Гобелен с пастушкой Катей. Книга 6. Двойной портрет

Четыре тысячи баксов – это первый взнос за платное обучение, вынь и положь, если парень не доберет баллов. У вас дети есть, Валя? Ну, если девочка, то поверьте на слово, я говорю о мальчиках и локальных войнах, никого не осуждая. Тут каждый решает за себя и своего ребенка. Точка.

Тамара стала решать, а Гриша Добросеев послушно плёлся следом. Вот мы теперь у места встречи. Вернулись к наследству бабушки Полины. С тем Тамара у меня появилась, изложила обстоятельства и задала вопрос. Чисто юридический, он же профилактический. Если она возьмёт наследство, завещанное бабкой Полиной, и поделит без спроса с другими родственниками, будет это кража либо нет? Этика по фигу, пояснила девочка, будет ли предмет судебного разбирательства.

Если она возьмет ценную картинку, продаст либо заложит, а сумму поделит на пять частей, как бабушка Полина им велела. По части папе и родной сестре Ксане, а остальные три: Инночки, дядина и её личная – пойдут на платное обучение мальчика Пети в хорошем институте с военной кафедрой. Приблизительно 15 тысяч баксов – всё удовольствие.

Поскольку печально донельзя, но выяснился факт, что близкие родные, отец и сестра, могут воспротивиться и захотеть делить наследство натрое. По числу живых наследников, оставляя вдову дяди и Петю в стороне. Возникали подобные байки, вроде бы в шутку – о правах и наследниках, об юриспруденции в самом чистом виде. Мол, бабушка Полина упоминала пятерых и никого больше, не так ли? А ныне из них в наличие трое, или нет? Мол, тебе, дочка, больше достанется, и картинка вообще не там висит, хорошо бы перевесить. Марианна – она сущая овца, и бабушке Полине была всего лишь младшей невесткой.

Тамара вникла в ситуацию, поразмыслила, пошла к тетке Марианне, потом ко мне за консультацией. Мы обе благословили девочку на сомнительное предприятие. Вдова дяди и бабушка Пети со слезами благодарности, а я, старый зубр в лесах закона – по полной форме. На самом деле, и это самое смешное, с легальной точки обозрения спорная картинка считается собственностью того лица, на чьей стене висит, если много лет прошло, и споров не возникало. С точки зрения закона ценная штуковина бесспорно принадлежит Марианне, и точка.

Устные завещательные распоряжения принимаются во внимание лишь при добровольном разделе. Если возникают споры, то право на стороне давности владения. И то сказать, каждый заявит, что ему угодно либо выгодно. А с добровольным разделом, как я поняла, в ранее благородном семействе Зориных-Рощинских возникли проблемы.

Которые Тамарочка разрубила, как Гордиев узел. Взяла ценность у Марианны со стены, оценила, реализовала, затем поставила в известность остальных родственников. Когда внесла деньги за обучение мальчика Пети, он, бедняжка, недобрал одного балла до бесплатности, обидно же, правда?

Ну, никто не спорит, в благородном семействе много чего произошло, не будем уточнять, потому что очень противно. Бедную девочку Тамару полоскали и валяли в грязи почём зря, сначала просто так, потом с угрозами о самоуправстве и корыстном злоупотреблении имуществом. Возник коллега из плохоньких, стращал Тамару гражданским иском по наущению близких родичей. И даже чуть ли не до уголовного взыскания разговоры дошли, но тут девочка показала им знание предмета, с тем родичи утёрлись.

Тамара тем временем тоже встала в позу и потеряла застенчивость. Объявила родным-соискателям, что пока бардак не уляжется, и ее не перестанут срамить и пугать, то положенные две части от вырученной суммы отец с сестрой не получат, и гори оно синим огнем! Я лично не одобряю такой позиции, но не сужу. Да, муж Гриша Добросеев, оказался, бедняга, в уязвимой позиции, его клевали невозбранно и всласть. Мол, он жену науськал, а сам никакой не наследник, но деньгами для сынка разжился! Это раз, а во-вторых, почему сам не пошел на большую дорогу, зачем выслал Тамару?

