Вновь: ошибка координат

9

Менарду нужно сделать нечто совершенно естественное, но внезапно не поддающееся его воле, будто бы он стал другим человеком, растеряв силу и ценность этой необходимости. Оттого он все не может перестать смотреть в зеркало у раковины, где просто хотел привести себя в порядок перед важным действием. Перед глазами так и крутится страшная картина гибели Юры, чье тело зубами разрывают на части и сразу же съедают. Единственное радует – это воспоминание смогло чуть-чуть затмить ту резню в пустыне, несправедливо унесшую жизнь еще двоих, знаменуя окончание бойни самопожертвованием капитана Слэйда…

Оскар вошел спокойно, прекрасно отдавая отчет в необходимости соблюдать личное пространство, что, к сожалению, Менард оценить не смог.

– Сейчас приду, – быстро бросил Менард, украдкой глянув на Оскара, который, в свою очередь, с каким-то непривычным интересом встал чуть в стороне. – Если что-то еще случилось, то говори, если нет – уходи. – Менард не скрывал своего неуважения к этому человеку.

– Мне жаль…

– Не смей! Твоя жалость никому не нужна. Со своей совестью сам разберешься. И мне плевать на то, кто твой отец, – важен человек и то, что этот человек делает. А ты со своей Техгруппой сделал уже достаточно! Тебя-то папка защитит, так что не делай вид, что мы с тобой на равных.

Ранее Оскар не стал бы такое терпеть, но сейчас сам удивляется принятию этих слов и пониманию причин такого порыва.

– Ты прав, – ответил он рассудительно и взвешенно, – мой отец меня защитит. Но я никогда не хотел этого. Я хотел честно идти своей дорогой, без привилегий…

– Хочешь честности? Откровения?! – вспылил Менард и подошел к Оскару, столкнувшись с ним лоб в лоб. – Вот тебе откровение – я хочу позвонить жене и дочери, сказать, что я жив и здоров, что и они будут живы и здоровы, потому что я иного не допущу. Сказать, что мы справимся и все будет хорошо! Но я не могу этого сделать! Не могу ни лгать им, ни быть живым перед ними, потому что все остальные умерли! Так что мне не нужны ни твоя забота, ни дружба. Иди к своим друзьям из Техгруппы, вас теперь объединяет еще одна пачка смертей, которую остальным разгребать.

– Нет больше никакой Техгруппы, – все еще неестественно спокойно говорил Оскар, пытаясь донести важную мысль, которую сам только что и осознал. – Большинство либо погибли, либо пропали, оставшиеся разбрелись, не считая предателей. Посмотри на Настю – она потеряла всех и начинает терять себя, все это видят, даже мой отец, кстати.

– Только вот проблемы от Техгруппы никуда не делись.

– И как это понимать?

– Забей. – Устав, Менард развернулся к зеркалу и вновь умыл лицо.

– Нет, ты уж поясни! – Преисполненный сожаления Оскар поддался злости, Менард же стойко игнорировал его, собирая обратно туалетные приборы в личный пенал. – Не только ты потерял кого-то, как и не тебе нас судить! Весь вчерашний день мы пытались предотвратить трагедию, одну за другой, но ничего не получилось, лишь смерти людей, в числе которых Андрей и Дима! Так что не строй из себя жертву, ты не сильно от нас отличаешься…

– Пацан! – Менард вновь обернулся к Оскару. – Если решил выговориться – не по адресу, ты мне никто. Хочешь дружбы? Иди к своим, там Томасу все равно делать нечего, он даже жене своего брата, Слэйда, того, кто погиб из-за вас в пустыне, так и не позвонил, словно она ему чужая. Хотя, по сути, так и есть. И не смей со мной больше таким тоном говорить, я тебе не подчиняюсь, да и возрастом ты не вышел, чтобы так себя ставить передо мной. Будет приказ главнокомандующего – выполню, в остальном даже не думай меня затянуть в тот бардак, которым славится Техгруппа. Лидер из тебя не получится, уж точно не для меня. Свободен!

