Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга VI. Смерть и Воскресение

3. Иисус оплакивает Иерусалим

Что последовало за въездом Иисуса в Иерусалим? Евангелисты говорят об этом по-разному.

Наиболее лаконичен Марк. Он рисует сумрачную картину краткого посещения Иисусом храма, достаточно резко контрастирующую с радостной тональностью рассказа о въезде в Иерусалим под ликующие вопли толпы: И вошел Иисус в Иерусалим и в храм; и, осмотрев всё, как время уже было ПОзДнее, вышел в Вифанию с ДвенадцатЬЮ (Мк. 11:11). Поскольку Марк не упоминал о каких-либо предыдущих посещениях Иисусом Иерусалима, может создаться впечатление, что Он впервые видит храм. Проведя ночь в Вифании, Иисус на другой день возвращается в город. По дороге Он проклинает смоковницу, а придя в храм, выгоняет оттуда продающих и покупающих. Вечером Он вновь уходит из города, а на следующее утро снова идет в Иерусалим. По дороге ученики обнаруживают, что проклятая Иисусом смоковница засохла (Мк. 11:12–20).

Проклятие смоковницы. Миниатюра. XVII в.

Матфей рисует иную картину. По его словам, когда Иисус вошел в Иерусалим, весь город пришел в движение и говорил: кто Сей? Народ же говорил: Сей есть Иисус, Пророк из Назарета Галилейского (Мф. 21:10–11). Эта картина всеобщего возбуждения мало похожа на ту, которая вырисовывается из повествования Марка. Далее у Матфея следует изгнание торгующих из храма, а затем – приведенный выше диалог между Иисусом и фарисеями, недовольными тем, что Иисуса приветствуют дети. Вечером Иисус удаляется в Вифанию, а на следующее утро, возвращаясь в город, проклинает смоковницу. Она мгновенно засыхает на глазах у изумленных учеников (Мф. 21:12–19).

Лука – единственный из евангелистов, кто рассказывает о том, как Иисус заплакал об Иерусалиме. Изгнание торгующих из храма у Луки следует сразу же за входом Иисуса в Иерусалим. Чудо иссушения смоковницы у него отсутствует.

Наконец, в Евангелии от Иоанна за входом Иисуса в Иерусалим следует несколько эпизодов, отсутствующих у синоптиков: рассказ о том, как пришедшие на праздник еллины пожелали увидеть Иисуса (Ин. 12:20–22); монолог Иисуса, прерываемый молитвой к Отцу и ответным голосом с неба (Ин. 12:23–28); повествования о последних беседах Иисуса с народом, прерываемые комментариями евангелиста (Ин. 12:29–50). Сразу же за этими эпизодами следует рассказ об омовении ног на Тайной Вечере (Ин. 13:1-11). Весь этот материал из Евангелия от Иоанна был подробно рассмотрен нами в книге «Агнец Божий». В той же книге мы рассмотрели повествования всех четырех евангелистов об изгнании Иисусом торгующих из храма^[38].

Изгнание торгующих из храма. Эль Греко. До 1570 г.

Напомним, что в Евангелии от Иоанна изгнание торгующих – одно из первых публичных деяний Иисуса, совершённое Им вскоре после выхода на проповедь, тогда как у синоптиков оно происходит после торжественного въезда Иисуса в Иерусалим (у Марка – на следующий день после этого). Данное разногласие нередко объясняют тем, что синоптики вообще не упоминают о посещениях Иерусалима Иисусом до того, как Он торжественно вошел в него, а потому им просто некуда больше было поместить рассказ об изгнании торгующих из храма. Мы, со своей стороны, согласны с теми древними толкователями, которые считают, что Иисус дважды изгнал из храма торгующих: один раз – в начале Своего служения, другой раз – в конце^[39].

Почему одна и та же сцена при разных посещениях храма не могла вызвать у Него одинаковую реакцию?^[40]

Чудо иссушения смоковницы – единственное чудо, совершённое Иисусом после того, как Он вступил в Иерусалим. Оно было рассмотрено нами в книге «Чудеса Иисуса»^[41]. О нем говорят только Матфей и Марк: у Луки оно отсутствует.