Гриша дрогнул душой, стал огрызаться на жену и сына, мол, его из-за них обижают, в доме пошли свары. Тогда сын Петя перешел жить к бабушке Марианне от греха подальше. Потому как к учебному заведению ближе, и квартире он наследник, а папаша стал чрезмерно раздражителен.

Вот такой у них вышел казус в семействе Зориных-Рощинских, так же в семействе Добросеевых, пока Тамара не сбежала, сказав родным невнятное „прости“. Доходит до вас, дружок Валя, моя идея?

Мне никто не докладывал, сколько стоит художество, из-за которого возгорелся сыр-бор, но всё больше кажется, что оно встало ценнее, чем думалось. И если вышло так, то я девочку Тамару не одобряю, но поняла бы… Просто воплощенная мечта, послать всех подальше, купить домик на Канарах и отдохнуть измученной душой. Дочка пристроена, сын Петя учится и живет у бабушки, муж отдыхает, а она пока повитает в грёзах и покупается в средствах. Потом, может быть, вернется, раздаст остаток и поделится впечатлением.

Такое у меня сделалось предположение, и Катя проверяла, не зная сути. Просто собирала сведения о прошлой и настоящей жизни Тамары. Может быть, Катя напала на след и идёт по нему? Тогда хорошо бы отозвать, потому что… Кто ж его знает, как было и есть на самом деле.

Если повалили крупные деньги, то люди могут оказаться крутые, оно всегда одно при другом. Вот что меня беспокоило насчет Тамары, хотя я считала, что Катя докопаться не может. Вот вы, Валя, как думаете, был у неё такой шанс, у Катеньки? Тогда я тоже начну беспокоиться, хотя больше помочь ничем не в состоянии. Кроме одного, конечно.

Пока мы с Катюшей крутили деловой роман вокруг Тамары, она носила в клювике письменные донесения. Вольным стилем, всякие подробности, потом по ним отчитывалась. Вот весь набор в бумажном портфеле, изучайте ради Господа Бога. Если захотите уточнить, то родные и знакомые Тамары в этом списке, его кладу сверху, по нему Катюша двигалась, я вам копию составила. Вы сыщик от Бога, не то, что мы скромные рабочие клячи, вам и документ в руки! Ищите нашу Катю, может, и о Тамарочке что-нибудь проклюнется, а?»

(от первого лица Отче Вали, вновь)

Вот такую знатную речь я выслушал от незатейливой старой дамы, взял бумажный портфель, вышел вон, а на улице почти заплакал от горечи и бессилия. Правильно говорят, врач не может лечить и резать близких, а сыщик не должен искать пропавшую подружку Катю, мешают эмоции и слезы застят глаза. Ведь если сказать по чести, то с бабулей Любочкой мы были квиты! Как она утаила половину информации и замазала шероховатости, так ведь и мне, грешному, было, что скрывать не к своей чести и выгоде!

Как она стояла насмерть, что не видит реальной связи между почившим ложным маляром у Добросеевых под дверями и художествами беглой Тамары – мол, случайный покойник упал под случайными дверями, и всё тут! Так ведь и я, сыщик от Бога или от кого там, тоже оберегал свои секреты и не молвил ни словечка. Ни Павлику Петровичу, ни Любочке Борисовне, никому не доложился про мост «Багратион!»

Иначе были бы со мною другие разговоры, иные последовали бы выводы! А как лопухнулся сыщик хренов, покорный ваш слуга, так язык не повернется выговорить! Оттого так сердился на Павлика и Любочку. Мол, подвели они нас с Катюшей, с прелестным, хотя и безмозглым моим дитятком!

№ 3. Мост «Багратион», рассказ от неназванного лица

До той скверной поры никто данного моста через реку Москву видеть не мог, вернее не хотел, не случалось как-то. Знал, понятно, что оно было перекинуто в стеклянном и бетонном великолепии с одного берега на другой. Зачем, собственно, никому неясно и чрезмерно дорого!

Слышали, но не видели, и не видеть бы дальше, как бы не случился звонок по мобиле от одной знакомой дамочки! Не жалея чужого дорогого времени, сие прелестное, хотя и глупое создание, пробилось однажды серым утром и давай щебетать по нещадному тарифу!

