Кризис. Как это делается

Ну и что, скажет критик. Пусть система немного поменялась, но принцип остался все тот же. У успешного предприятия растет и курс акций, у неудачников – падает. Нет, поменялась не только система, изменился и принцип определения стоимости акции. Сейчас никто из самых «отпетых» рыночников не скажет, что сумма стоимости акций предприятия равна стоимости ее активов. Потому что курс акций может колебаться очень сильно, и у таких гигантов, как «Газпром», выпустивших уйму этих ценных бумаг, маленькое колебание приводит к миллионным и даже миллиардным изменениям конечной стоимости компании. А ведь сама компания ничуть не изменилась. Газ качается, вышки стоят, трубопроводы работают. Без газа Европа замерзнет, значит, и сбыт гарантирован. А курс акций «Газпрома» может упасть и очень часто падает. Потом растет, потом вновь падает. И за всеми этими колебаниями в реальной экономике ничего не происходит. Абсурдность современного варианта торговли акциями наиболее показательна как раз в дни нестабильности и кризисов. В эти дни цена на акции скачет, как заяц от гончих, падая за день и вновь вырастая на 10–15 %. Понятно, что за сутки дела «Сименс» или «Дженерал Электрик» не могут ухудшиться или улучшиться в такой степени.

Чтобы такая странная ситуация нас не удивляла, придумано красивое словечко – капитализация. Оно означает стоимость компании в виде простой арифметической суммы стоимости всех ее акций. Так и говорят: капитализация «Газпрома» выросла, капитализация «Газпрома» упала.

Но это не значит, что в работе компании что-то улучшилось или ухудшилось. Нет, это значит только то, что совокупная стоимость акций скакнула вверх или вниз. К реальному положению дел это не имеет никакого отношения.

Бывает, за один день капитализация компании снижается или увеличивается на 30 %, но ведь ее заводы инопланетяне не взорвали, жучок не поел, а маленькие зелененькие человечки не начали бесплатно трудиться в офисах и фабричных цехах. Поэтому серьезные дяди, решая вопрос покупки какого-либо бизнеса, так и говорят: капитализация компании «Х» равна такой-то величине, но на самом деле она стоит других денег.

Такая ситуация возможна только при полной «отвязке» акций от реальной работы предприятия. Акция стала вещью в себе и в очень малой степени отражает реальное положение дел. Именно поэтому мы наблюдаем абсурдную картину, когда акции американских инвестиционных банков, обладающих имуществом в виде стульев, компьютеров и секретарш, могут расти, а акции Роснефти или «Лукойла», добывающие то, из чего делается все, могут падать!

Сегодняшнее положение с акциями, которые стали лишь предметом спекуляций на бирже, – практически зеркальное отображение столь же странной ситуации с американской ипотекой. Это и есть уже знакомый нам театр абсурда, называемый в мире рыночной экономикой. Что нужно для успешного существования биржи и ипотеки? Только две вещи: игроки и деньги. Причем первое не может существовать без второго. Деньги всегда первичны. Стремление к прибыли, как говорят «буржуазные» экономисты, или к наживе, как говорят марксисты, – неотъемлемое свойство капитализма. Вся философия этого строя базируется на принципе: что-то сделать, придумать, привезти и продать дороже, чем это обошлось. Получается прибыль. Но что-то реально делать всегда сложнее, чем не делать ничего. Поэтому и была придумана биржа. Не надо отправляться в далекое плавание в заморские страны, можно попытаться увеличить свой капитал на месте. Акции – это всего лишь дополнительный инструмент для спекуляций, и не более того.

Однако не разоблачению «звериной сущности» капитализма посвящена эта книга. Она совсем о другом – о кризисе и способе его организации. Чтобы закрыть тему с акциями, задам вам один вопрос. Представьте себе, что ваш знакомый, не очень близкий, пришел попросить денег в долг на расширение своего магазина. Какие вопросы вы ему зададите? Полагаю, их несколько: когда деньги будут возвращены и, главное, что с этого получите вы. И вы услышите в ответ:

– Я отдам деньги через год-два. Распоряжаться ими буду без вашего ведома. Вовсе не уверен, что верну в конце срока все, что от вас получу. Что же касается выплачиваемого процента, то и этого я не знаю. В конце года соберусь с партнерами на собрание, тогда и решим, сколько вы получите, дорогой инвестор.

Вы дадите такому просителю взаймы?

