Небо и грозы Электрет

Мода ее в данный момент волновала в последнюю очередь.

Тем более, что платье на ощупь оказалось не таким приятным, как на вид.

– Рик! – женский истошный вопль перекрыл шум и гомон спасающейся в зданиях толпы. – Рикки, где ты?

Кричала дама в дорогом пальто из темного меха, стоявшая рядом с Фелисией, у самых дверей. На лице женщины был написан ужас и подступающая истерика. Она сейчас могла как броситься в центр площади, что стало бы самоубийством, учитывая протекающую в трещины воду, и пробегающие по лужам разряды, так и упасть в обморок.

– Мама! – маленький ребёнок лет пяти выскочил из-под наличника пекарни напротив, куда он забился в испуге после первого же раската грома. Разумно не решаясь пересечь площадь напрямую, малыш перебежками, под козырьками крыш, прижимаясь спиной к стенам зданий, добрался до перекрёстка рядом с магазином, приютившим его мать и Фелисию.

Как раз, когда ребёнок собирался преодолеть финальный, самый опасный участок – пересечь улицу, трещина над центром площади, змеясь, доползла до того же перекрёстка. Вниз хлынула стена воды, отсекая Рику дорогу и перерезая площадь пополам.

Дама в меховом манто выбрала наконец-то, как ей реагировать на происходящее, и забилась в истерике. Рядом стоящие еле удержали ее – то ли от того, чтобы броситься к сыну, то ли от падения.

Движение посередине площади привлекло внимание Фелисии.

Знакомая, непривычно высокая для человека, фигура в сером плаще широкими шагами приближалась к Рику. Тереган шлепал по лужам, не обращая внимания на пробегающие по сапогам цепочки миниатюрных молний, и даже не сбавил шага, проходя под льющимся с крыши водопадом. Только капюшон придержал, чтоб напором не смыло.

Видя ребёнка в опасности, эшемин не колебался ни секунды.

Тереган снял плащ, и не обращая внимания на грязь вокруг, обернул им малыша, съёжившегося у его ног. Наверное, в этот момент детском мозгу эшемин превратился во всемогущего волшебника, повелевающего грозой.

Да и сама Фелисия почти поверила в сказки.

Белые волосы развевались ореолом, собирая витающее в воздухе электричество. По отдельным прядям пробегали разноцветные искры.

Насупленное небо громыхнуло. В клубящемся потоке туч мелькнула знакомая сине-зелёная лента. Сниир прилетел на мысленный зов хозяина, и пытался помочь, как мог.

Молнии били не переставая. Почти все их оттянул на себя постепенно выраставший все больше, метавшийся прямо под яркими всполохами змей. Похоже, он и правда питался разрядами.

Но земли достигало все же приличное количество смертоносных стрел.

Их собирал Тереган.

Светящиеся жгуты закручивались спиралями, впитываясь в кончики его пальцев, стелились послушным ковром по земле, стремясь к его сапогам. Он походил на колдуна из древних сказок, не хватало только бороды. Хотя, надо признать, в выбритом виде он смотрелся гораздо опаснее для нежных девичьих сердец.

Дамы, спасавшиеся от непогоды в салоне, прильнули к окнам так, что Фелисии нечем стало дышать. Ее вжали в стекло, напирая толпой, и дружно ахали при каждой особенно эффектной вспышке.

Он долго так не продержится, внезапно поняла она. Змей уже раздулся до ужасающих пропорций, в него еще много не влезет. Терегана явственно пошатывало, но сойти с места, а тем более взять малыша на руки он не мог.

Он сейчас сам для ребёнка куда опаснее грозы от накопленного заряда.

Мать Рика судорожно заламывала руки у входа, не решаясь переступить порог. Да и куда ей – концентрация электричества на площади в данный момент зашкаливала за норму раза в три.

Фелисия с трудом выпуталась из чужих юбок и решительно накинула на голову капюшон. Вот и проверим, насколько действенна эта ваша хваленая аиша.

Ее пытались задержать, решив, очевидно, что она повредилась рассудком.

Некоторые слабонервные люди действительно теряли всякое соображение при звуке грома. Паниковали, совершали странные, зачастую опасные поступки. Могли орать, биться в истерике, выбежать под дождь, спрятаться в шкаф.

Но Фелисия прекрасно осознавала себя, как и то, что времени объяснять это сердобольным горожанам нет.

Она вывернулась из тянущихся к ней рук, и нырнула, зажмурившись, прямо в водопад.

По ту сторону девушка на мгновение застыла, не веря своим глазам и чувствам. Она действительно осталась абсолютно сухой! И невредимой. Молнии будто не замечали ее, стекаясь к Терегану.

