Рассказ от замысла до публикации

И что нового вы сказали?

Свои размышления об ошибках начинающих писателей я разместила на одном из писательских форумов. И в тот же день получила критическую отповедь от Страшного МУ.

Он написал:

«И что нового вы сказали? Повторение – оно, конечно, мать учения, et qui scribit, bis legis – пишущий читает дважды, – но, объясните мне, чей девиз «In litteris vivt!» (Жизнь, прожитая литературой), как люди приходят к тем же диполярным выводам, и собственно выделяют ряд абсолютно противоположных ошибок?

Ошибка №1. По статистике 75% людей имеют IQ 85—115 (их интересует продолжение рода, а не книги), ниже – психбольные, выше – гении. Из числа потенциальных гениев, чей IQ уходит за 140 (у меня – 153, у моей девушки – 160), не важно, сколько написано книг. Главное – совместить, составить мозаику так, чтобы это выглядело ново. Поэтому даже читать не следует Вашу «Ошибку №1».

Ошибка №2. Бальзак ходил за прохожими и подслушивал их разговоры. Вымышленный мир был для него реальнее, но чтобы сделать его таким, нужен опыт. Нужно его искать постоянно. Интуиция не поможет отличить маленького тритона от маленькой лягушки с хвостом, или не может выведать то, что действительно творится в подсобках магазинов и универсамов (работал охранником – знаю). Не о чем писать? Пусть начинающий идёт устраиваться на завод.

Ошибка №3. Ксения Собчак, Оксана Робски – вот поколение сначала ставших известными (=разбогатевших), а потом написавших свои книги. Ваша ошибка уже опровергнута. Времени не хватает? Бросай вторую работу, писатель должен быть голодным, холодным, но пьяным (я не видел ни одного хорошего писателя – трезвенника). А у пьяниц всегда найдутся деньги на еду и бухло. Вы бы лучше объяснили, как доказать тем, кто говорит, что у них нет времени читать книги, что мозговая работа – писательство – не менее изнурительный труд, чем физический. Но ноют не мышцы, а воспаляется мозг. Это было бы куда полезнее узнать новичкам.

Ошибка №4. Этапы. Всё опять-таки есть в других статьях. Нет смысла повторять то, что уже и так на слуху два десятилетия… Другое дело оговориться о других писательских ритуалах: тех, о которых упоминал Ян Парандовский в книге «Алхимия слова». К примеру, лично я сажусь за произведение только под определённую музыку. Для каждого произведения она своя. Если нахожу более подходящую композицию, продолжаю под неё. У меня на столе всегда должна стоять немытая кружка, где недавно был кофе; статуэтка египетской кошки с повязанным чёрным бантом; маленький керамический котёнок; словари иностранных языков; на меня должен смотреть бюст Гоголя; пепельница и сигареты лежать в другой комнате. Я должен быть трезв. Я должен посмотреть определённые веб-страницы. И есть ряд особенных, тайных ритуалов, которые я провожу перед и во время написания. Заканчивается дело выпиванием алкоголя. Такие ритуалы интересны не только самим писателям, но и читателям (их биографии). Писатель должен отличатся от массы, от толпы. Писатель – существо иного порядка, ибо умеет мыслить самостоятельно, а не заучивать фразы и использовать их под конкретные ситуации, как это делает 90% людей.

Ошибка №5. Пафос… «Взял арматуру – пошёл строить светлое будущее!» – с агитплакатов неонацистов и антифашистов. Как зависит стремление к заработку и обида на критику? У меня в голове не укладывается. Это тёплое и мягкое, а сам процесс творчества – сладкий. Либо ты стремишься зарабатывать на жизнь литературой, либо ищи свою арматуру; либо ты принимаешь критику и анализируешь свои ошибки, либо ищи свою арматуру; либо ты пишешь для людей и заботишься о читателях, либо ищи своё светлое будущее. Литература не терпит наплевательского к себе отношения. Литература – это чадо, которое нужно воспитывать, холить и лелеять. Вы слишком много написали в «Ошибке №5», можно было расширить ещё на два-три пункта. Спешили?

Итог: Подобные вещи я писал для себя лет 5—6 назад… 22 ноября 2009 года будет 15 лет с тех пор, как была написана повестёнка «Приключения Сэма и Бэна 2». Я пишу, забыв о деньгах, возненавидев их, осознав значение критики для меня. Узнал, как избавляться от нервозности и злости после неприятных комментариев. Но чем дальше, тем сложнее, а главное, взобравшись на гору, увидел, что это «дальше» безгранично, но где-то там все знания. Желание знать – вот, что движет писателем. Каковы же ваши знания? В данном тексте я новых сведений для себя не нашёл».

