Дальше я занялся исследованиями. Это были исследования древних подземных сооружений, недавно обнаруженных в Южной Америке. Эти исследования имели для меня особый интерес: часто подземные бункеры третьего тысячелетия были нашпигованы очень неплохим оружием. Раньше я выкрадывал оружие из запасников музеев, но это было рискованно, так как экспонаты могли иметь скрытые датчики распознавания. Зато оружие из раскопок таких датчиков не имело. Я всматривался в экран. В древние времена, раскопки велись наугад, и успех на 80 процентов зависел от случая. В наше время, вначале специальные платформы сканировали послойно культурный слой интересующих районов, фотографировали находки, а уже потом роботы копали узкие шурфы и доставали наиболее интересные предметы. Таким образом, было обнаружено множество кладов, не известных ранее захоронений, погибшие города, уникальные документы и книги. Сейчас на экране проплывали бетонные залы бункера, узкие коридоры, ячейки нашпигованные проводами, стартовые колодцы пустые и с ракетами. Бункер относился к эпохе последних мировых войн и содержал очень громоздкое и архаичное вооружение, но уже тогда появились любопытные разработки с параличным оружия. На экране проплыл овальный зал, с экранами, панелями с кнопками и тумблерами – вероятно командный пульт бункера. Дальше пошли какие-то узкие помещения неизвестного назначения, стены которых как соты в ульях были утыканы какими-то ячейками. Но вот пошли ячейки с предметами. Я дал максимальное увеличение и понял, что это оружие. В основном это было пороховое оружие, устаревшее даже ко времени строительства бункера. Я хотел было переместиться в соседний район, но тут мое внимание привлекли небольшие амфоры. Присмотревшись, я понял, что это были высокочастотные излучатели, которые не убивали, а частично парализовали человека (более развитые аппараты позволяли парализовать одну руку или ногу по желанию). Я дал команду роботам извлечь излучатели на поверхность. Я хорошо знал, что это был массовый материал, который в музеи не брали, но мог же я ошибиться? На всякий случай записал координаты находки. Конечно, они громоздки и придется брать с собой робота для переноски, но пока лучше мне ничего не удалось обнаружить.

Последняя проблема была связана с погодой. Уже давно земляне научились управлять погодными стихийными явлениями: удавалось предотвратить возникновение ураганов, смерчей, разрядить наиболее опасные грозы, дожди переместить в засушливые области планеты, теплые потоки в холодные и т. д. Однако иногда стихия вырывалась под контролем. Вот и сейчас мощный ураган подходил к побережью Флориды, обойдя все расставленные на его пути ловушки. Я взял управление на себя и попробовал рассеять ураган, но это только усилило его, а на восточном крыле ураган превратился в смерч средней силы. Тогда я повернул ураган к северу и повел его вглубь Атлантики. Вначале это спровоцировало 7 бальный шторм, но потом ураган выдохся и на подходе к Бермудам это был всего лишь слабый ветерок. Время от времени я просматривал новости. Значительная их часть была посвящена вчерашнему убийству. Совет мудрейших (их у нас называли советом столетних, так как большинство его членов были старше ста лет, а некоторые перевалили даже за двести) посчитал это дело особо важным. Для его расследования выделили специальную группу криминалистов. Они сумели уже определить, что девушка с юношей были убиты, время убийства и даже оружие. Дальше они стали искать местонахождение аннигилятор. К счастью я узнал об этом раньше и послал аннигилятор в переплавку, вместе с другим ненужным металлоломом. Это было вовремя, так как круг поисков быстро приближался к моему району. Сбившись со следа, они несколько раз просканировали всю поверхность земного шара, а потом перешли к ближайшим планетам. Я внимательно просмотрел досье членов группы. Наиболее опасен был третий криминалист: именно он выдвигал наиболее разумные версии и, к сожалению, близкие к истине. Остальные несли какую-то ахинею о том, что юноша поссорился с девушкой, убил ее, а потом и сам распылился. После работы я включил анализатор и дал ему задание оценить ситуацию. Робот выдал неутешительный прогноз, по которому именно этот следователь мог раскрыть мое преступление. Я старательно стер все эти сведения и на всякий случай вывел из строя блок памяти (у криминалистов могли быть неизвестные мне средства по восстановлению данных). Пока роботы службы доставки меняли поврежденный анализатор, я размышлял, как быть. Единственное спасение для меня было убрать опасного противника. Однако это надо было сделать очень аккуратно под видом несчастного случая.