Фелисия подхватила на руки полуобморочного ребёнка, быстро сдернула с него одолженный эшемином плащ, и плотно завернула в свой собственный, прижав потеснее к груди. Рикки вздрогнул и затих, зарывшись в ее плечо носом. Осторожно, издалека, девушка набросила плащ на одну из протянутых к небу, светящихся рук Терегана и бегом вернулась в салон.

Мать рыдала от счастья, не зная, как отблагодарить спасительницу. Ребёнок вцепился в Фелисию так, что его еле отодрали – наверное, интуитивно понимал, что надежнее убежища еще поискать.

Она же с тревогой наблюдала за эшемином. Тот не торопясь встряхнул плащ, убирая лишнюю воду, одним плавным движением накинул вместе с капюшоном – и светопреставление затихло. Молнии все еще бесшумно скользили по воде, стекая с крыши вместе с водопадом и разбегаясь по все ширящейся луже в центре, но они уже не притягивались к эшемину как магнитом. Змей улетел так же незаметно, как появился, очевидно получив мысленную команду от хозяина.

Боком, по возможности незаметно отойдя от салона, Фелисия добралась по стеночке до лавки господина Доусона. Тереган, заметив ее маневр, направился туда же. За суетой вокруг спасённого ребёнка они смогли скрыться за нужной им дверью.

Глава 11.

Лавка оказалось небольшой и темноватой, полной самого разнообразного товара на многочисленных, до потолка, полках. Пахло хлоркой и почему-то апельсинами. Несколько человек спасались здесь от грозы, так что скрывшиеся под капюшонами новые посетители ни у кого не вызвали вопросов. Тереган с Фелисией устроились в углу, делая вид, что рассматривают товары и терпеливо ожидая окончания буйства стихий.

Дождь постепенно мельчал. Молнии все еще посверкивали в небе, но вполсилы, будто уставшие после яркого представления ранее. Подъехала экстренная ремонтная бригада на спецмашине, выкрутила передвижную лестницу на максимум и принялась вынимать разбитые стекла, снимать соскобы с жёстких креплений, и затягивать прозрачной пленкой повреждения купола. Позже весь изъятый блок отдадут на экспертизу, чтобы выявить причины аварии.

К безопасности в Городе подходили крайне серьезно. От этого зависело выживание человечества как вида.

Следом прикатили на неповоротливом бусе медики. Опросив свидетелей, усадили внутрь машины мать, все еще бьющуюся в истерике, и ребёнка, на удивление спокойного и довольного жизнью, как главных пострадавших. Поискали еще некоего героя в плаще, но без особого энтузиазма. Громкие рассказы очевидцев о том, как некто впитал в себя молнии, врачи списали на галлюцинации от стресса. Посоветовали не напрягаться и выпить горячего, или горячительного, всем свидетелям, и уехали.

Люди потихоньку расходились. В основном по домам. Настроение покупать, что бы то ни было, исчезло. Они радовались тому, что остались живы и не пострадали, и задерживаться в промокшей, ставшей неожиданно опасной, Сфере не собирались.

Наконец, и посетители лавки Доусона по одному покинули гостеприимный магазин.

Хозяин заведения вышел из-за прилавка, чтобы протереть окно витрины, на которое за время дождя несостоявшиеся покупатели успели от души надышать и залапать отпечатками пальцев. Увлёкшись процессом, он не заметил, что ушли не все клиенты, и вздрогнул от неожиданности, когда из дальнего угла магазина его окликнули.

– Господин Доусон? – из тени выступила девушка, откидывая на ходу бархатный капюшон. Торговец моментально расслабился. Кто может ждать неприятностей от хрупкого рыжеволосого создания?

– Он самый, мисс. Чем могу быть полезен?

– Я Фелисия Блаунт. Мне бы хотелось задать вам пару вопросов.

Про Блаунтов господин Доусон был наслышан. Они вращались как раз в тех самых, высших кругах и общались с людьми, о которых он предпочёл бы забыть навсегда.

Доусон помрачнел, разом растеряв профессиональную гостеприимность.

– Не думаю, что я могу вам чем-то помочь, мисс Блаунт. Я торгую в основном бытовыми химикатами, такой хорошенькой девушке благородного происхождения подобное не очень интересно. Приятно было познакомиться.

И он сделал движение, будто собирается выпроводить девушку из магазина.

Тут шевельнулась вторая фигура в капюшоне, настолько слившаяся с тенями в углу, что торговец ее даже не сразу заметил.

– Нам очень интересны именно химикаты. – заверил господина Доусона приподнявший, в свою очередь, капюшон эшемин. По лавке потянуло прохладой от приоткрытой двери, пахнуло озоном.

