Сага о Рейжиссе

– Он отправил тебя в срединные королевства чтобы защитить тебя. – Ответ Раинкхайя был спокойным. – Попадись ты имперцам…

– Да, он что-то задумал и решил не втягивать меня в это, снабдив информацией он отправил меня как можно дальше от империи. Ушел, оставив только ржавый меч, небольшой мешок с монетками, походную сумку в который лежал бурдюк с водой, серебряная заколка, пустые баночки и, пожалуй, это все. И пропал…

Закончив свой рассказ о месте своего взросления, Рейжисс сидел, смотрел в костер и о чем-то думал иногда лишь роняя слезу в широкой улыбке. Раинкхай сидел рядом, обдумывая каждое слово юноши.

– Да, заколка… Рейжисс я хотел тебя еще кое о чем спросить, как ты вошел в мой дом я придал значение еще одной странной вещи. Серебряная заколка в виде розы. – показывая на нее пальцем, проговорил Раинкхай. – Мне она знакома. Некогда ранее такая даровалась каждому в нашем племени, кто проходил ритуал взросления…

– Хм… Прощальный подарок Лива. Помню, когда меня только привезли к ним, к кочевникам, я часто плакал и ничего не понимал, меня пытался утешить каждый кочевник, но лишь слова Лива успокаивали меня. Он мне и сказал однажды, что если я не буду плакать, то он подарит мне эту заколку. Стоит ли говорить о том, что заколки мне он так и не подарил в те дни, но его слова успокаивали меня. Чаще чем с Нэллом я общался только с Ливом. Он мне и рассказывал о своем народе, о срединных королевствах. На каждый мой вопрос «А как ты попал в пустыню?» он отвечал лишь, что ему была дана миссия с которой он не справился, и как итог теперь он ищет искупления скитаясь по пустыне, помогая кочевникам в их благом деле. Таким образом, я полагаю, он находил спокойствие. Он не говорил, что за миссия у него была, но каждую ночь во сне он стонал и извинялся перед своим младшим братом, за то, что он не смог его отыскать и вернуть домой.

Раинкхай задумчиво смотрел на костёр. Потрескивали поленья, искры отпрыгивая от костра гасли, не успевая долететь до травы. Грустное, задумчивое выражение лица Раинкхайя переливалось от света к тени и обратно от горения костра.

– Мастер Роллив, он рассказал, как пересечь границу между империей вечного солнца и срединными королевствами так, чтобы мой путь не пересекся с кем-то из бандитов, варваров либо того хуже – имперцем. А ранее именно он занимался моей боевой подготовкой, – озаряясь в улыбке от воспоминаний продолжал рассказывать Рейжисс. – Он же и рассказал об «Ордена Ловцов», куда я в последствии возжелал вступить. Мне закрыта возможность дальше исследовать пустыню, но в момент, когда я узнал, что аномальные зоны есть не только в пустыне и что есть целый орден, который занимается разгадкой всего этого – я твердо решил, что сделаю все чтобы продолжить свой путь, путь Нэлла. И вообще, что может быть интересней чем однажды отправиться в экспедиции на запретные земли, в поисках древних знаний, чтобы узнать о событиях, вследствие которых наступал конец эпох? – Рейжисс светился от счастья. Момент затишья затянулся.

– Роллив? Того иссари, кого ты звал Ливом, который подарил тебе серебряную розу звали Ролливом? – как будто пропуская все, о чем говорил Рейжисс, переспросил Раинкхай. Чем наверняка, как он в миг подумал, обидел Рейжисса, но ответ для иссари был необычайно важен.

– Да, Мастер Роллив, но я привык звать его Ливом, – ответил Рейжисс удивленно, заинтересованно наблюдая как выражение лица иссари меняется от глубокой грусти к бесконечной радости. Сквозь ночную темноту и свет костра вид улыбки Раинкхайя начал пугать юношу. Сильнее напугал юношу только раскатистый, радостный хохот иссари.

