Чужие маски

Рядом со мной крутился Седьмой и пара его ребят, в то время как Святов делал контрольные выстрелы той группе бойцов, что мы сейчас скосили. Выйдя из комнаты и пройдя за угол, оглядел тот мясокомбинат, в который мы превратили коридор.

«Обнаружение разума».

– Сергеич, – окликнул я мужчину. – В нашу сторону еще десяток целей отступает.

– Да, я слышу. – Звуки довольно активной перестрелки приближались к нам со стороны гостиной. – Пора бы уже Антипову в дело вступить.

– Ему со стороны видней, – пожал я плечами. – Вы двое, – подозвал я еще двух парней взмахом руки, – со мной. А ты, Сергеич, засядь вон в той комнате, они как раз на тебя выйдут. А мы им во фланг ударим. О, а вот и Антипов.

Звук стрельбы КВР-11 «Вулкан», которым были оснащены тяжелые пехотинцы, спутать с чем-то еще довольно сложно. Звук одиночного выстрела из этой винтовки очень напоминает раскат грома в миниатюре, а уж когда она очередью бьет… Впрочем, вулканом ее прозвали, как мне кажется, за тридцатисантиметровый столп огня из дула. Один у нее минус – вес и отдача, не позволяющая пользоваться ей иначе, чем с МПД. Зато, увидев ребят Антипова на полигоне, понял, почему в этом мире техника не в загоне, несмотря даже на бахироюзеров. Будь Мастеров и Виртуозов побольше, да хотя бы Учителей побольше, а так…

После вступления в игру тяжелых МПД бой стал затухать. Мы еще успели со Святовым уложить тринадцать болванчиков, но они даже не сопротивлялись толком, больше убежать пытались. Кто убил Ветерана, который пошел в атаку на особняк, мы так и не поняли. Как только он обнаружил себя перед нашим засадным отрядом, на нем скрестились выстрелы аж из семи «Вулканов», итог был… непригляден. Второй Ветеран ушел. Он был рядом с Ямаситой, и, когда тот отдал концы, Ветеран проявил прямо-таки чудеса смекалки, дав деру так, что его не смог остановить даже отряд Куроды. Вот и думай теперь, накосячил Папа-Кролик или нет? С одной стороны, да – приказ-то он не выполнил, с другой – мне этот убежавший тип, после смерти последнего мужчины из семьи Ямасита, как бы и не нужен. Так что ладно, поприкалываюсь над бедолагой, и бог с ним.

Полиция, как и ожидалось, запаздывает. Старик Ёсиока, который отказался покинуть особняк на время боя, принес мне поднос с чаем. Я в тот момент сидел на побитой лавочке во дворе и думал, что делать с девятью пленными, лежащими передо мной в ряд. Можно сдать их полицаям, но тогда максимум, что они получат, это восемнадцать лет строгого режима. А у меня, между прочим, двое убитых, трое тяжелораненых, один из которых на грани, и четверо легких. Будь я аристократом, я бы их рабами сделал, как случилось с мужем тети Наташи когда-то, и проследил, чтоб жизнь им медом не казалась. Впрочем, есть еще один вариант.

– Сакурай-сан, – заговорил главный слуга в моем доме, – можно ли мне позвонить семье, чтобы они возвращались? Предстоит очень много работы, и хотелось бы начать ее пораньше.

М-да, особнячок покрошили знатно.

– Да, теперь можешь, – ответил я, задумавшись. – Курода, – связался я с ним через шлем, – бегом ко мне. Ёсиока-сан, хочу спросить у вас одну вещь.

– Слушаю, Сакурай-сан.

– Хочу попросить вашу жену на некоторое время перебраться ко мне на базу. – И увидев, как приподнялись брови старика, пояснил: – В качестве повара. У нас с этим напряженка пока, а ведь ребята, вернувшись на базу, даже поесть нормально не смогут, что после такого дела, – кивнул я в сторону особняка, – не очень хорошо. Плохо, прямо скажем.

– Не вижу проблем, – задумался в свою очередь Минору. – Это ведь ненадолго, как я понял?

– Где-то на месяц. Плюс-минус пара недель.

– В таком случае я поговорю с женой.

– Спасибо, Ёсиока-сан. Само собой, ей будет причитаться премия. – Все-таки они больше слуги особняка, чем мои. Скорей бы уж начали прибывать люди от Беркутова.

Поклонившись, бодрый старикан направился обратно в дом, пройдя мимо покосившегося на него Куроды.

– Слушаю, шеф, – произнес Папа-Кролик осторожно. Видимо, чувствовал за собой вину за сбежавшего Ветерана. Хотя поймать его, как ни крути, шансов у него было мало.

– Видишь эти тушки? – задал я риторический вопрос. Вытянувшиеся на земле тела с руками на затылке не заметить было трудно. Как, собственно, и двух бойцов Антипова, караулящих пленных. – Отдавать их полиции я не хочу, но и убивать этих телоидов, пожалуй, поздно. Поэтому берешь людей, хотя можешь и сам, и калечишь их. Связки, коленные чашки, локти… мне плевать, что ты с ними сделаешь, но полиция должна получить живых, покалеченных до конца жизни пленных. Только палку не перегибай, они должны жить и помнить.

– Сделаю, шеф, – произнес кисло Курода.

– Ты уж постарайся. А то я точно тебя из Папы-Кролика в Косяка переименую.

– Шеф… – скривился он обиженно, – ну не успевали мы его взять. Никто бы не успел.

– Только поэтому ты еще не Косяк. Ладно, действуй. И побыстрей, сейчас уже скорая должна подъехать, а вместе с ней наверняка и полиция.

– Пощадите!

– Я лишь выполнял приказ!

– Мы и так получим сполна!

Стоило мне только обозначить конец разговора, как пленники, молча слушавшие, начали голосить.

– МОЛЧАТЬ! – долбанул я их своей «яки». – У вас есть только два пути. Первый – стать калеками, второй – умереть. И тот, кто выберет ПЕРВЫЙ, – выделил я слово, – вариант, пусть не забывает, что, начав жаловаться полиции, он познакомится и со ВТОРЫМ.

И допив одним глотком чай, направился в дом.

Разбирательство в полиции заняло остаток ночи, что, учитывая количество трупов, не так уж и много по времени. В итоге мне даже штраф не выписали. Теоретически они могли докопаться до двух безоружных трупов, но не стали. Доказать, что именно я их убил, было все же непросто, а даже если бы и смогли… все-таки именно они были нанимателями людей, которые напали на мой дом, и, думаю, в полиции пробили это достаточно быстро.

Первая новость, которую я узнал, выйдя из участка, была паршивой. Один из тяжелораненых все-таки умер. Трое погибших, при многократном перевесе в силе, это жестко. Я, конечно, говорил им, что придется воевать и умирать, но, черт побери, не так же скоро. А Святов, чей отряд и понес потери, потом меня еще и подбадривал. Мол, все не так уж и плохо, их было много, могло быть и хуже… бла-бла-бла… Такое впечатление, что он не меня, а себя успокаивал.

А еще теперь все, кому интересно, могут узнать, что у меня есть несколько бойцов с МПД. Сколько точно, пленные знать не могут, потому что пойманы были в доме, но даже если кто-нибудь из них умудрился сосчитать их по звуку, не беда – ранг-то их все равно никто не знает. Если только кто-то из моих не выдал. А местные бандюганы почему-то благоговеют лишь перед рангами. Хотя в любом случае надо форсировать разборки со Змеем.

На базу я вернулся в начале первого, и первое, что сделал – пошел в душ, после которого собирался лечь спать. Хотел народ позвать, разобрать проведенную операцию, но подумал, что пусть его. Они, поди, сами уже дрыхнут, я-то в полицейском участке задержался, а они сразу домой поехали. Кроме той пятерки, что осталась в особняке. На всякий случай.

Выйдя из душа, заметил, что мобильник, брошенный на низкий столик, мигает, сигнализируя о непринятом сообщении. Взяв его в руки, тяжко вздохнул. Звонил Грицу – старший охраны в «Ласточке». Надеюсь, его дело не лишит бедного Максимку законного сна. Во всяком случае, не сильно его отодвинет. Эх! Начальником быть – порой такой гемор.

Набрав его номер, стал ждать соединения. Которое, по закону подлости, все никак не наступало. Совсем охамел – сам позвонил, а отвечать не хочет. О, ну нако…

Первое, что я услышал из трубки, это выстрелы. Много-много выстрелов.

