Лети, ведьма, лети!

4

В подземелье, где стоял опустевший гроб святой Вальпурги, было крайне неуютно. Нет, я и раньше здесь бывала не раз и уже привыкла к этим стенам, но тогда их осеняла благодать святой, а теперь… Красноватые плиты гранита холодно блестели в свете больших матовых ламп, свисавших с потолка. Всюду было чисто и слегка пахло хвойным освежителем воздуха. Хотя, возможно, это был не освежитель, а ароматическое масло. Известно ведь, что запах хвои отгоняет злых духов…

…Которых здесь теперь может оказаться в преизбытке.

– Чур меня, чур! – прошептала я и возложила руки на крышку священного гроба.

Так. И что я чувствую?

Поначалу ничего. Все вокруг казалось обыденным и донельзя реальным. Я перевела свое восприятие в режим ментального сканирования и…

Святая Вальпурга, какой холод! Какой неизбывный ужас!

Мне показалось, что на меня гранитной волной накатывает потолок. Тело словно заледенело, а ладони будто приварились к крышке гроба. Я затряслась в ужасе, который никак не могла себе объяснить. Ведь никого не было рядом! Ну никого!

Я с трудом оторвала руки от крышки гроба и, потеряв равновесие, упала на негостеприимный пол. Ужас переполнял меня, как вода – легкие незадачливого ныряльщика. В тишине склепа раздавался какой-то противный стук. Лишь через минуту я поняла, что это стучат мои собственные зубы.

– Святая Вальпурга, мать всем ведьмам, помоги мне, грешной! – взмолилась я.

Ужас отошел, и я поняла, что дышу. Я обнаружила ментальный слепок похитителя. Но это мне ничего не дало. Ужас – вот его визитная карточка. Кто может внушать такой ужас?

Я встала и, начертив в воздухе знаки защищающих сефиротов, снова прикоснулась к гробу. Ничего. Камень и камень – прохладный, чуть шероховатый. Я поднатужилась и немного сдвинула крышку. Гроб, естественно, был пуст. Не считая, конечно, разворошенного погребального шелка. Выходит, грабитель похитил только тело, даже не затрудняясь обвить его погребальными пеленами. У кого рука поднялась на такое? И зачем?

Неужели действительно для продажи? Мощи святой Вальпурги стоят миллиарды. Любая ведьма за них душу прозакладывает.

Кроме меня. И, наверное, Дарьи Белинской.

Вот еще что я упустила из виду… Дворец Ремесла был построен на этих мощах. Все здесь держалось благодаря милостивому покровительству святой Вальпурги. Теперь же, когда ее нет…

С дворцом может случиться что угодно.

Нет, безусловно, у дворца есть охрана и есть целая сеть защитных заклинаний. Но сработают ли они должным образом, если на дворец нападут, допустим, Магистриан-маги?

Это вопрос.

Я прошептала краткую молитву святой Вальпурге и опустила руки в гроб – на шелковые пелены. Если их касался похититель или похитительница, они должны хранить хоть что-то.

Хоть что-то, кроме безоговорочного, необъяснимого ужаса.

Ничего. Пусто. Я вытащила руки и вернула на место гробовую крышку. Постояла, впитывая в себя атмосферу склепа.

Да, теперь, без святой Вальпурги, это был не более чем склеп. Я касалась рукою крепко пригнанных друг к другу стен, но стены были молчаливы, они не хотели выдавать своей тайны.

– Кто ты? Кто ты? – беззвучно шептала я, как мне казалось вопрошая напрасно.

И тут я услышала шаги.

Очень осторожные шаги по лестнице, ведущей в склеп.

Я набросила на себя невидимость. Любая ведьма, конечно, почувствует меня за версту, но все-таки…

Вдруг это шаги похитителя? Ведь говорят же, преступников часто тянет на место преступления.

Я замерла, обратив свой взгляд на лестницу. Шаги приблизились, и в склеп вошла… Горе-писательница Надежда Первухина.

– Черт бы вас побрал, Надежда! – воскликнула я с досадой. – Что вы здесь делаете?

И сбросила невидимость.

Лицо писательницы стало пепельно-серым. Она пошатнулась и явно вознамерилась упасть в обморок.

– Стоять! – приказала я. – Только обмороков тут и не хватало. Придите в себя, это всего лишь я.

– Ох, Юлия! – переводя дух, сказала писательница. – Как вы меня напугали.

– Вас напугать – большого ума не надо, вы уже родились напуганной. Что вы здесь делаете?