Обратимся к тому эпизоду из Евангелия от Луки, связанному с торжественным въездом в Иерусалим, который не имеет параллелей в других Евангелиях. Во всем корпусе Евангелий лишь дважды упоминается о том, что Иисус плакал: один раз – в Евангелии от Иоанна, в рассказе о воскрешении Лазаря (Ин. 11:35), другой раз – в повествовании Луки о приближении Иисуса к Иерусалиму:

И когда приблизился к городу, то, смотря на него, заплакал о нем и сказал: о, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! Но это сокрыто ныне от глаз твоих, ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени посещения твоего (Лк. 19:41–44).

Эта эмоциональная сцена приоткрывает завесу над внутренним миром Иисуса, показывая, что Ему была по-человечески дорога Его земная родина и Он не мог без глубокого душевного волнения думать о предстоящих ей бедствиях. В то же время тональность, в которой Иисус говорит об Иерусалиме, напоминает ту, в которой бедствия предсказывали ветхозаветные пророки^[42]. Его тревожила судьба земного Иерусалима, но Он был бессилен что-либо в ней изменить – подобно древним пророкам, которым Бог приоткрывал будущее, но которые не могли повлиять на ход предсказываемых ими событий.

Иисус плачет об Иерусалиме. Энрике Симоне Ломбардо. 1892 г.

Здесь мы имеем дело с одним из парадоксов, касающихся всего служения Иисуса, а в более общем плане – всей системы взаимоотношений между Богом и человеком как она раскрывается в христианстве. Бог всемогущ, и Иисус, как Сын Божий, равный Отцу, всесилен, но всемогущество Бога отступает перед человеческой свободой. Бог может предложить людям путь к спасению, но не может навязать его им.

Выше мы говорили, что, проповедуя Царство Небесное, Иисус не интересовался властью над земным царством, не претендовал на какую-либо политическую власть или роль. Он пришел не для того, чтобы спасти Иерусалим от разрушения и Израильское царство от уничтожения, а чтобы спасти мир от рабства греху и открыть людям путь к «городу, сходящему от Бога с неба» – новому Иерусалиму (Откр. 21:2). Это, однако, не означает, что Он был безразличен к судьбе Своей страны. Напротив, в Нем жила горячая человеческая любовь к ней, которая сочеталась с ясным пониманием Своей собственной миссии.

Иисус прямо обвиняет Иерусалим в том, что он не узнал времени посещения своего. Термин «посещение» (επισκοπή) наводит на мысль о некоем параллелизме между словами Иисуса и пророчеством Захарии о рождении Мессии: Благословен Господь Бог Израилев, что посетил (έπεσκεψατο) народ Свой и сотворил избавление ему, и воздвиг рог спасения нам в дому Давида, отрока Своего (Лк. 2:68–69). Дарование народу Израильскому Мессии было особым посещением Божиим. Но народ не распознал этого посещения, остался глух к Его проповеди, не воспринял Его призыв к покаянию. Тайна спасения осталась сокрыта от глаз его.

Пленные евреи из Иудеи на внутренней стене арки Тита

Последующая христианская традиция однозначно воспримет разрушение Иерусалима в 70 году войсками Тита как наказание народа израильского за отвержение Мессии. В III веке Ориген, полемизируя с иудеем, напишет:

…Пусть он поразмыслит над тем, каким образом Иисус предсказал будущую судьбу Иерусалима, которую ему готовили римляне, – предсказал в то время, когда он твердо стоял и в нем совершалось еще все иудейское богослужение. Тогда перед Иерусалимом не стояло еще никакого войска с целью окружить его, обложить и осадить. Эта осада в первый раз началась при императоре Нероне и тянулась вплоть до правления Веспасиана. Сын этого последнего, Тит, и разрушил Иерусалим до основания. Это случилось, как пишет Иосиф^[43], в наказание за убиение Иакова Праведного, брата Иисуса, называемого Христом, по голосу же истины – из-за Иисуса, Христа Божия^[44].

Ученые спорят, в какой степени подобного рода толкование вытекает из многочисленных предсказаний Иисуса о разрушении Иерусалима. Некоторые утверждают, что евангелист Лука не считал разрушение Иерусалима прямым последствием смерти Иисуса^[45]. Возможно, это и так. Однако Сам Иисус в приведенных словах, донесенных до нас Лукой, несомненно, проводит прямую причинно-следственную связь между двумя событиями: Иерусалим будет разрушен за то, что не узнал времени посещения своего.