– Шеф! На «Ласточку» напали! Восемнадцать человек! Несем потери! Шеф, мы долго не продержимся! Просим помощи! Повторяю, просим помощи!

– Я понял тебя, Грицу. Помощь идет. Держитесь. Слышишь меня? Помощь идет!

– Я понял, шеф, только поторопитесь! – кричал он в трубку. – Эти уроды явно вооружены лучше нас, мы долго не протянем!

Мысли понеслись вскачь.

– Запасной выход?

– Заблокирован.

– На кухне есть выход на крышу…

– Они уже на кухне, шеф! С двух сторон, суки, напали!

Твою же ж мать!

– Черт! – Какого хрена я послушал Святова и не поставил дежурного по штабу? – Грицу, я сейчас поднимаю все силы, звоню в полицию, вы только держитесь там! Все, Грицу, отбой. Держитесь. – И оборвав связь, выплеснул негатив. – А-а-а, а-а-а! Суки! – вынес я входную дверь.

Выбежав из здания, я уже слушал гудки, дожидаясь, когда ответит Антипов. Все-таки, если кто и не спит сейчас, это именно он. Его отряду как-никак нужно было еще МПД после боя обслуживать.

Заметив проходящего мимо бойца, с удивлением смотрящего на дверной проем без двери и мою голую тушку в нем, почти пинком отправил его поднимать Святова с Куродой. Какого хрена ближайшая тревожная кнопка находится так далеко от штаба, а значит, и от меня?

– Слушаю, – раздалось из мобильника.

– Красный код. Поднимай своих бойцов, и грузитесь по машинам. У тебя там тревожной кнопки рядом нет?

Мы не успевали. И нет тех, кто бы успел. «Ласточка» находилась в равном удалении и от базы, и от офиса Шидотэмору, и от отеля Акеми, и даже от квартала Кояма. Я бы у Охаяси помощи попросил, но те находились вообще хрен знает где. А еще, я точно знаю, что рядом с клубом ни у Охаяси, ни у Кояма нет никаких представительств, магазинов, складов… ничего, что может содержать в себе группу бойцов. Вот рядом с офисом Шидотэмору, ближе к моему особняку и дальше от клуба, есть офис Охаяси. А вот рядом с «Ласточкой» нет НИ ХРЕНА!

Зато есть два запасных выхода на «моей» территории клуба, и Казуки, в душу мать, находящийся сейчас там! У него есть код от двери, которая ведет на эту самую территорию, но нету, черт подери, моих отпечатков пальцев, открывающих тайные выходы. Дерьмо! Как же так? Там сейчас двадцать бойцов, десять из которых ранга Воин, у всех отличная снаряга и куча боеприпасов. Так как же так, что они не могут продержаться и несут потери? И это учитывая, что Грицу наверняка позвонил мне почти сразу после начала боя. Да что там за монстры нападают? Ветеран? Вряд ли. Точнее, он там, может, и есть, но проигрывают они не из-за этого, иначе Грицу сразу бы мне сказал о нем. В любом случае я порву любого, кто там есть, с теми силами, что едут со мной, вот только не будет там никого, когда мы приедем. Мы банально не успеем. И единственное, на что я и ребята в клубе можем рассчитывать, – это полиция. Здесь и сейчас я ничего не могу сделать. Зачем я тогда везу с собой бойцов? А хрен его знает. На чудо рассчитываю.

Уже на подъезде к клубу стало понятно, что мы не успели. О чем свидетельствовали полицейские ленты, машины, кареты «скорой помощи» и грузовичок спецназа.

Остановившись недалеко от клуба, произнес в рацию:

– Всем циркулярно – отбой. Курода – берешь десяток и идешь со мной, остальные домой. Святов, пришли сюда Васю-тяна.

Выйдя из машины, не переставал хмуриться. А кому на моем месте все это понравилось бы? Сняв шлем и закинув «Гвоздь» в машину, подошел к ближайшему полицейскому. Чем заставил хмуриться уже его.

– Сакурай Синдзи. Совладелец этого клуба. Мне можно пройти на его территорию?

– Документы, парень, – ответил мужчина грубо.