– А вы?

– Я первой спросила. Да не дергайтесь вы! Вам совершенно не стоит меня бояться. Во всяком случае, сейчас. Итак, вы здесь для того…

– Для того, чтобы собрать кое-какие материалы для книги.

– Ох, я и забыла, что вы у нас тоже писательница!

– А кто еще?

– Мой муж. Да и я сама в последнее время грешу беллетристикой.

– Мои интересы с недавних пор простираются дальше беллетристики, – важно заметила Надежда. – Я пишу строго документальную книгу о современном ведьмовстве. Госпожа Дарья Белинская мне предоставила карт-бланш.

– Вы, наверное, ей все мозги проели, пока получили этот карт-бланш.

– Ничего подобного! – гордо ответствовала Надежда. – Госпожа Белинская сама, повторяю, сама пригласила меня во дворец и предложила писать строго документированную хронику. А кроме того…

– О богиня светлая Диана! Есть еще и «кроме»?!

– Да. Я читаю курс лекций по истории ведьмовской литературы. Для слушательниц школы первой ступени. И что вы так презрительно на меня смотрите?

– Презрительно? Что вы! Я смотрю на вас с глубоким интересом. Вы хорошо выглядите, Надежда. Похудели, одеваетесь со вкусом. Бусики себе приобрели симпатичные… Похоже, дворец влияет на вас самым положительным образом.

– Да, есть немного. Юлия, я слышала, что вы вышли замуж?

– Совершенно верно. И не прошло еще и дня, как мы вернулись из свадебного путешествия.

– Вас отозвали в связи с делом святой Вальпурги?

– Как, вы и об этом знаете?

– Об этом знают мои ученицы, а значит, знаю и я. Мы тоже ломаем головы над тем, кому выгодно это похищение.

– Похитителем может быть кто угодно. Даже вы.

– Я рассматривала и этот вариант, – твердо сказала Надежда.

– Да что вы?

– Рассматривала, – повторила она. – Ведь похититель мог проникнуть во дворец, только воспользовавшись чьей-то личиной. А почему не моей? Я имею возможность бывать во всех уголках дворца, всем примелькалась, так что…

– Надежда, вы слишком много о себе возомнили. Но как версию я это приму.

– Юлия, вас вызвали для того, чтобы вы вели это дело?

– Да, а что?

– Тогда я должна сделать вам заявление.

– О боги, какое?

– Возможно, это будет важно. Одна из моих слушательниц была в склепе буквально накануне похищения.

– И что? Что она говорит?

– К сожалению, говорить она не может. На нее наброшено заклятие немоты. И никто, кроме самого заклинателя, не может это заклятие снять.

– И вы думаете, я сниму это заклятие?

– Я всегда знала вас как очень способную ведьму, Юлия.

– Льстите, льстите. Но идемте, попробуем разговорить вашу подопечную.

5

«Подопечная» оказалась хрупкой и изящной девочкой лет двенадцати. Она сидела в дортуаре на кровати и что-то рисовала в маленьком блокнотике.

– Здравствуй, Селия. – Надежда положила ей руку на плечо. – Видишь, сама Госпожа Ведьм пришла посмотреть на тебя.

Селия, не вставая, прижалась щекой к боку писательницы и посмотрела на меня испуганными и печальными глазами.

– Благословенна будь, Селия. – Я постаралась, чтобы моя улыбка вышла доброжелательной и открытой. – Как ты себя чувствуешь?

Селия кивнула и написала что-то в блокноте. Потом подала блокнот мне.

«Здравствуйте, Госпожа. Я чувствую себя неважно».

– Чем я могу помочь тебе, Селия?

«Не знаю».

– Может быть, я попробую снять заклятие немоты?

Селия захныкала, руки ее задрожали и выронили блокнот. Она еще сильней прижалась к Надежде, та села рядом на кровать и, обняв девочку за плечи, начала говорить ей что-то успокаивающее.

– Она всегда так реагирует, когда ей предлагают снять заклятие, – сказала Надежда. – Кто-то очень сильно напугал девочку.

– Откуда вы знаете, что она была в склепе накануне похищения? – спросила я.

– Она написала мне об этом, когда… Когда по дворцу распространилась весть о похищении. Селия, успокойся, пожалуйста. Госпожа Юлия не хочет сделать тебе больно. Она хочет только попробовать снять заклятие.

Селия подняла блокнот и написала:

«Нет!»

– Кто тебя так запугал, Селия? – спросила я.

«Я не знаю, кто это».