– Ах, так занятно, так любопытно, ты мне нужен, и сейчас просто умрешь от счастья! – так примерно я воспринял писк и щебетанье.

Далее более, а минуты слагались себе и шли на счет МГТС!

– Вот видишь сам, как вышло, вот он результат! – доложило неумное создание с чувством хорошо исполненного долга.

Милое сие существо, оно по моей наводке искало следы другой полнейшей кретинки, кинувшей целое семейство и всех поставившей на уши. А мне уши прожужжали, какая загадочная была эта самая Тамара, чем дышала, что думала, и как слагалась её судьба, пока она не кинула родных и близких с большим прибором.

Создание, которое у нас работало по той Тамаре, оно, знамо дело, прелестное, но увлекающееся чрез меру. Сидела бы лучше дома и варила кашку мелкой детишке, все были бы счастливы! Но нет, пришлось оторвать детку Катю от плиты и корыта, вот теперь наступила расплата по тарифам МТС.

– Как обычно сортировала рекламу из ящика, чтобы не упустить счёт за телефон, а как ты знаешь, они кучу дряни суют каждый день, вот и приходится смотреть внимательно, – тем временем объяснялось создание, хотя без особой надобности, и так было ясно. – То худеть зовут, то обещают нечеловеческую потенцию, то вдруг колдунья Яна возникла, желает предсказать, всё на выброс. Но вот смотрю и глазам не верю. Обычная бумажонка, коттедж предлагают строить из бруса…

– Короче можно и без бруса? – корректно воззвал я, несчастный. – Или перезвони на стационар, оно денег стоит, время, то есть.

– На стационаре у тебя глухо, ведь программка стоит? – созналось догадливое создание. – Так что потерпи. Не жадничай, небось, не сам по мобиле платишь, а фирма. Так и быть, домик из бруса мы пустим побоку, потому что поперёк листка я нашла послание без адреса, но с подписью. Кто-то дошел до моего ящика и сунулся. Оглашать текст, или освободишь стационар от оков?

– Черт с тобой, золотая рыбка, оглашай, – согласился я. – Все равно не отстанешь, пока не добьёшься своего. Хотя прошу помнить, что я не очень-то причем, ваше дельце со старушенцией, отнюдь не моё.

– Сейчас будешь при том, – посулило наглое существо. – И потом тоже. А пока оглашаю. Кавычка. Имею сведения о Т. Ежедневно на мосту Багратион 15.00. По дорожке туда и обратно. Демон. Кавычка закрывается. Буквы большие печатные, чёрные. Ну и как, пойдём на мост?

– Демон у вас с дурой Тамарой какой-то очень уж бесцеремонный, – пожаловался я откровенно. – Влез в почтовый ящик, зачеркнул дом из бруса, задал загадку для детского сада и зовет на мост, прогуляться туда и обратно. Он мне заранее не симпатичен.

– Завязывай придираться, зайчик, – отозвалось создание. – На мосту и осмотрим демона, может быть, он не такой уж… А то для чего твой «Аргус»? Кто должен смотреть в тысячу глаз, каких демонов мне, бедняжке, сам подсунул? Я пойду по дорожке, а ты подстрахуешь незаметно, ага? Может быть, и завершим дельце, особливо, если Демон с Тамарой в одном флаконе, как в указанной поэме.

– Всё-то у тебя, прелесть моя, так просто и невинно, – предостерёг я, а потом внёс предложение. – Давай лучше оповестим, кого надо, прежде чем ловить демонов на мосту, или как?

– Давай лучше не будем, Отче Валечка, – заныло безмозглое создание. – Давай сами поглядим, какой он? Сам заключил, что простенький, немудреный, раз такие письма кладет в ящик. И окажемся с результатом, нас похвалят. Давай соблюдём секрет!

– Играешь с бабулей в экстра-класс? – заметил я сухо. – Вас не тщеславие ли заело, милый друг? Хотя, хрен с тобой, с моста тебя не кинут, там вроде стены стеклянные, и народ, кроме меня наберётся. Не одобряю, но готов способствовать твоим глупостям, они вроде впрямь простые и не очень опасные, так дурость одна.

