Давай никто не узнает…

– Это хорошо, – протянул незнакомец, – Значит в этом плане я могу стать для вас первым.

Из груди вырвался протяжный вздох. Стоило огромных усилий, чтобы взять себя в руки и несколько раз проморгаться, приводя себя в чувство.

– Знаете, я уже отдохнула…наверное пойду.

И только я поднялась, чтобы позорно сбежать из этого тихого местечка, как мою кисть нагло перехватили, возвращая мое тело на диван.

– Неужели вы хотите вернуться к тем ленивым и скучным снобам на выставке? – мужчина нагнулся к руке и провел по ней кончиком носа, вызывая по телу табун мурашек.

– Ну нет…там…там моя подруга…

– Там и мои друзья, – прошептал наглец в маске, – Но они могут подождать.

Как его рука оказалась на моей талии, я не заметила. Ощутила только медленные поглаживания по позвоночнику, от чего каждая косточка завибрировала, пропуская импульсы вниз живота.

Валить, Таррис, тебе пора валить, – крутилось в голове, но тело будто прилипло к этому дивану. Пригвоздилось под взглядом карих глаз, которые смотрели на меня с таким желанием, что на той картине действительно можно подумать, были брат и сестра. И это…так заводило.

– Кто ты? – дыхание мужчины опалило шею, а пальцы уже потянулись к моей маске, но я вовремя себя одернула, перехватывая руку.

– Пусть это останется тайной. Я не хочу показывать свое лицо.

– Не хочешь? – мурлыкнул этот искуситель и слегка прикусил мочку уха.

И без того учащенное дыхание сбилось. Грудь ходила ходуном, прогнозируя ближайшие признаки тахикардии. Руки задрожали, а перед глазами все стало буквально расплываться. Ну не может мужчина так завести женщину с полуоборота. Не иначе применил магию. Я бы в это поверила, если бы не знала, что на мне стоит серьезная защита от приворота. Маменька постаралась.

На это я промычала что-то невнятное. Говорить сейчас совсем не хотелось. И думать тоже. Пока теплые губы оставляли на шее медленные, невесомые поцелуи, я решила не терять время даром и провела пальцами по густой каштановой шевелюре.

Мужчина рыкнул, слегка отстранился, но только для того, чтобы впиться страстным, яростным поцелуем в мой рот.

И тут я поняла, что окончательно поплыла. Это был смерч, который уносил нас обоих. Все мысли о том, что так поступать нельзя, тем более когда у тебя есть парень, куда-то испарились, оставляя после себя в голове розовую вату и желание никогда не останавливаться.

Для себя я решила, что нет у меня больше никакого парня. Это то решение, которое я давно должна была осознать и принять. Но все боялась, а сейчас я четко осознавала, что со Станом мы больше никогда не будем вместе. Как только я узнала, что может быть так хорошо от одних только поцелуев и незатейливых прикосновений, итоговое решение пришло в голову само собой.

Легкие поглаживания переместились на бедра. Я и забыла, что у меня огромный разрез на ноге, даже и не предполагала, что он мне пригодится. Вторая рука пыталась содрать мою маску, но я тут же отстранилась.

– Мы договаривались, – прошептала сквозь сбивчивое дыхание, – Остаемся друг для друга незнакомцами или прекращаем.

– Упрямая девочка, – улыбнулся мужчина и повторно вернулся к изучению шеи, наматывая мои волосы на кулак и оттягивая голову вниз.

– Ах, – неподконтрольный стон вырвался из груди. Чтобы никто не прибежал на странные звуки, пришлось закусить губу, но это не особо то и помогало.

Вторая рука бескомпромиссно сжимала мое бедро, пробираясь все ближе к самому центру удовольствия, а мои пальцы суетливо расстёгивали мужскую рубашку.

Очередной стон заглушил треск ткани, и только когда теплое дыхание опалило оголённую грудь, я поняла, что трещал лиф моего платья.

– Ты…ты, – мужчина с жаром выдохнул и посмотрел в мои затуманенные глаза, – Скажи, что ты готовилась специально для меня?

Ну да, к такому платью бюстгальтер был не предусмотрен, слишком открытая спина. В этот момент голос незнакомца казался таким интимным, а ответное желание ощущалось так остро, что осознанность собственной власти вскружило голову. Одно резкое движение, и я грациозной кошечкой забираюсь к нему на колени. Вот так, в порванном приспущенном платье, оголенной грудью прикасаюсь к его каменному прессу и держусь из последних сил, чтобы не заерзать на выпирающем бугорке. Внушительном бугорке…