А зачем вы тогда покупаете акции? Ведь ситуация абсолютно идентичная. Вы отдаете свои деньги неизвестно кому, распоряжается ими компания, вас не спрашивая. Доход на акцию определяется собранием акционеров в конце каждого года. Вы на этом собрании номер даже не шестнадцатый, а сто шестнадцатый. Ну а если вы купили акции мирового гиганта, то никакого влияния на его действия вы, понятное дело, иметь не будете. Даже на собрание вряд ли съездите. Что они там решат, какие дивиденды начислят, знает один всевышний. Нет и гарантии, что через год-два вы сможете получить свои деньги обратно в полном объеме: курс акций может и упасть.

Да не обидятся на меня господа биржевые игроки, брокеры, биржевые аналитики и прочие борцы виртуального денежного фронта. Как можно назвать человека, который на таких условиях вкладывает деньги в акции? Инвестор? Нет, дурак. Если к вам за деньгами придет Вася из соседней парадной и скажет все вышеуказанное, вы ему денег взаймы дадите? Нет, никто никогда в жизни подобную глупость не совершит. А на биржу народная тропа не зарастает. Туда валят толпами. И поскольку биржа была изобретена для ленивых, то для удобства расставания со своими средствами придуманы инвестиционные фонды. Это абсурд в квадрате, виртуальность в кубе. Когда вы покупаете акцию «Лукойла», то хотя бы примерно себе представляете, чем эта компания занимается и какая у нее может быть перспектива. Во главе таких монстров от экономики стоят харизматичные лидеры с предсказуемыми (отчасти) ходами. У этих компаний имеется имущество, и потому есть надежда при самом плохом исходе получить со своих бумажных акций хоть что-то. Отдавая деньги в инвестиционный фонд, вы покупаете уже акции этого фонда, который, в свою очередь, покупает акции неизвестно каких компаний по непонятно каким методикам.

Директор фонда, брокер, штатный аналитик. Кто они такие? Кем будут завтра? Какая ответственность у них перед вами? Никакой. Разведут руками, улыбнутся. Игра есть игра. Так получилось.

Фондов этих много, к счастью, большинство из них опять же находится не у нас. Сетуют иногда аналитики, что население России мало вовлечено в игру на бирже, мол, отсталое. Вот в США все играют. А по-моему, нежелание уходить из реальности в виртуальность и есть показатель здоровья и здравомыслия общества, что во многом одно и то же. В США вся абстрактная виртуальная экономика поставлена на промышленную основу: что ипотека, что биржа. Крупнейшими игроками рынка акций были инвестиционные банки – гиганты с многомиллиардной капитализацией. Они, в соответствии со своим названием, занимались инвестициями, то есть покупали акции компаний и банков на десятки миллиардов. А потом выпускали свои собственные акции, которые, вы будете смеяться, тоже продавались на бирже. Их номинальная стоимость оставалась неизменной, а курс постоянно рос, поэтому их покупали весьма охотно. Совсем недавно я видел по телевизору грустные лица работников муниципалитета одного из маленьких японских городов. Пенсионные сбережения своих стариков они вложили в акции крупнейшего американского инвестиционного банка «Леман Бразерс» (Lehman Brothers). Но летом 2008 года он неожиданно обанкротился. Пенсионные накопления японских стариков превратились в пыль. Такого исхода не ожидал никто. Теперь муниципалы вынуждены экономить: ездят к старикам не на автомобилях, а на велосипедах. Но чтобы вернуть потерянное, крутить педальки придется лет двести.

Жажда прибыли, желание заработать, не напрягаясь, не трудясь, гонит на биржу все новых и новых игроков. Заработать хотят все, все надеются, что курсовая стоимость акций будет расти. Как остроумно заметил известный экономист Александр Лившиц: «Утром люди пришли в офис, чтобы поработать с ценной бумагой. А к вечеру внезапно обнаружили, что она годится только для бытовых нужд»^[18].