– Вот и чудненько, пойдем на мост сегодня? – заявило глупое существо.

Вот так мы оказались на мосту над речкой, хотя лично мне это самое предприятие стало поперек души. Дитя Катюша включилась в идиотское расследование, с ней стали играть в придурошные игры, не исключено, что та самая Тамара, а она только радовалась жизни. Еще бы, её позвали на мост делиться секретами о Тамаре, которую никто найти не мог.

Однако саму Катюшу вычислили и нашли, пока она бегала. Но и аз многогрешный бросить глупейшее дитя не мог, мало ли какие демоны тащили её на свидание с собой! За нею следовало приглядеть в оба глаза, тем более, что она сама напросилась слёзно.

А вышел из всего один лишь пшик с прибором! Как мы условились, я приволокся к тому пятачку, где возле чуждого городу строения сидел на лошади давно покойный князь Багратион, и зачем его сюда притащили? Причём сидел он вместе с конем невыразимо мерзко, оба присели на задние ноги, просто-таки завалились в чугуне, так и хотелось подставить им, скорбным, табурет! Иначе мерещилось, что они, чертовы монументы, прямо на глазах усядутся на чугунные задницы! Я решил, что покойный главнокомандующий, такого позора не знал с 1812 года, когда пришлось отступать с войсками от Смоленска! Думается, что и тогда он сидел на коне изящнее, всё же из князей!

Ну да ладно, пока я осматривал монумент, то заметил, что мимо мелькнуло видение, одетое, прямиком на парад и расписанное, как картинка! Пожаловала Катя и бодро метнулась ко входу, минуя нас с присевшей лошадью и князем. Пришлось незаметно следовать за лиловым пиджаком стройного видения, хоть оделась она приметно, облегчила задачу. И какой-то хвостик изящно пристроила на макушку, так за ним и следовал, хвалю!

Однако этим наши удачи исчерпались на означенный день и час. Все разнородные чудеса пешеходного моста мы осваивали на пару с глупым существом. Дорожки на мосту оказались не простые, а самодвигательные, двухсторонние, действительно удобное местечко обозначил самозванный Демон для незаметного свидания.

Мое прелестное создание приметно каталось в медленном темпе, стоя на плывущей дорожке, мне досталась роль чисто созерцательная. Туда и обратно, раза четыре подряд Катя в лиловом одеянии проехалась по мосту – только это мне удалось созерцать раз за разом. Никто знаков не делал, пассов не предпринимал, короче, ни один демон к детке Кате на свидание не подошел! Народу на мосту нашлось немного, среди редкой гуляющей публики не удалось выделить буквально никого, такая проехала незадача.

Когда милейшая Катюша устала ездить, она с поникшим хвостом на макушке покинула дорожки-самокатки и с горя забежала в «Венскую кондитерскую» заесть разочарование дорогим десертом. Я туда заглянул мельком, но сразу вышел и ждал неудачницу далеко от моста в условленном месте. О чем у нас шли беседы, пожалуй, что лучше умолчать, мне не удалось проявить должной сдержанности, в чем себя очень виню.

Хотя я указал бедняжке на допущенные недочеты, хотя предостерег от общения с вульгарными самозванцами, набившимися к ней в почтовый ящик, хотя высказал здравое предложение послать дурных шутников далеко и надолго, но боюсь, что достиг как раз обратного. Катя, бедное моё дитя, вовсе не предостереглась, вместо того обиделась на меня, взявшего ненадобный менторский тон. Особо неприятно вспоминается последнее слово, я довёл до сведения детки, что у неё не расследование, а бардак дурного вкуса, не стоящий выеденного яйца. Помянул всуе кухню и корыто, как занятия более свойственные… И что в результате вышли пустяки и дилетантские потуги с обеих сторон, даже с трёх – включая ту самую Тамару. Вот так прямо сказал и упустил детку Катю с концами.

