Желтый мокасин для любовника. Веселые рассказы

Урок 7

Прощаемся перед выходными. Учительница пожелала хорошего отдыха. Все встали, собрались выходить.

– Стойте! – кричит Вася. Все замерли.

– Счас! Я скажу! Подождите!

И роется в тетради. Минуту роется, две.

– Что ты хотел сказать? – спрашивает учительница.

– Счас! Подождите!

Все ждут.

– Вот! Фрю! Хайль! – и Вася приветственным жестом вскидывает вперед руку.

Все вздрагивают. Вася чувствует: что-то не так. Смотрит в тетрадь:

– Нет, Фра! Хайль!

И снова вперед руку…

Я пугаюсь.

– Нет. Фри! Хайль!

Учительница натянуто улыбается. Никто ничего не понимает.

– Ну вот же! – обижается Вася и тыкает учительнице под нос тетрадку.

– О! – облегченно выдыхает учительница. – Frei|heit! (фрайхайт)!

То есть – свобода.

– Ну да! – бубнит мне Вася. – Я же и говорю: – Свобода! Все на волю! – снова вскидывает он руку. – Никаких уроков до понедельника!

Урок 8

Встречаемся после выходных.

Проходим еду. Надо рассказать, что у тебя в холодильнике есть, чего – нет, и что ты ешь на завтрак. Учительница по очереди всех опрашивает. Продукты надо выбирать из нарисованных в учебнике: молоко, сыр, хлеб, ветчина, овощи. Доходит очередь до Васи.

– У меня в холодильнике есть молоко и сыр! – говорит Вася.

– Прекрасно! А чего нет? – спрашивает учительница.

Вася пренебрежительно смотрит на картинки. И с гордостью заявляет:

– Водки нет!

– Почему? – от неожиданности спрашивает учителка.

Вася еще больше приосанивается и уверенно считывает с доски предложение, вставив нужное слово:

– Потому что я не ем водку на завтрак!

– О! Интересант! (то бишь интересно) – восклицает слегка выбитая с привычной колеи учителка.

– Вот, видишь, удивляется! – удовлетворенно шепчет мне Вася. – Они тут, небось, думают: все русские пьяницы, жить без водки не могут!

– А что ты пьешь во время завтрака? – делает попытку вернуться в знакомое русло учителка, тыча в картинку с чаем и кофе.

– Я пью на завтрак только вино! – говорит Вася. И, почувствовав напряженную тишину, добавляет. – Иногда… как его… Биир.

– Вася, ты уверен? – спрашивает ошеломленная учительница. – Ты пьешь вино на завтрак?!

– Йа, йа! – гордо говорит Вася. – В Руссланде многие тринкен на завтрак нихт водка, только вайн. И добавляет по-русски. – Все ж таки мы европейцы, а не какие-нибудь там…

Учительница, потрясенная таким русско-европейским обычаем, плавно сворачивает с темы.

– Слушай, – шепчет мне Вася. – Я только не пойму, вот это слово: фрюштук – оно что значит?

– Вася! Фрюштук – значит завтрак! Мы про него полурока талдычим! И ты только что сказал, что пьешь на завтрак вино! И вся Россия пьет…

– Блин! Я ж думал: фрюштук – это сколько штук ты за раз выпиваешь. Еще удивился, что они в штуках считают. Ты это… Скажи ей, а? А то неудобно: опозорил страну!

После уроков спрашиваю:

– Что, устал? Тяжело?

– Да ладно! – машет по-мужски снисходительно. – Я-то что! Учителку жалко!

– Почему?

– Ну как? Ей за две недели надо из русского мужика австрийца сделать!

Урок 9

На уроке не даются Васе артикли. Пыхтит, краснеет, но никак в них не попадет. А тут вдруг отвлекся и стал увлеченно рыться в конце книги. Наконец где-то в оглавлении тычет мне слово:

– Натаха, а вот этот артикль – он какой?

Вглядываюсь в мелкие буквы. Артикльтанц.

– Не знаю, – говорю. – Тебе, Вася, что, своих артиклей мало? Как ты его вообще тут выискал?

– Эх, – говорит Вася осуждающе-назидательно. – Не читаешь ты, Наташа, дома учебник!

На перемене подзывает учительницу.

– А это что? – спрашивает по-русски. Его уже все тут понимают.

– Не знаю! – говорит растерянно учительница.

– Как это? У вас в немецком языке есть артикль, может, очень важный, а вы его не знаете?

– Но у нас нет такого артикля! – изумляется учителка. Еще раз вглядывается:

– А! Это шутка! Вот!

Листает до страницы, где схемой обозначены движения партнеров в танце и написано: артикль танце.

– Ну, вот теперь понятно! – говорит строго Вася. И шепчет мне:

– Скажу жене дома: проходили танцевальный артикль. Весь урок с училкой протанцевал!