Биржа – это азартная игра, это своеобразное казино. Очень часто приводят именно такое сравнение. Но оно не совсем верно. Для казино, как и для биржи, тоже нужны две вещи: игроки и деньги. Однако в казино человек сам делает ставку, сам осуществляет свой выбор. А на бирже добрая половина вращающихся акций принадлежит компаниям, которые ничего не имеют за душой, кроме таких же акций других компаний. То есть в этом случае не сам игрок идет в казино, а доверяет делать ставку некой структуре, имея от нее лишь расписку о получении денег, каковой, по сути, и является акция. А далее начинается настоящее веселье. Эта структура тоже не идет в казино, а доверяет играть другой компании, покупая ее акции. В итоге ставку в казино делает десятый посредник, а от исхода его ставки зависит не он сам и его близкие, а чуть ли не вся экономика, потому что все перепродали друг другу абстрактные бумажки. И когда начинает сыпаться одна абстракция, она тянет за собой все остальные. И кризис из сумрака виртуальности попадает в наш реальный мир.

В какой стране это царство абсурда наиболее сильно развито? В США. Все население здесь – биржевые игроки, все продают друг другу ценные бумаги. И при каждой очередной перепродаже «воздуха» опять-таки происходит магическое увеличение ВВП Соединенных Штатов. Когда понимающие странность такой ситуации эксперты говорят о неизбежности краха американской экономики, либералы улыбаются. Экономика США, говорят они, это 20 % мировой экономики. Все верно, так и есть. Одно забывают уточнить господа хорошие – эти 20 % только в денежном выражении, а не в натуральном. Если отбросить бумажный мусор, за которым ничего не стоит, реальность будет не такой впечатляющей. В кривом зеркале современного финансового мира все «не как у людей». Например, если я взял у вас в долг $100, а вы мне в обмен акцию (расписку), а потом вы взяли у меня в долг те же $100 под мою расписку (акцию), то на самом деле в экономике ничего не произошло. Денег больше не стало. Но это в нормальной жизни. А в финансовой жизни произошло много событий: на рынке появились две ценные бумаги, и ВВП США увеличился на $200. Вот именно из такого теста и слеплено их превосходство в экономическом развитии. Важно понимать, что цифири, написанные в толстых справочниках, не что иное, как туфта, не имеющая отношения к жизни. Реальная экономическая мощь Америки, безусловно, большая, но не в разы превосходит экономики других стран. Ведь их заводы и фабрики уже давно перекочевали в Индонезию, Китай и Тайвань…

Неужели биржевикам, как и работникам ипотечных агентств, не ясно, что подорожание активов не может продолжаться до бесконечности? Что рост всегда сменяется падением? Конечно, ясно. Более того, любой мало-мальски авторитетный биржевой аналитик-игрок скажет вам именно это. То же самое написано в книгах о бирже. Возьмем любую наугад. Например, «Метод Питера Линча» (английское название «One Up on Wall Street»)^[19]. Автор, давший свое имя методу, Питер Линч (Peter Lynch), уникальная фигура, один из авторитетнейших знатоков биржевой игры. Его перу принадлежат целых три книги об инвестициях. Фамилия соавтора Питера Линча также не может не впечатлять – Джон Ротшильд. Одним словом, не книга, а просто «библия» будущего спекулянта. Извините, инвестора.

Составляющие своего метода Питер Линч перечисляет подробно. Упомянем их все, несмотря на то что для нас не все из них одинаково интересны.

1. Инвестируйте в то, что знаете.

2. Исследуйте рынок в «реальной» обстановке.

3. Выбирайте предприятие, которым может управлять любой дурак, потому что рано или поздно такой руководитель, вероятно, его и возглавит.

4. Будьте готовы к потерям.

5. Акций, как и детей, следует иметь такое количество, которое вы можете проконтролировать.

6. Не стоит стремиться заработать как можно быстрее.

7. Портфель стоит формировать так, чтобы его основу составляли надежные акции, обеспечивающие в первую очередь стабильный, а не сверхвысокий доход.

Первые семь правил – простой здравый смысл. А вот дальше начинается самое интересное.

1. Вы не будете все время выигрывать.

2. Предсказать процентные ставки, перспективы экономики и динамику фондового рынка невозможно.

3. Не инвестируйте во что попало^[20].