Полный энергии Менард вышел из умывальни достаточно резко и энергично, чтобы, когда оказался в переговорной, куда их отправили после доктора для составления отчета, быть сразу же замеченным Томасом и Настей, которые, в свою очередь, все это время рассматривали обрывки видео с Топи. Следом появился разозленный Оскар и вместе с Менардом разделил удивление от предоставленных видеоматериалов, раскрытых сейчас на мониторах. Какой-то совсем уж растерянный взгляд Насти отлично передал остальным то глубочайшее смятение перед необъяснимыми, но судьбоносными решениями некогда известных им людей.

Содержание не оставляло сомнений в преступлении, более того, никаких даже намеков на принуждение Бэккером или неведомым лицом – все было исполнено пугающе уверенно. Сток-1 был местом особым, цельное здание контролировало очистку выкачиваемой воды и направляло ее по закопанным на пару метров трубам прямо в Аврору, Монолит и Тишь, параллельно с этим и занимаясь любыми работами с обеспечением бесперебойности всего процесса. До ближайшего и основного озера, находившегося в Топи, было около десяти километров, причем сложность прокладки туда водопровода и дополнительной станции крылась не только в невозможности находиться там человеку без скафандра, но и из-за наличия всякой животной фауны, где даже комары представляли смертельную для организма угрозу. Все получилось сделать благодаря Пернату, прекрасно осознавшему важность обеспечения Монолита, так что сложнейшая задача была выполнена в течение месяца благодаря совершенным машинам Опуса. Сток-1 работал как часы, а сам факт какой-либо атаки на него не был никоим образом возможен даже в самых безумных фантазиях. Но все же Козырев обеспечил большое строение лучшими стенами, чуть ли не превратив это место в глыбу, которую не возьмет ни одна ракета или взрывчатка… Как видят теперь все, усердие не помогло сдержать натиск силы Осколка. Само квадратное строение было высотой в пять этажей, рядом с которым находилась очистная станция в окружении дополнительных стен. Здание содержало в себе не только управление с жилым этажом для персонала из пяти человек, но и отдельный этаж для изучения странной, совершенно не поддающейся объяснению природы Топи. Вход в это здание был один – обычная по размеру, но сложная по доступу дверь. Путь для поезда был аккуратно проложен в метрах двадцати параллельно водопроводу, дабы в случае поломки иметь доступ к быстрому ремонту, ведь сам вагон всегда был у здания Сток-1, возвращаясь на Монолит в основном за провиантом или по окончании полугодовой смены персонала.

Первым делом был уничтожен вокзал. Осколок был закреплен на груди, в специальном прямоугольном отсеке, которым направлял энергию то ли через провода, то ли через трубки прямо к правой руке, где концентрированная сила выстреливала в необходимую сторону, разрушая взрывной волной то, во что врежется на пути. Вспышка света внутри поезда, потом взрыв, цепная реакция задевает реактор и детонирует, окончательно уничтожая транспорт с путями. Сделав лишь пару шагов назад, Петя выстоял за счет веса брони, после чего медленными шагами направился к дверям Стока-1. Ему явно было трудно, модифицированная броня оставляла сомнения в надежности ровно до момента, как некая сила будто бы сделала костюм плотнее, придав уверенности в каждом движении. А дальше все было кратко и ясно: персонал вышел наружу в неподдельном страхе и вынес три костюма биозащиты с кислородными баллонами, пару ящиков с неизвестным оборудованием и даже сумку с едой быстрого приготовления.

Сотрудники сказали, что принесли все, что они просили, после чего пытались достучаться до чего-то человеческого в том, кто сидел в этой устрашающей броне. Настя и Томас этим утром делали то же самое, они даже переглянулись, разделяя вспыхнувший в памяти кошмар того момента. И, точно повторяя вспоминание, Петя показал лицо, подняв шлем, и стал просить прощения, выговаривая слова четко и ясно, дабы откровение никак нельзя было интерпретировать иначе. Но в этот раз он уже не плакал – в нем развивался мрак, Настя с Томасом заметили это ускользающее от чужих глаз отличие. Дальше, то ли из-за страха, то ли искренне веруя в безопасность здания, сотрудники забежали в Сток-1. Несколько минут Петя стоял смиренно и недвижимо. А потом он закрыл лицо шлемом, принял более стойкую позу, упираясь левой ногой назад и выставив уже обе руки вперед, и произвел новый выплеск энергии Осколка. То было последнее, что запечатлела камера наблюдения, остальные же успели передать последние фрагменты прямо перед чудовищным разрушением целого здания с системой перекачки и фильтрации воды на границе Топи.