– Жив! Какая же добрая весть! – заливаясь смехом, проливая слезы, ликовал Раинкхай. – Сколько славных дел ты сделал, сколько славных вестей ты принес, оказавшись у порога моего дома! Эх! – Раинкхай был счастлив, смеясь и скрывая лицо от юноши тихонько вытирал слезы. —Возможно, как ты мог заметить я не ношу отличительного знака рода. – Спустя длительное молчание начал Раинкхай. – И вправду, лишь тот, кто прошел ритуал взросления получает свой знак. По правде говоря, я, живущий на этом свете уже более века так и не прошел свой ритуал, как и моя жена Исрей. Роллив… – осматривая звездное небо и вглядываясь куда-то вдаль, сквозь поднимающийся и заслоняющий обзор туман, продолжил Раинкхай. – Так звали моего старшего брата…

Глава четвертая

– Где-то на северной части Королевств Средиземья, именуемые не иначе как Иммерленд, близь непроходимых гор и высокого леса, кроны которого были обращены прямо к звездам, кроны которого царапали небо, доставая до обоих лун – находился мой дом…

– Нас, иссари, жило много в деревне. Насколько я понимаю – редкое племя, что в те времена, что в нынешние. Редкость заключалась в том, что наше племя одно из немногих, кто практиковал друидизм. Тебе возможно известны отличия племен иссари и тех иссари, что можно встретить изредка в городах? – неспешно перевел свой взгляд с ясного неба, усыпанного яркими огоньками, на юношу, поигрывая в руках палочкой.

– Роллив рассказывал, большинство иссари, ныне живущие в городах и селах по большей своей части иссари являются лишь наполовину и совершенно не имеют «связи с родом».

– Ха! В лучшем случае на четверть! Иногда их и не отличить от человека. И это потому, что как правило у таких иссари-полукровок сохраняется максимум одна отличительная черта. У кого хвост, у кого усы, у кого перья в волосах, а кто просто сильный как бык или ловкий как кот и на этом все…

– Помню я немного о детстве, давно это было… Жизнь у нас текла неспешно. Старшее поколение охотилось, возделывало землю, строили жилища, поклонялись богам и духам леса, чтила природу. Юные, такие как я тогда, играли все вместе, тренируя тем самым ловкость и выносливость. Нас учили важным охотничьим навыкам с младенчества, в свободное время мы помогали в полях. Вели мирную жизнь. Единственной угрозой, которую старшие племени воспринимали всерьез – зима и возможный в следствии голод. И оттого готовились к зиме всем племенем, с самого начала лета. – вслед за словами Раинкхая туман, еще недавно медленно поднимавшийся со стороны реки, теперь укутывал все вокруг, оставляя видимым лишь пространство вокруг костра.

– Самым главным событием в жизни каждого юного члена племени был ритуал посвящения. Прохождение ритуала – этап перехода во взрослую жизнь.

Тайна, сакральный смысл ритуала мне не был известен ввиду того, что он был крайне опасен и держался в секрете, да и я попросту был мал тогда. Знал лишь что не все проходили его и оттого они навсегда оставались в теле какого-либо древнего зверя. Древних зверей у нас почитали, поклонялись им, ухаживали за ними и жили с ними в гармонии. Становясь древним зверем, иссари начинал считаться бессмертным, что в целом было неправдой. Известно лишь то, что живут древние звери как минимум в два раза дольше обычного иссари. Но после успешного прохождения ритуала, иссари могли превращаться в древних животных по своему желанию и обратно в гуманоидную форму, ну я это так запомнил во всяком случае. А Роллив превращался при тебе? – взгляд Раинкхайя сверлил юношу.