Ну да. Шестнадцать лет не располагают к доверию, особенно если одеться в то, что я на себя нацепил. Матово-черный комбез, разгрузка, под правой рукой «Глок», под левой – ПлПУ-101 «Чиж» – следующая после «Плевка» модель плазменного пистолета Урбанова. Не знаю, кто там дает им названия, но я в «сто первом» никакого «чижа» не видел. От предыдущей модели мой новый бластер отличался лишь гораздо лучшей эргономикой, новым дизайном и пятьюдесятью зарядами в магазине. В общем, мой возраст и мое снаряжение явно вызывали у мужика диссонанс. А у меня на руках ни одного гадского документа нет. А бумаг, доказывающих, что я совладелец клуба «Ласточка», нету вообще нигде.

– Не будьте таким служакой, полицейский-сан. Хотя бы начальство позовите. Я аж из самого пригорода спешу на помощь своим друзьям. Вы думаете, что я о документах думал, когда услышал в трубке мобильного звуки выстрелов?

Уж не знаю, что повлияло на решение мужчины. Может, мои слова, а может, вид десятка Куроды, вставшего у меня за спиной. Но тем не менее он, так и не ответив мне, связался с начальством по рации и ПОПРОСИЛ подождать.

Подошедший через пять минут мужик в гражданке представился джунсо-бучо местного убойного отдела… короче, начальник. Не сильно большой, но и не маленький. Старший лейтенант, если сравнивать с армией. В общем, представился и сразу потребовал документы. В итоге сговорились на том, что меня опознает один из выживших в нападении. И да, они есть, только я не знаю, сколько их и кто они. Этот… государственный человек молчал как партизан, хотя и его понять можно. Да и бог с ним, с этим служакой, я все же попал в клуб, краем сознания отметив, что не зря перевез отсюда все, что относилось к категории «вне закона». Даже Фантика. Хотя это еще тот вопрос, имеют ли они право, даже в такой ситуации, беспрепятственно лазить по этому зданию. Не помню я сейчас, что там говорится по этому поводу в своде законов. Куроду, кстати, как и его десяток, само собой, они оставили за линией ограждения.

И вот меня подводят к Грицу, который, даже несмотря на перевязанную руку, не поехал вместе со всеми в больницу.

– Этот… юноша, – произнес полицейский, косясь на меня, – утверждает, что совладелец данного клуба. Вы можете это подтвердить?

– Да, – кивнул парень устало. – Это Сакурай-сан.

– Прошу вас… – блин, как его там, а не важно, – полицейский-сан, дайте нам пять минут наедине поговорить.

– Парень, – произнес тот в ответ нравоучительно, – ты, похоже, не понимаешь…

– Пожалуйста! – надавил я на него голосом. – Дайте нам пять минут.

– Кхм, – кашлянул тот. – Ну, разве что пять минут.

И дождавшись, когда тот отойдет, задал самый главный для меня в тот момент вопрос:

– Кто?

И он начал перечислять. Имя за именем. Шестнадцать парней из двадцати, остальные все ранены. Царапинами и синяками отделался лишь Казуки. Шотган… при смерти. Тетя Наташа – мертва.

Это самая дерьмовая Золотая неделя в моей жизни. А ведь жизнь только начинается. Страшно подумать, что меня ожидает впереди. Сейчас я сидел возле опутанного проводами и трубками Шотгана, который вот уже сутки не выходил из комы. Сидел и боялся. Боялся того момента, когда он очнется и спросит меня: что с ней? Уверен, это будет его первый вопрос. А еще я боялся, что он очнется, когда я буду в другом месте, и этот вопрос он задаст кому-нибудь другому. У меня даже появлялась крамольная мысль, что я не хочу, чтобы он очнулся. Боже, за что ты их так? Что они сделали такого, что ты отобрал у них все? Любовью всей его жизни, вот кем была Наталья для Хонды. А без нее у него и жизни не будет. И виноват в этом я. Я их познакомил, и я их подставил.