Вот так. Отчего же плачут работники инвестиционных банков, паевых фондов и простые «инвесторы»? Черным по белому все написано: все время выигрывать невозможно. Так и по жизни случается, и «по бирже» по-другому не бывает. Не покупайте всякий инвестиционный продукт, потому как за красивой оберточкой из высоконадежного рейтинга может оказаться полный ноль. И самое главное, не пытайтесь соображать головой. Нет смысла думать, что на бирже есть хоть какая-то логика и здравый смысл. Его там нет, как и во всей современной финансовой модели мировой экономики. Предсказать ничего невозможно. А что такое предсказание? Это анализ фактов и моделирование возможных последствий. В обычной жизни факт всегда тянет за собой следствие. Если вы промочили ноги, то с огромной вероятностью назавтра у вас заболит горло. Если же вы поедете на красный свет, то с вами случится авария. В обычной жизни предсказания делать можно: будешь ездить, нарушая правила, – окажешься на кладбище, в инвалидной коляске или на скамье подсудимых, когда ненароком задавишь кого-нибудь. Не хотел давить? Не хотел разбиться? Конечно, не хотел. Но если ездить на красный свет, все это может случиться.

А в финансовом виртуальном мире предсказать нельзя ничего^[21]. Даже пытаться не надо. Логики нет. Предприятие может работать отлично, а его акции – падать. Фирма, обладающая реальными активами, будет на бирже котироваться дешевле, чем дутый инвестиционный банк, на балансе которого только офисная мебель и миллиарды долгов разных лиц и организаций. Выходит, в «библии» биржевого игрока совершенно открыто подчеркивается факт того, в чем мы убедились самостоятельно.

Биржа и акции не имеют к экономике никакого отношения.

До смешного доходит. Бывает, что рыночная оценка компании, то есть сумма стоимости ее акций, оказывается меньше, чем денежные средства, находящиеся на ее счетах! И речь идет не об абстрактных фирмах, торгующих «воздухом» или услугами.

Совсем недавно такую ситуацию можно было наблюдать с российской компанией «Сургутнефтегаз», торгующей всем необходимыми углеводородами. 29 октября 2008 года вышла ее отчетность за 3-й квартал: «Денежные средства на счетах „Сургутнефтегаза“ оцениваются в $20,5 млрд…»^[22]. А капитализация компании на закрытии торгов 28 октября 2008 года составляла 35 725 994 705 штук обыкновенных акций по $0,499 (на бирже РТС) + 7 701 998 235 штук привилегированных акций по $0,173 (на бирже РТС) = $19,16 млрд.

Правда, интересно. Деньги, «живые» деньги можно купить за меньшие реальные деньги. А у «Сургутнефтегаза» еще есть здания и буровые, компьютеры и стулья, автомобили и столовые для рабочих. И многое другое. Но если верить рыночной оценке, все это не стоит ни копейки, все бесплатное и бесполезное. Ведь в рыночной экономике полезность человека оценивают зарплатой, а полезность активов – их стоимостью.

Случай забавный. Даже аналитики об этом любопытном факте написали. Например, аналитик ИК «Велес Капитал» Дмитрий Лютягин: «Такого по большому счету быть не может, поскольку балансовые активы „Сургутнефтегаза“ – это „живые“ деньги»^[23].

Ох уж это финансовое зазеркалье: быть не может, однако это есть.

Брокеры и инвесторы знают, КУДА они вкладывают свои и чужие деньги. Знают, что могут потерять, но все равно несут «ликвидность» на биржу. Почему? Как и в случае с выдачей ипотечных кредитов сомнительным личностям, брокеры полны надежд, что в крайнем случае спад не будет долгим. Цена упадет немного, потом вырастет. А они смогут пережить этот период.

Каким образом? Взяв кредит, как же еще!

Как и ипотека, биржевая игра в крупных масштабах всегда ведется на заемные средства. Тогда небольшая прибыль от одной сделки, помноженная на миллион акций, даст огромную прибыль. Хорошо, если рынок растет на десятки процентов. Но даже если цена растет на десятые доли процента, при огромных объемах – это миллионы полученных из воздуха долларов. Устоять перед таким соблазном практически невозможно.

А давайте зададим простой вопрос: а почему цена акций растет?

Пропустим долгие рассуждения горе-аналитиков. Мы видим, что к реальной жизни акция и ее курс относятся так же, как моральный кодекс строителя коммунизма к реалиям позднего СССР^[24].

Чтобы курс акции увеличился, ее должны хотеть купить.

Но даже не это самое важное.

Главное в увеличении стоимости акции – ее должны МОЧЬ купить.