– Как он или она выглядит?

«Никак. Много темноты».

– Селия, тебя… тебя били?

«Нет. Можно по-другому сделать больно».

Бедняга!

– Надежда, почему вы не доложили госпоже Дарье или мессиру Рупрехту о том, что с вашей ученицей стряслась беда?

– Им сейчас не до Селии, – сказала Надежда. – К тому же я надеялась, что смогу сама помочь девочке.

– Как? Ведь вы начинающая ведьма! Вы понимаете, что на ребенка наложено заклятие, которое практически невозможно снять!

– Теперь я это понимаю, но… Во дворце и так много проблем. Кто будет заботиться о душевном покое Селии?

– Хорошо. Я понимаю. Селия, но не могла бы ты написать, что или кого ты видела накануне похищения?

«Мне страшно», – написала Селия.

– Ничего не бойся, мы не оставим тебя. Только напиши.

«Я видела молнию, а потом темноту. Много темноты».

Селия написала это и втянула голову в плечи. Она напоминала сейчас перепуганного птенца. Меня кольнула жалость. Кто бы ни был похититель, он заслуживает самого жестокого к себе отношения. И даже не потому, что посягнул на главную ведьмовскую святыню. А потому, что сейчас эта девочка сидит немая и страшно испуганная.

Молния? Тьма?

Это мог сделать кто угодно. Но вот наложить заклятие немоты может не всякий.

– Спасибо, Селия, – сказала я девочке. – Ты мне очень помогла. Я больше не буду тревожить тебя.

Селия кивнула. В глазах ее стояли слезы.

– Я обещаю тебе, что поймаю того негодяя, который заклял тебя. И ему не поздоровится.

Хотя почему именно «ему»?

Разговор с Селией ничего не прояснил. Только добавил еще больше путаницы.

Я попрощалась с девочкой и Надеждой и покинула дортуар. Но тут же вернулась:

– Надежда, а вы случайно не знаете, где находится тело погибшей охранницы?

– Случайно знаю. Весь дворец об этом знает. В подземелье некромантов.

– Опять подземелье! Ну никак не обойтись без подземелья!

Надежда развела руками.

– Если меня кто-то будет спрашивать, я у некромантов, – сказала я писательнице.

– А кто будет спрашивать?

– Ну, может, у похитителя совесть проснется, – неловко пошутила я и отправилась решать еще одну головоломку.

6

Подземелье некромантов не самое презентабельное место во Дворце Ремесла. Оно занимает большое, вытянутое в длину помещение. Под сводами этого подземелья ведьмы-некромантки творят свои заклинания, взывают к мертвым и вообще общаются с кладбищем. Кстати, говорят, что один из тайных ходов подземелья сообщается напрямую с древним кладбищем Толедо. У меня нет причин этому не верить.

Некромантки – самые загадочные и самые вольные из всех ведьм. Они практически не подчиняются дворцу, хотя пользуются при этом всеми положенными льготами. Даже Госпожа Ведьм не имеет у некроманток достаточного веса и значения. Словом, некромантки – последние, с кем я хотела бы общаться в этом мире. Да и в том, пожалуй. Нет, наверное, ничего неприятнее того ощущения, когда тебя, мертвую, поднимают из могилы и, оторвав от вечного сна, принимаются экзаменовать по давно забытым предметам жизни.

Путь к подземелью некроманток я нашла сама, без помощи гнома-мажордома. Должна же я хоть что-то делать без посторонней помощи.

На входе в подземелье стояла стеклянная будочка охранницы с опущенным шлагбаумом. Интересно, зачем здесь шлагбаум? Гробы пропускать после тщательного досмотра? Мало ли что там в гробах? Может, сильнодействующие опиаты? Или галлюциногенные грибки?

Я остановилась перед стеклянной будкой и деликатно постучала в окошко. Тут же за пуленепробиваемым стеклом появилась голова и плечи охранницы. Судя по тому, что я увидела, это была довольно дебелая дама. На плече у нее сидела раскормленная белая крыса со сверкающими рубиновыми глазками.

– Что вам угодно? – неожиданно певучим голосом проговорила матерая охранница в переговорное устройство.

– Мне необходимо попасть внутрь.

– Ваше разрешение, подписанное Госпожой Ведьм?

– Гм. У меня нет разрешения.

– Я не имею права вас пропустить.

– Но я сама являюсь Госпожой Ведьм. Может, это сойдет за разрешение?

Охранница отчаянным взглядом уставилась на меня. Видимо, я создала ей дилемму.