Тетя Наташа погибла от взрыва гранаты, закрыв собой подстреленного незадолго до того Шотгана. Уже тогда он был без сознания. Остается только благодарить Бога, что к моменту нападения девчонки, работающие в клубе, разбежались по домам. А вот Шотган, Наталья и Казуки задержались. Какого хрена, черт побери, я не настоял на временном закрытии клуба?! Какого хрена я хотя бы Казуки оттуда не забрал?! Как же хочется матюгнуться, господи. В бою участвовали все. Абсолютно. Мужчины стреляли, тетя Наташа работала за санитарку, благо аптечки у нас там были первоклассные. А Казуки подносил боеприпасы, перезаряжал магазины и иногда постреливал. Точнее, под конец он только этим и занимался. Когда только он и Грицу оставались на ногах.

Полчаса! Долбаные полчаса полицейские машины оставались неподалеку от клуба, не подпуская к нему людей. Неблагополучный район, да. Выступили только тогда, когда к ним подкатил спецназ. Который тоже, по ходу, не спешил. А знаете, что самое забавное? Нападавшие успели уйти. И не просто уйти, а вместе со своими трупами. Вот и думай после этого, кто напал на клуб? Змей? Ну, тогда я несколько ошибся в профессионализме его людей. Хотя все на него указывает. Нанял, сучонок, наемников, те и обделали все тихо. В смысле без следов к самому Змею. Акеми и предъявить-то ему нечего. Я, мол, без понятия, кто там шалил на твоей территории. Если раньше определенный шанс на то, что он выживет, убежав, был, для меня главным было его силы разбить, то теперь такого шанса у него нет. Если надо, к Кенте на поклон пойду, но разыщу эту тварюшку. Впрочем, я не собираюсь доводить до его побега.

После того как все закончилось, доброхоты из полиции отправили парня домой к отцу. К тому самому, что за все это время так и не вспомнил о сыне. А ведь найти его не составляло труда, как минимум школу он не менял. Парень же, стальные потроха, вместо того чтобы сбежать хотя бы обратно в клуб, благо кто-то из моих людей там должен был находиться, оставался дома. Ровно до того момента, как я пришел за ним. Помятый, весь в синяках, видевший своими глазами смерть человека, который за короткое время сумел заменить ему мать, открыв дверь, задал всего один вопрос: придется ли ему переждать какое-то время здесь, или я заберу его прямо сейчас? Дурацкий вопрос, как по мне. Надо с ним уже, наконец, поговорить. Дать ему выплакаться. Нельзя такое держать в себе. Не в его возрасте. Но я не психолог, вот и не сообразил сразу. А сейчас он сидит рядом со мной, и только господь бог знает, что за мысли крутятся у него в голове. Но я не смог отказать ему в посещении Хонды.

– Пойдем, малыш, – обратился я к парнишке.

– А можно я…

– Казуки, от того, что ты здесь сидишь, ему лучше не станет. Не лучше, не хуже.

– Но он может очнуться в любой момент, – произнес он тихо. – А тут никого…

– Может, – потрепал я его шевелюру. – Но вряд ли сегодня. Пойдем. У нас с тобой еще есть дела.

– Дела? – удивился он. – У нас? То есть и у меня?

– Конечно. – Уж я найду тебе работу. – Но для начала тебе надо прийти в себя.

– Со мной все в порядке, – произнес он, опустив голову. – Одни царапины… – сказал он совсем уж тихо.

– Вот-вот. Запомни, парень, во всем и всегда надо искать плюсы, как бы хреново тебе ни было. Так же как и…

– Да какие тут плюсы, – всхлипнул он, но сдержался.

– Пойдем. Не то здесь место, чтобы такие разговоры вести. Пойдем, – подтолкнул я его к выходу из палаты.

Надо бы найти цель для парня. Хотя бы ближайшую. Вот только я не представляю какую. Думай, Макс, думай.

– А я могу завтра сюда прийти? – спросил Казуки в коридоре.

– Не знаю, малыш, как получится. Я же говорил – у нас дела. Но, думаю, мы найдем время.

– Какие еще дела могут быть у меня? – проворчал он раздраженно.

– Давай дойдем до машины. Там и поговорим.

– Боитесь шпионов? – усмехнулся он.

– После такого громкого дела? Нет, не боюсь, – улыбнулся я. – Предполагаю.

– Серьезно? – удивился он.

– Очень маловероятно, да и разговор не секретный, но шанс есть. Впрочем, причина в другом, – не удержался я от паузы, которую так не люблю.