– Хм. В открытую он никогда о таком не говорил и не показывал, но я вспоминаю ряд до жути странных ситуаций. Хотя-бы ту в которой за мной по пустыне гнался песчаный ягуар. Я только завидев его вдалеке начал быстро бежать в укрытие. Забился в щель между двух скал, вдоль которых шел, прячась от солнца. Минут десять спустя, когда уже слышал зверя, рыскающего рядом, я увидел не зверя, а Роллива хохочущего и тянущего мне руку меж камней, за которыми я прятался… Каждый раз, когда я где-то замечал того песчаного ягуара, вскоре где-то рядом объявлялся Лив. Как увижу его, тресну дрыном по спине, я от этого ягуара всю молодость бегал и прятался, как только сообразительности хватало. Не то что на почти иссохшие деревья забирался, что растут высоко-высоко близь воды в пустыне, я в песок зарывался на метр! – негодуя, стуча кулаком по веткам лежанки, проговорил Рейжисс.

– Тренировал тебя, не иначе! – в улыбке отвечал Раинкхай. – Значит ягуар, это интересно… Роллив сам смахивает на кошачьего, и обращение у него кошка. Значит ли это что и моя трансформация – любой подвид кота? Я бы не желал такого, к своему сожалению и стыду… Я всегда хотел летать!

– С каждой новой зимой я был все ближе к прохождению ритуала посвящения. – продолжил свой рассказ иссари. – Желание преодолеть ту грань, которая дарует тайные силы, возможность превратиться в птицу и летать по небу, дотягиваясь крылом до звезд… Сидеть рядом со всеми взрослыми, как один из друзей, у одного костра ночами, потягивая бражку из одного общего рога обсуждать вопросы, стоявшие перед племенем – все это было жутко желанным для меня тогда. Оттого мне не терпелось… я не мог ждать еще два года до прохождения ритуала! Не знаю, что именно пришло мне в ту пору в голову, но строго решив, что, если я покажу удачу в охоте, на которой и не был ни разу! О глупый малец… Тогда я решил, что докажу всем в племени – Я готов к ритуалу! – Раинкхай ухмыльнулся, вспоминая события давно минувших дней. Взор его был устремлен к звездам, обхватив рукой подогнутое колено он еще какое-то время молчал.

– С Исрей мы дружили с самого детства. – продолжил Раинкхай. – Она вечно прикрывала меня, ходила по пятам. Постоянно пыталась меня оградить от опасности. Отчего и доставалось за мои проказы нам обоим. Она не обижалась на меня, защищала и всегда оставалась на моей стороне. Даже тогда, когда я был абсолютно не прав. Воистину любила она меня уже тогда, самая большая удача в моей жизни… Другие дети, видя, что мне всегда припадает за мои шалости в какой- то момент, отвернулись и перестали дружить со мной. Это оставило на мне сильный отпечаток. Все, но одна иссари все же оставалась со мной до последнего – Исрей. Поэтому всю свою юность в племени я провел рядом с ней.

– Меня долго терзали сомнения, но однажды я решился. Решив показать всем, что я могу пройти испытание раньше, чем старейшины одобрят мою кандидатуру, глубокой ночью, прихватив с собой оружие старших – посох с каменным острием на конце, я отправился в лес на охоту. Надо ли говорить, что владеть оружием я вовсе не умел. Помимо того, древко было в добрых два раза выше меня, и казалось мне необычайно тяжелым. Эх…

Не знаю как Исрей узнала, что я собираюсь на охоту, ведь была ночь, и я никому не сказал о своих намереньях. Но не успел я уйти с этой пикой до края деревни, как меня догнала Исрей. И, прежде чем начала призывать одуматься и вернуться в деревню, прежде чем что-либо сказать одарила меня хлестким пинком под зад. На мои расспросы – как она узнала, что я собираюсь делать? Ответила, что ей очевиден каждый мой шаг, что знает меня всего – от конца хвоста и до кончиков усов. И потому она побежала за мной. А когда я отказался возвращаться в деревню обратно – влепила мне такой силы удар, что я до сих пор помню ту боль, которую ощутил отчего-то во всем теле.