Иными словами, на бирже обязаны быть те самые две составляющие: игроки и, самое главное, деньги. На биржу должны постоянно приходить новые Буратино с новыми пачками купюр и обеспечивать рост курса акций. Нет покупателей, нет денег на бирже – курс акций обязательно падает. Все биржевые индексы, все эти «никкеи», «доуджонсы» и прочие «насдаки» отражают через сложные формулы весьма простые вещи. Когда спрос, то есть покупки, превышает предложение или равен ему, то курс акций, а значит, и индекс, растет. Если продаж больше, чем покупок, – курс акций снижается, индекс тоже идет вниз. Все очень просто. Акции просто не могут быть куплены – это стартовая точка биржевого кризиса. Когда на бирже начинается кризис, начинается паника, брокеры продают акции. Их цена падает еще больше. Но что важно, она не становится равна нулю. Снижение курса означает уменьшение числа покупателей, а не их полное отсутствие. При полном отсутствии желающих купить акции их курс падает «ниже плинтуса», они превращаются в бумагу.

Но почему это происходит? Почему уменьшается число покупателей в момент, когда кризиса еще нет? Когда никто не паникует, когда еще вчера все росло в цене? Почему? Потому что не стало покупателей. Потому что не стало денег для покупки акций. Не у одного конкретного брокера, а у многих разом. Значит, мы можем сказать, что именно неожиданное отсутствие денег на бирже приводит к падению цен на акции. И чем меньше денег, тем больше падает биржевой рынок. Тот, кто покупал акции вчера, сегодня не может это сделать. У него нет денег.

Наличие или отсутствие денег – это и есть практически единственная причина роста или обрушения фондового рынка. И ипотеки.

Отсутствие денег – это и есть тот самый пресловутый «кризис ликвидности». Нет денег, нет ликвидности, нет «дураков» с деньгами.

Но постойте, куда же делись деньги? Какая корова слизала их с рынка ипотеки и фондовой биржи?

Для этого нам надо понять, откуда в современной экономике берутся деньги.

Наш путь опять лежит в США.

Глава 3
Федеральная резервная «печатная машинка». Кто и зачем грубо нарушает Конституцию США?

Управлять – значит предвидеть.

Императрица Екатерина II

Предвидеть – значит управлять.

Паскаль

Сложно рассуждать о причинах поломки холодильника, если вы никогда не заглядывали внутрь его белоснежной утробы. Невозможно понять, почему погас экран телевизора, развлекавшего вас до этого годами, если не знать, как он устроен и откуда в «ящике» появляются фильмы и передачи. Точно так же бессмысленно пытаться вникнуть в причины финансового кризиса, если не иметь понятия о том, каково современное нам финансовое мироустройство.

Первый вопрос, который стоит задать: что такое деньги? Когда-то, на заре цивилизации, это был самый удобный способ организовать обмен между областями, странами и континентами. Требовалась единая мера ценности, единая шкала стоимости, которая вместе с тем должна была быть компактной, устойчивой к внешним воздействиям. Первоначальные меры стоимости в виде голов скота, шкур животных или соли очень быстро уступили место деньгам, сделанным из более прочных материалов. Вариантов было немного. На некоторых островах Тихого океана «ходили» каменные деньги, которые было нелегко перетаскивать с места на место, поэтому такая система широкого распространения не получила. В итоге металл, а не камень стал материалом для производства денег, которые действительно превратились во всеобщий эквивалент. Достоверно неизвестно, когда они впервые появились. Принято считать, что самые первые монеты возникли в Китае и Лидии около VII века до нашей эры. Еще через 200 лет персидский царь Дарий совершил экономическую революцию в своем государстве, введя в обращение монеты и заменив ими существовавший до этого в экономике бартер. Это дало мощный толчок развитию страны и стало (наряду с военными успехами) одной из основных причин невероятного расширения Персидской империи.

В дальнейшем денежная система испытала ряд удивительных изменений, происходивших на протяжении всей истории денег. Очень долго не было единообразия в выборе металла. Все зависело от того, какими ископаемыми был богат определенный регион. В Древней Спарте, согласно Аристотелю, в ходу были железные деньги. Есть сведения о свинцовых и оловянных деньгах. Но все эти металлы с течением человеческой истории были вытеснены тремя другими. Наиболее простые, мелкие деньги делали из меди, основной ходовой монетой стала серебряная, а золото использовали для чеканки самых дорогих денег. Чеканка монеты также появилась не сразу: сначала сложилась практика клеймения слитков металлов, что должно было дать гарантию веса и пробы. Ведь не будешь же постоянно ходить с весами, чтобы взвешивать, сколько на самом деле драгметалла тебе передали. Функцию гаранта брала на себя власть, она же и стала выпускать (чеканить) монету. Поскольку государств было много, а монет разного веса и чистоты еще больше, то уже в Древнем мире появились первые профессиональные финансисты-менялы, бравшие на себя обмен денег.