Особую тональность речи Иисуса придает то, что Он не говорит об Иерусалиме в третьем лице, но обращается к нему напрямую, называя его на «ты» (в коротком отрывке греческого текста это местоимение употреблено двенадцать раз, что подчеркивает драматизм предсказания о гибели города). Ранее Иисус уже укорял города, в которых наиболее было явлено сил Его, за то, что они не покаялись; к ним Он тоже обращался напрямую:

Горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида! ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись, но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам. И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься, ибо если бы в Содоме явлены были силы, явленные в тебе, то он оставался бы до сего дня; но говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день суда, нежели тебе (Мф. 11:21–24; ср. Лк. 10:13–15).

Теперь приходит черед и Иерусалиму услышать горькие слова от не узнанного им Мессии.

Иерусалим – не только политическая столица Израильского царства. Это еще и духовный центр, сердцевиной которого является храм. Не случайно, войдя в Иерусалим, Иисус первым делом направится в храм. Обращаясь к Иерусалиму, Он прежде всего имеет в виду храмовое духовенство – первосвященников, вставших в оппозицию к Нему вместе с книжниками и фарисеями. Они узурпировали духовную власть над народом, воссев на Моисеевом седалище (Мф. 23:2). Они сделали Иерусалимский храм вертепом разбойников (Мф. 21:13; Мк. 11:17; Лк. 19:46). Они в конечном ИТоГЄ понесут ответственность и за политическую гибель Израильского царства, от столицы которого не останется камня на камне (Мф. 24:2; Мк. 13:2; Лк. 19:44; 21:6).

В Евангелиях от Матфея и Луки есть еще одно прямое обращение Иисуса к Иерусалиму. Оно тоже состоит из упреков:

Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст. Ибо сказываю вам: не увидите Меня отныне, доколе не воскликнете: благословен Грядый во имя Господне! (Мф. 23:37–39; ср. Лк. 13:34–35).

У Матфея этими словами завершается поучение Иисуса в Иерусалимском храме. У Луки Иисус произносит их, еще будучи на пути в Иерусалим, в ответ на предостережение фарисеев о том, что Ирод хочет убить Его. Очевидно, что Лука видит в них предсказание о торжественном входе Иисуса в Иерусалим, которое он опишет несколькими главами позже, а Матфей – предсказание о грядущей славе Мессии и Его воскресении. Если следовать толкованию Златоуста, приведенные слова у Матфея являются пророчеством о втором пришествии Иисуса^[46].

Слова сколько раз хотел Я собрать детей твоих можно понять в том смысле, что Иисус многократно посещал Иерусалим и что об этом знали евангелисты-синоптики. Однако более убедительным представляется толкование, согласно которому Иерусалим в данном случае – собирательный образ, обозначающий весь израильский народ. В судьбе Иерусалима сфокусирована вся история Израиля, а совершённые в Иерусалиме преступления, в том числе убийство пророков, отражают духовно-нравственный уровень «народа жестоковыйного» (Исх. 32:9), «людей с необрезанными сердцами и ушами» (Деян. 7:51).

Пророк Иеремия. Фреска. Микеланджело. XVI в.

Упреки Иисуса в адрес Иерусалима звучат как приговор. Но это не приговор судьи. Иисус оплакивает Иерусалим, подобно древним пророкам. Здесь можно вспомнить Плач Иеремии, написанный после разрушения Иерусалима в 586 году до Р Х. войсками вавилонского царя Навуходоносора:

Как одиноко сидит город, некогда многолюдный! он стал, как вдова; великий между народами, князь над областями сделался данником. Горько плачет он ночью, и слезы его на ланитах его… Тяжко согрешил Иерусалим, за то и сделался отвратительным. Враг простер руку свою на все самое драгоценное его; он видит, как язычники входят во святилище его. Об этом плачу я; око мое, око мое изливает воды. Истощились от слез глаза мои, волнуется во мне внутренность моя, изливается на землю печень моя от гибели дщери народа моего… Совершил Господь, что определил, исполнил слово Свое, изреченное в древние дни, разорил без пощады. (Плач 1:1–2, 8, 10, 16; 2:11, 17).

Причину разорения города пророк видит в том, что он тяжко согрешил. Разница между Иеремией и Иисусом заключается в данном случае в том, что Иеремия оплакивает уже совершившееся событие, тогда как Иисус плачет о том, что еще должно произойти. Тем не менее в обоих случаях разрушение города видится как наказание от Бога за грехи, как прямое следствие отвержения воли Божией.