Раинкхай замолчал. Мгновение спустя уставился на Рейжисса, который задумчиво и внимательно слушал его рассказ, изредка подбрасывая дрова в костер, чтобы тот не прогорел.

– Иронично получается, не находишь? Не мог подождать два года до ритуала взросления. В итоге век спустя так и не прошел его. Да… Итак, мы пошли вглубь леса искать живность. Бродили всю ночь, всматриваясь в следы, но найти мы никого не могли. Шли всю ночь, не прерываясь. С первыми лучами рассвета мы вышли к реке. Исрей, каждую минуту, казалось, уговаривала вернуться. Вернуться, пока никто не заметил нашей пропажи. А тем более пропажи племенного оружия. Стоит упомянуть, что оружие, как и сам процесс охоты у нашего племени был священным, ритуальным. Те, кто нарушал ритуал, были лишены благословления духов, что были почитаемы в нашем краю. Исрей осознавала, что нам припадет так сильно, что максимум что сможем в ближайший месяц – это лежать, лицом вниз. Я был упрям и несомненно глуп, твердо решив принести добычу, я никого не слушал. И вот казалось, удача наконец улыбнулась нам. К ручью пришла медведица. Достаточно грозный враг, мощный, свирепый, дикий. Спрятавшись за камень шагах в двухстах от медведицы, я твердо сказал Исрей что я со всем справлюсь сам. – Раинкхай начал неистово смеяться, и лишь когда он успокоился он продолжил. – Надо ли говорить, что медведица одним взмахом лапы откинула меня назад, попутно оставив на груди рану, что сейчас красуется моим первым шрамом из трех когтей. Упавший я уже не мог встать. Боль раздалась по всему телу. Мне бы был конец, если бы не Исрей. Молниеносно выскочив из-за камня, она кричала и привлекала внимание. После, подхватила пику и выставила ее острие на медведицу. Ровно в тот момент, когда дикая медведица бежала на меня. Не знаю, как это получилось, но итог был мне понятен… Исрей, казалось, убила медведицу, проткнув ее пикой. Казалось, но не убила. Пока медведица приходила в сознание и не подавала признаков жизни, Исрей подняла меня и оперев на себя начала идти вместе со мной к реке, промыть рану. Течение реки было стремительным, а сама река была глубокой, без мелкого берега. Словно река нашла себе русло в глубоких трещинах горной породы. Аккуратно, положив меня у берега, Исрей омывала мои раны водой. Через пару минут, как Исрей начала процедуру, послышался протяжный, свирепый рёв. Рёв полный боли и страданий. Мы увидели мчавшуюся на нас в неистовстве медведицу. Лучше, чем прыгнуть в реку и надеется, что, плывя по течению, мы сможем от нее оторваться – мы не придумали. – Раинкхай замолчал. – Мало что помню о нашем путешествии по реке. Могу сказать, что мы плыли очень долго, в какой-то момент уцепившись за бревно. Это я еще помнил, но дальше началась цепь водопадов и вот после этого я уже потерял сознание, может от страха, может рана дала о себе знать. Могу сказать лишь то, что чуть позже Исрей вытащила нас на берег. Как ей это удалось я понятия не имею. На берегу из-за ломящей все тело усталости, Исрей отключилась. Убедившись, что я жив, вмиг уснула сама. Сколько мы проспали, как далеко мы были от нашего дома, даже попросту, где именно был наш дом, мы не знали… Проснулся я первым, связанный по рукам и ногам. Исрей спала и тоже была связана. Отряд людей вез нас куда-то, как я полагаю это были северные горные бродяги, быть может охотники, но вероятнее попросту работорговцы. Куда нас везли – мы и в самых страшных мыслях предположить не могли. Наречия людей, что нас похитили, мы не знали, да и откуда нам его знать? Всеобщего у нас не преподавали. Мы не понимали кто они такие и куда нас везут. – Раинкхай уткнулся носом в согнутое колено. Туман, поднимающийся с близлежащей реки, кажется уже начинал тихонько отступать.

