Эта и ещё 2 книги за 399 ₽
– Когда я умру, Вальтер, меня похоронят прямо здесь, пред вашим столом. А на могильном камне будет высечено: «In culpa esse »…( «виноват» – с лат.)
– Я сдохну первым, – отозвался Керн ледяным голосом. – И на могиле моей напишут «Qua tu vadis, Gaesse? ».(« Где ты ходишь (где тебя носит), Гессе?» - лат.)
– Когда я умру, Вальтер, меня похоронят прямо здесь, пред вашим столом. А на могильном камне будет высечено: «In culpa esse »…( «виноват» – с лат.)
– Я сдохну первым, – отозвался Керн ледяным голосом. – И на могиле моей напишут «Qua tu vadis, Gaesse? ».(« Где ты ходишь (где тебя носит), Гессе?» - лат.)
Когда преступник обретает свое имя среди тех, кто ожидает очередного его удара, среди целого города своих возможных жертв, их родни и друзей – он обретает и вторую жизнь, становится частью этого города, историей, легендой, теперь уже навсегда неотъемлемой. И уничтожить то, что претворяется из человека – в сказание, явление, как зной или ветер, будет вдвое, вчетверо сложнее…
Когда преступник обретает свое имя среди тех, кто ожидает очередного его удара, среди целого города своих возможных жертв, их родни и друзей – он обретает и вторую жизнь, становится частью этого города, историей, легендой, теперь уже навсегда неотъемлемой. И уничтожить то, что претворяется из человека – в сказание, явление, как зной или ветер, будет вдвое, вчетверо сложнее…
– Вот козел юродивый, отмазался. Душу отвел, но больше у меня на это рука не поднимется.
– Бей ногами.
– Вот козел юродивый, отмазался. Душу отвел, но больше у меня на это рука не поднимется.
– Бей ногами.
Что бы ни происходило вокруг, неизменно кажется, что беда никогда коснется тебя самого или твоих ближних. Все напасти – словно что-то далекое и мнимое, как дикие племена варваров, о которых слышишь рассказы, но которых никогда не видел и не увидишь. Даже когда это происходит, все равно не можешь поверить...
Что бы ни происходило вокруг, неизменно кажется, что беда никогда коснется тебя самого или твоих ближних. Все напасти – словно что-то далекое и мнимое, как дикие племена варваров, о которых слышишь рассказы, но которых никогда не видел и не увидишь. Даже когда это происходит, все равно не можешь поверить...
Когда ещё кому-то плохо, собственные мучения уже кажутся вполовину меньше.
Когда ещё кому-то плохо, собственные мучения уже кажутся вполовину меньше.
Нельзя запрещать самостоятельное изучение Ветхого Завета; это надо поощрять, это изучение надо сделать непременным. Для всех. Принудительно. К первому Причастию не допускать без сданного экзамена – со всеми прелестями вроде названий, имен и дат. Вот тогда – уж точно никто даже не посмотрит в его сторону по доброй воле…
Нельзя запрещать самостоятельное изучение Ветхого Завета; это надо поощрять, это изучение надо сделать непременным. Для всех. Принудительно. К первому Причастию не допускать без сданного экзамена – со всеми прелестями вроде названий, имен и дат. Вот тогда – уж точно никто даже не посмотрит в его сторону по доброй воле…
Невозможно видеть разные стороны истины. Разные стороны свободной воли. Можно быть по разные стороны от них.
Невозможно видеть разные стороны истины. Разные стороны свободной воли. Можно быть по разные стороны от них.
— Что-то никакой торжественности в моменте, — проводив взглядом поскальзывающуюся в лужах фигуру Ланца, вздохнул подопечный, пытаясь грязным пальцем оттереть пятно с безнадежно угвазданного рукава. — Я как-то иначе себе все это видел — десяток арбалетчиков целится в могилу (а ну как встанет), вокруг пара экзорсистов с возвышенными физиономиями, кучка инквизиторов с факелами… Ну, и какой-нибудь придурок роется в земле.
— Что-то никакой торжественности в моменте, — проводив взглядом поскальзывающуюся в лужах фигуру Ланца, вздохнул подопечный, пытаясь грязным пальцем оттереть пятно с безнадежно угвазданного рукава. — Я как-то иначе себе все это видел — десяток арбалетчиков целится в могилу (а ну как встанет), вокруг пара экзорсистов с возвышенными физиономиями, кучка инквизиторов с факелами… Ну, и какой-нибудь придурок роется в земле.
В этом мире грязь, мерзость, зло; так? Очень просто — запереться где-нибудь, глаза закрыть и уши зажмурить, пусть те, у кого нет роскоши блюсти свою безгрешность, копаются в этой грязи сами. Это весьма удобно.
В этом мире грязь, мерзость, зло; так? Очень просто — запереться где-нибудь, глаза закрыть и уши зажмурить, пусть те, у кого нет роскоши блюсти свою безгрешность, копаются в этой грязи сами. Это весьма удобно.
...дабы врожденная твоя стойкость имела в поддержке что-то, кроме себя самой...
...дабы врожденная твоя стойкость имела в поддержке что-то, кроме себя самой...
Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке: