Вера, надежда, любовь. Книга избранных стихов

Спасение для души

Слышишь за спиной усмешки,

Грустно, крылья не летят,

Мне бы оторваться от земли, грешной,

И лететь куда глаза глядят.

Видишь, средь толпы, тебя клянущей,

Молча, голову склонив, стоит,

Белый Ангел, в темной судеб гуще,

Знает правду, но не говорит.

Сильный, среди слабых духом,

Верный среди лицемерия,

Войны, голод, нищета, разруха —

Это плата наша за неверие…

За страстей безумства выше меры,

За безвинно пролитую кровь,

За отсутствие в душе нашей веры,

Безразличие друг к другу, нелюбовь.

Нерадение, несдержанность и лживость,

Услажденье плоти, пустословие и праздность,

Слезы, страх, друг друга сменят живо

Плата наша за безумие и жадность.

Как же нам увидеть и услышать,

Как понять безмолвный твой совет,

Ангел белый, в тишине стоишь ты,

Есть в нас чистота? А может нет?

Мы гордимся, чуть покраше если,

Мы тщеславимся ненужным и пустым,

Став мелодией красивой песни,

Истинной не замечаем красоты.

Ты прости за слабость, своеволие,

В трудный час за руку поддержи,

Нет спасения важнее, более,

Чем любовь для человеческой души.

Красивая женщина

Тонкий аромат, нежность голоса,

Обладает таинственной силою,

Мягко, чуть касаясь, тронет волосы,

Женщина изящная, умная, красивая…

В ней огонь чудесной энергии,

Погружает в него плавно, легко,

Утром просыпается с лучиками первыми,

Рядом она, близко, снова далеко…

Взгляд её – пьянящий глоток

Дорогого, восхитительного вина,

Дарит свою нежность, счастья поток,

В женщине красивой – ум и глубина.

С нею ты рискуешь, но готов на все,

Слабость женщины – тайная ее сила!

Доброта, сердечность, честь, достоинство,

И любовь – делают женщину красивой!

Город, я люблю тебя всем сердцем…

Город, я люблю тебя всем сердцем!

Улочек таинственность захватывает дух…

В драгоценном солнечном весеннем свете

Ты меня встречаешь Петербург!

По проспекту люди с радостью на лицах,

Так приветливо встречать умеешь только ты!

Солнца блеск в сияньи отразится

Куполов небесных, золотых!

Мне позволь в дождливый день согреться,

Став усладой, что ласкает слух,

В шуме города и в самом его сердце,

Где счастливей стала, Петербург!

Каждый новый день, забыв про все невзгоды,

Я иду, меня встречаешь ты!

Мой любимый, северный мой город,

Город небывалой красоты!

Пусть летит с рассветом над твоей Невою,

Пробуждая к жизни, первый солнца луч,

Чтобы насладиться вновь каждый мог тобой,

Городом дождей и низких серых туч!

С Днем Победы!!!

Каждый миг на волоске и знаешь,

Там, когда, свистя, летел снаряд,

Ни о чем не думаешь и не мечтаешь,

Только был бы новый день календаря.

А когда, перевернув страницу,

Весь измученный, израненный в боях,

Лишь затем, чтоб мог ты насладиться,

Листопадом или пеньем соловья,

Набирался сил для новой битвы,

Для защиты Родины своей,

Где-то у иконочки с молитвой

Мамы – за детей, а жены – за мужей

Со свечой-огарочком зажженным,

Слезы и молитвы без конца,

Чтоб мужья с войны вернулись к жёнам,

Дети не остались без отца.

Нет страшнее, горестней минуты,

Если вдруг война ступила на порог,

Ею все разрушено как-будто,

Чьей-то жизни оборвался волосок…

Жизни у солдатов отнимая,

Пулей исполняла волю палача,

Словно воск горячий таял,

Жизни миг последний – как погасшая свеча…

Вновь вставая, шли вперёд, в атаку,

Холод, голод, силы на исходе,

Чтобы помнил ты о нас, простых солдатах,

Что вели к Победе! И к Свободе!»