* * *

Иерусалим занимает центральное место в истории Древнего Израиля. Иерусалим – средоточие чаяний, надежд, ожиданий еврейского народа. Там расположен храм – главная святыня всего Израиля, где приносятся жертвы. Не случайно каждый год вереницы паломников тянутся в святой город, чтобы там, в стенах храма, принести жертвы за грехи, умилостивить Бога, послушать наставления учителей.

В земной жизни Иисуса Иерусалим тоже занимает особое место. Как мы уже говорили, значительная часть действия Евангелия от Иоанна разворачивается в Иерусалиме. В Евангелии от Луки первым переломным пунктом являются слова о том, что Иисус восхотел идти в Иерусалим (Лк. 9:51). Дальнейшее служение Иисуса представлено не как переход из города в город, а как целеустремленное шествие к Иерусалиму (который упоминается в этом Евангелии почти столько же раз, сколько в остальных Евангелиях вместе взятых)^[47]. Вход Иисуса в Иерусалим (Лк. 19:36–44) становится вторым переломным пунктом.

С этого момента начинается история последних дней земной жизни Иисуса, описанная с максимальными подробностями каждым евангелистом. Именно эта история, увенчанием которой становится смерть и воскресение Иисуса, занимает центральное место во всех четырех Евангелиях, являясь их кульминацией и смысловым центром. Именно в свете этой истории обретают смысл все предшествующие слова и действия Иисуса.

Глава 2
Диалоги в Иерусалимском храме

Завершая повествование о входе в Иерусалим и изгнании торгующих из храма, евангелист Лука пишет об Иисусе: И учил каждый день в храме. Первосвященники же и книжники и старейшины народа искали погубить Его, и не находили, что бы сделать с Ним; потому что весь народ неотступно слушал Его (Лк. 19:47–48).

Чему учил Иисус в храме? Об этом синоптические Евангелия рассказывают достаточно подробно. В них мы находим несколько диалогов Иисуса с Его оппонентами – фарисеями, первосвященниками, книжниками, старейшинами, саддукеями и иродианами^[48]. Представители этих групп задают Ему вопросы с целью уловить Его в словах (Мф., гл. 22:15), Он отвечает на поставленные вопросы.

Наконец, евангелист Матфей приводит два пространных поучения Иисуса: о книжниках и фарисеях (Мф., гл. 23), о разрушении Иерусалима, кончине мира и Страшном суде (Мф. 24–25). Эти поучения будут рассмотрены в следующей главе.

Объектом нашего внимания в настоящей главе станут пять эпизодов: ответ Иисуса первосвященникам и старейшинам о природе Его власти; ответ на вопрос фарисеев и иродиан, позволительно ли давать подать кесарю; диалог с саддукеями о воскресении; ответ на вопрос книжника о наибольшей заповеди в законе Моисеевом; диалог с фарисеями о наименовании «сын Давидов».

Христос и фарисеи. Эрнст Циммерман. XIX в.

Между первым и вторым из перечисленных эпизодов евангелист Матфей помещает три притчи – о двух сыновьях, о злых виноградарях и о брачном пире (Мф. 21:28–22:14). Они были рассмотрены нами в книге «Притчи Иисуса»^[49], поэтому в настоящей главе мы не будем к ним возвращаться.

1. «Какою властью Ты это делаешь?»

Первый из интересующих нас эпизодов рассказан всеми тремя синоптиками. Согласно Марку, он происходит через день после входа Иисуса в Иерусалим. Как мы помним, у Марка Иисус входит в храм Иерусалимский вечером, осматривает его, а затем уходит на ночь в Вифанию. На другой день Он проклинает смоковницу и изгоняет торгующих из храма. Вечером Он вновь выходит из города. Утром третьего дня Он возвращается в Иерусалим, на пути ученики видят иссохшую смоковницу, Иисус произносит поучение о вере (Мф. 11:11–26). После этого и происходит интересующий нас эпизод:

Пришли опять в Иерусалим. И когда Он ходил в храме, подошли к Нему первосвященники и книжники, и старейшины и говорили Ему: какою властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал власть делать это? Иисус сказал им в ответ: спрошу и Я вас об одном, отвечайте Мне; тогда и Я скажу вам, какою властью это делаю. Крещение Иоанново с небес было, или от человеков? отвечайте Мне. Они рассуждали между собою: если скажем: с небес, – то Он скажет: почему же вы не поверили ему? а сказать: от человеков – боялись народа, потому что все полагали, что Иоанн точно был пророк. И сказали в ответ Иисусу: не знаем. Тогда Иисус сказал им в ответ: и Я не скажу вам, какою властью это делаю (Мк. 11:27–33).