10

После просмотра видео нападения на Сток-1 на границе Топи где-то минут двадцать царила гнетущая тишина.

– Это случилось несколько часов назад, – Настя развеяла тишину аккуратно, – Козырев прислал.

– Какой был комментарий? – Оскар с трудом блокировал все чувства, доказывая себе умение быть трезвым. – Есть сведения об их целях? За ними пойдут? Настя?

– Он просто прислал эти видео!

Если для неподготовленного свидетеля содержимое записи будет пугающим опытом, то для тех, кто еще утром видел нечто подобное от того же исполнителя, повторный опыт оказывает удвоенный шок. Настя и Томас на мгновение словно вернулись назад, к тому моменту, когда Петя в этой самой броне устроил аналогичный взрыв энергии, но только в землю, откуда впоследствии вылезли эти твари. Никаких объяснений – лишь требование эвакуировать Монолит и жалостливая просьба простить их за эти свершения. Оскар не мог не увидеть ее удручающее состояние, так что незамедлительно выключил экран, прекрасно отдавая себе отчет еще и в том, что это нужно и ему: ведь если бы не его слабость, то сегодняшний день был бы совершенно другим.

– Скажите мне, что он просто пытается сбежать в Топи, – проговорил Менард, поглядывая на каждого.

– Меня волнует другое, – Оскар собирался с мыслями, – где был Юст и Бэккер?

– Я думаю, тут один ответ на оба вопроса, – Настя неспешно начала рассуждение. – Все, что происходило вчера, крутилось вокруг этого сраного Осколка, который Петя откопал в Авроре по приказу Опуса. Бэккер прибыл за ним, потом стало известно, что таких было два… минимум два. Думаю, мы вправе допустить, что есть еще один. Как раз за ним они и ушли в Топи, пока мы тут выживаем, иначе бы успели им помешать.

– Если один смог сделать Петю самым опасным существом, то что же будет, когда они достанут второй? Вроде бы вчера Осколок был уничтожен. Или это они идут уже за третьим? Потому что в подземной комнате мы его не видели. Хотя он мог быть спрятан. – Оскар непроизвольно нагнетал атмосферу. – Как Петя на такое согласился? А Юст, его в чем выгода?

– Я не знаю.

Если бы не Томас, то эта безысходность так и повисла бы в тишине.

– Броня улучшена. Ты это мало заметила, но этим утром я хорошо ее разглядел, и сейчас она немного другая – больше деталей, веса, плотности. Как я понял, под Авророй обнаружили тоннель, который ведет к аналогичной комнате, которую Оскар и Бэккер нашли в пустыне.

– Что же это получается – они нашли еще одну? – Настя была шокирована таким простым выводом.

– Новая партия тварей появилась не сразу, – вмешался в разговор Менард.

– Почему сразу всех тогда не…

– Это уже не важно. – Менард явно был недоволен всем этим рассуждением. – Есть враг, его надо устранить. Вы же сейчас ничего не можете поделать со зверьем? А с этими уродами? Ну вот и конец болтовне.

– Тебя тут никто не держит, – нетерпеливо бросила Настя, приняв его слова на личное.

– Наконец-то что-то умное сказала.

– Тебе есть что мне сказать?!

– Не слушай его! – Томас вновь выступал стабилизатором ситуации.

– Да! Лучше слушай этого парнишку, которому плевать на своего брата и то, что теперь жена стала вдовой, а ребенок сиротой. – Менард и Томас столкнулись лбами, где первый вовсю проявлял презрение и злость, пока второй через силу держал все в себе. – Ты даже не позвонил ей, хотя вроде бы родственник. Но, судя по тому, что твой брат лично был против твоего назначения к нам, это говорит о многом.

– Пыл остуди! – Оскар плавно отодвинул Настю себе за спину. – Ты злишься, я понимаю, но если мы будем враждовать, то настоящий враг, считай, победил. Если ты выговорился, что позволительно при нашей ситуации, то мы все продолжим, потому что у нас еще много работы.

Оскар удивил Настю и Томаса крайне зрелым и осмысленным подходом.