В таком медно-серебряно-золотом виде мировая финансовая система просуществовала почти до начала ХХ века. Хотя медная монета существует до сих пор в виде мелочи, при анализе истории денег принято считать, что система была биметаллической, то есть наряду с золотом только серебро играло роль всеобщего эквивалента^[25]. Но к началу ХХ столетия одна страна за другой стали переходить к монометаллической системе, в которой мы живем и сегодня. Всеобщим эквивалентом осталось только золото, а валюта государств стала золотой. В Германии это произошло в 1871 году, в Голландии – в 1877 году, в Австралии – в 1892 году, в Японии – в 1897 году, в России – в 1898 году, в США – в 1900 году^[26].

Главная особенность выпуска металлических денег состояла в том, что для производства наличности необходимо было обладать драгоценным металлом. Все государства были вынуждены жить «по средствам», поневоле соблюдая это правило. Кроме того, в результате всевозможных катаклизмов драгметаллы в монетах истирались, терялись, тонули. А для восполнения этого убытка был необходим тяжкий и долгий труд в серебряных шахтах и на золотых приисках. Средневековые государства испытывали сложности с развитием промышленного производства и торговли отчасти по банальной причине отсутствия отчеканенных металлических денег. Не добывалось столько золота и серебра, сколько финансовых средств требовалось для роста экономики. Отсюда и бурное развитие алхимии, с помощью которой пытались получать золото из других металлов путем химических реакций и колдовства. Спасением стало завоевание Испанией новых заморских территорий. Золото инков и ацтеков широким потоком хлынуло в Европу, обеспечив будущую эпоху Возрождения и промышленный рост. Следом за идальго грабить, то есть осваивать, открытые земли бросились португальцы, французы, англичане и голландцы.

Следующим этапом мировой истории денег стало появление их бумажной версии. В отличие от распространенного мнения, сам по себе выпуск денег на бумаге не являлся злом. Поначалу не было и речи о выпуске необеспеченных неметаллических денег. Первые бумажные деньги появились очень давно, примерно в VII–VIII столетии в Китае. Попавший туда Марко Поло язвительно писал, что в то время как европейские алхимики пытаются создавать из различных металлов золото, китайские императоры научились превращать в золото обыкновенную бумагу. Действительно, в ХIII веке бумажные деньги уже приобрели в Китае широкое распространение. Они имели форму четырехугольных пластинок и были снабжены особыми знаками и печатями. Изготовлены были весьма искусно. Эти билеты обладали различной покупательной способностью и под страхом смертной казни были обязательны к приему. Помимо кнута имелся и пряник – любой обладатель бумажной купюры мог в любой момент обменять ее на золото.

В России бумажные деньги появились лишь спустя пять веков после посещения Марко Поло Поднебесной. В 1768 году граф Сиверс подал Екатерине II записку, в которой доказывал пользу их введения в России. Эта польза была очевидна, и уже в следующем, 1769 году в России были выпущены первые ассигнации. Чтобы новые бумажные деньги пользовались доверием, необходимо было не только обеспечить их повсеместный прием во все казенные платежи. Главным условием успеха ассигнаций, как и в Китае, становилось обеспечение их металлической «составляющей». Для этого в специально учрежденном банке были аккумулированы медные деньги ровно на ту же сумму, на которую было выпущено ассигнаций. Купюры первого образца в России выпускались четырех достоинств: обычные для нас 100, 50 и 25 рублей и экзотические – достоинством в 75 рублей. Последние были достаточно быстро выведены из обращения, так как их легко было подделывать путем перерисовывания 25-рублевой. Все купюры были одного цвета, что и облегчало задачу фальшивомонетчикам. Деньги такого достоинства больше никогда в России не выпускали, памятуя о печальном опыте.

К началу ХХ века золотым содержанием были обеспечены все основные мировые валюты, уже давно перешедшие в «бумажный» формат. Это значит, что золотой запас державы соответствовал количеству выпущенных ее казначейством ассигнаций, а любой владелец кредитного бумажного билета мог в любой момент обменять его на определенное количество желтого металла. Но зачем вам золото в повседневной жизни? Вполне достаточно возможности его получить при первой необходимости. Такую гарантию везде брало на себя государство, и американский доллар и русский рубль были вполне «золотыми».

