Избранные письма

Напишите мне в деревню.

26 сент(ября) 1894

Чистополь.

20

Гундуровка, 16 октября ‹18›94 г

Дорогой Александр Иванович!

Я сижу в угаре сельскохозяйственных распоряжений. ‹…› Завтра выступаю на изыскания (последние) Кротовка – Сергиевск, целая контора чертежников.

Выправляю «Гимназистов» и исправляю переписку «Старого Амзи». Этого вышлю через неделю, а теперь посылаю начало «Гимназистов» – пока первую книгу (я их выправил уже три, но две переписываются). В неделю две почты, и с каждой буду посылать Вам по выправленной книге. Следовательно, к 1 ноября вышлю всех «Гимназистов». Надя и я довольны «поправкою». Я хотел бы «Гимназистов» издать вместе с «Детством Тёмы», а то «Посредник» нас подрезал своими изданиями. Затем мне кажется, что необходимо, если издавать, чтоб в начале декабря книжка вышла: кое-что купят перед праздниками, а там пойдут «Студенты» Что касается «Деревен‹ских› пан‹орам›», то с ними лучше подождать немного.

Вышла книжка Струве и делает много шуму в провинции. Не пройдет и нескольких лет, как теория экономическая займет в России (в сознании) настолько доминирующее положение, что о разных «нутряках», «субъективистах», народниках-самобытниках и народниках-западниках и речи не будет. Бог даст, и мы, наконец, хлынем после сорокалетней запруды по естественному руслу: от земли отстанут неспособные и из дворян и из крестьян. Такова сила вещей, и ничего с ней не поделаешь. И будем утешаться, что все идет к лучшему. Ведь и теперь основание принято, – есть только оговорки: экономической стороной не все исчерпывается – конечно; гегелианизм экономического учения, но никто не мешает и действовать. И их действует много.

Целую Вас крепко и всех.

Ваш весь

Н. Мих‹айловский›

Надя хочет назвать «Детство Тёмы» и «Гимназистов» одним названием: «Артемий Карташев», «Детство Тёмы» I часть, «Гимназисты» II, «Студенты» III и пр.

Больше тысячи экземпляров не стоит издавать.

Черкните мне в деревню, что у Вас делается?

21

Дорогой Александр Иванович!

Посылаю Вам на декабрь «Старого Амзю». Я ручаюсь за одно: я добросовестно передал зеркало нашей интеллигентной жизни среди землевладельцев. Это не карикатура: действительность хуже! Уровень так понизился…

Я касаюсь здесь больных вопросов. Во-первых, без них какой интерес кому в моем писании.

Во-вторых, нельзя обходить действительной жизни.

В-третьих, высказываются мои герои, а не я, и я как автор всей постановкой вопроса прихожу, кажется, к более широкой программе, чем каждый из моих героев. Точек на i нигде не ставлю.

Мне и Наде кажется, что «Амзя» хороший конец для «Деревенских панорам», и их можно выпускать теперь отдельным изданием. Местами недостаток художественности, но мысль тверда и выдержана.

«Сибирские очерки» – ну их к черту: не стоит. Я заплачу Вольфу, но пусть уничтожит их. На следующей неделе вышлю всех «Гимназистов». Хорошо бы «Гимназистов» выпустить в декабре, а «Панорамы» в генваре.

Крепко целую Вас, Лидию Валериановну, Ник‹олая› Констант‹иновича›.

Весь Ваш

Н. Михайловский.

2 ноября (18)94 г.

22

‹Телеграмма А. И. Иванчину-Писареву›

‹10 ноября 1894 г.›

‹Сергиевск›

Надя выезжает. Посылаю с ней конец «Сибирских очерков» и всех «Гимназистов». На декабрьскую книжку журнала выслал раньше. Принимаюсь за «Студентов».

Михайловский.

23

10 ноября (18)94 г.

Дорогой Александр Иванович!

Сегодня отправляю второй транспорт своих: следующий будет – гуси, индюшки, свиньи, быки, подсолнухи и я.

Посылаю Вам конец «Гимназистов» и «Сибир‹ские› оч‹ерки›». Не хотел я было их («Сиб‹ирские› оч‹ерки›»), но, если Вы находите полезным, то бог с ними. А по-моему, слабовато. Не знаю, как Вам «Амзя» понравится: я пять месяцев с ним бьюсь. Первому впечатлению не поддавайтесь Конечно, проще писать «Ярыщеву», вещь, которая всех удовлетворяет, но ведь разве в том дело, чтобы пройти в жизни так, чтобы никого не задеть? Не в этом счастье. Задеть, сломать, ломать, чтоб жизнь кипела. Я не боюсь никаких обвинений, но во сто раз больше смерти боюсь бесцветности И вещь, про которую молчат, говорит мне невыразимо тяжелее о забвении и смерти, чем если бы я никогда не брался за перо. Ах, мы русские так боимся всего нового во всем: и в политической жизни, и в экономической, и в наших мировоззрениях, хотя и знаем хорошо законы смертности и новой нарождаемости.

Дорогой мой, отнеситесь, пожалуйста, помягче к моему «Амзе». Я ведь никаких точек на i не ставлю. Этот «Амзя» все-таки свежим веет, это из жизни, и у наших марксистов выдергивает немного почву. Нам нельзя закиснуть на старом, ибо иначе порастем травой забвения. ‹…›

Спасибо за письмо. Крепко целую Вас.

Ваш Ник. Мих‹айловский›

Привет Лид‹ии› Вал‹ериановне› и Ник‹олаю› Кон‹стантиновичу ›