Нынче приходится думать с ужасом, что о следующем приглашении на подобное свидание Катя заведомо промолчала, застеснялась, как бы опять того не вышло. А мне, самонадеянному придурку, только и остаётся гадать, куда и зачем увлек Катю самодельный Демон во имя Тамары на сей раз. И отчего она оттуда не подаёт вестей. Кроме того, настырно лез в голову неживой псевдомаляр, который валялся у Кати на пути как бы случайно, она через него шагнула и забыла, а я забыть теперь не мог, не получалось!

Вот вам игрушечки от милой старушечки! Так я думал и гадал, пока нёс к себе бумажный портфель с домыслами и докладами. Катя искала следы беглой Тамары, адвокат Любовь Борисовна исповедалась в грехах Тамары по части семейной собственности, а как в ребус вкладывались такие детали, как тело на ступеньках и вызов от Демона на мост – вот в чем состояла главная печаль, неизбывный кошмар сыщика!

И увы, никакой реальной помощи не предвиделось, кроме как от самой Катюши, причем мимовольно и с большим опозданием. Если ей привелось заметить нечто нужное, далее записать к докладу для старой ведьмы Любочки Борисовны.

Вот я, удрученный, и пошел искать, кто не спрятался, я не виноват!

№ 4. Опять от лица директора Аргуса, для доклада незнамо кому ещё

Спешу донести до сведения тех, кого это касается, что домашнее задание по документам от Екатерины Малышевой некий Валентин Михайлович выполнял именно что дома, притом в нерабочее время, для детки Кати нам не жаль ничего. Дом был не его, а Катин, но это детали. Потому что ноги сами принесли директора туда, откуда он вынес тревожные догадки о местопребывании хозяйки. Хотелось освежить впечатления, вникнуть, сосредоточиться на предмете, не исключено, что выловить не замеченную ранее подробность.

Так и оказалось. Директор «Аргуса» помнил, что на квартире Кати в тот раз привиделись какие-то бумаги навалом, ранее не бывшие на виду. Возможно, высыпанные из антресолей, скажем, принадлежащие супругу Мише, или непонятно чьи, скажем деловые.

Тут директор может по праву остановиться на такой подробности. Он, и никто иной, кроме разве что супруга Миши, является единственным в мире экспертом по «бардаку в жилище Кати». Из этого драгоценного источника можно и нужно черпать различные сведения о принципах и деталях жизни замечательной нашей детки.

Во-первых, самым тревожным симптомом является как раз отсутствие бардака. Если в жилище у Кати порядок, то можно ручаться, что она где-то на полдороге к клинике пограничных состояний и мучается страшно.

Такое доводилось видеть всего лишь пару раз, и этого вполне достаточно, смею заверить. Оба раза связаны с крушением личных надежд и уходом в никуда разных идиотов, которым Катя благоволила.

На сей раз, ничего подобного не наблюдалось, слава великому Богу. Потому что, если бы довелось застать в квартире порядок, совмещенный с длительным и неясным отсутствием Кати, то все были в полном праве предположить самое худшее и нанять водолазов шарить по дну реки.

Ну, как я упоминал, о том речи не идёт, и замечательно. Еще в первый раз, когда директор «Аргуса» вошёл в дом, не станем расписывать как, то сходу сделал выводы, которые излагал ранее (см. выше). Что, судя по детской комнате и спальному покою, домашние у Кати пребывали в отсутствии. Катя упоминала, что сын при бабках на дачах, а муж Миша вновь загулялся по заграницам по своим живописным делам, поехал и застрял. Следовательно, жилище вещало о жизни и деятельности самой Кати.

Они обе, то бишь жизнь с деятельностью, протекали в большой комнате и на кухне, о чем свидетельствовали разные предметы, находящиеся в состоянии хаоса. Опытный наблюдатель мог представить, как наша Катюша ела бутерброд и одновременно изучала некое печатное издание: вон блюдце с крошками на раскрытой книжке, оба предмета сверху журнального столика. И старенький компьютер сбоку, почти на весу, его она отодвинула, чтобы поесть.

