но от футболистов я такой сообразительности не ожидал. Браво, парни, браво!

– Не сочтёте ли вы возможным, Ваше Величество, – вкрадчиво заговорила тень Главного Герольда, захлопывая книгу с роялем Элтона Джона, – явиться к Елизавете II и откровенно поговорить с ней относительно репутации современных рыцарей Ордена Подвязки?

– Не ускорит ли ход истории моё неурочное появление в Букингемском дворце, герольд? – усомнился призрак Ричарда III. – Мне кажется, у королевы другие планы. Через каких-то два года мы с вами будем отмечать семидесятилетие её восхождения на престол, а через шесть лет отпразднуем вековой юбилей Елизаветы II.

– Рано или поздно, вам придётся с ней обсудить будущее появление её призрака в этих стенах, – настаивало привидение Главного Герольда. – Не думаю, что дух королевы Виктории обрадуется Виндзорскому конкуренту с запахом ганноверских колбасок¹². В кошмарном сне такое не привидится! В любом случае необходимо разработать, так сказать, дизайнерский look будущего привидения… подобрать коллекцию шляпок на разные случаи. Это о-о-очень важный протокольный момент. А заодно неплохо бы согласовать отказ всяким личностям с сомнительными хобби в праве иметь посмертный дух и личное привидение.

Привидение короля молчало. Призрак Главного Герольда тихонько дотронулся жезлом до сановной тени.

– Всё-таки поговорите, Ваше Величество, с королевой. К чему такая щепетильность? Елизавета II во всех деталях знакома со своей похоронной процессией. А вопрос о статусе королевского привидения до сих пор не решён!

– Королева убедительно просила обойтись без генеральной репетиции её похорон¹³, и я боюсь зайти к ней в спальню без предварительной записи, господа!

– Ричард, не вы первый, не вы последний. В королевской спальне даже клошар успел побывать… Пусть они у себя там, на том своём свете, творят что хотят. А на этом, нашем свете, именно мы должны решать, кому иметь привидение, а кому нет! Важнейший государственный вопрос! Есть ли возражения, господа аристократы?

– Справедливо!

– Законно!

– Исторически!

Зашелестели голоса.

– Я подумаю, – тень Ричарда III уткнулась в пустой бокал.

– О, наш король, не оставьте просьбу своих подданных без хотя бы призрачной надежды…

– Я же сказал: «думаю».

– Умоляем! – зашептали родовитые привидения. – Не являться же нам теперь на церемонию посвящения в рыцари всякий раз, когда королева заносит меч над очередной достойной головой?!

– Смерть, о которой настоящий рыцарь может мечтать! – воскликнул дух Ричарда III.

– Но эти же не настоящие! – отозвалось в библиотеке призрачное эхо. – Боже, пошли нашей королеве лёгкий тремор рук!

– Господа привидения, мы, кажется, сегодня засиделись. Который час? – спросил дух короля.

– Умоляю, не открывайте дверь резко, иначе нас сдует сквозняком ко всем чертям.

…Светало, но газовые фонари продолжали таращиться в предрассветную мглу Сити. Наконец на крыльцо упала тень сторожа. Она потянулась и протёрла глаза. Выключилось уличное освещение. Послышался бой часов, приглушённый стенами. Пробило семь утра… Потом восемь.

Через полчаса во двор заехала чёрная «Мазда», отбрасывая тень от утреннего солнца. Тень герольда, ломаясь в гармошку на ступеньках, поднялась на крыльцо навстречу тени сторожа. Тени рук не пожимали – вирус COVID-19, и кто знает, как он передаётся. Повернулся, скрипя, ключ. Открылась дверь, впуская в особняк свет. Отключилась сигнализация. Тут же тень протянулась к выключателю. Загорелся свет в зале приёмов. Послышались чьи-то шаги, и вскоре на паркете вытянулась тень помощника герольда.

– Сэр Уильям, мне кажется, что вчера оставалось вино.

– Что я вам говорил? – ответил герольд. – А вы, Джон, мне не верите.

– Может, это сторож Барни?