Мы теперь, живя на этом белом свете,

Свой рассвет встречая, провожая день в закат,

От мала до велика все, и старики и дети,

За подвиг мужества и героизм солдат

За солнце в небе, что так величаво

День зажигает с мирным небосводом,

Нас согревает мягкими лучами,

За жизнь, Победу, за Свободу,

Мы до земли до самой поклонимся,

«Спасибо!» вам – прошла войны пора,

Мы помним всех и мы Вами гордимся

Пусть прогремит победное «Ура!»

Наполни сердце этим звуком чистым,

И каждый новый день копилку пополняй!

Цветущим садом, пением голосистым,

Рассветом тёплым, что подарен в мае.

Рождение мысли

Догоняет, настигает, как волною накрывает,

С головою поглощает, переносит в чудный мир,

Где не тронет стужа злая, где собой отогревая,

Распахнёт объятья рая, мой герой, поэт, кумир.

Не написанные строки, гений мысли, раньше срока

Покидая дни и ночи, жизнь нелегкую свою,

Там, средь звёзд не одиноко, он нам светит в наши окна,

Оставляя силой мысли нам любви мелодию.

В том неведомом пространстве, где ключи нашла от рая,

Дверь тихонько закрывая, солнце в колыбель маня,

Бессловесно призывает, не касаясь, обнимает,

Светом тихо наполняет, словом делая меня.

Останься, Мысль!

Останься здесь, со мной, не уходи!

Я поспешила думать лишь о грустном,

Своим присутствием ты жизнь мне освети,

Ведь знаю, без тебя в ней станет пусто.

Ты мысль моя, моей души порыв, летим

В края, где нет для нас плохих известий,

Останься здесь, со мной, не уходи!

Нам будет хорошо с тобою вместе.

Нам будет хорошо с тобой, лишь ты мне подари

Возможность прикоснуться и теплом согреться

Меня наполни до краев собою и твори

Так, чтобы не умом смогла понять, а сердцем.

Твое второе Я

Мы с тобою, как две параллели,

По две стороны берега,

Затопляемы были, мелели,

Мы, как воздух с тобой и вода.

Мы с тобою, как крылья у птицы,

Свой поток нам дарили ветра,

Ты волнуешься – мне не спится,

Мы с тобою как брат и сестра.

Мы и юные, мы и древние,

Уравнение мы без конца,

Постоянные мы, переменные,

Мы в эмоциях, в мимике лица.

Ключ найди, чтобы тебе открыться

Смог загадочный с замком ларец,

И увидишь ты в нем наши лица,

Здесь начало тайны и конец.

Мы с тобою – фрагменты картинки,

Мы в ней самый таинственный смысл,

Целое мы? Половинки?

Может быть… мы – смерть, а может – жизнь?

Ну а, может, все гораздо проще,

Ты лишь присмотрись внутрь себя,

Ты нечаянно меня найдёшь там —

Тихое, беззвучное – твоё второе Я.

Умение прощать

Откровенность за чистоту,

Так наивно я принимаю,

Вижу ложь, вижу лесть, пустоту,

Но за все я сегодня прощаю.

На вершение судеб смотрю,

Кто за что получил, понимаю,

Вижу пламя, как все, в нем горю,

В нем забывшие душу сгорают.

Доброту принимать не спеши

За отсутствие силы, за слабость,

Эликсир для заблудшей души —

Чувство радости и благодарность.

Иллюзорны порывы и мир

Позволяет увидеть порою,

Как целительный эликсир

Для души дверь к свободе откроет.

Незатейлив состав, только с ним,

Лишь вдохнёшь ты, начнёшь ощущать:

Бой окончен! Оружием одним

Победил ты – Умением прощать!

Я прощаю за боль и за страх,

Что рождал во мне множество прочих,

Превратятся обиды пусть в прах,

И исчезнут во тьме среди ночи.

Я прощаю за горечь потерь,

Пусть во многом я и потеряла,

Только сердце твердило мне: «Верь!»

И я верить не переставала.

Я прощаю за холод и ложь,

За отсутствие силы признаться…

Понимаю! Ты тоже поймёшь,

Нужно сильными быть, не казаться.

Я прощаю за все и тебе

Я хочу от души пожелать:

Чтобы не было в этой судьбе,

Ты сумей научиться прощать!