На перемене:

– Раньше я думал: как хорошо, что мужики не рожают!

– Ну? А теперь?

– А теперь посмотрел на эти артикли. Думаю: лучше б родил. Ушел бы отсюда нафиг в декрет…

Урок 10

Прихожу на занятия. Вася уже сидит. И все входящие говорят ему по-русски:

– Васья! Привьет! Как дела!

Вася чинно отвечает.

– Отлично! Ну, повторите: от-лич-но!

Потом тихонько толкает меня в бок.

– Слушай, Натаха! А может, мне пойти тут русский преподавать? А что? Русских-то здесь до хрена!

– Не поняла. При чем здесь – русских до хрена? Им же родной язык учить не надо. Кому ж ты будешь преподавать?

– Не въехала? Да местным! Австрийцам же надо с нашими как-то общаться!

***

На уроке отрабатываем тему приглашение. На доске – список мест, куда принято приглашать. Каждый по кругу предлагает соседу куда-то с ним пойти, а тот соглашается или нет.

Васе надо пригласить куда-то соседа – Хасана.

Вася мнется, не понимает, учительница пишет ему слова на доске, он их бездумно повторяет. Хасан ему отвечает, игра идет дальше. Смотрю: Вася как-то задумался.

– Слушай! – шепчет мне. – А это я счас куда его пригласил?

– Хасана? В кино!

– Что?! Я пригласил Хасана в кино?! Нет, эта учителка с ума сошла! Что она себе думает? Ладно бы тебя. Или вон Яну. Но в кино – Хасана?!

Учительница грозит нам пальцем. Вася замолкает, но морщинка на лбу не разглаживается.

– А он что ответил? – наконец шепчет он мне трагически.

– Сказал, что не пойдет. Будет домашнее задание делать.

– Господи! Ну слава Богу! Вот бы мой напарник из Уренгоя поржал, если бы узнал, что я в кино Хасана приглашаю!

***

На перемене

– Вася, ты по работе не скучаешь?

– По поездкам, когда температура – минус 50? Не скучаю. Я по зарплате скучаю. Вот думаю, может, в мусорщики пойти? Они здесь по три тысячи евро зашибают. А за что? Работа как у пианистов. Чистенькая. Люди-то здесь ненормальные.

– То есть?

– Ну, банки в один пакет ложат, бутылки в другой. На пол ничего не кидают. Не страна – мечта мусорщика!

Урок 11

Описываем картинку. На ней симпатичная девушка едет на велосипеде, а сзади болтается огромная виолончель.

– Васья, что делает девушка? – спрашивает учительница.

– Едет!

– Правильно! А что у нее за спиной?

– Эта… как ее (заглядывает в учебник). – Виолончель!

– Значит, по профессии эта девушка – кто?

Вася молчит.

– Ну, если она едет с виолончелью, она – кто?

Вася думает.

– Васья, она – музыкант!

– Не факт! – по-русски говорит Вася, смеривая приторно улыбающуюся девушку недоверчивым взглядом. – Подумаешь, футляр! У нас в 90-е годы в таких виолончелях оружие провозили!

На перемене.

– Пошел тут про пособие узнавать. Жене на меня пособие положено – 800 евро в месяц. Как на безработного. Ну и бардак у них тут с этими пособиями творится!

– А что такое?

– Да дают кому ни попадя! Там столько народа – по 5 детей приволакивают. И всем – деньги, детсады. Исполнилось ребенку 18 лет – дают муниципальное жилье. Каждому. Прикинь! Полный совок! Одна тетка ни дня не работала. Только на биржи труда ходила, отмечалась. У нее пенсия – 1100 евро.

Я жене говорю: вы что тут думаете? Эти мигранты из Турции – они же на наши налоги живут!

– Вася! Какие наши? Ты же сам пособие получаешь?

– Так в семье все деньги общие. И вообще. Я-то работать пойду. А эти только на социалку живут. Говорю жене: ваши австрийцы все у нас передрали. Все мечты нашего Советского Союза тут сбылись.

Она мне: ну это же хорошо…

– Нет! – говорю. – Забыла? Советский Союз плохо кончил…

***

Перемена.

Вася гетеросексуален до неприличия. По европейским меркам. В перерыве все ходят к автомату пить кофе. Две девчонки из Турции – одна из нашей группы, другая ее подружка – считают мелкие монетки и никак не могут набрать.

– Да ладно, девчонки! Я вас угощю! – говорит Вася и закидывает мелочь в автомат.

Девчонки пугаются, качают головами и сбегают.

– Чего они? Я же просто так хотел их угостить. Я же мужчина! Что, не могу девчонкам кофе купить?

– Видишь ли, Вася… Не принято это у них. Считается неприличным.