– Чепуха – Барни-то был трезв. Кроме того, когда я пришёл, сигнализация была включена, и никто её не снимал и не переустанавливал. Иначе я бы услышал четыре «пика», а было два.

– Я понял – русские вернулись допить и взломали охрану. Говорят, что они никогда не оставляют спиртное. Нужно обязательно позвонить в MI-6¹⁴! Про грузина Коба… – не запомнил окончание фамилии – всяко нужно доложить – мало ли что. У вас же остался телефон общественной приёмной?

– Джон, возьмите себя в руки. Это просто привидения. Пойдёмте пить чай, раз вина не осталось.

Кавитатор профессора Брехмана
Отрывок из повести

5. Глава итальянская

Mafia – это семья, наш дом – это cosa nostra.

На удивление, всё получилось, как и хотел товарищ Андреев: визы всем участникам международной авантюры по кавитации мозгов и прочих жидкостей были готовы к концу мая, а КГБ на Литейном 4 не возражал против выезда из страны делегации СП «Нева». А вскоре пришёл телекс от итальянцев, которые ждали приезда русских кудесников в последнюю неделю июня, но только почему-то не в Пизу, а в Падую.

«Ну, не в Пизу, так хоть в Падую!» – подумал товарищ Андреев. Он, как и многие другие в то время, не до конца осознавал масштабов развала страны и мира, и тупо смотрел на календарь, не понимая, от кого Россия объявила День независимости 12 июня. Но, бизнес есть бизнес, кавитацию в международном масштабе никто не отменял, поэтому он позвал Тараканова для определения маршрута следования в Падую. Тараканов в прошлом году стажировался в Болонской школе права и знал пути-дорожки в Италию, а Падуя как раз удачно расположилась недалеко от Венеции.

– Как добираться будем? – спросил его товарищ Андреев.

– На поезде поедем, а как ещё? – Тараканову в голову не пришло, что в Италию можно и полететь.

– Это понятно. Маршрут-то какой?

– Ленинград, Витебский вокзал – Чоп – Будапешт. Там пересадка до Загреба. В Загребе садимся на поезд до Венеции, а оттуда до Падуи совсем недалеко.

– Трое суток, значит. Нормально. Сколько и чего брать знаешь?

– На Брехмана рассчитывать? – задал риторический вопрос Тараканов.

– А мы… – взял паузу товарищ Андреев, – профессора не возьмём. Сидоров без него справится.

Стокгольмский провал имел для Брехмана катастрофические последствия: Италия не увидела отца-создателя советского кавитатора. Товарищ Андреев имел все основания не доверять профессору, оказавшемуся способным утаить коньяк от своих… В общем, кто бы кому бы и кем бы ни приходился, но за границей, как в разведке, доверие в группе должно быть полным. И товарищ Андреев искренне верил в это. Помимо всего прочего, пожилой Брехман был бесполезен в переноске неподъёмных кавитаторов, а водку, шлемазо, пил наравне со всеми. Вот и получалась сплошная польза и экономия.

Этот удар судьбы профессор переживал трудно, поскольку объявление состава делегации СП «Нева» проходило публично. Выступавший с основным докладом о целях и задачах, стоящих перед их делегацией, товарищ Андреев особо остановился на вопросах экономии средств, необходимости подбора здоровых и молодых кадров, упирая на длительность поездки и непредсказуемость международной обстановки. Шёл 1991 год. Прения не открывались. Фамилия Брехмана в докладе не упоминалась, поэтому профессору не дали выступить с последним словом в свою защиту. Генеральный директор Нибалуйко быстро огласил приказ о формировании кавитационной группы и её подготовке к поездке в Италию.

«Вот так-то, морда твоя…» – красноречиво говорил торжествующий взгляд товарища Андреева.

«Вот как, оказывается, пг'оходят паг'тсобг'ания!» – печалился профессор Брехман, поторопившийся купить золотые украшения, часы и ящик коньяка, из которого думал выделить пару бутылок на общие дижестивы в купе.

Содержимое командировочных сумок и количество каждой позиции было определено на отдельном совещании группы во главе с товарищем Андреевым. Водка, икра… командирские часы (подсказал Тараканов), в общем, как обычно.