Песня о нас

Глаза в глаза и взгляд не отвести,

Я в океане синем утонуть была бы рада,

Но словно уводя меня от края пропасти,

Твоя любовь за муки мне за прошлые – награда.

Лишь дрогнет на глазах слезинка поутру,

Ты ласково в тиши ресниц моих касаясь,

Невидимо коснёшься души заветных струн,

И песня зазвучит всем недругам на зависть…

Такая сила, мощь у песни, что двоим

Подвластной стала вдруг, в незримое мгновение,

Мы словно воспарили и над землёй летим,

Все выше, выше, выше, не боясь падения.

Мы вместе, мы вдвоём, ничто нас не страшит,

Никто не остановит нас ни здесь, ни сейчас,

Волною нежной песня связала две души,

Песня любви и верности, нежная песня о нас.

Любовь – это…

Весенняя пора, как птицы в поднебесье,

Как песня звонкая и утра яркий свет,

Растаял снег и солнце из-за леса

Нам шлёт свой пламенный, восторженный привет!

Весенняя любовь порой воспламенится,

И с взгляда первого живет в душе она,

Не слишком прочная, но стоит ли страшиться?

Ведь там, где есть любовь, спокойствие там, тишина.

Ты не теряй рассудок, пусть ум будет разбужен,

Ангел мой милый и светлый, нежный мой человек,

Помни, что все начинается с искренней дружбы,

Что разгорается пламенем и не гаснет вовек.

Сердце наполнится чувством яркой, весенней порою,

Самым прекрасным чувством, что есть на этой планете,

Ты береги его с трепетом, тайну оно приоткроет:

Сила любви бесконечна, она неподвластна и смерти.

Пусть в окна летят на рассвете песни нежно звенящие,

Небо рождает для нас необычайный пожар,

Счастье – любить, а любить по-настоящему

И в сердце любовь сберечь – это бесценный дар!

Если со мной ты рядом

Если со мною ты рядом, мне снова легче дышать,

Я забываю о грустном, тревожном, пустом,

Время стремительно, нам его не удержать,

Нет, мы не властны над ним ни сейчас, ни потом…

Время опять растает, беспечно исчезнув вдали,

Только лишь миг, проведённый однажды с тобой,

Сердце запомнит и где-то, там, на краю земли,

Где без тебя окажусь, ты все-таки будешь со мной.

Пусть в тишине успокоится сердца тревожный стук,

Знаю, ты здесь, ты рядом, чувствую это я,

Прикосновение тёплых и ласковых твоих рук,

Ты за моей спиной, слышу твоё дыхание.

Преодолев путь сомнений, со мною ты, здесь,

Даришь свой аромат белым моим простыням…

Ярко горит огонь, сила и страсть в нем есть,

Ты очень близко, ты нежно целуешь меня.

Хочешь со мною остаться, но знаю, сейчас,

Снова захлопнется дверца, времени больше нет,

Прошлое лишь на миг нам подарило нас,

Будущее подарит ли? Знать бы ответ.

…

Если со мною ты рядом, мне снова легче дышать,

Я забываю о грустном, тревожном, пустом,

Время стремительно, только его мы не будем держать.

Здесь и сейчас мы счастливы! Будем и потом.

Мир внутри

Я задумалась, засмотрелась на красоту лица,

Все черты в нем прекрасны, чудесны глаза,

Безупречна улыбка, волнующий шарм,

В нем тонула я медленно, не спеша.

Я не знала тогда, кто живет там – внутри,

Посмотреть бы, увидеть бы, кто говорит.

И не важно, пожалуй, там он или она,

Отчего очарована, обезоружена?

Но чуть слышимый голос вдруг зазвучал:

«Оцени не по силе заманчивых чар,

Из-под ярких одежд, покрывающих тело,

Ты почувствуй: душа на тебя поглядела.

Дома великолепием ты ослеплён,

Не узнав о жильце, проживающем в нем,

Ты почувствуй звучание, ноты послушай,

Как вливается эта мелодия в душу.

Звуки, словно разорванные на части? —

Потихоньку вливают в твою душу страсти.

Если чувствуешь ты, как спокойно, легко,

Ощущение счастья теплом потекло,

Как светлей и приятнее стало вокруг,

Значит, рядом с тобою сейчас твой друг.