Для начала, я решил приблизиться к месту проживания противника. Он жил в Гималаях, недалеко от двух старинных космодромов. Один был заброшен, другой превратили в музей звездоплавания. Вот в поселке около музея и жил мой противник. Его звали Кьенг, его предки принадлежали к древнему племени охотников из центральной Африки. Я взял командировку на три дня и отправился изучать репродов, которые были животными, жившими миллионы лет назад. В 34 веке они были воссозданы из окаменевших костей. Сейчас они находились в местном заповеднике. Репроды меня тоже интересовали: я тайно подсыпал им порошки блокирующие энзиму и любовался, как в них вспыхивали ничем не скованные зверские инстинкты. Перед отъездом я тщательно осмотрел вещи и, на всякий случай распылил все предметы одежды, которые были на мне в день преступления. Сидя в глидере я сладострастно вспоминал, как насиловал девушку, ее лицо искаженное мукой, беспомощное податливое тело. Жаль, что все это так быстро кончилось, и я мало насладился. Хотелось бы еще зверски надругаться над каким-нибудь девичьим телом, но боюсь, пока мне придется сдерживаться. Ничего когда это расследование заглохнет (а я в этом не сомневался) я дам свободу своим низменным инстинктам и потешусь вволю. Всю ночь я внимательно изучал досье противника (какое счастье, что эти кретины ничего не скрывали из его биографии!). Итак, он кончил психологический университет, потом стажировался на станциях в системе Альфы Эридана и Центавра (в замкнутых пространствах отдаленных станций у звездолетчиков всегда что-нибудь происходило с психикой). Участвовал в нескольких межзвездных экспедициях. Во время полета к Кассиопее спас экипаж зараженный неизвестным вирусом, сам заболел, долго лечился. Затем на Земле увлекся изучением синдромов преступности древнего времени, издал монографию, где проследил эволюцию низменных инстинктов разных эпох, народов и социальных слоев. Последние 15 лет был главным экспертом Всеземного криминалистического совета и сумел распутать несколько серьезных дел связанных с махинациями с роботами, случайных убийств и преступлений, связанных с разными патологическими отклонениями. Мда, противник мне достался серьезный!

Когда я вышел из глидера, моему глазу открылась великолепная панорама гор. Издревле считалось, что примитивные преступники не способные к тонкой мыслительной деятельности и начисто лишенные эстетического любования красотами окружающего мира. Я с этим решительно не согласен: можно быть убийцей, преступником, извращенцем и в тоже время развитым, умным и тонким человеком. Да и так называемые гении часто справедливо преследовались законом или сидели в тюрьмах что, однако совершенно не мешало потомкам восхвалять их деяния, в том числе и преступные. Вот и я между размышлениями как бы убить своего врага, любовался окружающей великолепной панорамой горных долин и вечных утесов вокруг них. К восхищению примешивалось чувство грусти, что эти горные красоты последнее, что я увижу перед своей скорой смертью. Конечно общество наше гуманное, но я знал о неком пункте галактических правил, который в чрезвычайной ситуации позволял умертвить любого землянина, если его деятельность могла быть опасна для общества. То, что я был опасен, я в этом уверен.

Я обошел маленький поселок при музее, отметив руины древнего буддийского храма. Руины находились напротив дома врага и показались мне очень удобной позицией. Пока никакого конкретного плана у меня не было, а просто осматривал окружающую местность, чтобы потом использовать все выгоды места для последующей операции. Я прошел один раз мимо дома противника. Хотелось повторить это еще несколько раз, но я боялся привлечь внимание окружающих, и вызвать у них подозрение. Домик Кьенга был небольшим двухэтажным, в стиле голландских домиков 18 века. Я вспомнил, что Кьенг еще увлекался историей лагунных государств, и даже написал книгу об этом. Судя по закрытым ставням, хозяина не было дома (в это время он изучал материалы моего преступления). К счастью, двери домика и окна второгоЭтажа были открыты. В наше время люди не умели привыкнуть к опасности (они даже не знали что такое замки, запоры). Это было мне на руку. Я даже подумал, что проще всего было бы войти в дом ночью, распылить Кьенга и закопать его пепел где-нибудь в горах. Однако от этого соблазнительного варианта пришлось отказаться: исчезновение Кьенга заметили бы сразу, остатки лучевой энергии распылителя определили бы сразу, а потом нашли бы и пепел и могли бы вычислить и меня. Оставалось лишь спровоцировать несчастный случай. Первое что мне пришло в голову: повредить что-нибудь из домашней техники и устроить пожар в доме. Однако мой противник, бывалый звездолетчик, мог выскочить из огня живым. Я погулял по поселку, осмотрел единственную здесь речку. Хотя это был бурный ревущий поток в глубоком ущелье, но для моих планов поток был мелководен, а труп моего врага неминуемо выбросило бы на камни. Зато горы вокруг меня порадовали: здесь было много обрывов, отвесных скал и ущелий, которые очень удобных для падения. Оставалось лишь заманить Кьенга на прогулку, и слегка толкнуть его…Я даже стал мечтать, что после убийства я сам приду с повинной (якобы несчастный случай), буду плакать, кричать, что я недостоин жизни, что я виноват – словом разыграю целый спектакль на тему угрызений совести. Потом, я решил, что это опасно, и я привлеку к себе повышенное внимание, да и члены комиссии тоже не простаки, могут и догадаться, что падение не было случайным. Я снова вернулся к дому врага. За то время пока я любовался местными утесами, дом передвинулся в центр поселка, да и расположение улиц также изменилось. Это меня удивило, так как я всегда жил в столичном центре, где топография улиц и домов была постоянная, а вот в провинции, оказывается, еще задержалась мода прошлой эпохи, когда дома меняли свое расположение четыре раза за сутки, поворачивались к солнцу разными сторонами и, даже плавали в воздухе подобно воздушным шарам. Обычно эти передвижения были связаны с прихотью жильцов, но иногда этим управляли роботы, настроенные на самостоятельную программу. Я был озадачен и никак не мог понять, поможет ли это в моем преступлении или же помешает. Я включил местного гида, и милый женский голос сообщил, какие дома в поселке не заняты и ждут гостей. Из богатого выбора (поселок был в глухой провинции и потому многие дома пустовали) я выбрал второй этаж дома, из которого были хорошо видны окна дома Кьенга.