Утренние страницы

Сегодня хочу познакомить вас с одним интересным приёмом. Возможно, вы уже знаете его и применяете в своей жизни. Тогда можете пропустить эту заметку, а перейти к следующей.

Приём этот называется «Утренние страницы». Его автор – Джулия Кэмерон, о которой вы можете узнать и без меня (а, может быть, уже знаете и прочитали её книги «Путь художника» и «Золотая жила»). Очень часто так случается, что, имея под рукой всё, что нужно, человек это не использует, а довольствуется наличием этой вещи, откладывая на когда-нибудь потом знакомство с ней. Особенно это касается книг, которые нужно прочитать, но никак не доходят ноги, руки, глаза и всё остальное.

Точно так же было со мной относительно книг Джулии Кэмерон. Вот они лежат мёртвым грузом, как золотая жила, и ждут, пока её сначала обнаружат, потом начнут добывать. К счастью, есть люди, которые эти книги не просто прочитали, но и написали интересные отзывы, причём целыми книгами.

Загляните в блог «Реактивные двигатели» Кирилла Шошникова, может быть, и вас вдохновят на использование в своей жизни приёма «Утренние страницы» размышления автора.

Этот приём заключается в том, чтобы встать утром пораньше на полчаса и, устроившись поудобнее, написать три страницы формата А4. При этом не надо что-то выдумывать, не надо задавать себе вопросов: о чём писать? как писать? зачем писать? Всё, что вы будете писать, находится у вас в голове. И вы будете буквально видеть и слышать слова, которые нужно записать.

Для чего это надо?

Во-первых, это хорошо настраивает на предстоящий трудовой день.

Во-вторых, вы изучаете себя.

В-третьих, вы учитесь прислушиваться к себе, к своему внутреннему голосу.

В-четвёртых, развиваются ваши творческие способности.

Можно и дальше продолжать, но остановлюсь. Потому что пока не попробуешь, не узнаешь, что это такое и для чего необходимо. Меня удивил этот приём уже в первый день. К концу третьей страницы появились стихи.

Предупреждение! Приём лучше не использовать в состоянии депрессии. «Утренние страницы» усугубляют это состояние.

Рисунки пером

Поговорим об эпитетах и красках в рассказе. Я решила, что без теории не обойтись. Но чтобы не утомлять теоретическими выкладками, начну с практической части.

Человек давно научился фиксировать реальность с помощью фотографии и видео. А книги по-прежнему существуют и их всё также читают. Почему? Чем книга лучше показанной в фильме жизни?

На мой взгляд, популярность книг состоит в том, что читатель становится соавтором и режиссёром собственного фильма, когда читает книгу. Читатель художественное произведение видит по-своему. Писателю же необходимо сделать эту читательскую работу максимально приятной. И сделать он это может с помощью описаний.

Создать описание не так легко, как кажется на первый взгляд. Ведь его составляющие: эпитет, сравнение, метафора – могут увести читателя очень далеко от замысла писателя или наскучить своим однообразием. Чтобы этого не произошло, писатель должен быть очень изобретательным.

Как подобрать эпитеты?

Когда вы пишете рассказ, вам приходят на ум известные всем эпитеты, которые уже стали штампами. Таков принцип следующего слоя: в первую очередь в голову приходит то, что хорошо улеглось в памяти от постоянного употребления, вросло намертво.

Но в каждом новом произведении вам нужно выразить совершенно ваше отношение к жизни. В вашем рассказе существует своё художественное пространство, которое требует и эпитеты подбирать другие, непривычные, может быть, необычные, ещё ни разу не встречавшиеся нигде и никогда.

Поэтому, редактируя рассказ, доводя его до совершенства, большая часть времени будет потрачена именно на такой поиск наилучшего эпитета, который выразит полностью то, что вы хотели показать читателю.

Ведь удачно выбранный эпитет

– усиливает выразительность и образность речи,

– обогащает содержание,

– подчёркивает индивидуальный признак определяемого предмета или явления.

Покорная природа цепенела в молчании… Ни ветра, ни бодрого, свежего звука, ни облачка.

А. П. Чехов

Что такое эпитет?