У Матфея проклятие и иссушение смоковницы происходит на следующий день после входа в Иерусалим и изгнания торгующих из храма. В тот же день происходит и диалог с первосвященниками и старейшинами (книжники не упоминаются) о власти Иисуса (Мф. 21:23–27), текстуально почти ничем не отличающийся от его изложения у Марка. Лука не уточняет, в какой день произошла беседа: В один из тех дней, когда Он учил народ в храме и благовествовал, приступили первосвященники и книжники со старейшинами… Дальнейшее повествование (Лк. 20:1–8) почти полностью совпадает с версиями Марка и Матфея. Если Лука был знаком с обеими версиями, вполне вероятно, что выражение В один из тех дней употреблено им сознательно, во избежание путаницы.

Христос и фарисеи. Клавдий Лебедев. XIX в.

Вопрос оппонентов Иисуса можно трактовать двояко: как относящийся к деятельности Иисуса в целом или как относящийся к конкретному деянию – изгнанию торгующих из храма. Более убедительной представляется вторая трактовка. Только что Иисус совершил действие, которое Его противники могли расценить по меньше мере как хулиганство, а скорее – как святотатство: Он вторгся в священное пространство храма, опрокинул столы меновщиков и рассыпал деньги (отметим, не просто деньги, а пожертвования на нужды храма), изгнал бичом животных (опять же не просто животных, а тех, которых должны были принести в жертву), нарушил привычное течение дел. И все это – на глазах тысяч паломников. По какому праву Он это сделал?

Иоанн Златоуст так передает смысл вопроса иудеев: «получил ли Ты кафедру учительскую, или рукоположен во священника, что выказываешь такую власть?»^[50] Иисусу напоминают о том, что у Него нет ни образования, которое позволяло бы брать на Себя роль учителя и толковать закон Моисеев, ни формального посвящения в священный сан^[51]. Фарисеи, имевшие такое образование, и первосвященники, имевшие посвящение, чувствовали себя в храме хозяевами, тогда как Иисус был пришельцем, странником, явившимся ниоткуда и не обладавшим в их глазах никакими властными полномочиями.

Иисус, как это часто бывало и в других случаях, уклоняется от прямого ответа и отвечает вопросом на вопрос.

Его встречный вопрос фарисеям касается человека, чье имя было у всех на слуху: Иоанна Крестителя. Обладал ли он формальным образованием? Был ли священником? Кто дал ему власть делать то, что он делал: крестить людей в покаяние? Ответ на эти вопросы может быть только один: Иоанн был пророком, а пророческая харизма не зависит от образования или посвящения, она – непосредственно от Бога. Однако собеседники Иисуса по понятным причинам не могут дать прямой ответ.

Здесь мы должны вспомнить, что, повествуя о деятельности Иоанна, евангелист Матфей упоминает «многих фарисеев и саддукеев, идущих к нему креститься». Иоанн беседовал с ними нелицеприятно, называя их «порождениями ехидниными» и спрашивая: Кто внушил вам бежать от будущего гнева? сотворите же достойный плод покаяния. Он призывал их не кичиться своим происхождением от Авраама, напоминал о секире Божиего гнева, которая срубает под корень всякое древо, не приносящее плода, и предупреждал, что за ним идет Сильнейший его, Который очистит гумно Свое и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым (Мф. 3:7-12). Иисус, как мы помним^[52], перенял у Иоанна эту жесткую тональность, в которой тот беседовал с фарисеями: Он тоже называл их «порождениями ехидниными» (Мф. 12:34; 23:33) и тоже напоминал, что всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь (Мф. 7:19).

Хотя Матфей и говорит о «многих» фарисеях и саддукеях, крестившихся от Иоанна, из их беседы между собой в присутствии Иисуса становится очевидно, что в основной своей массе они отвергли проповедь Иоанна. Потому вопрос Иисуса и ставит их в тупик.

Моисей, разбивающий скрижали Завета. Рембрандт. 1659 г.