Владелец лавки ощутимо вздрогнул.

– Я ничего не знаю! – моментально отозвался он.

– А мы еще ничего конкретного не спросили. – мило улыбнулась Фелисия, перехватывая нить разговора и включая обаяние на полную мощность. Она сориентировалась и решила сыграть на контрасте. Милая и безобидная мисс Блаунт, и страшный угрожающий эшемин.

– Уточните пожалуйста, по поводу чего именно вы ничего не знаете? – девушка еще и глазами похлопала, для закрепления эффекта.

– Вы меня запутали. – Господин Доусон вернулся обратно за стойку, присел на высокий табурет и протер лысину, переводя дух.

– Простите, мы вас, наверное, напугали. – с притворным сочувствием подалась вперёд девушка. – Мы хотим всего лишь узнать, как именно сгорел порученный вам склад шесть лет назад?

Опрятного вида толстяк в белом форменном халате с вышитым инициалом Д на нагрудном кармане скорее напоминал лаборанта, чем хозяина торговой точки. Фелисия, не желая доводить потенциального свидетеля до инфаркта, осталась по другую сторону деревянной стойки с разложенными на ней стеклянными банками и пластиковыми бутылками.

Сыпучее и текучее содержимое поражало разнообразием.

На стене в наступившей тишине оглушительно тикали заводные часы.

Доусон, похоже, потихоньку приходил в себя. Щеки порозовели, вот только глаза бегали от прямого контакта пуще прежнего. Хозяин лавки поджал губы, что-то прокручивая в голове. Пауза затягивалась.

Он явно что-то знал, о чем не хотел рассказывать.

– Ничего не знаю, ничего не помню. – решительно выпрямился толстяк. – Вам лучше уйти. Я не желаю с вами разговаривать. А если вы продолжите на меня давить, я полицию вызову.

– Вызывайте! – обрадовалась Фелисия. – А заодно вызывайте адвоката и бухгалтера.

– Это еще зачем? – подозрительно поинтересовался хозяин лавки.

– Ну как же. Полицию наверняка заинтересует, откуда у кладовщика деньги на открытие лавки в самом бойком месте Сферы. Да и эшеминам будет интересно послушать. А это, знаете ли, уже межрасовый скандал. До короля, глядишь, дойдёт… – Фелисия, вспомнив знакомого журналиста и его повадки, мечтательно закатила глаза и выразительно поцокала языком.

Толстяк представил шумиху, которая грозила подняться вокруг его любимого, выстраданного магазинчика, содрогнулся и сдался.

– Я правда по поводу пожара ничего не знаю. – Господин Доусон переводил затравленный взгляд со зловещего эшемина на показавшуюся сначала такой милой девушку, не зная, кого опасаться больше. – Мне один богатей заплатил. Хорошие деньги дал, чтобы я в тот день просто на работу не вышел. Я и взял отгул – я что, дурак, когда само плывет, я беру.

– Не все то благо, что само плывет… – озвучила народную мудрость Фелисия. – А что за богатей? Описать можете?

В описании – крайне тощий, прихрамывающий при ходьбе, поэтому опирающийся на трость с очень характерным набалдашником в форме головы волка – прекрасно узнавался граф Спенсер.

Доусон, конечно, мог бы взять описание с потолка, или вспомнить приметы какого-нибудь знакомого или дальнего родственника. Просто, чтобы отвести от себя подозрение. Но совпадения наслаивались друг на друга, и еще один кусочек, вставший на место в наполовину собранном пазле, только подтвердили догадки Фелисии.

Ну и потом, откуда простому кладовщику знать в лицо сиятельного графа. Он же из своей Сферы, скорее всего, и не выезжал никогда…

Полный перечень пропавших препаратов Доусон банально не помнил. Нет, он не дублировал список, нет, больше помочь ничем не может.

Фелисия поблагодарила толстяка за сотрудничество и вышла на улицу. Постояла на пороге, придерживаясь за косяк, и вдыхая свежий, влажный нефильтрованный воздух. Мастера уже натянули пластик над кварталом, но фильтры еще не успели переработать ароматы прелого леса и грозы полностью.

После духоты и химического коктейля лавки голова слегка кружилась. И как бедняга Доусон целыми днями выдерживает в этой вони?

Она особо и не ждала чудес. Требовать от сторожа полноценного списка, с указанием где искать пропажу, спустя четыре года, было бы смешно. Описание графа стало достаточной зацепкой само по себе.