Это Катя работала, даже можно заключить над чем, под столом гора бумажного мусора, чтобы не ходить далеко и не рыться зря. В первый раз наблюдатель особо не разглядывал, над чем милая Катя трудилась, его сразили другие виды. Он понял, как детка-прелесть собиралась, и уже почти валялся в обмороке. Потому что собиралась она, как делала это обычно, косметика на диване, рваные колготки на полу, мешок с носками вытряхнут под кресло, чтобы сразу нашлись парные. По всей видимости, они нашлись, наделись на прелестные ножки и уехали вместе с Катей.

Непарные остались на полу, наряду с тапочками и мужниной рубашкой, которая сходила у Кати за халат, всё это тянулось, как хвост кометы, по полу и по мебели. Хорошая, лаковая сумка валялась на диване, раскрытая и выпотрошенная, значит, Катя переложила содержимое в другое вместилище, покрепче и поплоше. Такие уютные домашние виды наряду с длительным отсутствия хозяйки послужили базой для реального беспокойства. И лиловый пиджак на кресле, а так же парадные туфли-лодочки под ним. Надо думать, что Катя собиралась приодеться и приобуться, потом передумала. Может статься, её переубедил дождь за окном, или же… Ну не важно.

На второе нелегальное посещение квартиры наблюдатель, именно директор «Аргуса», припас себе другую задачу. Он собрался реально восстановить по мусору в доме ход мыслей и настроений потерянной Кати. К общему пиршеству той самой мысли он нёс в опустевший дом бумажный портфель от старушки Любочки. Там находились, так сказать итоги, чистовики. Оригинальный источник с возможными вариантами, надо полагать, сеялся в наброску у Кати по квартире. Как оно и вышло, конкретно под журнальным столом.

Вновь со слезою убедившись, что на квартире Катя давно не появлялась, директор-наблюдатель приступил к работе с бумажным мусором. Под столом лежала куча бумаг и картона, но отнюдь не принадлежащая Кате! Не её рукою исписано, не её духом проникнуто, чужое и неприятное барахло, глаза бы не смотрели. Понятно, что мусор относился к Тамаре, демон ее возьми! (Влетело не из той оперы, не к тому докладу. Вычеркнуто.)

Теперь к докладу. Наблюдатель, утерев слезу и пнув ногою мусор, наконец, сформулировал задачу. Вычислить, откуда что взялось. А именно. Вот в портфеле от старухи Любочки плоды трудов, результаты вдохновенной работы над документами и архивом.

А кто дал-то? Откуда взялась у Кати эта стародавняя чужая труха? И почему она держала архив под столом, что надеялась оттуда извлечь?

Поскольку старушка Люба ничего подобного не упоминала, толковала, что Катя вела общие разговоры с родными и близкими беглой Тамары.

Стало очень любопытно, кто расщедрился на Тамарины нетоварные остатки и с какой, собственно, целью? Куда и кто захотел завлечь нашу Катю, в какие пучины?

Вот наблюдатель и уселся в кресло, держал под ногами мусор от Тамары и тщательно изучал доклады по ходу действия. По мере изучения обнаружилось, что мусор-архив пришел сам, это фигурально выражаясь. Катенька то ли забыла, то ли поленилась доложить старушке, что один из опрошенных сунул ей куль с бумажной трухой. Утаила, крошка хренова, имя главного и щедрого информатора, следовательно приходилось рыть самому. Далее, взявшись за гуж, директор-распорядитель, он же бедный Валя, стал сортировать легальные донесения. Извольте кушать.

№ 5. Доклады для адвоката-заказчика, от Кати Дмитриевны. В дивно напечатанном виде на хорошей бумаге, она старалась

Документ А. Зорины-Рощинские, пошли вне очереди, абсолютно случайно, милль пардон!

На даче я зашла не на ту половину, искала тётечку Еву, попала в родовое гнездо, оказалось, что они живут стенка в стенку. Сюрприз. Второй сюрприз – в этом гнезде никто не знает, что Тамара упорхнула, теребили меня зря, о чем ни попадя, тянули за язык, но беспредметно. В гнезде нашлась родная сестра Тамары (надеюсь, что они не похожи, иначе берите взад, такое не ем!) и её свекровь, также у плиты сидела бабушка. Чья – Бог весть, очень старая и неласковая.

Так вот сестра, хорошо, что у меня такой нету. Кисло-сладкая дамочка, обильно сокрушалась, как у Томочки жизнь не сложилась, как им всем родным и близким, жаль её, бедную. Такая девочка была, некрасивая, неживая, незадачливая, кто теперь ее пожалеет, как не родные? Вся просто изошла рептильными слезами, это когда поймала меня на выходе от Евы, специально таилась у забора. До того изошла любопытством, зачем мне нужна Ева. Пока не послала за забор, где Ева и проживает в одиночестве.

А та в свою очередь, Ева то есть, чуть не взвыла, когда поняла, что я побывала за стенкой. Какие-то секреты имеют место у них в семействе. Это мой первый вывод. Далее всплыли неясные догадки насчет некоего Белоглазова, действительного члена коллегии. Это сестра всю дорогу поминала всуе того и другую, из чего родилось подозрение, что он чей-то коллега (если из коллегии?), или я очень ошиблась? Сплошные тайны косяком, второй вывод.

А в дальнем конце дачной тропинки вообще было нечто. Только я рассталась с унылой сестрой, так набежала свекровь (ее, надо понимать, а чья ещё?). За кого она приняла Вашу покорную слугу, это тоже тайна, но не важно. Однако настояла, чтобы сделать важное сообщение о семье Зориных-Рощинских. Её право, я послушала тщательно.

«Они вообще-то неродственные крайне, и даже бабушку сожгли!» – на месте сообщила свекровь. Я буквально села в траву и не поднялась, пока не узнала, что старушку легально кремировали честь по чести. Ну да ладно, бывает и не такое, я не в обиде. Вслед за сожжённой бабушкой настала очередь Тамары, я узнала, что «сын у неё неродной, а дочь прямо-таки внебрачная», это я мягко перефразировала. «И девку за деньги продали бандитам…» – я уже никуда не садилась, но не переварила. Пусть побудет тайной.

Свекровь, когда поняла, что меня подобными ужасами не проймёшь, в досаде удалилась. Может быть, следовало её разработать, но я не смогла.

Вот и все покамест о родимом семействе, очень таинственно, крайне.

Документ Б. Тетка Ева, как было указано первоначально.

Если начинать без Адама, но с Евы, то первым делом я узнала, что она со стороны матери её! Это не брань, просто уточнение. Не знаю, какой там красоткой Ева была или слыла, сейчас мало что видно, в отличие от иных некоторых. Комплимент.

Да, как я попала к Еве с приключениями, я уже излагала в документе №А, так что без повторов. Ева первым моментом выложила на стол телеграмму от племяшки и в, отличие от клиента Добросеева, разрешила унести с собою. Если вдруг не донесётся, то вот текст. «Тётечка Евочка! Не волнуйся, меня искать не надо. Я в хорошем месте и в хорошей компании, однако, побуду там. Пока. Твоя Тамара».

Хамская телеграмма, хотя ласковая, не скрою. Адресатка Ева тоже примерно так считает, она сдержанно обижена, тем не менее рвётся заслонить племянницу крылом от возможной критики. Позиция такова.

Тамарочка всю дорогу была прелестная детка, красивая, весёлая и умненькая, а те, кто рядом болтался, все девочку обижали, не ценили и толкали на всякое разное, а она очень благородная была, деточка Тамара. Всегда для других, а для себя – даже не думала. А уж не жадная – так просто до святости, вся в тётку. Да, начала Ева насчет людской жадности с того, что пнула «гадюку Ксанку» за стенкой, свою младшую племянницу. Та свила змеиное гнездо на другой половине дачи, сестрица Елена ей позволила. (Кто кому сестрица, заказчику виднее, я не вникла.)

Так вот в змеином гнезде свились клубком родичи Ксанки по мужу в огромном количестве, плотно уселись и вытеснили Тамару с детьми начисто. Елена и это позволила, ну да Бог ей судья.