Почему Иисус не захотел прямо ответить на вопрос о Своей власти? Очевидно, по той же причине, по которой отказывал фарисеям, когда они просили Его показать им знамение с неба (Мф. 16:1–4). Иисус многократно говорил иудеям о том, что Он послан Богом и выполняет Его волю (Ин. 4:34; 5:23, 30, 36–38; 6:29, 38–40, 44, 57; 7:16–18, 28–29, 33; 8:16, 18, 26, 29, 42; 9:4). Он говорил им, что Его власть – от Бога (Мф. 9:6; Мк. 2:10; Лк. 5:24; Ин. 5:27), но они отказывались верить Ему. Не убедило их и множество совершённых Им чудес. Именно о них Иисус сказал в притче о богаче и Лазаре: Если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят (Лк. 16:31).

В беседах с иудеями Иисус нередко говорил об Иоанне. Он говорил, что из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя (Мф. 11:11). В то же время Он подчеркивал превосходство Своей миссии: Вы посылали к Иоанну, и он засвидетельствовал об истине… Он был светильник, горящий и светящий; а вы хотели малое время порадоваться при свете его. Я же имею свидетельство больше Иоаннова (Ин. 5:33, 35–36). Напоминая фарисеям и саддукеям о крещении Иоанновом, Иисус проводит прямую параллель между ним и Своей миссией: как не приняли они крещение Иоанна и его проповедь покаяния, так не принимают служение Иисуса. Прямой ответ о природе Его власти в этой ситуации ничего не изменит.

Явление Христа народу. Александр Иванов. 1837–1857 гг.

Некоторые ученые видят в данном эпизоде указание на то, что на протяжении Своего служения Иисус вслед за Иоанном практиковал крещение и что именно эту практику Его оппоненты оспаривали^[53]. Однако синоптические Евангелия умалчивают о такой практике, а евангелист Иоанн упоминает о ней лишь вскользь, в рассказе о начале служения Иисуса (Ин. 3:21; 4:1), делая при этом оговорку, что Сам Иисус не крестил, а ученики Его (Ин. 4:2). Вряд ли на основе этих упоминаний можно сделать вывод о том, что Иисус сопровождал Свою проповедь крещением в течение всего времени, вплоть до прихода в Иерусалим перед последней Пасхой. Не будем забывать о том, что Иоанн пребывал в одном месте, на берегу Иордана, и люди шли к нему туда, тогда как Иисус постоянно переходил из города в город, из селения в селение.

В Евангелии от Матфея частью диалога с первосвященниками и старейшинами является притча о двух сыновьях. Ее сюжет прост: у одного отца было два сына; обоим отец повелел пойти поработать в своем винограднике; первый ответил отказом, но после, раскаявшись, пошел; второй ответил согласием, но в итоге не пошел. Который из двух исполнил волю отца? – спрашивает Иисус. Ему отвечают: первый (Мф. 21:28–31). Толкованием притчи и одновременно продолжением диалога о природе Иоаннова крещения становятся слова Иисуса, обращенные к первосвященникам и старейшинам: Истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие, ибо пришел к вам Иоанн путем праведности, и вы не поверили ему, а мытари и блудницы поверили ему; вы же, и видев это, не раскаялись после, чтобы поверить ему (Мф. 21:31–32).

Иисус последователен в Своих обвинениях. Он показывает, что на пути человека к Богу важна не исходная позиция, а то, как человек откликается на призыв к покаянию. Мытари и блудницы – самые презираемые члены общества. Привести их в пример первосвященникам и старейшинам – значит нанести последним смертельное оскорбление. Притча о злых виноградарях (Мф. 21:33–44), в которой собеседники узнают себя, довершает дело. Итог собеседования вполне закономерен: И слышав притчи Его, первосвященники и фарисеи поняли, что Он о них говорит, и старались схватить Его, но побоялись народа, потому что Его почитали за пророка (Мф. 21:45–46).

Критическая масса сказанного Иисусом в адрес первосвященников и старейшин давно уже превысила в их глазах допустимый уровень. Они готовы перейти к решительным действиям, и только почитание народом Иисуса сдерживает их. Впрочем, вскоре это препятствие отпадет: «Людская толпа подвижна, и воля толпы неустойчива, и разные водные течения и ветры увлекают ее. Сейчас они почитают пророком Того, о Ком позже станут говорить: распни Его»^[54].