– Ага! – говорит Вася. – Портреты бородатой женщины по всему городу – прилично. А угостить девчонок кофе – нет…

Урок 12

Проходим сложные глаголы из двух частей. Надо придумать с ними предложения. Вася мучается, пыхтит.

– Что у тебя? – спрашиваю.

– Да вот! – показывает. – Глагол – уехать.

Я смотрю на предожение – наворочал черте что.

– Да зачем тебе этот сложный глагол! Возьми простой – купить!

Вася хмыкает:

– Вот все жещины такие: у них самое простое – купить!

Вздыхает.

– А у мужчин самый простое – уехать…

***

После уроков.

– Как ты к Австрии, привыкаешь? – спрашиваю.

– Понемножку. Все у них тут не так! Даже дома!

– Что не так?

– Ну, гости приходят и прямо в обуви по квартире разгуливают. А жена не дает их в тапочки переобувать! А еда? Жена про борщ говорит: мы такое не едим! Ладно, говорю, сам сварю. Стал варить. Она как заверещит: куда ты столько картошки, капусты! В такую огромную кастрюлю! Мы вот в этой варим! Я аж подскочил. Говорю: не могу я борщ в кошачьей мисочке варить! И ведь весь смели!

Конечно, тяжело.

Я же русский мужик? Как я сразу в австрийца обращусь? Я же, блин, не царевич, который раз – и серый волк! Мне подумать надо.

Урок 13

Перед уроком:

– Прикинь, потащила жена к своей сестре, у которой только что ребенок родился. Ну, сели, разговариваем, ребенок в соседней комнате спит. Эти две на меня как накинулись:

– Чего ты так громко! Перестань кричать! Говори шепотом!

Я им: да вы шо!? Хотите из ребенка забитого труса сделать? Ребенок должен с рождения понимать, в какой мир он попал. Здесь шумят! А то трясутся, от всего прячут, а потом он в школе – козел отпущения! Вот у меня у сестры двое детей. Мы сразу никакой тишины не соблюдали. Кричали, смеялись. Отлично дети выросли. Племяшка – она во втором классе – недавно так пацана в школе отдубасила – родителей вызывали! А если бы дома шепотом разговаривали? Он бы ее отдубасил! Правильно я говорю?

***

На уроке.

Проходим артикли у слов, которые образовались из двух других. Например: картофельсалат, фишсуппе – тут это все пишется вместе. Доходим до соединения слов Brot (хлеб) и Butter (масло).

– Соединяем их вместе и получаем – что? Das Butterbrod! – говорит учительница. – Понятно?

– Нет, – говорит итальянец, который обычно в нашей группе – самый понятливый. – Фруттсалат – я понимаю. Томатный суп – понимаю. А что это такое – хлеб с маслом? Разве такое блюдо бывает? В слове чего-то не хватает!

– Колбасы в нем не хватает! – говорит Вася. – Вот у нас тоже есть слово «бутерброд». Но у нас это значит – хлеб с колбасой! В крайнем случае – с сыром. Ну правильно же? А просто хлеб с маслом – какой это бутерброт? Фигня какая-то! Ох эти австрийцы! Экономные, черти!

Урок 15

Вася пропустил занятие. Приходит на следующее, рассказывает.

– Представляешь, простыл. Трясет всего, ломает. Кашель. И не проходит, зараза. Пошел к врачу: нашли, который по-русски понимает. Две минуты я ему про себя рассказывал, смотрю – не слушает, пишет рецепт. Дает мне. Пейте, говорит, на ночь. И выпроваживает. Я дома жене говорю: как так? Никакого анализа у меня не взял. В России всегда брали. Грудь не послушал. И вообще – выписал мне таблетки, а я люблю в порошке. А она: ну, надо было все это ему и сказать. Какие анализы назначить, какое лекарство. Ничего себе, да? Приходишь к врачу, и сам себе все назначаешь! Пусть тогда и деньги мне за мой визит платят!

– Но лекарство-то помогло? Вижу – не кашляешь?

– Да помогло! Но удовольствия никакого. Не видят они тут за порошками человека!

Урок 16

Сестра жены Васи только что родила. Он пришел, переполненный эмоциями. Весь урок до перемены крутился, вертелся. В коридоре сразу стал махать руками и громко негодовать:

– Нет, я в шоке! Слушай, какая здесь антисанитария творится! Ужас! Родился ребенок – на второй день вся, прикинь, родня, человек 50 поперлась его смотреть. Ну и меня потащили. Думал – под окнами помашем. Ага! Все вваливаются в палату. В обуви, прямо с улицы – будто так и надо. Хватают младенца и начинают с ним фотографироваться! Дурдом! Потом врачи заходят – ни бахилов, ни шапочек. У одного волосы патлатые до плеч, он ребенка – хвать!

Я не выдержал, говорю: надень шапочку, гад! Ты хоть руки мыл, пацана хватаешь?