Слово «эпитет» по-древнегречески означает «прилагательное», «приложение». Действительно, имена прилагательные в художественной речи очень часто бывают эпитетами, но не всегда. Эпитетом прилагательное становится только тогда, когда служит «эмоционально выразительным развитием образной мысли» (Г. Н. Поспелов). В таких словосочетаниях, как «серебряная ложка» и «железная кровать», прилагательное не эпитет, так как указывает на взаимосвязь понятий.

Какие бывают эпитеты?

Исследователи выделяют три типа эпитетов:

1) общеязыковые (ироническая улыбка, высокий лоб, трескучий мороз);

2) народно-поэтические (буйный ветер, синее море, горькое горе);

3) индивидуально-авторские («голубое настроение» у А. Куприна, «мармеладное настроение» у А. Чехова, «цветастая радость» у В. Шукшина).

Как использовать эпитеты?

Эпитет можно усилить инверсией, то есть обратным порядком слов. Например, узкая дорога – прямой порядок слов, инверсия – дорога узкая. Звучание этих словосочетаний изменяется, а главным становится во втором случае существительное.

Этим приёмом увлекаться не стоит. Он делает речь несколько поэтизированной и удаляет нас в миры нереальные. Но всё зависит от вашей идеи, замысла.

Ещё один важный момент: нужно избегать повторения эпитетов в произведении. Повторение, как известно, ведёт к однообразию.

О прозе Ивана Бунина Максим Горький сказал: «Все рассказы написаны так, будто он делает рисунки пером».

А Юрий Олеша задаётся вопросом: «Нужно ли такое обилие красок, как у Бунина? „Господин из Сан-Франциско“ – просто подавляет красками, читать рассказ становится от них тягостно. Каждая в отдельности, разумеется, великолепна, однако, когда читаешь этот рассказ, получается такое впечатление, как будто присутствуешь на некоем сеансе, где демонстрируется какое-то исключительное умение – в данном случае определять предметы. В рассказе, кроме развития темы и высказывания мыслей, ещё происходит нечто не имеющее прямого отношения к рассказу – вот именно этот сеанс называния красок. Это снижает достоинства рассказа».

В конце концов мы, писатели, знаем, что всё на всё похоже и сила прозы не в красках».

Стереотипы

В предыдущей главе я рассказала об эпитетах и обещала в этой главе интересный разговор о сравнениях. Даже почти написала. Но остановилась.

Как-то стало мне не интересно в книге о рассказах приводить поэтические примеры. Хоть они очень ярко иллюстрируют художественность речи. Поэтому, помучившись угрызениями совести, я всё ж таки решила покопаться именно в рассказах, чтобы выловить оттуда все любопытные сравнения.

Так что о сравнениях в следующей главе. В этой давайте поговорим о стереотипах.

Стереотип – это шаблон.

Стереотипный – неизменно повторяющийся, такой как всегда, всё тот же самый, шаблонный.

В нашей жизни много шаблонов. Некоторые настолько привыкли к ним, что периодически впадают в депрессию от однообразия жизни. Чтобы творить, кому-то нужно определённое пространство, оборудованное именно ему подходящими вещами, настраивающими на творчество.

Кому-то, чтобы писать, нужно быть бедным, но пьяным. Кто-то считает, что писатель должен научиться писать и обязательно получить диплом, подтверждающий это.

Всё это стереотипы и они мешают нам жить и творить.

Окружая себя вещами и музыкой, мы, конечно, способствуем тому, чтобы наша психика переключилась на творческий процесс как можно быстрее. Но при этом мы попадаем в зависимость от этого состояния, и творить где-то в другом месте мы уже не можем.

Происходит зависимость от условий, которые мы сами же себе и создаём. Даже привычное рабочее место у компьютера заставляет нас зависеть от него, и от руки мы уже ничего не сможем написать. Нет компьютера, сломался – депрессия? Творческий кризис? Так получается?

Да, писать в пьяном виде очень легко, потому что и весь организм поначалу испытывает невесомость, потому что расслабляется. Однако творчество в таком состоянии имеет двойное похмелье. К физическому ещё прибавляется творческое, когда то, что написано, ужасает. Вообще, употребление алкогольных напитков и творчество несовместимы, как несовместимы они и со здоровьем.

Так как у нас бедность не порок, значит, порок – богатство. Давайте все будем порочными и богатыми. Когда писатель пишет, он не должен думать о том, сколько ему за это причитается. Он не должен писать, чтобы было побольше листов.