Ты прислушайся к чувствам своим, посмотри

И узнаешь, какой это мир – мир внутри.

Цветок по имени Обида

Среди благородных он рос неприметный,

Был крохотный и беззащитный он с виду,

Но корни пустил глубоко и за лето

Он вырос цветком под названьем «Обида».

Он выжить стремился, тянулся он к солнцу,

Дождями он жажду легко утолял,

Попробуешь вырвать, он лишь улыбнётся,

Он ярче других теперь в поле стоял.

Но если на вкус ты однажды решишься

Испробовать этот красивый цветок,

Запомнишь и дважды не повторишь ты,

Погубишь его, пока он росток.

Цветок отцветёт и родит семена,

Узнаешь ты позже у них имена,

На поле души твоей вырастут вскоре

Недобрые чувства, ведущие к горю.

Порой вырываются чувства из плена

И часто средь прочих их даже не видно,

Забудешь когда-то ты их непременно,

Особенно с именем тихим «Обида».

Пусть хватит на то тебе воли и силы,

Лишь добрые чувства рождались чтоб вновь,

Пусть вырастут в поле раздольном, красивом:

Надежда, Восторг, Доброта и Любовь,

Мартовское утро

Рано утром на рассвете

Солнце вышло из-за туч,

Улыбнулось всем на свете,

Повернув в замочке ключ,

Дверца в небе приоткрылась,

И во все концы земли

Песня с ветром устремилась,

Взяв с собою свет любви.

Слышишь? Птиц небесных стая

Подхватила песню эту,

Глазки тихо открывая,

Привыкай скорее к свету.

Милый мой, любимый птенчик,

Для тебя, открыв оконце,

Не был он тобой замечен,

День вошёл, а с ним и солнце.

День весенний дарит радость,

Счастье дарит всем вокруг,

Поскорее просыпайся,

Замечательный мой друг!

Весенняя любовь

Мы коснулись друг друга взглядом,

Говорили больше жестами рук,

Наша встреча обрушилась градом,

Нам не выдержать боли разлук.

Мы тонули в беззвучном пространстве,

Вспышка молнии – сердце внутри,

День встречал нас в весеннем убранстве,

Провожала нас ночь до зари…

Мы с тобою как ветер и крылья,

Как морская волна и песок,

Облаками по небу мы плыли,

Страстный взгляд – электрический ток…

Легкость, нежность прикосновений,

Ароматы слились в поцелуй,

Губ горячих огонь на мгновенье

Во Вселенную унёс нас иную.

Нам остаться бы там навечно,

Разгораясь сильней ярким пламенем,

Жаль, секунды так быстротечны,

Превращают все в воспоминание.

За руку меня ты к себе привлёк,

Приложил ладонь ты к своей груди,

Под ладонью сердце, жаркий огонёк,

Дверцу приоткрыть – птицей полетит…

Мы ростками душ словно приросли,

Утонув в бескрайнем океане глаз,

Солнышком весна, теплотой любви,

Ниточкой невидимой вдруг связала нас.

Фантазия

Я расставлю запятые привычно,

Пыль стирая с забытых почти,

В моих мыслях присутствуешь лично,

В каждой букве ты, просишь: «прочти!»

Я с тобой не могу состязаться,

Твоя скорость подвластна иным,

Ты хотела бы все показать мне,

Взять с собой, там где станем одним.

На мгновение соединишь ты

Свой полёт и свободу с мечтой

Так, чтоб видеть могла я и слышать,

Чтоб смогла я успеть за тобой.

А когда я с тобой поравняюсь,

Мы сольемся с тобой – ты и я,

Я приписывала себе, каюсь,

Все, рождённое тобой – Фантазия.

Отпуская из нежных объятий,

Наш полёт неземной останавливая,

Успокоишь, сказав, должна знать я,

Не волнуйся, ведь ты – это я, милая.

Я прощаюсь с тобой

Все, до самой последней частицы,

Мне казалось, тебе я уже отдала.

Я забуду, я переверну страницу,

Оставляя все в прошлом и навсегда.

Не хочу, чтобы снова ты захотел

Изучать меня и испытывать взглядом,

Я не множество обезличенных тел,

Ты с другими не сравнивай, слышишь, не надо.