– Уже поздно, нам ехать еще полтора дня пути, а сейчас предлагаю ложиться. – зевая проговорил Раинкхай.

Рейжисс уснул мгновенно. Раинкхай сидел, опираясь руками о колено, устремив свой взор ввысь, пытаясь выглядеть звезды. В голове его крутилась лишь две мысли, мысль о Рурри, и о возможной встрече с братом Ролливом.

Глава пятая

Первым проснулся Рейжисс. Туман уже разошелся, оседая утренней росой. Раинкхай крепко спал, храпя на всю округу. Напоив лошадей, Рейжисс, собрав веток в лесу, попытался развести огонь с помощью двух камней. Но затея была трудноосуществимой. Камни намокли и уже не могли давать искру, да и ветки впитали уже достаточно влаги и разжечь их было крайне трудно. Рейжисс не унывал. При нем были знания, которыми с ним поделился Нэлл. Рейжисс сделал небольшой шалашик из веток и дров, что остались с прошлого вечера. Сконцентрировавшись, юноша сложил несколько жестов руками и начал проговаривать слова на древней речи. Мгновение спустя ладонь юноши начала полыхать. Будто копия солнца, небольшой, размером с ладонь шарик ярко пылал, озаряя светом и теплом небольшую округу. Положив шар в центр костра, юноша продолжал держать концентрацию и финальный знак воплощения огня на левой руке. Минуту спустя просохла древесина для костра. Пару мгновений после она загорелась. Расслабившись, Рейжисс прервал заклинание из-за ненадобности.

Запахи трав, доносившиеся из котелка, разбудили Раинкхайя. Подкрепившись, затушив огонь и собрав свои вещи, путники отправились далее в Ревест.

– Все так же тихо… – монотонно сказал Раинкхай.

– Я всё думал ночью, что могло дать такой эффект. Когда даже насекомые разлетаются куда-то вдаль. – в раздумьях начал Рейжисс. – Есть чары основная цель которых – отпугивать насекомых. По рассказу старейшины Нэлла данное заклинание было выведено когда-то давно для дворян и королей, которые в долгих переездах из города в город сильно страдали от насекомых. Видимо изнеженная знать слишком сильно не могла терпеть мошек и комаров, и оттого начали просить Орден Ловцов, попутно с алхимиками разработать заклятие или эликсир, что мошкару распугивал бы на какое-то время. Как итог Орден преуспел и создал заклятие, что не надо поддерживать. Действует по времени в зависимости от силы чародея, его воли.

– Но что за чудовище способно на такое? Обхват территории огромный!

– Я не могу представить. Скорее всего кто-то, на кого наложены чары, защищающие от насекомых, ходили по округе недавно, либо продолжают ходить где-то рядом.

– И этого достаточно чтобы всех распугать?

– Если чародей очень сильный.

– М-да, не хотел бы я даже близко приближаться к такому! – лицо иссари выражало испуг. – Чародеи, даже из ордена, известны на весь мир тем, что вечно плетут интриги. Из-за них частенько начинались воины в этой эпохе. Даже империя Соллар поговаривают изменилась из-за конфликта двух близких друзей чародеев разделив единый народ на два, но то старые легенды…

– Я такого не слышал… А что было дальше, после того как тебя с Исрей поймали?

– Мы ехали недели три или четыре, останавливаясь по вечерам на привал, и то через день. Нас не кормили толком, иногда давали хлеба с водой. Как помню с нами в клетке ехало еще трое людей, но мы держались поодаль от них. Исрей постоянно плакала, боялась. Я боялся не меньше, чем она и проклинал свое рвение. Мои действия привели нас в ту ситуацию. И только поэтому я не мог показывать слабость, не имел права.