Когда мы пишем, мы не здесь. И если у нас нет хотя бы самого необходимого (а самое необходимое для писателя это возможность есть, пить, читать и писать в благоприятных условиях), о каком творчестве может идти речь? Ну, а если писатель пишет, а его не покупают и не читают, – может, ему лучше другим делом заняться?

Что касается дипломов, то они практически никому не нужны. Эта выдуманная обществом гонка за бумажкой, подтверждающей твою специализацию, ничего не даёт. Всё зависит от человека. От его желаний и интересов, от его внутренних потребностей. И очень здорово, что хоть и существует давно Литературный институт имени Максима Горького, до сих пор не нужно предъявлять диплом, чтобы твоё произведение было опубликовано. Может быть, это единственная профессия, в которой можно обойтись и без диплома.

Новые идеи рождаются в новых условиях. Необязательно для этого становиться неординарной личностью и эпатировать публику. Иногда нужно просто не бояться нового, пытаться не отталкивать и осуждать необычное, а попробовать разобраться.

Всё на всё похоже

Эта глава посвящена сравнению в художественном произведении.

Юрий Олеша писал:

«Мы стоим перед вопросом, как вообще писать. В конце концов рассказ не есть развёртывание серии эпитетов и красок… Есть удивительные рассказы, ничуть не наполненные красками и деталями. Однако Гоголь широко применял сравнения. Тут и летящие на фоне зарева лебеди с их сходством с красными платками, тут и дороги, расползшиеся в темноте, как раки, тут и расшатанные доски моста, приходящие в движение под экипажем, как клавиши, тут и поднос полового, на котором чашки сидят, как чайки… Гоголь трижды сравнивал каждый раз по-иному предмет, покрытый пылью: один раз это графин, который от пыли казался одетым в фуфайку, тут и запылённая люстра, похожая на кокон, тут и руки человека, вынутые из пыли и показавшиеся от этого как бы в перчатках».

Вот такими разными бывают сравнения одного и того же явления или предмета.

Что такое сравнение?

Сравнения, как и эпитеты, помогают писателю создать картину. И не только… Сравнение является тем образным выражением, из которого, как из ручейка, берут своё начало остальные тропы – параллелизм, метафора, метонимия, синекдоха, гипербола, литота.

В «Школьном поэтическом словаре» А. П. Квятковский даёт такое определение сравнению:

«Сравнение – образное выражение, построенное на сопоставлении двух предметов, понятий или состояний, обладающих общим признаком, за счёт которого усиливается художественное значение первого предмета».

Какими бывают сравнения?

Знание видов сравнения может пригодиться для тренировки и редактирования текста, написанного вами. Ведь использование только одной и той же формы сравнительных оборотов может наскучить читателю. Существуют такие способы выражения сравнительных оборотов:

Сложное предложение с союзами что, как, как будто, будто, точно, словно. Примеры для иллюстрации я беру из рассказов А. П. Чехова.

– Жиндаррр!!! Жиндаррр! – кричит кто-то на платформе таким голосом, каким во время оно, до потопа, кричали голодные мастодонты, ихтиозавры и плезиозавры…

В этой группе Михей Егорыч был тем же, чем доктор в первой, даже хуже.

Сравнение, выраженное с помощью слов как, точно, будто, словно, подобно, как бы, как будто, похож на, вот так бы и другие. Это самая используемая структура сравнительных оборотов.

Например:

Тонкая, как голландская сельдь, мамаша вошла в кабинет к толстому и круглому, как жук, папаше и кашлянула.

Небо было темно, как типографская тушь.

Через переднюю прошёл Галкин, молодой человек c жидкой, словно оборванной, бородкой, в парусиновых брюках и новом синем фраке.

Как взглянет на меня своими глазищами, так меня и покоробит всего, словно я локтем о перила ударился.

Возле него стояла англичанка с выпуклыми рачьими глазами и большим птичьим носом, похожим скорей на крючок, чем на нос.

Нос точно у ястреба… А талия? Эта кукла напоминает мне длинный гвоздь.…

Трифон Семёнович, подобно себе подобным, имя коим легион, рубли взял, а процентов не платит…

Сравнение с существительным в творительном падеже (кем? чем?).

Например:

Вагоны дрожат и своими неподмазанными колёсами воют волками и кричат совами.

Наречие, соответствующее моделям по-…ому, по-…ему, по-…и. Здесь всё просто: ходить по-утиному, рыкнул по-собачьи, улыбнулась по-весеннему. Хорошее упражнение для развития речи и пополнения словарного запаса.