– Какая? – Парень на этот счет не заморачивался и задал вопрос почти сразу.

– В машине удобней.

На что он насупился и не произнес ни слова за весь оставшийся путь до машины. На стоянке нас ждала не только моя личная машина, но и «ауди» охраны, которую мне навязали, как они думали, Курода со Святовым. На самом деле я не возражал, с чего бы? Это же не конвоиры, а помочь и правда могут. Причем не только с охраной. «Принеси-подай» еще никто не отменял.

Казуки продержался ровно до того момента, как мы вырулили с парковки.

– Сакурай-сан, – всего одно слово и суффикс, но именно про такой тон говорят – канючит, – что там за дело, а?

– Как я уже говорил, во всем надо искать плюсы. И хоть наша с тобой ситуация к этому не располагает, мы попытаемся.

– Я не вижу ни одного плюса, – буркнул Казуки.

– Значит, тебе повезло иметь такого взрослого и умного товарища, как я.

– Назови хоть один плюс, – начал мрачнеть парень.

– Ты жив.

– И…

– Это плюс, с которым трудно спорить, – прервал я его. – Ты, похоже, еще не понимаешь, что твоя смерть принесла бы еще больше горя. Ты обо мне или Фантике подумал? – замолчал я на мгновение, чтобы он проникся. – Далее у нас идет опыт. Да, хреновый, но уж какой есть. Не дай боги, ты попадешь в подобную ситуацию вновь, и тогда ты сможешь сразить чуть больше врагов и помочь выжить чуть большему количеству людей. Пережитый стресс, если ты не сломаешься, – еще одна пауза, – закалит тебя. В экстренной ситуации, необязательно в бою, ты придешь в себя чуть раньше, и, возможно, именно это спасет кому-то жизнь. Возможно, даже мне. Да-да, – не дал я ему заговорить, – возможно всякое, и не застрахован никто. Что там у нас еще с плюсами? Мм, да не важно. Просто поверь, они есть, и чем больший ты циник, тем их больше.

– Например? – спросил он осторожно.

Посмотрев на него пару секунд, я все же ответил:

– Например, ты стрелял в живого человека. Полностью осознавая, что хочешь убить. Тут даже не важно, попал ты в кого-нибудь или нет.

– Попал, – сказал парень, глядя в окно машины.

– Вот как… Что ж, в любом случае, если ты хочешь стать воином, а не обычным человеком, который умеет драться, мне не придется обучать, тренировать… и готовить тебя убивать.

– Извини, – произнес он, так и не оторвавшись от окна.

– За что? – спросил я, постаравшись произнести это по-отечески, но со скидкой на свой нынешний возраст.

– Тебе, наверное, самому непросто говорить на эту тему.

Ох ты ж, проницательный ты мой. Мне оставалось лишь потрепать его по макушке.

– Ладно, давай перейдем к тому, что мы можем выгадать из сложившейся ситуации, раз с плюсами закончили.

– Э? – посмотрел он на меня, отвернувшись, наконец, от окна. – Какая еще выгода?

– Ты обмолвился, что у тебя ни одного ранения, только царапины. Вот их мы и будем использовать.

– Царапины?

– Именно, – припечатал я. – Я хочу сделать так, чтобы твоего отца лишили родительских прав, и вот тут царапины и синяки будут к месту.

– Но это же не он… – растерянно начал мальчик.

– Он позволил, – прервал я его. – Не следил за сыном, не проявлял должного внимания, запустил воспитание… короче, не сомневайся, права у него отберут, я позабочусь. Тут проблема в другом. Что будет дальше?

– А что будет дальше? То есть да, конечно, приют, – расстроился Казуки.

– Ты совсем, что ли, в меня не веришь? – усмехнулся я. – Зачем затевать эту возню, если все закончится этим? Нет, парень. Я тут прошерстил свод законов и нашел пару лазеек. – Точнее, нашел-то я раньше, но раз пошло такое дело… – Как очевидных, так и не очень.

Не то чтобы у парня загорелись глаза, но воодушевление на лице читалось вполне отчетливо.

– Что… Мне надо что-то делать?