Это сейчас я понимаю, что с нами произошло, но тогда ни я ни Исрей не догадывались что происходит вокруг. Нас привезли в глушь и продали как рабов. Продали нас на рудник. Рудник… Размеры его сопоставимы с размером маленького городишки. Исрей отдали на кухню, готовить еду для других рабов. Но и от основной работы киркой ее не освободили, правда ей давали лишь половину дня на это. Мне с самого начала вручили кирку, показали на жестах что надо делать и все… Я просто делал. Таким образом прошло четыре года. За эти четыре года мы кое как научились понимать всеобщую речь и говорить на ней.

– Вы не пытались убежать?

– Пытались, много раз пытались. По итогу это было бессмысленно. Нас ждали розги каждый раз после побега, не заживавшие неделями раны. Я сдался пытаться сбежать ровно в тот момент, когда наконец понял какую боль я тем самым причиняю Исрей. Единственной мыслью моей после было лишь одно – не сделать хуже ей.

– Что было после тех четырех лет упомянутых тобой, вы сбежали после? – с сочувствием спрашивал Рейжисс.

– Нет. К тому моменту я сильно окреп. Кроме тяжелой и изнуряющей физической работы я не делал ничего. Однажды приехал работорговец. Видимо ходили слухи что на рудниках работает крепкий иссари. Он выкупил меня, но не выкупил Исрей. Тогда, наплевав на личную честь, я, умоляя на коленях просил работорговца чтобы он выкупил и её. Мерзкий, высокомерный человек Лореи по итогу усмехаясь стоял надо мной. Плюнув в меня, проговорил что я не достоин даже умолять его о чем-либо и ушел по своим делам, искать других крепких рабов. Исрей он не выкупил… Попрощавшись с ней, я пообещал вернуться за ней, попросил лишь об одном, чтобы она меня дождалась. – на лице Раинкхая выступили слезы от нахлынувших воспоминаний. Стараясь их скрыть, он задрал голову высоко вверх, сильно сбавив темп езды. – Она дождалась меня… сколько всякого она пережила за последующие шесть лет нашей разлуки.

До тех пор, пока не стемнело, путники ехали молча.

Глава шестая

– Пора остановиться на привал. Только предлагаю все же съехать туда, вглубь леса. Не горю сильным желанием махать железякой спросонья. А то и того хуже. – показывая куда-то в темноту леса, сказал Раинкхай.

Костер полыхал алым пламенем. Треск костра, завывающий гул ветра, покачивающий верхушки деревьев – это все что было слышно на много верст вокруг.

– И ведь даже животинки никакой не подстрелить… Не безопасно в нынешних землях сейчас, кто знает, может и прокормиться теперь возможности не будет. А то считай если произойдет не только Ревест пострадает. – Раинкхай проговорил, поглядывая на остатки копченого мяса.

– Есть надежда что это временный эффект. Так или иначе надо будет выяснить может чего деревенские знают? – успокаивая отвечал Рейжисс. – Уже завтра мы должны будем приехать в Ревест. И кто знает, быть может там мы и расстанемся. Мне интересно, что было с тобой потом. После того как тебя выкупили?

– Меня посадили в клетку. Мало того, с меня даже мои кандалы не сняли, сверху повесив холщовый мешок, чтобы дороги не видел, снимая его только тогда, когда давали воды и черствого хлеба. Правда длилось это не долго, примерно через недели две или три с меня все же сняли мешок. Мест я не узнавал, все было другим и растения, и животные. После мне поведали что мы направляемся в Доврил. Небольшой городок известный своими аренами, турнирами, гладиаторскими боями. За счет этого городок и жил, устраивая бесчисленные бои, кои проходили каждые выходные. Вольные солдаты, рыцари, а также рабы господ – вот кто в основном бился на аренах. И не трудно догадаться зачем именно меня везли.

С оружием я обращаться толком не умел. Но у меня на тот момент уже было достаточно развитое тело, много силы, больше, чем у людей. Оттого первые полгода я день и ночь упражнялся с палкой и манекенами под наставничеством вечно веселого и улыбающегося рыцаря «Ордена Пламенной Птицы» – Кая о Шарльва. Он же был тем единственны, кто впервые из всех людей, что мною были встречены, относился ко мне по-доброму. Старина Кай… Сделал для меня больше, чем кто-либо из людской расы. В нашу последнюю с ним встречу он посвятил меня в рыцари его ордена и передал свой меч мне, тот, что я ношу с собой. Реликвия ордена, передающаяся от наследника к наследнику.

