Только так можно закрепиться, не утратить имеющееся, не уехать с позором в родную постылую Пермь. Сама она всю жизнь мечтала вырваться, но не сложилось, и надежды свои она возлагала на дочь. Будучи женщиной крайне простой, но не лишенной амбиций, маман свято верила – дети, только они могут укрепить позиции женщины.

Костя с наследниками не торопился. Он наслаждался ролью небожителя, благодетеля, почти волшебника. Немало добившись в жизни, он, однако, никогда еще не сталкивался с тем безоглядным поклонением, кое без устали демонстрировала молодая супруга. Это развращало, щекотало, заставляло чувствовать себя особенным. Доселе никто еще так искренне не восхищался им, не ловил каждое его слово и не пытался так истово предугадать каждое его желание. Костя знал что тщеславен, иначе не достиг бы успеха, но не подозревал что так понравится ему повелевать. Катя была подобна глине в его руках, он стал хозяином, богом и отказаться от этого уже не смог бы ни за что. Она обрела над ним власть, не ведая, не подозревая об этом.

– Да… -думал он, глядя как жена порхает по кухне сервируя стол, – все-таки я молодец! Вот ведь подобрал себе жену! Ай да Костя, ай да сукин сын!

Он мысленно улыбался и трепал Катю по затылку как треплют любимую собаку. Он приучил ее к тому, о чем не смел просить ни одну из своих женщин раньше. Проститутки в расчет не шли, он считал унизительным прибегать к их услугам. Костя садился за стол, принимался за ужин. Затем сытый, разомлевший, разваливался в кресле. Катя наливала в тазик горячей воды, прихватывала масло для массажа и присаживалась на ковер у ног любимого. Она аккуратно снимала с мужа носки, закатывала брючины и опускала его ноги в воду. Массируя ему ступни, девушка старалась доставить мужу максимальное удовольствие. В завершении она обтирала его ступни теплым полотенцем и ставила перед ним тапочки. Для того, чтобы массаж был не только приятен, но и полезен, Катя посещала курсы тайского массажа, овладевала техниками.

Костя почти никогда не просил Катерину присесть с ним за стол. Она ела одна, стараясь успеть до возвращения мужа с работы. Как правило, насытившись, барин благодарил за ужин и удалялся в кабинет, поработать. Катя убирала на кухне и ждала его указаний, сидя в гостиной перед телевизором. Она вязала ему свитера, шапки и шарфы. Костя любил кататься на лыжах и умение ее ему нравилось. Для теплых подарков Катя выбирала самую мягкую, нежную и качественную шерсть, по мере того, как появлялся свитер или шапка, Катя испытывала все большее нетерпение. Ей хотелось скорее порадовать Костю обновкой.

Спали они в разных комнатах. Так пожелал Костя:

– Ну и что твои родители всю жизнь спят вместе! У них просто не было возможности поступать иначе! Почитай классиков, дорогая. Ты с удивлением узнаешь, что раньше у каждого из супругов имелась собственная спальня. Именно так было принято в приличных домах!

– Но разве когда люди любят, они не хотят быть все время рядом? – робко уточняла Катя.

– Послушай, Катюша, я же не сказал что не люблю тебя! Прошу тебя, постарайся понять, я долгое время жил один и мне уже поздно менять привычки.

Он звал ее, если испытывал желание. Косте требовалось личное пространство. Ласками он баловал жену нечасто, она была слишком неопытна и потому ему неинтересна. Обучать молодую деву премудростям секса, он не хотел. Не желал будить ее чувственность с тем, чтобы уберечь от возможных соблазнов. Целый день проводя вне дома, он предпочитал иметь холодную, равнодушную к плотским радостям жену, чтобы избавить себя от рогов. Катя, разумеется, догадывалась откуда берутся дети,

и что такое секс. Но то были всего лишь догадки, подобно слепому она продиралась на ощупь. У нее не случилось просвещенных подруг, книг она не читала, фильмы смотрела редко и уверена была, все охи-ахи это киношные трюки – не больше. Удовольствие мужчинам, женщинам – обязаловка, гадость и роды, так думала Катя и втайне радовалась, что муж не слишком ей досаждает. Костя искренне поражался, как в современном мире ему удалось найти такую неискушенную, наивную подругу.

– Вы не представляете, – сидя с друзьями в баре, делился Костя, – это такая святая наивность, что я иной раз столбенею.

Когда Костя хотел провести ночь с женой, он удалялся в спальню, готовился, а потом звал ее. Катя отдавалась его воле, не вникая в то, что он проделывал с ее телом. Она думала о своем и желала скорейшего завершения. Прикосновения мужа не были ей неприятны, иногда ей нравились его поцелуи, но когда дело доходило ДО ГЛАВНОГО, Катя цепенела. Все происходило в полнейшей тишине и темноте. Костя ощущал себя подростком или насильником, а Катя хорошей женой.

Так продолжалось совсем недолго, Костя быстро обнаружил, что несмотря на неопытность, Катя начисто лишена брезгливости и стыда. С этого момента все для него изменилось.

– Запомни, доча, – внушала мамашка, – все, чего муж хочет в спальне, ты должна ему дать.

– А чего он хочет? – без особого интереса спрашивала Катя.

– А вот чего захочет, того и дай – похохатывала маман, избегая подробностей.

Он мог просить о чем угодно и вертеть ее как пожелает. Она принимала все и ни разу не воспротивилась. Ему нравилось это качество, и всякий раз он хвалил себя за прозорливость и терпение. Его удовольствие было острым, ни на что не похожим, он чувствовал ее податливость, безропотность и буквально сходил с ума. Уже не гасили свет, не прятались под одеялом и стонал Костя так громко, как ему того хотелось.