– Вы действительно являетесь Госпожой Ведьм? – наконец спросила она меня.

– Да, так уж вышло. – Меня стала забавлять вся эта история.

– А чем докажете? – спросила охранница, а крыса на ее плече мигнула глазами, как семафорами.

Ха! Нет, ну почему я всем должна что-то доказывать?!

– Какое доказательство вы сочтете достаточным? – меж тем спрашивала я тупоголовую даму.

– Ну я не знаю… Может, вы сделаете так, чтобы я похудела? – с надеждой посмотрела на меня жертва многочисленных пончиков с шоколадной глазурью.

Я психанула:

– Я вам что, диетолог?! Я сейчас вас в настольную лампу превращу, если вы немедленно не поднимете шлагбаум! Впрочем, шлагбауму тоже достанется!

Дама в будочке испуганно, но твердо глядела на меня. Видимо, подобные истерические выкрики выработали у нее прочный иммунитет.

– Ну хорошо, – сказала я. – Так и быть.

Закрыв глаза, я сосредоточилась и представила себе матерую охранницу стройной, как садоводческие грабли. Затем я послала в руки скопившуюся у меня в мозжечке энергию. Ощутив привычное покалывание в пальцах, я открыла глаза и совершила взмах руками в сторону охранницы, одновременно творя заклинание. Сейчас эта дебелая дамочка превратится в образец худобы и стройности!

…Но не до такой же степени!

В охранной кабинке теперь стояли новехонькие грабли. Зубьями вверх. За эти зубья, отчаянно пища, цеплялась многострадальная белая крыса.

– Извините, – пробормотала я. – Я вовсе не хотела вас довести до такого состояния. Я обязательно вас расколдую. На обратной дороге. А сейчас мне очень некогда.

Я посмотрела на шлагбаум и щелкнула пальцами. Вырвавшееся из пальцев пламя смело шлагбаум начисто. И что я раньше не догадалась так сделать?

– Юля, Юля, – укоризненно сказала я себе, – и когда ты научишься вести себя как настоящая Госпожа Ведьм?

Я несколько минут подождала, пока в воздухе не осядут частички пепла и золы, бывшие когда-то шлагбаумом. Воровато посмотрела на будку, из которой торчали грабли. Крыса с них уже спрыгнула и теперь металась по подоконнику. Ее алые глазки яростно сверкали.

– Извини, – сказала я крысе. – У меня не было другого выхода. Точнее, входа.

Крыса встала на задние лапки, поджала передние и оскалилась. Но я уже не обращала на это внимания. Я перешагнула черту, которая отделяла обычных ведьм от некроманток.

Поначалу я попала в коридор, стены которого были обшиты панелями из кедра. Над панелями неярко горели светильники в виде стеклянных факелов. Пол был застелен ковровой дорожкой, мягко глушащей шаги. Коридор привел меня в небольшой круглый зал, в стенах которого я увидела несколько дверей. Интересно, в какую идти мне? На дверях не было никаких табличек, и выглядели они совершенно одинаково.

Но мне не дали всласть поразмыслить над вопросом «куда идти?». Из двух распахнувшихся дверей, оказавшихся за моей спиной, выскочили рослые девицы в черных обтягивающих костюмах и наставили на меня арбалеты:

– Ни с места, кто б ты ни была!

– Руки в стороны! Пальцы растопырить!

Подчиняясь приказу, я пришла к выводу, что налетевшие на меня девицы не так уж и глупы. Кем бы я ни была на самом деле, они априори подозревали во мне ведьму. Отсюда и довольно странное для нормального человека требование – «руки в стороны, пальцы растопырить». Дело в том, что разведенными в стороны руками, да еще с растопыренными пальцами ведьма не сможет сплести заклинания, а также вызвать пламя или молнию.

Два арбалета уткнулись мне в спину.

– Назови себя! – потребовала одна из стоявших передо мной девиц. Ее арбалет тоже был в состоянии полной боевой готовности, но выглядел посолидней остальных. К тому же талию девушки опоясывал широкий ярко-оранжевый платок с золотистой бахромой по краям.

– Вам будет очень стыдно за столь нелюбезный прием, – попыталась усовестить я девушек с арбалетами.

– Посмотрим. Назови себя или мы стреляем! – потребовала все та же девушка.

– Вы будете очень удивлены, узнав, что зовут меня Юлия Ветрова и я являюсь Госпожой Всех Ведьм. Теперь я могу опустить руки?