А семья Тамарочки перебралась за стену к тетке Еве, не пропадать же им на лето из-за чужой жадности. Ну, Аня-то Тамаре родная дочка, дело святое, а вот Марианна с мальчиком каждое лето гостили у Евы, сколько хотели. (В следующий раз мне бы пригодилось какое-то, хоть самое завалящее семейное древо, не то всплывают имена и титулы, а зуб неймет. Это насчет Марианны, которая тоже в списке значится, однако не проясняется, хотя гостила с мальчиком на даче).

Так бишь о чем я, вернее, Ева? Обо всех, кто пользовался добротой и бескорыстием Тамары. Начиная с бабушки Полины, надо думать, она та самая, которую дружно «сожгли»? По мнению Евы, бабушка Полина Юрьевна была отменных статей авантюристка, чего только не сочиняла и не проворачивала. С ее причуд беды и пошли, это точно. И Марианна с ней заодно, любимая невестка была у Полины, как дочка родная. Вот они и чудили с Тамарочкой, как хотели, та бабку уважала и слушала. А Марианна – это вообще лиса! С виду овечка овечкой, а так себе всё устроила, не подкопаешься! С её дочкой Инночкой Тамара с детства возилась, играла, таскала с собой, кавалеров приводила прямо к ним в дом, просто косяками! Не себе, а Инночке, представьте только! Ну да грех это, ладно… Инночки давно на свете нету, и девочка была безответная, миленькая, Тамаре в рот смотрела всю жизнь. А уж Тамара ей за любовь честно отплатила, никто не скажет иного, была вместо родной матери и даже лучше. Сама Марианна ни словечка против не молвила, знала, как Тамарочке обязана по гроб своей жизни. (Это мне уже не под силу, древа мне, древа!) Хотя что-то брезжило, потому что Гриша Добросеев в головоломке появился наряду с Марианной, ну да Господь с ними, я не затем на дачу ездила, прошу прощения.

Я, конечно, задала тете Еве тот самый вопрос. Не знала ли она как самое доверенное лицо, с кем бы Тамарочка могла уйти от Гриши Добросеева, и реально ли это. Предварительно польстила, как смогла.

Скажу честно, толкового ответа добиться не удалось. «С одной стороны нельзя не отметить, с другой стороны нельзя не заметить», примерно так долго и убедительно толковала опытная Ева. С одной стороны Тамарочка пользовалась головокружительным успехом в юности, романы следовали один за одним. Потом, видите ли, Гриша Добросеев, он хоть красавец собою, но скучноват, понятно, что Тамара могла и… Положим, что на работе, в журнале своём, там мужики ходят отборные. Кто бы бросил камень, но не Ева.

С другой стороны Тамара очень порядочный человек, она с первым мужем развелась очень достойно, и если бы хотела кинуть Гришу, то сделала бы прилично, а не так по-детски, взяла и сбежала. Но, правда, если внезапная и большая любовь? Могло быть и такое, у нее с первым мужем был страстный роман, ушла из дому, никого не спросила, и до этого бывали увлечения. Ещё в школе в самом последнем классе, перед экзаменами и поступлением почти вплотную. Ева вся дрожала, боялась, что не поступит девка, провалится, та прямо витала в облаках. Но у девочки голова в порядке, ничего не скажешь. Любовь сама по себе, а дело делом. Поступила, как миленькая, набрала все баллы.

Далее к моему удивлению, Ева сделала крутой вираж и вернулась к бабушке Полине, мол, оттуда всё пошло. Бабкино воспитание, ее байки и причуды. Даже почему-то её распоряжения. Вот распорядилась старуха прямо на одре, и теперь Тамарочка мается, любовь там или не любовь, но всё пошло с Полины. Типа того, что Полина руководит поведением внучки из-за гроба, Тамара вынуждена считаться и живет по указке. (Этот пласт оказался недоступен, я излагаю, как могу, в составе мнения тетушки Евы, покойная бабушка мне не по зубам.)

Кстати, пока не забыла, а как насчет первого мужа Тамары? Он у меня в Вашем поминальнике не значится, может быть, следует? Вдруг Тамара вновь к нему сбежала из дому, прецедент имелся, вдруг старая любовь очнулась и расцвела? Хотя бы и вторая?