За спиной зажужжало. Фелисия обернулась, заинтересовавшись механическим звуком. На стене, прямо над головой Доусона, который все так же сидел за стойкой и с облегчением обмахивался листком бумаги, висели антикварные часы с секретом. Редкого качества работа, оценила инженер. Крохотные дверцы в часах приоткрылись, выпуская две миниатюрные фигурки горняков, те проехались полкруга, встретились перед циферблатом и принялись по очереди бить по плоской наковальне, отмечая семь часов вечера.

Граф Спенсер, Глава патентного Бюро, жил в усадьбе, построенной по тому же проекту, что и родовое гнездо Блаунтов, но по другую сторону от столицы, ближе к горам и парникам. Частное жилье почему-то предпочитали строить либо в районе Торговой, либо Растительной Сфер, и предки графа предпочли вторую.

Сказывалась, скорее всего, близость к горам – то есть упрощенная доставка льда, камней для постройки, свежих овощей и фруктов, и прочих полезных в хозяйстве вещей.

Столицу основали у горного хребта. Просто именно там в своё время приземлился, или скорее упал, человеческий корабль. Эшемины при первом же контакте ясно дали понять, что в лесу людей не ждут, поэтому далее, с ростом населения, новым сферам пришлось практически лепиться к каменному массиву. Фелисии многие городские чертежи неприятно напоминали прыщ в разрезе.

Исключения для частных усадеб обговорили куда позже. На частников вроде Блаунтов действовало множество ограничений, начиная с лимитированной вырубки под застройку, и заканчивая максимальным объемом загрязнения от жильцов.

Поневоле закрадывалась мысль, особенно в свете недавних событий, что нечто кармическое и намекающее в нелицеприятных ассоциациях с прыщом есть. Люди действительно постепенно становились чирьем на теле Электрет. И не зря планета все время пыталась избавиться от них при помощи гроз.

Дворецкий Главы патентного Бюро поначалу не хотел пускать их даже на порог. Двое в подозрительных плащах – Фелисия так торопилась, что даже не подумала переодеться – без предварительной договоренности требуют аудиенции, в нерабочее время, мало того, в совершенно неурочный час!

Пока они выбрались из переполошенной Торговой Сферы, пока доехали до усадьбы Спенсеров, взошла уже вторая луна, что в переводе на привычное расписание дня означало очень поздний ужин.

– Приходите завтра утром в Бюро, запишитесь у секретаря. – дал дворецкий ценный совет, пытаясь закрыть им в лицо дверь. Фелисия решительно откинула капюшон.

– Передайте графу сначала, что к нему мисс Блаунт!

То ли ее уверенность в себе сыграла роль, то ли воспитание не позволило дворецкому держать леди на пороге, но в дом их все же впустили. Даже позволили снять плащи – или остаться в них, Тереган со своим расставаться отказался – и пройти в малую гостиную.

Фелисия прекрасно знала, чем отличались большие гостиные от малых. Уровнем желанности и долгожданности гостя. Чем больше хозяевам хотелось, чтобы визитёр поскорее ушёл, тем меньше предлагалась гостиная.

Блаунтов граф Уильям Спенсер уважал. Не любил – кто же любит этих выскочек из низов с дворянскими запросами – но уважал, за ум и пробивную способность.

Поэтому при известии от слуги о том, что одна из семейки заявилась к нему в неурочный час, воспринял стоически. Они еще не то могут. Проще им помочь, чем объясняться потом с королем, почему отказал его потомственной гениальной инженерке.

Поэтому его сиятельство накинул парадный халат прямо на домашний костюм, и прихрамывая спустился вниз, к ожидающим его рыжим неприятностям.

Постукивая тростью, граф Спенсер неровными шагами неторопливо вплыл в гостиную, степенно кивнул Фелисии в знак приветствия, и отчетливо запнулся при виде стоящего за ее спиной молчаливой тенью эшемина.

Слухи про лесную расу ходили разные, воочию и вблизи их мало кто видел, и обнаружить одного из них в собственной гостиной было мягко говоря, неожиданно.

Граф слегка побледнел, хотя и в обычной жизни не отличался яркостью красок. Статный, сухопарый мужчина чуть старше отца Фелисии, он очень серьезно относился к достоинству и обязанностям аристократии, так что невозмутимое выражение лица было его постоянным спутником.

Откровенный страх, промелькнувший на мгновение в его глазах, сказал девушке все, что она хотела знать.

Эмоции при виде эшеминов она наблюдала разные. От изумления до неприязни. Но страха лесные люди не вызывали – они помогли людям в самое тяжелое время, сразу после переселения, а затем как минимум не трогали, так что страху взяться было неоткуда.

Разве что, если человеку есть, что скрывать.