– Ваша работа уже принесла жертвы.

– И что?! – Настя, казалось, сейчас накинется на него. – Сидеть и ничего не делать?!

– Да. Потому что, как я могу судить, вчера вы все пытались и пытались предотвратить очередную трагедию. Пытались и пытались. Имейте совесть и ответственность дать более компетентным людям все исправить.

– Мы не обязаны тебя слушать, да и приказы здесь не ты отдаешь.

– В этом, пацан, ты прав. Но почему-то вы меня слушаете. Сами догадаетесь? Может, пора уже принять тот факт, что от вас проблем больше, чем решений? Да, здесь у нас самое высокое звание у Настенки, только каждый ее приказ с нашей встречи приносит лишь смерть. Сами не устали от этого?!

И тут Томас не сдержался и ударил по лицу Менарда, что вылилось во вполне суровую драку между двумя опытными бойцами, где агрессор проявил свою жестокость с пугающей яростью, вынудив оппонента защищаться приемами вольной борьбы. Оскар сразу же перекрыл собой Настю, и они отошли назад, освободив обоим, кажущимся ныне воинами, место. Настя уже хотела что-то возразить, но спокойствие Оскара усмирило ее пыл, позволив вновь ощутить заботу защитника.

– Из-за вас, уродов, погибли все мои друзья! – Менард, сохраняя чуть больше самообладания, смог обхватить сзади Томаса и, выдерживая вес этого здоровяка, лежать на спине, выполняя блокировку всего яростного тела. – Люди гибнут! Вы же продолжаете делать вид, что обладаете хоть каким-то контролем!

Томас пытался яростно вырваться, но злость туманила разум, высвобождая накопленное и спрятанное. Менард освободил хват, Томас отцепился и, лежа на полу, закричал во все горло, заражая всех болью, после чего встал и ушел в ванную, громко закрыв дверь. Менард поднялся и сказал то, что было нежеланной правдой:

– Мы нужны друг другу. Потому что лишь с вами я доберусь до этих уродов, которые все начали. А вам не придется жалеть себя, что не спустили курок, когда наступит нужный момент. Я это сделаю без колебаний, испачкаю за вас свои руки.

– С чего такие перемены?

– Как будто вас волнует мое мнение. С вами у меня хоть какой-то шанс расплаты. Хотя я уже не уверен. – Только Настя собралась возразить на очередную наглость, как Менард, перед тем как выйти за дверь, пугающе вразумительно произнес: – Знаешь, почему эти предатели просили прощения, плакали и несли прочий бред? Чтобы вывести вас на эмоции, и, пока они свершают задуманное, вы перемалываете сопли, слепо повинуясь дружеским чувствам. Вас развели, как лохов. Простая манипуляция всегда самая действенная.

Менард вышел за дверь, оставив Настю и Оскара одних.

11

Усталость вновь давала о себе знать, пусть лекарства и стимуляторы были приняты не так и давно. Настя внезапно поняла, как далек стал тот последний момент личной безопасности, случившейся всего лишь вчера, но из-за большого количества событий крайне серьезного характера время пугающе растягивалось. И этот последний момент напрямую связан с Оскаром, так же как и сейчас, охранявшим ее от агрессии страшного мира. Вчера, когда их преследовали бунтующие агрессоры, им пришлось сражаться за свою жизнь и по итогу спрятаться. Сейчас она смотрит на него и вновь ощущает безопасность, пусть с этим, как и вчера, неразрывно связана угроза их жизни, но только вместо людей их окружают монстры.

– Сегодня мой отец впервые говорил со мной как с сыном, даже, как мне показалось, с равным себе. – Оскар хотел поделиться этим именно с Настей, потакая желанию отвлечь ее. – Может, угроза смерти, может, в нем взыграли инстинкты, но я еще никогда не видел его таким… таким… человечным. Забавно, правда? Монолит столкнулся с войной, а мой отец обрел что-то человеческое, хотя именно сейчас это, наверное, нужно меньше всего.

– От этого ты пытаешься быть лидером?

– Не ожидал, что настолько заметно.

– Я думаю, ты справляешься лучше, чем я. – Настя грустно улыбнулась, все более открываясь ему.

– Эй, посмотри на меня. – Их глаза встретились в самом честном взгляде. – Настя, это я поехал за Родой с Бэккером, и это я упустил его. Я мог убить Бэккера там, мог ранить или оставить в пещере. Одно решение, одно действие – и сегодня мы жили бы другой жизнью. И я не хочу и не позволю тебе гнобить себя за то, что сделал он.

– Я дала разрешение…

– Ты, как и все мы, стала жертвой лжи и манипуляции. К тому же не забывай, ты хотела отправить с ним Томаса, но это я вызвался и переиграл все, помнишь? Так что, как ни смотри, здесь я несу бремя, которое ты не заслужила.

Она поддалась его объятиям, которыми он спрятал ее от мира, позволив безопасно выпустить накопившуюся злость, отчаяние и боль сквозь слезы. В этот момент, проявляя самую большую заботу в своей жизни, Оскар всерьез ощутил не только свое взросление, но и важность быть лучше и сильней ради совершенно особенного человека, которым Настя стала самыми естественными путями. Эти два дня сблизили их, выковав между ними какую-то особую, ранее невиданную ими связь.

– Я весь день вижу, как ты мучаешь себя и… хватит уже.

– Да дело не только в том, что случилось! – внезапно вспылила Настя и подняла голову, показав свои уставшие, блестящие от слез глаза. – Я боюсь! Боюсь принимать решения, боюсь… боюсь быть обманутой. Вновь. Я словно потеряла всю систему координат, сама почва ушла из-под ног, и я… Если я не верю собственным мыслям и чувствам, как я могу принимать решения? Менард прав. Представляешь, я даже с ним уже согласна. Андрей был прагматиком, умел все держать в руках и ничему не давал своеволия. А я…

– С Бэккером он не справился.

– Отличное напоминание, спасибо.

– Так если он не смог, то почему ты ожидаешь от себя большего? Настя, будем честны, мы все проиграли вчера. Все стали жертвой его игр. Не удивлюсь, если Петя и Юст повелись на его очередную ложь.

– Знаешь, почему я все еще думаю о словах Бэккера и остальных? Желай он все уничтожить, то воспользовался бы Осколком… не так, как это делает Петя. Ты понял, о чем я. Не верю, что это была разовая случайность. Он смог переместиться во времени, мы видели это… видели весь вчерашний день.

– Может, они не могут или…

– Вот именно! «Может», а может, и нет. Я не знаю. Но за один день мы неплохо узнали Бэккера, и я… Я не верю, что все вот так просто. Осколок позволяет путешествовать во времени, но они просто все разрушают, хотя имею власть надо всем и вся. Странно. Мы что-то упускаем. Что-то есть еще, чего мы не знаем, уверена, ты сам это чувствуешь.

– Да, чувствую. Но я стараюсь мыслить проще, потому что пока мы тут, там гибнут люди. Наши люди. Чего бы не было, если бы не Бэккер. Ты сама видела все, лично.

– Еще я видела тело Пети. Помнишь, он вроде бы погиб, прямо у нас на глазах. А когда мы вернулись на Аврору, то тела уже не было, лишь следы крови.

– Ты взяла анализ крови?

– Нет. Я… хотела, но… голова уже не работала, а когда мы нашли этот тоннель, и там…

– Эй, хватит, успокойся, все хорошо, ты не виновата, мы все устали. – Настя вновь спряталась в его объятиях. – Я согласен с тобой. Желай Бэккер все уничтожить, он мог воспользоваться Осколком иначе. Отсюда я и стараюсь мыслить проще, по проблеме за раз, потому что всего не охватить. За излишнюю ответственность тебя не похвалят. Но я похвалю за то, что ты никого не бросила. И я верю тебе. Верю в тебя. Мы с тобой там, где должны быть. Дай уже себе шанс, потому что ты нужна мне, чтобы пережить этот день.

Настя удивилась столь простому выводу Оскара, что благоприятно влияет на пусть и скудное, но заметное восстановление самообладания, особенно с единственным оставшимся близким человеком. Вновь они молча стоят, крепко обнимая друг друга, сходясь на едином, уникальном для обоих чувстве, заманившем их в неловкий, но очень приятный, даже спасительный поцелуй.