«А закуски много брать не надо – в поезде будет вагон-ресторан,» – авторитетно заявил товарищ Андреев.

Казалось, обо всём договорились, но товарищ Андреев умел удивлять. Его коммерческое чутьё было невероятным. За те несколько дней, что оставались до отъезда в итальянскую командировку, он ухитрился подружиться с Синявинской птицефабрикой, куда он привозил кавитатор на смотрины. С курами и петухами на фабрике было не то чтобы очень хорошо, скорее плохо – вся страна сидела на продуктовых карточках, но перьев от птичек, которые ещё успели застать сытные советские годы, прежде чем им палач-автомат свернул головы и ощипал, на фабрике скопились целые пухово-перьевые горы. Что делать с перьями директор фабрики не знал, пока к нему не забрели в поисках халтуры два безработных художника, которые предложили за одну ставку разнорабочего на двоих заняться изготовлением наглядной агитации из куриных и петушиных перьев. За штампованием агитационных плакатов к художникам, как водится, пришло вдохновение…

Вот и грузили теперь на Витебском вокзале в скорый поезд №49 «Ленинград – Будапешт» Тараканов с Сидоровым не только кавитаторы, вазы из уральских самоцветов, но и коробку с картинами. Художники ухитрились скопировать в пере всю классику Русского музея, не забыв всучить товарищу Андрееву и пару авторских пейзажей.

– Ну, что скажете? – обвёл своих попутчиков товарищ Андреев, когда закончил расставлять пернатый вернисаж по купе.

Искусство должно было быть ближе юристу Тараканову, как представителю гуманитарных наук, и он, как полагается в подобных случаях, напрягся. Тараканов то отходил от картин, то вплотную приближал к ним свои очки, но ничего умного родить не мог. А товарищ Андреев ждал от него оценки коммерческих перспектив картин.

– И всё-таки, почему молчите, коллеги? – настаивал он на проведении искусствоведческой экспертизы. – Ни куда-нибудь едем, а в Италию! Вот я и подумал…

– Может быть, сначала выпьем? – осторожно предложил Тараканов.

– Отличная идея! – подхватил технарь Сидоров, для которого искусство начиналось в библиотеке ЛИИВТа и заканчивалось в кинотеатре «Титан».

Товарищ Андреев не возражал. Первая бутылка пролетела очень быстро – с устатку ребята маялись жаждой невероятно.

– Неужели вы не видите, что это… – товарищ Андреев заглянул в бумажку, – …это… э-э-э… «Утро в лесу». Там где-то ещё должны быть медведи.

Он долго водил пальцем по списку, иногда поднимая голову и смотря то на одну картину, то на другую, пытаясь понять, какая из них под каким конкретно номером указана. Художники с птицефабрики оказались с юмором и последователями советского авангарда.

– Да чёрт с ней, с классикой! На западе всегда в цене были русские импрессионисты! – Тараканов успокоил разволновавшегося товарища Андреева. – Посмотри, какие шикарные Петров-Водкин с Дейнекой! Вот «Купание красного коня», а вот знаменитые «Гранёные стаканы» и «Селёдка»…

Сидоров как раз разливал вторую бутылку водки. Всю дорогу до Будапешта товарищ Андреев переживал, что не может узнать ни одного шедевра. Сидоров же был спокоен – он отвечал только за кавитатор, а в нём он был уверен. Сидоров уже покрутился у титана, примеряя свой мини-кавитатор, но в итоге решил не размениваться по мелочам и вернулся в купе, где товарища Андреева продолжали одолевать муки творчества.

– Где же «Девятый вал» Айвазовского? А это «Колхозник и колхозница»?

– Нет, это точно «Доярка» Дейнеки, а остальные картины можно объединить в серию «Русская зима» Левитана или Сурикова – вон сколько снега, – намекал Тараканов на обилие белого пера в картинах. – Или пусть это будут натюрморты – кто ж узнает? Главное, придумать стиль и направление, например, пушистый постсоветский индустриально-прикладной авангард. Как вам?