А сестра жены еще и смеется: они и роды так принимают. Без бахилов, без шапочек. Господи, думаю, вот отсталый народ. А еще что-то про Россию говорят.

Да у нас в роддомах стерильность, детей даже мамкам не дают, чтобы заразу не занесли. А эти – чисто дикари. Понятно теперь, почему у них в Австрии всего 8 миллионов населения. Дети не выживают!

– Ну, Вася, у них показатели по детской смертности очень маленькие…

– Так понятно почему. Местные умные, рожать тут боятся. А рожают мигранты. Их после аулов австрийской больницей не запугаешь!

И вообще. Неправильно здесь все. У нас ребенка забираешь – праздник. Под окнами роддома петарды зажигают, фейрверки запускают, шампанское пьют. Радуются. А здесь пришел, тебе ребенка выдали, ушел. Как в магазине. Без полета страна.

***

Занятия закончились. Встречаемся с Васей у рецепции. Он просит меня помочь ему получить справку, что учился на курсах. Голос грустный.

– Что случилось? – спрашиваю.

– Да, блин, все из-за этого немецкого! Одни засады! Теперь жена с сестрой на меня обиделись!

– Почему?

– Да приехала в гости теща. Она тут в Германии уже 10 лет живет. И я, дурак, решил выучить слово теща на немецком. Ну, типа, чтоб видела, как я тут обживаюсь. И ведь вроде выучил! Она приходит, я ей: Гутен абенд, Швайнемуттер!

А она как обидится! Швайн у них тут – свинья. А теща, оказывается – Швигемуттер.

Ну вот скажи: зачем они сделали эти слова похожими?!

***

Я записываюсь на следующий курс.

– С ума сошла? – говорит Вася. – Зачем тебе еще целый месяц эти артикли-шмонтикли зубрить?

– Ну, чтобы правильно разговаривать.

– На-та-ша! Здесь никто не разговаривает с артиклями. Так, разводка, чтобы народ в их школы шел. У меня вон дома три бабы шпрехают. Ни разу ни одного артикля от них не слышал!

Занимательное языкознание

Херак дверью

Время от времени меня охватывает стыд за незнание немецкого. Я открываю слова и пытаюсь их учить. А так как память у меня отвратительная, ищу созвучные аналоги в русском. И вот сидим мы в кафе. А я, как нарочно, стакан с соком перевернула. Сок по столу растекается, официанта, как водится, нигде не видно.

– Счас я его позову! – говорю горделиво. Так как одно нужное слово – перевернуться – вот как раз утром учила. Хватаю где-то в другом конце зала официанта за рукав. И говорю ему этак небрежно, на чистом немецком языке:

– Майне глас, говорю, ист херак дверью!

Официант смотрит удивленно.

– Ферштеен? – начинаю я раздражаться. – Глас! Ну, стакан, стакан. Вон как у того Херра. Унд глас херакдверью!

Официант замер и не дышит.

– Вот чего я непонятного сказала? Видишь? Того Херра? С гласом? Так я такой же глас херакдверью!

Официант начинает как-то багроветь, надуваться, а потом справляется с собой, и говорит:

– Лучше по-русски. Я немножко понимаю. Какого мужчину вы сначала в глаз… А потом… ну, того-самого дверью?

– Да не мужчину! Стакан!

– А зачем вы стакан того-самого дверью?

– Да не дверью! Локтем! Это же я по-немецки сказала! Вы по-немецки ферштеен?

– Я – да. А какое слово вы сказали?

– Ну, перевернуться.

– А… Так это херумдреен.

Вот ведь, господи, понапридумывали слов! Интеллигентному человеку их и не выговорить!

О рождественских чудесах

Наш приятель недавно переехал в Вену. Звонит, с гордостью спрашивает:

– А вы своих парнеров по бизнесу с Рождеством поздравили?

– Еще нет.

– Эх, вы! Столько лет тут живете! А я уже поздравил! Самые хорошие открытки купил! Дорогие! Всем разослал!

Через два дня встречаем его. Вид у мужика смурной. Потом не выдерживает, рассказывает:

– Представляете, прихожу к партнерам в офис – а народ как-то странно на меня посматривает. Ну, думаю, показалось. К начальнику заглядываю – он шмыг за дверь! Зама его на всякий случай по-английски спрашиваю: ты открытку мою получил? А тот кивает и тоже как-то так бочком, бочком отползает. Чувствую: что-то не то. Прихожу домой. У меня открытки-то еще остались. Беру словарь. Вчитываюсь. Елки-палки! Как неудобно получилось!

Оказывается, там внизу под поздравлением мелкой вязью на одних написано: «дорогой мамочке». А на тех, самых красивых, с ангелочком, что я заму и начальнику послал: «моей любимой крошке»…