Запретная женщина

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Она заснула. Его друг был мертвецки пьян и похрапывал, завалившись на кушетке, а его красивая жена, свернувшись клубочком, словно юная дева, сладко посапывала, подложив под щеку ладони. Хунгур склонился над ней, разглядывая ее лицо в надежде найти что-то отталкивающее и несовершенное. Увы, она была почти идеальна. Единственное почти – и самое весомое – Дивина была женой его друга.

– Проснись, – грубо произнес Хунгур и женщина, услышав его грозный голос, испуганно подпрыгнула, пробуждаясь.

– Что случилось? – прошептала она, и, испугавшись близости мужчины, возвышавшегося над ней, отпрянула назад.

– Твой муж пьян. Покажи вашу спальню. Не оставлять же его здесь, – Хунгур смотрел на нее хмурым взглядом. Губы его были поджаты, а крепкие руки уперлись в бедра.

– Хорошо, – Дивина поднялась на слабые ноги и спешно разгладила платье, словно опасаясь, что гость заметит несовершенства на ней. Она посмотрела чуть подальше – Мариус, запрокинув светлую голову, бесстыдно громко храпел. Сколько же нужно было выпить, чтобы быть в таком состоянии?

– Идемте, – позвала Дивина, тихо выходя из зала и придерживая двери.

Хунгур, как игрушку, взвалил друга на плечо и последовал за молодой женщиной. Она торопливо поднялась на второй этаж. Мужчина, следовавший за ней, залюбовался ее силуэтом – гибким, с приятными и нужными округлостями, и пленительная мысль о том, что она могла бы вот так звать его провести с ней ночь, отозвалась возбуждением во всем теле. Хунгур с силой сжал челюсти, раздражаясь на собственные размышления и реакцию тела.

На втором этаже царила полутьма. Лишь несколько факелов рассевали ее, делая все очертания вокруг размытыми и причудливыми. Пока Дивина шла по коридору, она почти болезненно ощущала взгляд Хунгура на себе. Его взгляд был тяжелым и столь горячим, что кожа молодой женщины начала покалывать. От этого движения ее стали торопливыми и резкими. Ей было не по себе. А еще, она не знала точно, где находится спальня ее мужа. Пришлось рассуждать логически. Женщина точно знала – комната Мариуса находилась в противоположном крыле дома – южном.

Она шла по коридору, понимая, что идет здесь впервые за все шесть лет. К счастью, интуиция не подвела Дивину, она распахнула дверь – и глазам предстала хозяйская спальная. Роскошная, из темно-красного шелка, который был, казалось, повсюду – покрывало и подушки на кровати, шторы, балдахин и даже обивка кресел так же были сделаны из него. Высокие столбы по двум сторонам кровати были позолочены и украшены кровавыми рубинами.

Хунгур опустил Мариуса на кровать. Дивина замерла у самого порога, боясь шевельнуться и размышляя, когда ей лучше удалиться к себе в комнату – сейчас или чуть позже. Она подвинулась в сторону, избегая смотреть на темноволосого мужчину, когда тот приблизился к двери, намереваясь уйти. Он пугал ее. От него исходила странная энергия. Энергия власти, силы и опасности.

– Спасибо, – глухо произнесла молодая женщина, когда Хунгур взялся за дверную ручку. Голос ее дрожал, и воин заметил это, но ничего не сказал. Мужчина кивнул головой и, наконец, вышел из спальни, плотно прикрывая за собой дверь.

Дивина облегченно выдохнула и шагнула вперед, намереваясь подождать некоторое время тут, а затем вернуться в свою комнату. Она бросила через плечо обеспокоенный взгляд на мужа, опасаясь его реакции на ее присутствие в хозяйской спальне, но мужчина продолжал храпеть. Молодая женщина сделала пару шагов к окну, и тут ее внимание привлекла маленькая статуэтка, стоявшая рядом с огромным, во всю стену, зеркалом.

Сделанная из чистого золота, статуэтка изображала очень красивую, молодую женщину. Волосы ее струились до самых бедер, изгибы тела были плавными и женственными, ноги – длинными и стройными, ну а лицо было настоящим произведением искусства. Она была прекрасна. Дивина залюбовалась ей, прежде чем осознать, на кого похожа эта статуэтка. Лунный свет, прокравшись сквозь окна, помог молодой женщине увидеть правду. Эта статуэтка была ее уменьшенной копией…

Дивина ощутила смятение и горечь, разливающуюся по горлу. Она отпрянула от статуэтки, словно от чего-то заразного и грязного. Что это могло значить? Мариус ни разу за все эти шесть лет не позвал ее в свою спальню, однако хранил ее изображение, сделанное из золота… хранил и, судя по всему, берег.