Пусть останусь я ярким воспоминанием,

Ты ведь знаешь, никто так не сможет любить,

Нет, не провожай, а на прощание

Я прощу тебе все. Может быть…

Рассвет

Он подкрался своей

Мягкой поступью вновь,

Незаметно рассеял

Свой сладкий нектар.

Голубые глаза,

Проникнув в мир снов,

Завлекали, манили,

Рождая пожар.

И огонь, разгораясь,

Жить призывал,

Нежным прикосновением

Ласковый свет,

Обнимая меня, все твердил,

все шептал:

«Я пришёл, просыпайся, скорее!

Рассвет!»

Не замерзай!

Ты так и не сказал мне, ни разу,

Чувствуется ли боль, если «отрезать» сразу?

Будет открыто окно и кровоточить рана,

Воздух прохладный гостем зайдёт нежданным…

Ты все ещё мой, хоть любишь свои этажи,

Здесь в целое собирались осколки твоей души

И распадались снова, пока ты со мной, скажи,

Больно, когда тебя оставляют? Сильно?

Я ведь впервые оставлен тобой… Больно невыносимо…

Стой, не уходи, мы вместе все выдержим, сможем!

Я понял, я болен, я знаю, ты – тоже.

Меня ни холод, ни голод и даже боль уже не страшит.

Ты думаешь у собаки нет никакой души?

Я не останусь здесь и не пойду за тобой по пятам,

Раз ты решил отрезать, режь, только сам.

Помни, на улице веет свободой, а я только твой, знай.

Да, не забудь перчатки, холодно, не замерзай!

Не замерзай… (рассказ)

В один из хмурых сентябрьских дней, когда дождь лил целыми днями, хозяин вернулся с работы позже, чем обычно. Я привык к голосам соседских детей, которых приводили из сада домой, и они шумно щебетали на лестничной площадке, наперебой обсуждая свои приключения за день, прежде, чем попадут в квартиру. Их мама, очень интеллигентная женщина, неторопливо доставала из сумочки ключи, аккуратно проворачивала их в замке и, открыв дверь, заводила своих птенцов в дом. Я так слышал. В этот момент я всегда здоровался с ними из-за двери, своим приветствием давая им понять, как мне они симпатичны, а они отвечали мне, я знаю, потому что я слышал своё имя, потом их весёлый детский смех. Дальше я уже не совсем четко понимал, о чем они говорят, потому что дверь закрывалась.

Хозяин вернулся мрачный. Он и раньше приходил с работы не совсем веселый, а в этот день было заметно, что он был чем-то особенно опечален. Я ждал его возле двери, конечно, мы поздоровались, он погладил меня своей рукой и, присев, посмотрел прямо в глаза. Наверное сейчас он поведёт меня на прогулку, подумал я. Но он не особенно торопился. Тогда я понял, что мне нужно ему объяснить, как мне важно скорее на свежий воздух, как хочется вырваться на свободу, бежать, вдыхая влажный воздух, срезая капли дождя на бегу, как я соскучился по своим друзьям, ведь они сейчас тоже где-то там, ждут меня, может даже волнуются, где это я запропостился. Мой хозяин нацепил на меня поводок, почему-то грустно вздохнул, и мы пошли.

На улице, завернув за угол дома и перейдя проезжую часть, мы довольно быстро пришли на «наше» место. Это была небольшая лесопосадка, оставшись нетронутой при строительстве новых домов, стала нашим любимым пристанищем, где мы, как и многие другие, проводили своё свободное время. Ох, как же я люблю, когда хозяин играет со мной. В этот момент я понимаю, что он для меня действительно друг, с которым мне интересно и весело, ради которого я смог бы вытерпеть все на свете. В эти минуты он для меня Андрей, хотя все называют его Андрей Петрович. Да, я знаю, он важный человек, его уважают, на работе многие люди его окружают, но дома у него есть только я.