– Когда привезли меня в Доврил, то сразу же заперли в клетке, надели металлический колпак или как его называли «шлем на замке», который закрывал мое лицо полностью. Первое время на цепях водили из клетки в катакомбах города в клетку на площадь, показать жителям, выставляли на показ как дикое животное. Они ждали… Ждали что я поутихну и под привыкну, так как в то время я был злым и ненавидел каждого, в частности был готов разорвать любого на куски. Все изменилось после встречи с Каем. Он начал учить меня не только махать палкой, он начал учить всему. Учил не только словом, но и делом. Из каких соображений я тогда не знал, но он работал на Лорея. Это отталкивало меня от него иногда, но все же годы спустя мы подружились и очень крепко. Проигрывал почти каждый бой, набираясь опыта я и сам перестал замечать момента, когда я внезапно одолел всех действующих чемпионов арены, став абсолютным чемпионом. После еще в течении года мне пытались бросать вызовы воины с разных концов света, но все безуспешно одерживали поражение. Так и прошли те шесть лет в плену, в боях.

Однажды Кай зашел ко мне в клетку, на самый нижний уровень катакомб. Он принес добрую порцию мяса и вина, чему я безмерно обрадовался. После чего между нами состоялся дивный диалог, который изменил мое будущее.

– О мой лучший ученик, сколько боли тебе принесли эти стены. Каждый шрам на твоем теле как незаживающая рана на моей душе. Ты так юн, а уже пережил столько. – выражение лица Кая было изуродовано отчаяньем. – Как дикий зверь, запертый в клетке, выводимый наружу лишь для развлечения господ.

– Я столько раз пытался бежать отсюда что и не счесть. Наивно думал, если одержу победу над всеми, то мне дадут уйти отсюда, отпустят. – поедая мясо через дверцу в шлеме, говорил Раинкхай. – Но я не утратил воли. Меня ждет Исрей и ждет живым. Ей, по сравнению с моей участью, выпала учесть куда более скверная.

– Столько лет прошло, – Кай ненамного утих, опустив свое лицо и смотрел в пол какое- то время, а после, не поднимая головы медленно продолжил. – Судя по твоим рассказам то место, куда вас продали бандиты называется не иначе как Долина Смерти. Это один из семи рудников, что в месяце пути отсюда. А после прошлой зимы, тропа, что вела в те рудники, была засыпана камнями, глиной грязью и оттого путь в обход через низину до тех рудников теперь составит не меньше двух месяцев полного пути на лошади. После землетрясения многие горные тропы более не найти, деревни, домики охотников. Много ущерба принесли землетрясения вблизи гор. Слышал в городе слухи, что три из семи рудника по итогу завалило и многие погибли. Но и оставшиеся четыре рудника получили колоссальный урон, погибшие от стихии есть и там. Но больше погибло от голода…

– Исрей жива! – Раинкхай в бешенстве ударил по прутьям железной решетки, напугав Кая так, что он отпрыгнул на пол шага назад. – Исрей жива и я это знаю! Она сильнее и мудрее чем я.

Кай стоял ошеломленный, округлившиеся глаза выражали изумление и испуг. Понадобилось еще немного времени, прежде чем он смог продолжить. Выпрямившись, откинув тень сомнений, сменив бывшее изумление уверенностью, которая читалась не только в его лице, но и во всей его позе.

– Раинкхай, мой юный ученик, ответь мне, что ты станешь делать, когда вырвешься отсюда и найдешь Исрей. Что ты станешь делать после?

– Отправлюсь домой, точнее попытаюсь отыскать его.