Кивком пригласив гостей садиться, хозяин дома опустился в глубокое мягкое кресло у камина. Фелисия примостилась напротив на диванчике, а Тереган принципиально остался на ногах. Учитывая, по какому поводу они сюда явились, он был напряжен и готов к тому, что граф окажет сопротивление, попытается сбежать, да к любой вспышке агрессии и неадекватности.

Граф же на удивление держался спокойно и хладнокровно.

– Рад видеть вас у себя дома, дорогая мисс Блаунт, хотя ваш визит несколько удивил меня. Не сказать, чтобы мы много общались после смерти ваших многоуважаемых родителей, мир их праху.

Граф чуть склонил голову, в знак уважения к почившей части Блаунтов. Фелисия кивнула, принимая молчаливые соболезнования.

Тереган недоуменно наблюдал из своего угла за этими загадочными пируэтами. Никогда ему не понять человеческий этикет.

Секундная пауза, и граф возвращается к своему, вполне закономерному, вопросу.

– Что вас привело ко мне в столь поздний час?

Деликатные намеки, несмотря на многочасовые уроки этикета и усилия матушки, никогда не были сильной стороной Фелисии.

– Мы занимаемся одним очень важным делом по поручению короля, и в расследовании понадобилась ваша помощь. – не говорить же прямо, мол, мы вас подозреваем? Сначала надо прощупать почву, решила девушка. Припугнуть, насторожить, вдруг выдаст себя как-нибудь.

– Всегда готов помочь молодым людям в поисках истины. – Граф степенно склонил седую голову, опасливо косясь одним глазом на эшемина.

– Дело в том, что для расследования нам необходим подробный список изобретений за последние годы. Мы посетили сегодня архив, и выяснили, что из некоторых папок пропали листы.

– Боже мой, какой вандализм! – ужаснулся Спенсер.

– Именно. – поддакнула Фелисия. – Но кроме того, что это ужасное преступление, нам жизненно необходимо заглянуть в эти листы. И я надеялась, что у вас вдруг, чисто случайно, могли где-то найтись дубликаты этих бумаг? Мы были бы очень признательны.

Гостеприимный хозяин задумчиво пристукивал чёрной тростью об пол. Тонко вырезанная из морёного дерева то ли волчья, то ли собачья голова прокручивалась в ладони, периодически агрессивно скалясь на чужаков, осмелившихся потревожить покой хозяина.

– Не могу ничем помочь, мисс Блаунт. – наконец высказался граф. – Слухи о том, что у меня, в моем скромном доме, хранятся копии столь ценных документов, распускают злопыхатели. Я, знаете ли, стараюсь работу на дом не брать.

Тяжело опираясь на трость, он встал.

– Не смею вас больше задерживать. Сожалею, что не смог быть вам полезен. Если вам понадобится что-нибудь еще, обязательно обращайтесь.

В переводе с великосветского на общечеловеческий это означало – чтобы я вас и близко больше не видел!

Тереган с Фелисией послушно, благовоспитанно попрощались и двинулись на выход.

Эшемин уже понял, что в человеческом обществе ему положено просто стоять молчаливой, временами угрожающей тенью над плечом рыжего инженера. И если не сразу, то потом обязательно все получится. Только поэтому он беспрекословно последовал за ней к дверям, хотя внутри все бурлило от сдерживаемого негодования. Будь он один, сейчас же прямо высказал бы все свои подозрения и возмущение.

Им только что нагло соврали в лицо.

Дворецкий молчаливой тенью уже маячил в дверях, ожидая возможности проводить загостившихся посетителей на выход.

Прямо по дороге, на подлокотнике одного из кресел опасно примостился легонький деревянный поднос с декоративной, практически ювелирной резьбой. На нем россыпью громоздились конверты с корреспонденцией. Фелисия покосилась на них, проходя мимо, и вдруг пошло, совершенно неаристократично вильнула попой. Хрупкий баланс нарушился, и все содержимое подноса весело разлетелось по ковру.

– Ах, какая я неловкая! – встрепенулась Фелисия. – Простите, пожалуйста.

Дворецкий, не проронив ни слова, начал собирать бумаги. Девушка присела и быстро подобрала те, что отлетели ей прямо под ноги. С виноватой улыбкой передала их слуге, не преминув быстро оглядеть написанное на попавших ей в руки конвертах.

Если граф думает, что она так просто отступится, он ошибается.

– Он лжёт! – кипящий возмущением эшемин еле дотерпел, пока за ними закрылась входная дверь холодного особняка.

– Я знаю. – коротко ответила Фелисия. – Нам придётся искать другой способ осмотреть его кабинет. И я даже знаю, какой.