– Ни в коем случае! Стой как стоишь! С поста внешней охраны нам донесли, что ты превратила младшую охранницу в грабли и сожгла силой заклятия шлагбаум. Это правда?

– Правда, – вздохнула я. – Но я обещаю все исправить… Погодите… Вы сказали «младшую охранницу»? Тогда кто же старшая? Крыса, что ли?

– Совершенно верно. Крыса. Это она доложила нам о твоих бесчинствах, самозванка!

– Я не самозванка! Я действительно Госпожа Ведьм! И если вы немедленно не прекратите этот птичий базар, вам очень не поздоровится. Я издам указ, которым ликвидирую всю вашу лавочку, и вам придется переквалифицироваться из некроманток в садовницы. И это в лучшем случае!

– Что за шум, что за беспорядки в подземельях вечного покоя? Как смеете вы, девчонки, нарушать священнодействия ваших старших сестер? Кого вы задержали?

Из картинно распахнувшейся двери вышла довольно пожилая высокая женщина в свободных лиловых одеждах. Ее высокую седую прическу украшала серебряная диадема. На лицах арбалетчиц при виде этой дамы нарисовалось благоговение и некий испуг.

– Кого вы задержали? – повторила дама, ближе подходя ко мне.

Не отводя арбалета от моей груди, девушка с оранжевым поясом повернулась вполоборота к даме и отчеканила:

– Почтенная старица, мы задержали злоумышленницу! Она превратила младшую охранницу поста в грабли и сожгла шлагбаум! Она хитростью проникла в святая святых!

– Ну допустим, этот вестибюль – еще не святая святых, – усмехнулась почтенная старица. – Да уж, теперь я вижу, кого вы осмелились задержать. Дурехи. Простите их и не судите строго, о благословенная Госпожа Ведьм!

– Госпожа Ведьм… – прошелестело по рядам арбалетчиц.

– Опустите оружие, – приказала почтенная старица. – К нам прибыла высокая гостья, и грешно встречать ее таким образом. Позвольте представиться, Госпожа: я – Мелинда Дайери, руководитель «Некроники». Прошу вас пожаловать в мои скромные апартаменты.

Арбалетчицы тут же превратились в милых девушек и как-то очень незаметно попрятались за закрывшимися дверями. Вскоре в вестибюле остались только Мелинда и я.

– Благословенны будьте, Мелинда, – сказала я, опуская руки и соединяя пальцы. – Если бы не вы, меня бы точно издырявили арбалетными болтами.

– Ну до этого не дошло бы, поверьте.

– Госпожа Мелинда, я пришла по важному делу…

– О делах мы поговорим в моем скромном кабинете. Прошу вас, госпожа Юлия.

Мелинда погрешила против истины, назвав свои апартаменты скромными. Скромностью тут даже и не пахло. Когда я переступила порог кабинета Мелинды, в нос мне ударил аромат изысканной и долгими годами взлелееваемой роскоши.

Кабинет со скругленными стенами выглядел как большая шкатулка. Стены были обтянуты золотистым шелком, на потолке красовалась ажурная лепнина, подчеркиваемая светом потрясающей люстры от Тиффани. Мебель была под стать кабинету-шкатулке: письменный стол из вишневого дерева с ручной резьбой и инкрустацией бирюзой на тумбах и ящиках. Диван и кресла, укутанные в белоснежные вязаные чехлы. Пушистый бежевый ковер, в котором тонули ноги. Светскость кабинета нарушала лишь одна деталь – это прекрасный резной и вызолоченный маленький переносной алтарь богине Диане. На алтаре стояли два литых золотых подсвечника с горящими ароматическими свечами, маленькая платиновая статуэтка богини и чаша с водой, в которой плавали лепестки каких-то цветов.

– Прошу вас, госпожа Юлия, располагайтесь. – Мелинда указала мне на диван. – Сейчас принесут кофе и сладости. Я еще раз прошу у вас прощения за глупую выходку моих подопечных.

– Что вы, госпожа Мелинда, – махнула я рукой. – Я, пожалуй, сама виновата. Мне следовало официально предупредить вас о своем визите. Но я до сих пор не сжилась со статусом Госпожи Ремесла.

Мелинда тонко улыбнулась:

– О, у вас еще будет достаточно времени, полагаю. А вот и кофе и бисквиты!

Дверь бесшумно распахнулась, и в кабинет сам собой вкатился небольшой серебряный сервировочный столик. На нем располагался кофейник, две чашки, сахарница, молочник и фарфоровая ваза с разнообразными бисквитами.