ПИСЬМО 2

Иду сквозь ночь. Звезд, как всегда, не видно. Они есть. Далекий свет прошлого. Но здесь мы их не видим. Солнечная система далеко. Если ты чужак, то не пугайся. Лишь наука открыла нам их. Телескопы помогли. Тьма Вселенной нам родна. Прячет от света. ИМБ здесь не просто так. Солнечная система и люди имеют единый статус для Вселенной – чужаки в точке координат. Заняли позицию вопреки воле космоса. А иду я потому, что идти надо. Безумец Бэккер, копающий настоящее в прощение прошлого, остался позади. Такие люди опасны своим свойством выживать. Мне же надо определиться с содержанием. Вот и иду. Прямо в сторону того, что здесь называют Тишью. Тюрьма. Ожидаю ее автономность. Тюрьмы делают для сдерживания. Но сдерживать могут не только то, что внутри. Но и то, что снаружи. Этакий сундук, прячет обе стороны мира друг от друга. Возможно, там есть люди. Возможно, разумные. Сейчас надо идти. Прямо по путям. То, что называется тут вокзалом, рядом с остатками лабиринта, открыло мне карту. Там и был указан путь, как и расстояние. За несколько дней преодолею. Нужно преодолеть. В этом смысл. Всегда помни – если ищешь, значит, ты жив. Нашлась кое-какая еда на вокзале. Хоть как-то живу. Но раз безумец Бэккер противится смерти, то и я смогу. Но не для возвращения. Это не просто запрещено. Это навредит всем. Даже тебе, читатель. Если ты не понимаешь, о чем я, – радуйся. Пусть вернуться и есть куда. Надо быть взрослее. Уметь отпускать. Недавно только получилось. Но появился Бэккер. Доказал, жизнь возможна после смерти. Есть куда идти. Прямо. Туда, где еще не ступала нога. Так что иду. Может быть, есть шанс на новую жизнь. Поправка. На остаток жизни. Вряд ли она будет долгой. Да и смысл. Если даже момент, то пусть счастливый. Длина между началом и концом не важна. Слишком хорошо знаю обман перспектив. Для одного день, для другого век. В конце оба будут одинаковы. Вспоминать лучшее. Так что иду. Чуть-чуть загляну за кулисы. Остановки даются с трудом. Этот путь железных линий неровен. Очень холодно. Но холод радует. Доказывает время. Время всегда было против меня. Аномалия для времени. Время – аномалия для меня. Читатель, не смей жалеть меня. Мое положение – заслуга моей жизни. Праведные последствия. Само Наставление этому учит: «Наказание свершается не только руками судьи, но и мыслью виновного». Важные строки этого писания. Если ты не знаешь, что это, то радуйся. Книга – ложь. Но ее части верны. Время и Судьба – вот истинные боги, а мать и отец – лишь инструмент их воли. Я знаю много. Слишком много. Например, названия планет. Ты знал, что планеты ИМБа названы не просто так. Все это пришло из музыки. Музыки, которую познали еще до Наставления. Опус и Кома находятся друг напротив друга, делимые солнцем. Опус – самая маленькая планета ИМБа, это термин, обозначается нумерацией композиции музыканта. Кома, самая большая планета ИМБа, – музыкальный интервал. Насколько я помню, тут есть ошибка в слове. Но какая – не скажу. Давно было. Было принято так. Но этот символизм имеет корни истории. Лучше их умолчать. Может порушить пролог и эпилог. Так вот. Дальше идет газовая планета Глиссандо. Это означает штрих, который дает плавный переход музыки. Странное название, как и все. Потом идет стеклянная планета. Удивительно. Называется Лад. Что-то связано с гармонией нот. Музыка – не мое. Знания мои могут быть неточными. Но хочется поделиться. Возможно, это уже утеряно. Или еще не открыто тобой. Потом идут две близкие планеты – Кантата и Апотома. Две планеты с большим набором ресурсов. Жаль, далеко. Там нет воздуха и воды. Вот такой наш маленький мир. Названия придуманы давно. Помни. Придуманы со смыслом. Все здесь имеет смысл. Семь планет вокруг звезды ИМБ. Я знаю смысл этого ИМБ, хочется поделиться. Такое знаю я и еще, может быть, кто-то. Редкое знание. Пришло неожиданно. Лучше останется со мной. Прости. Так будет безопасней.