Сказать по правде, я даже и рад, что у него есть только я. Но как-то на прогулке один из моих приятелей намекнул мне, как слышал разговор своего хозяина с женой о том, как плохо, что Андрей Петрович совсем один, что наверное поэтому он так сильно заболел, я ещё возмутился тогда, как так, да что это ты говоришь такое, ты, мой друг, наверное ошибся, ты услышал что-то другое, тебе показалось. Но он в ответ тихо пролаял, думай как хочешь, я лишь передал, что услышал.

Я думал об этом недолго. Вон ведь как весело он со мной играет, бросает мне тарелки, я их ловлю, за мячом бегает со мной вместе, призывает отобрать у него, сам отбирает, он совершенно здоров, думал я, это просто пустая болтовня. Наверное Джек мне просто завидует. У него всего-то выделенный уголок, ему не разрешают забираться на диван и перемещаться по квартире, куда пожелаешь. А я рассказывал ему, как много у меня места и мне ничего не запрещают, почти ничего. Так я и решил, страшного ничего нет и быть не может. Ведь Андрей ещё совсем молодой, в самом расцвете сил.

Я не особенно понимал, что он так тщательно изучает в каких-то бумагах, только его слова: «ну ничего, как-нибудь справимся», обращённые ко мне, вызывали во мне волнение.

– Придумаем что-нибудь, да? – говорил Андрей.

Я подошёл тогда к нему, сел напротив и заглянул прямо в глаза. Он погладил меня по голове, он знает, как я люблю, а после вздохнул. Взял пачку сигарет и, подойдя к окну, закурил.

– Я поговорю с Аней, она хорошая, дети у неё такие смешные, добрые, ты с ними подружишься.

– Нет, – пролаял ему в ответ я.

Он обернулся, посмотрел на меня и затянулся своим дымом. Странное дело, я так привык, что уже перестал испытывать отвращение к этой его пагубной привычке. И что они находят в этом, люди, никак не мог понять я.

– Не волнуйся, это ненадолго, – сказал он, – может пару дней.

Но по виду хозяина я понимал, что все гораздо серьезнее и моё пребывание у соседей, если те согласятся, может подзатянуться. Чуть позже мы пошли гулять. Я, как обычно, принёс Андрею перчатки, которые сохли на батарее, он потрепал меня в благодарность по спине:

– Спасибо, дружище, я как всегда, забыл.

Мы гуляли с ним недолго, ветер и дождь, быстро намочивший меня, сделали своё дало. Встретились мы только с Джеком, но долгого разговора не получилось. Он лишь успел сообщить, что он с хозяевами едет на дачу, и они пробудут там пару дней. Я пожелал ему хорошо провести время и не скучать, погонять там местных котов и возвращаться поскорее.

Серые осенние дни, один на другой похожие, проходили как во сне, потому что целыми днями я то и дело спал в ожидании Андрея с работы. Он приходил, рассказывал мне свои новости, как и с кем он общается, как продвигаются его дела, что начальство подгоняет, сроки поджимают, что многое не от него зависит, и он порой является заложником обстоятельств.

Я сочувственно смотрел на него, иногда давал советы:

– Не стоит, не волнуйся, ты начинаешь больше курить, а это плохо.

Думаю, он понимал, о чем я ему говорил, потому что тут же тушил сигарету и долго не закуривал следующую. Наступил тот день, когда он должен был лечь в больницу. Меня согласилась приютить соседка Аня, дети которой всегда так весело приветствовали меня из-за двери. Но я, стоило мне только ступить к ним на порог, почувствовал, что этот дом, несмотря на счастливые лица детей при виде меня, никогда не станет моим домом. Я развернулся и выбежал из их квартиры. Сколько Андрей ни пытался вернуть меня, ему это так и не удалось. Его уговоры не помогли, и он, поняв, что все это бесполезно, остановил и детей, пытавшихся завлечь меня к себе домой.

– Что ж, пусть остаётся в привычном ему доме, там, где он хозяин. – сказал он.

Дальше он рассказал, чем меня кормить и когда выводить на прогулку. Аня смотрела то на меня, то на Андрея, кивая головой. Когда Андрей уехал, начались мои самые грустные дни. Даже несмотря на хорошую еду, да, готовила Анна великолепно, надо признать, ничто не могло успокоить меня и развеять тоску, которая все больше овладевала мной.