– Судя по твоим рассказам на рудники вас везли одной дорогой, строго на юг, если верить твоим воспоминаниям о положении солнца и прочих моментов. Что подобрали вас вблизи реки. Меня давно мучал вопрос, где твой родной дом. Еще после того, как ты впервые рассказал мне об этом месте, уже тогда я начал искать его на карте, спрашивал у местных вольных иссари об их родине, искал знаний в книгах и даже у путников с севера. Ни один источник информации не дал мне ответа. Даже разговоры с чародеями… Нет ничего севернее рудников на много миль, только непроходимые горы. А сразу за рудниками, за горами, идет обрыв на много верст резко вниз и дальше восточный океан. Более скажу, нет ни одного выхода известного ныне живущим расам в восточный океан. И причина тому до боли простая. Весь наш материк стоит высоко над водами океанов. Выход к бескрайним водам есть лишь далеко на севере, у берегов Нор`Аарда, где проживает остатки кланов севера, северный народ, что укрывается от непогоды в горах под землей. И по древним приданиям далеко за пустыней на юге, что во владении Империи вечного солнца, либо как иначе ее величают Соллар. Правда, если верить Ловцам хаоса, то на их землях, что расположены далеко на западе средиземной полосы материка, так же есть выход к океану. Но западный океан так же недоступен никому, так как владения Ловцов хаоса запретный любому, кто не состоит в их ордене и оттого ступив на их землю, попросту живым уже не вернуться.

– Как итог имеем четыре океана: северный, восточный, южный, западный. И по иронии ни на один берег океана так просто не попасть. В Северные земли без разрешения со стороны кланов севера. В южных землях ты попросту не пройдешь древней пустыни, умрешь раньше от жажды или от ядовитых животных. На западе тебя заколдуют ловцы, прежде чем ты пару верст пройдешь по их землям. А на востоке, на востоке у нас по всей длине идут горные хребты, непроходимые и опасные. – Кай прервал свой долгий рассказ, пытаясь сформулировать к чему же он так долго это все объяснял Раинкхайю. – Я долго искал, но не нашел ни одного упоминания о твоей родине. О друидах иссари, что могли не только поклонялись природе и получали ее защиту, но и превращаться в животных. Упоминания в старых текстах я все же нашел. Только вот датировались они самым началом третьей эпохи и последнее упоминание встречалось лет восемьсот назад. Место, где они жили, действительно располагалось где-то на северной части средиземного континента. Считалось у людей тех лет крайне опасным местом, отчего жившие тогда назвали эту территорию запретной. Многие пытались найти путь к родине иссари, но тропы никто не находил, вот уже как восемь веков.

Раинкхай уже успел дожевать свое мясо, выпить вино. Слушая рассказ Кая голову Раинкхайя заполнили сомнения. Он знал, найти свой дом задача очень непростая, но он даже не подозревал что это могло стать и вовсе невыполнимой задачей.

– Итак я повторю свой вопрос. Что ты станешь делать если не найдешь пути домой? – голос Кая казался пугающе серьезным.

– Отвечая на твой вопрос – я не знаю, что стал бы делать, если бы мы с Исрей по итогу поисков так и не нашли бы свой дом. – Раинкхай сидел озадаченный, впервые задумавшись о том, что действительно он не знает, что бы он стал делать в случае неудачи. Более того, он абсолютно не помнит дороги.

– И потому сегодня я пришел к тебе. У меня есть предложение для тебя Раинкхай. Возможно, мое предложение – это твой единственный шанс.

Слабый свет факела озарял лицо Кая. Выражение лица рыцаря ордена Огненной Птицы было серьезным. Раинкхай никогда не видел его таким серьезным раньше. Отчего и сам Раинкхай выпрямился, сел прямо. Отбросив лишние мысли, он внимательно глядел на Кая.

– Это поможет мне вновь обрести свободу?

– Не сомневайся, мой юный ученик.

– В таком случае я внимательно слушаю вас, мастер Кай.