…Наконец, скорый поезд №49 прибыл на центральный вокзал Будапешта, и нужно было начинать выгрузку багажа, поиск носильщика и адреса советского посольства. В общем, «невцев» накрыла обычная вокзальная суета с местным цыганским колоритом, заставив их на время забыть о высоком искусстве.

– В какую гостиницу вас отвезти? – стандартно спросил русских таксист.

– Какая такая гостиница? В посольство СССР вези! – совершенно искренне изумился глупому вопросу товарищ Андреев и показал адрес на бумажке.

Действительно, зачем гостиница, когда есть родное посольство, а у него есть…

– Она вся в вашем распоряжении, – широким размашистым жестом дежурный вице-консул распахнул дверь в комнату во внутреннем флигеле для прикомандированных «мидовцев».

– Так уж и вся? – не поверил товарищ Андреев, изумлённо разглядывая огромное пустое помещение казарменного типа с сорока, или около того, койками и армейскими прикроватными тумбочками.

– Располагайтесь и не бойтесь – гостей не ожидается. Душ и прочие удобства по коридору направо. Постельные принадлежности сейчас принесут. А вы точно всего на одну ночь? – вице-консулу явно не хотелось отпускать платежеспособных постояльцев – не то, что эти беженцы да всякие «потеряшки» без документов и копейки в кармане.

– Хотели уже завтра утренним поездом в Загреб отправиться. Нам там ещё пересадку делать на… – товарищ Андреев, бравируя, сделал многозначительную паузу, – Венецию.

– Загреб? – вскинул и сразу нахмурил брови вице-консул. – Вообще-то, там беспорядки, во многие города введены войска.

– Поезда туда ходят?

– Да, но МИД рекомендует воздержаться от поездок в Югославию, – изрёк протокольным голосом вице-консул. – Мы не несём никакой ответственности за…

Не важно, что там МИД несёт или не несёт, но фразы «МИД не рекомендует» для товарища Андреева было достаточно. Они с вице-консулом, казалось, понимали друг друга без слов, многозначительными и магнетизирующими взглядами телепатируя кодовые сообщения вперемежку с цитатами из Устава КПСС, постановлений Пленумов ЦК и съездов партии. Поэтому возможность героически прорваться с боями через охваченную войной Югославию и протащить секретные кавитаторы – а ведь тогда было б о чём рассказать товарищам по партии! – в Италию была отброшена. Ведь, «не рекомендует» означает «нельзя», и точка!

Альтернативой Загребу была Вена, куда поезда ходили из Будапешта, как грибные электрички в СССР, каждый час. На следующее утро, попрощавшись с гостеприимным вице-консулом, «невцы» без проблем купили билеты до Вены и сели в комфортабельный вагон, предвкушая свидание с ещё одним красивым городом в стиле Петроградской стороны Ленинграда. Ящик и сумка с кавитаторами и картинами в перьях стояли под багажным отделением в начале вагона под неусыпным вниманием товарища Андреева.

Привычно для любого русского за окном замелькал, правда, непривычно чистенький и опрятный пейзаж, но зато под знакомый убаюкивающий двойной – «ты-ты – ты-ты» – перестук колёс. Для полной идиллии не хватало стакана с подстаканником с дзинькающей в одном ритме с колёсами ложкой. Идиллия была прервана неожиданной остановкой на каком-то полустанке, на котором в вагоны зашли австрийские пограничники. Их форма явно напоминала что-то из недавней истории, иначе бы товарищ Андреев так не напрягся. Но серо-зелёные мундиры с околышами штурмбанфюрера Штирлица, заполонившие вагоны поезда «Будапешт – Вена» и беспардонно снявшие с него товарища Андреева и его группу вместе с цыганским табором, не хотели ничего объяснять. Они лишь талдычили с оккупантским акцентом «Аусвайс!», «Виза!», «Шнелль-шнелль!», «Ахтунг!»… «Алес!» – орали они, имея в виду, что всё – уже приехали, и нужно вместе с цыганами топать на выход. Товарищ Андреев тыкал в нос пограничникам краснокожей паспортиной, раскрытой на странице с итальянской визой, но те продолжали стрелять в советских коммунистов и комсомольцев своими «Нихт!» и «Ферботтен!». Сидоров зачем-то бросился к сумке с кавитаторами и раскрыл её. Зачем?! Чем он их хотел удивить?