– Конечно, я же говорил тебе о делах. По большому счету, – вздохнул я, – нам и прав твоего отца лишать не надо, но если уж делать дело, то полностью. – И глянув на нетерпеливое лицо мальчишки, улыбнувшись, покачал головой: – Дело обстоит следующим образом. В достаточно развитых компаниях приветствуется практика воспитания будущего персонала. Если конкретней, то создаются отделы, в простонародье просто «ясли», в которые принимают на полставки детей сотрудников. Этакий детский сад для двенадцатилетних и старше детей. Там их постепенно обучают той или иной специальности, нужной компании, там их воспитывают, внушая желание работать в будущем на эту компанию и верность ей же. В общем, обычная практика более-менее больших компаний. В Шидотэмору такой отдел тоже есть.

– Вы хотите устроить меня в Шидотэмору?

– Нетрудно было догадаться, да? – улыбнулся я ему. – Именно так, но для нас с тобой все не так просто. По закону у «яслей» нет ограничений, и туда может устроиться любой ребенок от двенадцати лет и выше, но по традиции принимают только детей сотрудников. И, похоже, именно эта традиция, как и несколько различных судебных разбирательств… – Увидев удивленный взгляд парня, я запнулся и продолжил: – Причины разные, да и не важны для нас… Так вот, именно это привело к нескольким поправкам, внесенным в свод законов Японии. Одна из них – степень ответственности компании за несовершеннолетних работников. Не буду тебя загружать деталями, скажу только, что она очень похожа на опеку. По большому счету эта ответственность нивелируется… – И, покосившись на парня, решил объяснить по-другому: – Проще говоря, чем меньше заботятся о ребенке родители, тем больше падает ответственности на компанию. Если уж совсем грубо, то представь, что родители выгнали ребенка на улицу, в этом случае компания должна предоставить ему комнату для ночлега. На практике такое случается очень редко, все-таки родители, согласись, в большинстве своем заботятся о своих детях. Это нам с тобой так не повезло. Ну а если все же случается, компании легче просто уволить и того и другого. Правительство вообще, если подумать, убило этими поправками далеко не одного кролика… М-да, ладно, это к делу не относится. Так вот. План прост. Сначала принимаем на работу твоего отца, потом тебя, а потом подаем в суд, чтобы твоих родителей лишили прав. В итоге вся полнота ответственности за тебя и твое воспитание ложится на Шидотэмору.

– То есть моим опекуном станет твоя компания? – задумчиво и одновременно удивленно произнес Казуки.

– Ну разве я не гений?! – А что, есть чем гордиться.

– Вот ведь… А такое когда-нибудь было?

– Кхм. Нет. Мы будем первые.

– Вот ведь…

– Не волнуйся, малыш, все будет тип-топ, – уверил я его. – А нет, так и плевать. Придумаем что-нибудь другое.

– Надеюсь, – вздохнул парень, – не придется.

– Это не важно, – обхватил я его за шею и стал лохматить его голову. – Ты в моей команде, малыш, а я своих, поверь, не бросаю.

Пляж как пляж, совершенно обычный. И чего девчонки сюда так рвались? Море народа, но места, куда можно приткнуться, все еще есть. Идя до одного такого пятачка, разглядывал окружающих меня людей. Глядя на них, я еще более четко понимал, что Дакисюро – это просто рассадник красивых девушек. Здесь их тоже хватало, но вместе с ними глаз то и дело замечал чересчур худых, полных и откровенно толстых дам, которым надевать купальник строго не рекомендуется. С мужским полом, кстати, такая же фигня.

– Все, приземляемся! – заявила Шина, когда мы вышли на свободный пятачок. Пятый по счету, предыдущие ей чем-то не понравились. – Вы двое, – ткнула она в нас пальцем, – раскладывайте вещи, а мы с девочками пойдем переодеваться.

И убедившись, что мы все поняли, направилась в сторону кабинок.

– Слушай, Рэй, – сказал я, воткнув пляжный зонтик в песок, – каким образом в эту безумную компанию затесалась Ами?

– Не знаю, – разложил он шезлонг. – Но, как мне кажется, ее никто не спрашивал.

– То есть она была против?

– Вряд ли. Но и особого желания я у нее не видел.

– Кстати, – занялся я столиком, – не в курсе, сколько народу нас прикрывает?

– Пять Ветеранов от нас, а сколько выделили Кояма, не в курсе.