В мировой экономике, построенной на капиталистических принципах, твердо соблюдался вполне социалистический принцип – все жили так, как работали. Нетрудовых доходов, то есть не обеспеченных золотом, страны не имели. И так продолжалось до 1913 года, пока в Соединенных Штатах Америки не сделали смелое и поистине эпохальное открытие. Вернее, об этом банкиры знали очень давно. Если обладать возможностью выпускать бумажные деньги, но не быть связанным требованием обеспечивать их золотом, богатство может стать безграничным. А безмерное богатство неизменно идет рука об руку с беспредельной властью. Для обогащения всегда необходима власть, а для удержания и захвата власти всегда нужны деньги. Для получения всемирного богатства нужна всемирная власть. Для сохранения власти над миром нужен неиссякаемый источник средств.

От такой идеи захватывало дух. Но нужно было с чего-то начинать. Для этого требовалось взять под свой контроль эмиссию, то есть выпуск денег, в крупной мировой державе. Вторым условием успеха становилось обязательное устранение с политической карты других держав, способных поставить под сомнение право одной из них выпускать ничем не обеспеченные деньги.

Сопоставьте две даты.

1. В декабре 1913 года в США была создана Федеральная резервная система (Federal Reserve System) – первая в человеческой истории ЧАСТНАЯ ЛАВОЧКА, получившая право печатать деньги ^[27].

2. В августе 1914 года началась Первая мировая война.

Итогом мировой бойни стало исчезновение четырех крупнейших мировых монархий, Великобритания и Франция оказались в сложнейшем экономическом положении, а мировая экономика пережила кризис, подобного которому она не переживала еще никогда.

Случайное совпадение? Нет, не случайное.

Процесс создания Федерального резерва в США был весьма любопытным и достоин подробного рассмотрения. В монархических странах чеканка монеты была уделом государственного казначейства, имевшего множество названий в разных странах, однако всегда сохранявшего свой государственный статус. В демократической Америке, как известно, основным законом является конституция. Открываем, читаем: «Конгресс имеет право <…> чеканить монету, регулировать ее ценность и ценность иностранной монеты»^[28]. Все правильно, власть в Республике Соединенные Штаты Америки принадлежит народу, конгресс – это его представители. Они и обладают полномочиями чеканить монету. Так в США и было до декабря 1913 года, когда народные избранники утвердили эпохальный Акт о Федеральном резерве (The Federal Reserve Act, или The Act of December 23, 1913)^[29].

С того момента монету в Америке чеканит частная лавочка. Слово «федеральная» в названии этой конторы смущать нас не должно. Это обыкновенная мимикрия, «федерализма» в ней не больше, чем в частной почтовой службе «Федерал Экспресс» (Federal Express). Возьмите в руки доллар, приглядитесь. Прямо наверху идет надпись «Federal Reserve Note», что означает «Банкнота Федерального резерва».

Понимаете?

Перед вами не доллар США, а доллар Федеральной резервной системы!

Надпись «the United States of Amerika», расположенная чуть ниже, имеет чисто географическое значение, указывающее нам, где находится организация, выпустившая данную банкноту. Эта надпись не означает, что вы держите в руках деньги Соединенных Штатов Америки. Более того, до создания ФРС на долларах как раз и было написано, что это банкнота США. По-английски «United States Note». Впервые бумажные доллары с такой надписью были выпущены в период Гражданской войны в США (1861–1865)^[30]. Именно тогда и возникли знаменитые сленговые наименования американской валюты «грины», «баксы» и «зеленые». Как известно, доллар (был) зеленого цвета. Особенно много «зелени» на его обратной стороне, где практически нет надписей черным шрифтом и отсутствует портрет государственного деятеля. Бумажные доллары стали называть «greenbacks», что в переводе с английского означает «зеленые спинки».

Так что же такое ФРС? Федеральная резервная система – это частный банк, которым владеют другие частные банки. И она выпускает денежные знаки, которые по старинке, по привычке называются американскими долларами. Была надпись «United States Note» на американской валюте, а потом исчезла. Но поскольку сам «бакс» остался таким же зеленым, то разницы никто и не заметил. Сегодня мы держим в руках кусочек зеленой с цветными разводами бумаги, даже не подозревая, что она не имеет к США вообще никакого отношения.