Прогулки были короткие, я бегал по первому снегу, ловил снежинки, вдыхал морозный воздух и вспомнил вдруг о перчатках хозяина. Он забыл их. И это неудивительно, он так торопился, волновался, что в той суете я совсем забыл принести их ему. Джек рассказывал о том, что езда в их новой машине совершенно отвратительна, что она доставляет ему массу неприятных ощущений, но та свобода, которую он получает по приезду на дачу, стоит того. Он так часто говорил мне об этом, что я призадумался.

А ведь я никогда не знал, что такое свобода. Мне стало интересно, что это такое, что означает это слово – свобода? Андрей стал частью моей жизни, частью меня, а может быть, наоборот, это я стал частью его жизни, не важно, но я с каждым днём ощущал все больше и сильнее отсутствие Андрея, как самой главной составляющей моей жизни. Тоска завладела мною совершенно. Я нашёл на батарее его перчатки, принёс и положил рядом с собой. Я целыми днями смотрел на них, вспоминая, как нам было хорошо вместе.

Однажды, после прогулки, когда Анна привела меня домой, её отвлекли телефонным звонком, она вышла, не закрыв дверь на ключ. Каким-то своим внутренним чутьем я уловил привкус того самого слова, над разгадкой которого я какое-то время был озадачен, до тех пор, пока не заскучал по хозяину сверх меры. Я решил во что бы то ни стало найти Андрея. Вот она, свобода. Он обещал всего на несколько дней оставить меня, прошло уже две недели, а он все не возвращался. По запаху, который я узнаю из тысячи, я легко сориентировался в пространстве. Интуитивно выбрав направление, я побежал. Бежал я долго, запах становился все сильнее, я ощущал его все отчетливее. Была уже глубокая ночь, машин было меньше, люди встречались реже, а я все бежал. Наконец, запах моего Андрея стал настолько отчетливым, что я замедлил темп. Свет в окнах домов уже погас, горели огни придорожных фонарей, я решил, что в этой тишине меня обязательно услышит Андрей, он узнает, что я здесь и обязательно выйдет ко мне.

– Я здесь, Андрей, я пришёл к тебе, слышишь? – пролаял я. Но в ответ я не услышал ни звука. Да, сейчас ночь, видимо, все спят и Андрей тоже, но он мой друг, я – его друг, а друзья всегда должны быть вместе. Я решил позвать погромче: – Слышишь, Андрей? Я здесь!

Я постарался пролаять протяжнее. В некоторых окнах зажегся свет, из одного на меня кричали, кажется, нехорошие слова, я понял, что людям это не очень нравится. Я решил дождаться утра, там мне будет проще все разузнать. Разыскав местечко потеплее, я устроился на ночлег. Тогда я ещё не знал, сколько ночей мне придётся провести здесь, в подвальном помещении, где тёплые трубы спасали меня от холода. Я уже несколько дней ничего не ел, жажду я утолял снегом. Я садился под окнами того здания и до тех пор, пока меня не прогоняли, звал своего Андрея. Я знал, что он был там, я чувствовал это и не мог ошибаться.

Из окон на меня смотрели глаза разных, чужих мне людей. Я всматривался в их лица, надеясь узнать в них Андрея, но ни один из этих людей не был им.

Мне стали приносить еду. Я благодарил, как мог, давал себя погладить и иногда спрашивал: – Вы не видели моего хозяина? Его зовут Андрей. Он здесь, в этой больнице.

Но почему-то вместо ответа люди быстро уходили, словно совсем не понимали, о чем я говорю. И вот однажды мороз ударил жуткий, терпеть его было невыносимо. Холод сковывал все моё тело, моя шерсть уже не могла меня согревать, мне нужно было вернуться в подвал, отогреться возле трубы, но я для себя решил, во что бы то ни стало днём ждать появления Андрея. Я присел, холод быстро сковал мои лапы, я не мог произнести ни слова, только одно я прокричал, пролаяв изо всех сил:

– Андрееййй!

Глаза мои постепенно закрывались, я все меньше ощущал холод, пока в какой-то момент вовсе не перестал его чувствовать. Какой-то сладостный сон погрузил меня в мир, где я видел все в чудном свете. Я уснул. Я полетел…

*** – Вы удивительный человек, только перевелись из реанимации, а вам подавай домой. О чем вы говорите? Андрей Петрович, как вы себе это представляете? – возмущению лечащего врача не было предела.