– Похоже, тоже пятеро, – произнес я, заглядывая в одну из сумок.

– Ты их уже засек, что ли? – начал оглядываться парень.

– Да они и не скрываются особо. – Содержимое сумки я решил не трогать. Если что надо, прям отсюда и достанут.

– Хех, тебе видней. Я в этом не разбираюсь.

– Ты это сейчас так сказал, как будто я шпион какой-то.

– Кто вас, простолюдинов, знает?

Когда мы закончили раскладываться, я даже немного удивился, какие мы с Рэем герои. Три шезлонга, три зонтика, стол, пять стульев, четыре спортивные сумки с разной мелочью, от тюбиков с кремом до надувных матрасов. И мы все это дотащили от парковки за один раз. Точно вам говорю, герои. И очень богатые мулы по совместительству.

Девушки вернулись через сорок минут. Сорок долбаных минут! А ведь они даже не душ принимали, а тупо переодевались. Мы с Рэем в тот момент отдыхали от дел праведных, с удобством расположившись в шезлонгах. Но, почувствовав затылком не мимолетный взгляд, а направленное внимание, я оглянулся узнать, кто там на меня так пристально пялится.

– О-о-о, вот и они, – произнес я вслух.

Они шли, как королевы, собирая по пути мужские взгляды. Причем шли так, чтобы показать себя во всей красе, но не спалиться на этом. Мол, мы всегда так ходим, а о ваших взглядах знать не знаем. Даже малютка Ами не удержалась от подобного. Вообще не знаю, чем там кормят аристократов или и в самом деле – порода, но глядя на них, я поймал себя на мысли, что на пару мгновений весь пляж окрасился в черно-белый цвет, и лишь наши девушки были цветные.

Ох, чую, будут сегодня проблемы.

– Хо-ро-ши-и-и… – протянул я и, откидываясь обратно на шезлонг, произнес: – Гордись, Рэй, две из них – твои сестры.

– А ты, – ответил мне Райдон, – с двуми из них можешь замутить.

– И бегать потом от двух жаждущих моей крови великих кланов? Ты настоящий друг.

– Сейчас не Средневековье, – услышал я ленивый голос Райдона. – Уже давно за связь с простолюдином не вешают… простолюдинов.

– То есть ты утверждаешь, что мне от твоего отца, например, ничего за это не будет?

– Ну, мы не простые аристократы…

– О чем я и говорю.

– Да и ты не обычный простолюдин…

– Ну. Договаривай, – вставил я в сделанную им паузу.

– Женят тебя на ней, и все дела.

Ёкарный бабай! Хорошо, я ничего не пил в этот момент. Точно подавился бы. Ответить я ему, правда, так и не успел – подошли наши дамы.

– Что скажете? – заявила Шина, задрав носик. – Как вам наши купальники? На распродаже брали.

Они меня доконают, эти мелкие аристократки. Такое впечатление, что она не в Дакисюро учится, а в школе Оран. Есть такое аниме в моем мире, если кто не знал.

– Э, впечатляет, – произнес осторожно Райдон.

– Синдзи? – перевели все трое взгляд на меня.

Три открытых купальника. Черный у Шины, желтый у Анеко и белый у Ами. Но если старшие девушки прекрасно осознавали, какие они красавицы, то вот Ами на их фоне мялась и искоса на них поглядывала. То есть желание быть красивой и всем нравиться уже появилось, а вот женская ревность – еще нет. Неудивительно, что она не горела желанием идти сюда вместе с ними. Милашка.

– Ами, ты чудо как хороша! – обломал я брюнетку с блондинкой, приняв сидячее положение. – Пара лет, и мужчины будут падать у твоих ног. Да что там, я уже у твоих ног! – И глянув на Шину с Анеко, отмахнулся от них: – Да-да, вы тоже красавицы.

– Р-р-р-р…

– Пойду искупаюсь, пожалуй.

– А ну, стоять, – прорычали мне в спину. Хорошо, что воспитание не позволяло моей соседке кричать в людном месте.

– Я, пожалуй, тоже пойду, – донеслось от Райдона.

Девушки остались на месте. Пыхтят там сейчас, наверное, от возмущения. Догнав меня, Рэй пристроился рядом.

– Зря ты так, Син, они ведь и обидеться могут, – сказал он.