– Прошу вас, – сделала приглашающий жест Мелинда, едва за столиком закрылась дверь. – Вы пьете кофе с молоком?

– Нет, я черный…

– Позвольте мне за вами поухаживать.

– Да что вы…

– Нет, нет, позвольте. Сегодня великий день. Сама Госпожа Ремесла посетила наши скромные стены.

Мелинда собственноручно налила мне кофе. Я пила черный, она в свой добавила молока. Бисквиты оказались восхитительны. Они запечатали мой рот почище сургуча.

Поэтому почтенная старица заговорила первой:

– Госпожа, прежде чем вы изложите мне цель вашего визита, мне бы хотелось немного рассказать вам о нас, некромантках, о том, чем мы занимаемся и почему о нас так мало знают.

Я мычанием выразила свое согласие. Бисквит все еще забивал мне рот.

– Наш официальный статус – исследовательская лаборатория при Дворце Ремесла, – заявила Мелинда. Ей бисквит совершенно не мешал тараторить. – Хотя поначалу, в легендарные времена, мы были храмом. Храмом Восстающих Мертвых. Но время меняется, меняется и статус, верно? Теперь мы лаборатория «Некроника», которая насчитывает тысячу двести сотрудниц.

– О!

– На самом деле это совсем немного. Мы занимаемся не только своим прямым делом – восставлением усопших, но и изучением смерти во всех ее проявлениях. Мы изучаем смерть для того, чтобы понять и даже победить ее.

К этому времени я прожевала бисквит и была готова задать вопрос. Он и выскочил, как пломба из зуба:

– А разве можно победить смерть?

Мелинда улыбнулась:

– Я неточно выразилась, Госпожа, извините. Конечно, мы не стараемся победить смерть, ибо это означало бы войну со смертью. А мы не хотим воевать. Мы хотим понять. И найти окольные пути для бессмертного существования.

– Но такие пути есть. Вампиры, например…

– Это пути для сверхъестественных существ. – Мелинда помешивала ложечкой кофе. – Мы же ищем пути, которые будут доступны простым смертным.

– То есть… людям.

– Совершенно верно. Людям. – Мелинда снова улыбнулась. – Никто так не заботится о долготе жизни человека, как мы, некромантки.

– Но почему?

– Потому что кто-то должен об этом заботиться. Люди сами не в силах расшифровать тайну бессмертия. Их ученые знают слишком мало. Свободные радикалы, ген старения… Этого недостаточно. Нужно искать то, что ищем мы.

– Что же это?

– Мы называем это пламенным зерном души. Звучит немного вычурно, но… Во всяком случае, теперь, Госпожа, вы поймете, что некромантки – это не только копание в могилах и оживотворение мертвых сущностей.

– Святая Вальпурга, как это интересно! – воскликнула я и тут же вспомнила, зачем пришла. – Мелинда, я ведь пришла к вам именно по такому вопросу!

– То есть?

– Оживотворение мертвых сущностей. Мне нужно поговорить с охранницей, которая охраняла склеп святой Вальпурги в день, когда мощи похитили.

– Ах, вам нужна эта несчастная… Но наши лучшие аниматоры уже работали с ее разумом и ничего не добились.

– И все-таки. Мне хотелось бы хоть просто взглянуть на нее. Она – последняя ниточка, которая может привести к похитителю.

– Хорошо, если вам угодно, не смею препятствовать. Я рада, что успела напоить вас горячим кофе. В леднике холодно, и весьма.

– В леднике?!

– Да, так мы называем зал, где хранятся трупы.

Я почувствовала себя неуютно. Трупы и я… Не очень-то мне нравится подобное соседство. И вообще, зря я пила кофе и ела бисквиты. С трупами лучше встречаться на пустой желудок.

Черт побери, Юля! Неужели у тебя такие слабые нервы?! У Госпожи Ведьм должны быть не нервы, а буксировочные канаты!

– Не могли бы мы прямо сейчас отправиться в этот зал?

– Конечно, как вам угодно. Я лично буду сопровождать вас.

– Но я, вероятно, отрываю вас от дел…

– Какие пустяки! Для меня честь – услужить хоть в чем-то Госпоже Ремесла. К тому же, пока мы будем добираться до ледника, мы совершим краткую экскурсию по всей «Некронике». Кто знает, когда вы еще сможете попасть к нам!

– И в каком виде, – добавила я.

– Ну не будем о грустном, – рассмеялась Мелинда и поднялась. Я тоже встала.