Неопределённое сравнение, выражающее превосходную степень состояния:

 
А когда ночью светит месяц,
Когда светит… ч ё р т з н а е т к а к!
Я иду, головою свесясь,
Переулком в знакомый кабак. (С. Есенин)
 

Тонкости употребления сравнений

Казалось бы всё просто. Бери да сравнивай одно с другим. Но человек существо сложное. Особенно человек пишущий. Без изобретений ему просто невозможно жить. Поэтому есть ещё две тонкости использования сравнений.

Первая – излюбленный приём Н. В. Гоголя – развёрнутое сравнение.

Прочитайте отрывок из поэмы «Мёртвые души» и вам всё будет понятно: «Чичиков всё ещё стоял неподвижно на одном и том же месте, как человек, который весело вышел на улицу с тем, чтобы прогуляться, с глазами, расположенными глядеть на всё, и вдруг неподвижно остановился, вспомнив, что он позабыл что-то, а уж тогда глупее ничего не может быть такого человека: вмиг беззаботное выражение слетает с лица его; он силится припомнить, что позабыл он, не платок ли, но платок в кармане, не деньги, но деньги тоже в кармане; всё, кажется, при нём, а между тем какой-то неведомый дух шепчет ему в уши, что он позабыл что-то».

Всё, что идёт после слова как, и есть развёрнутое сравнение. Просто по-другому писатель не мог передать состояние и вид своего героя. Не всё можно выразить кратко.

Вторая особенность сравнения – оно может быть отрицательным.

Отрицательное сравнение – особая форма образного сравнения, в котором даётся не сопоставление одного предмета с другим, как это делается во всяком прямом сравнении, а противопоставление одного предмета другому.

Это излюбленный приём русской народной поэзии:

 
«Не ветра шумят холодные,
Не пески бегут зыбучие, —
Снова горе подымается,
Словно злая туча чёрная».
 

Интересно попробовать включить в рассказ подобное сравнение. Только отдельно от произведения невозможно предположить, появится такой тип сравнения в произведении или нет. Ведь всё в произведении подчинено единой цели. И любой эпитет, любая метафора, любое сравнение эту цель держат на своих плечах. Именно они создают ткань произведения и помогают читателю понять замысел писателя.

Читая рассказы Чехова, я заметила очень интересную особенность. В ранних рассказах писателя часто употребляются сравнения самые обыкновенные, с союзом как. Но все его сравнения служат, чтобы передать комизм ситуации. Особенно по отношению к сравнениям интересен рассказ «Тысяча одна страсть, или Страшная ночь». Вот уж где писатель потренировался в придумывании сравнений и афоризмов-определений, пародируя романтизм.

От первого лица

Тема этой главы заявлена одним из читателей рассылки Александром Терентьевым. В одном из своих писем ко мне он попросил объяснить, от какого лица лучше вести рассказ в том или ином случае и почему. Мало того, ответ на свой вопрос он нашёл в книге Д. Фрэя «Как написать гениальный детектив», в которой целая глава «Всё о формах и стилях повествования, или Кто здесь, чёрт возьми, рассказчик: я или он? он или я?», посвящена этой проблеме. Однако…

Фрэй рассказал не всю правду о рассказчике.

На самом деле ответ на этот вопрос начинается с автора. И важно при этом помнить, что автор – это живой реальный человек, сам писатель. В произведении его можно искать, но лучше этим не заниматься, потому что писатель так глубоко прячется в собственном произведении, что отличить мысли автора от мыслей героев произведения практически невозможно.

Самый главный образ в рассказе – повествователь. Иногда повествователь может выражать авторские мысли, эмоции, симпатии и антипатии, давать оценки, совпадающие с авторскими, но так бывает не всегда. В каждом конкретном случае нужны доказательства близости автора и повествователя.

Образ повествователя – особый образ в структуре произведения. Основное, практически единственное средство создания этого образа – присущая ему речевая манера, которая позволяет увидеть героя: его характер, способ мышления, мировоззрения.

Если в качестве примера взять шедевры русской литературы, то самой яркой иллюстрацией будет образ повествователя из «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» Н. В. Гоголя. Маленький отрывок из повести:

«Славная бекеша у Ивана Ивановича! Отличнейшая! А какие смушки! Сизые с морозом! Вы нарочно посмотрите сбоку, когда он станет с кем-нибудь говорить: объядение! Господи боже ты мой, отчего у меня нет такой бекеши!»

Согласитесь, трудно утверждать, что это сам автор так говорит.