– Италия! Клиенты! Кавитатор! Гут! – виновато улыбаясь, искал Сидоров в глазах австрийских пограничников разрешающий зелёный свет. Австрийцы же, увидев похожие на снаряды, блестящие сталью кавитаторы, выпучили глаза, удвоили скорость своих «Нихт-нихт!», «Ферботтен-ферботтен!», «Шнелль-шнелль!» и в первых рядах заспешили на выход, проталкиваясь через недовольно галдевших цыган. Зря Сидоров их так напугал!

Почему запрещено, товарищу Андрееву и его попутчикам доступно объяснили уже в участке – нужна транзитная австрийская виза. Офицер, опасливо косясь на сумку с кавитаторами, спросил «Вас ист даст?», показывая на ящик, типа, а это что там у вас. Товарищ Андреев, как ни в чем ни бывало, достал из ящика первую попавшуюся картину и показал её любопытному офицеру. Поглазеть на пернатый вернисаж собралась вся австрийская погранзастава, забыв про цыган, которых они заперли в «обезьяннике» – понятно, у тех не было ни паспортов, ни виз, ни… кавитаторов с картинами из куриных и петушиных перьев. Может быть и сидеть бы товарищу Андрееву с делегацией СП «Нева» на австрийской киче вместе с цыганами, но свободных мест там не оказалось. Табор привычно заполнил всё пространство общей камеры бородатыми мужчинами в чёрных штанах, жилетках и красных рубахах и кольцами в ушах, женщинами в пышных юбках и звонкими монисто и такими же орущими сопливыми детьми на руках и в наспинных рюкзаках. Бесчисленные узлы с вещами уходили высокой кучей под потолок. В середине камеры на ковре расположился барон и с любопытством наблюдал через решётку за происходящим в коридоре, ожидая, когда русских отправят к нему в гости – их багаж его очень заинтересовал.

– Вас ист даст? – задавали пограничники один и тот же вопрос.

– Культурен пикчер – мадэ чиккен! – отвечал им товарищ Андреев. – Мани-мани! Бизнес. Ферштейн? Покупать, битте! Давай-давай!

– Тафай-тафай! Ауфидерзейн! – весело вторили австрийские служаки советским бизнесменам, через час помогая им как лучшим друзьям грузиться на обратный поезд в Будапешт. – Гут, руссиш кавитатор! Чиккен пикчерс! Культуриш гут!

…И снова центральный вокзал Будапешта. И снова «здрасьте», товарищ вице-консул!

– Нашу комнатку никто не занял?

– Я вот, прямо-таки был уверен, что увижу вас! – обрадовался, похоже, вечно дежурный вице-консул. – Надолго к нам?

– Как быстро австрийцы дадут нам транзитную визу? – спросил товарищ Андреев и посмотрел в глаза вице-консулу, ища в них ответ и поддержку партии в форс-мажорных обстоятельствах.

В таких случаях инструкции МИДа предписывали своим сотрудникам немедленно отводить взгляд в сторону и переводить разговор на нейтральную тему, что и сделал вице-консул.

– На сколько ночёвок у вас хватит командировочных? – по партийному нагло, то есть прямо в глаза уставился он, рассматривая то одного, то другого «невца».

«Ах, вот почему тогда, по приезду, ты отказался выпить с нами, типа „я на службе“, – подумал товарищ Андреев. – Сука, щас, так я тебе и раскрыл коммерческую тайну! Держи карман шире!» Очевидно, что вице-консул понял товарища Андреева без слов, приняв деньги за сутки и выдав ключи от той же комнаты.

– Я занят! Сами найдёте? – вице-консул отвернулся к ящику с якобы важными депешами.

– Как же транзитная виза?

– Придётся возвращаться в Ленинград. Нам всем когда-нибудь придётся возвращаться на родину, – не оборачиваясь, произнёс вице-консул.