– Мне очень нужно домой. – сказал Андрей.

– Что у вас там? Кто у вас там? Вы о себе должны подумать, ведь то, что вы перенесли сложнейшую операцию, ещё только самое начало, вам предстоит большой путь реабилитации, – вновь сказал доктор.

– У меня там…

– Что? Ну вот что? Жена, дети? Так ведь знаю, что нет. Что же тогда?

Андрей больно вздохнул, прикрыл глаза и сквозь боль проговорил:

– У меня там Друг.

– Что? Друг? Какой ещё такой друг? Подумаешь, друг. Нет, я, конечно, все понимаю, друг это очень, очень важно, но он, я вас уверяю, проживёт и без вас, а вот вы…

– Нет, – не дал ему договорить Андрей, – он без меня не проживёт!

Доктор провёл рукой по подбородку, посмотрел на Андрея внимательно, оценивая его физическое и психическое состояние с учетом операции, которую ему довелось перенести и тихо произнёс:

– Да… тяжелый случай. После чего развернулся и пошёл к двери.

– Поправляйтесь, больной, – сказал он, выходя из палаты.

Все чувства и мысли смешались, спутались. Так Андрей не чувствовал себя никогда. С одной стороны, радость от того, что все позади и оказалось на настолько страшно, как предполагалось. С другой стороны, внутри сверлила какая-то неуловимая мысль, что это за мысль, Андрей и сам толком не мог понять, лишь чувствовал, что это как-то связано с его Другом.

Выпал снег, мороз посеребрил деревья, солнце сияло в чистом голубом небе. В этот день Андрей решил непременно выйти на улицу, пусть на пять минут, но на свежий воздух, так приучил его любимый пёс, и он, проведя больше двух недель в больничной палате, ощущал словно ломку. Он не спеша спустился по ступенькам вниз и вышел на улицу. Пройдя метров десять, он остановился как вкопанный. Внутри себя он вдруг почувствовал спазм, дыхание сбилось. Там, прямо перед ним, на пешеходной дорожке лежал весь усыпанный снегом, его Друг. Он бросился к нему, прихрамывая. Сколько мыслей пронеслось в этот момент в его голове. Сколько он здесь? Жив ли он? Как так случилось, что он оказался здесь? Что там произошло, как он сбежал? Перчатки… О, Боже, в лапах лежавшего на снегу пса были зажаты две его перчатки.

– Милый, дорогой мой Друг, я ведь не бросил тебя, нет. Я бы никогда не бросил тебя…

Андрей кинулся к Другу, стал обнимать его, пытаясь согреть своим теплом, но ни одного движения в ответ так и не услышал. Он проверил его дыхание, но не смог понять, да разве в этом волнении можно что-то понять. Он попытался растереть лапы, голову, но в ответ снова неизменная тишина. Подошли врачи, приехавшие на смену… Все последующие события происходили помимо воли и сознания Андрея. Он не помнил потом, как оказался снова в палате, как сквозь сон менялись лица медсестёр, врачей, санитарок, как менялись капельницы, как он терял этот мир и возвращался снова. И каждый раз, когда он приходил в себя, он говорил:

– Там Друг…

– Что с Другом?

– Спасите Друга…

Однажды утром я открыл глаза. Странно, никогда ещё я не был в таком ослепительно белом месте. Что это? Собачий рай? Значит, он существует? Значит, я в раю?

Снова наступал сон.

***

Но в один из дней, когда я открыл глаза, я увидел перед собой Андрея. Он разговаривал с доктором, тот говорил ему о том, как они, узнав, чья я собака, спасали меня.

– У вас очень крепкий пёс. – сказал доктор.

– Друг. Это мой Друг. – поправил Андрей, надевая перчатки – самый лучший на свете Друг.

Как хорошо зимой, когда у тебя есть дом и тебе есть к кому в нем вернуться.

Андрей бросал мне тарелки, я ловил их и мчал к нему изо всех сил, снег разлетался от моих лап в разные стороны. И мне не важно, что лапы мои немного подморожены, главное, чтобы Андрей не замерзал.