Молодая женщина спешно покинула комнату, сдерживая внутри себя слезы. Еще не время плакать. Сперва, нужно оказаться в безопасном месте, и лишь затем позволить себе побыть немного настоящей – со слезами, с хлюпающим, покрасневшим носом, с трясущимися руками и растрепанными волосами. Это было ее настоящей и единственной роскошью – возможность побыть собой, выплеснуть из себя боль и отчаяние. Перестать хоть на короткое время быть идеальной куклой. Перестать бояться, что ее осудят, окинут разочарованным взглядом, с укором заявляя, насколько она неидеальна.

Дивина почти дошла до своей спальни, когда ее внимание привлекла тень, которая, казалось, выступила из дальнего окна. Этой тенью оказался тот, кого меньше всего сейчас женщина хотела видеть. Прежде, чем увидеть мужчина, она ощутила его каждой клеточкой своего тела. Она ощутил его аромат – терпкий, горьковато-сладкий. Он окутывал и расслаблял.

– Дивина? – голос Хунгура звучал негромко и источал едва уловимую опасность. – Что заставило вас покинуть спальню и мужа? Ему стало плохо от вина? Он всегда так напивается?

Она молчала, пытаясь собрать в голове по кусочкам подходящий, не компрометирующий ее ответ. Увы, ничего достойного для этого не шло ей на ум. Женщина вздохнула и произнесла:

– Мариус напивается так изредка. С ним все в порядке. Я шла в свою комнату. Надеюсь, вы удобно разместились? Тогда желаю вам добрых снов и прошу прощения, я тороплюсь.

Не давая гостю ответить, Дивина сделала пару шагов и, открыв дверь в свою спальню, скрылась там, не забыв запереть замочек.

Женщина прижалась спиной к двери, дыша прерывисто и шумно. Она пыталась успокоить свое бешеностучащее сердце. Всего пару слов с Хунгуром – и ее трясло от страха и других, непонятных чувств. Скорее бы он покинул их. Скорее бы уехал, забрав ее беспокойство с собой.

Хунгур задумчивым взглядом окинул закрывшуюся неподалеку дверь. Звук дверного замка прозвучал довольно громко в возникшей тишине. Воин был удивлен, но не обескуражен. Мало ли какие порядки в семье его друга. Мужчину это мало интересовало. Он прошествовал в свою просторную комнату и, разместившись на широкой кровати, погрузился в сон. Ему снился золотистый женский силуэт…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Хунгур проснулся на рассвете – полным сил и энергии. Он тут же поднялся на ноги. Лежать в кровати после сна мужчина считал женским делом, никак не мужским. Его тело нуждалось в тренировке, в движении. Воин некоторое время поупражнялся в «бое с тенью». В его голове, полной идей и целей, выстраивался план грядущего дня. Сполоснув голову прохладной водой из кувшина, Хунгур наспех вытерся.

Мужчина, желая впустить в легкие свежий воздух, вышел на балкон. Вид отсюда был красивый – с востока простирались первые пески начинающейся пустыни, с севера – зеленые луга, освещенные оранжевыми лучами восходящего солнца. Неудивительно, что Мариус поселился на этих землях. Небо стало стремительно светлеть, превращаясь из темно-серого в светло-голубое. Лучи солнца заскользили по крышам построек, что были во внутреннем дворе. Новый день наступил.

Внимание мужчины привлекла золотистая головка, склонившаяся над чем-то. Хунгур, прислонившись плечом к белоснежной колонне, посмотрел на дальний балкон. Вскоре, он лицезрел нежную картину. Дивина, одетая в просторную ночную сорочку, с протянутыми руками, кормила птичек. Те садились к ней на раскрытые ладони, наполненные зерном и хлебными крошками, и смело, без какой-либо опаски, поглощали лакомство, при этом успевая еще чирикать.

Молодая женщина, вероятно, улыбалась – по крайней мере, Хунгуру так показалось. А еще, она что-то говорила птичкам. Слова сложились в стихи, нет, Дивина пела им что-то про родной край и свободу. Голос ее был мелодичным, женственным. Даже он был у нее красивым. Вероятно, так поют сирены, заманивая несчастных моряков. А потом с аппетитом пожирают их. Вот какое сравнение пришло в пытливый ум Хунгура. Он заставил себя вернуться в комнату, дабы даже не думать о прекрасной женщине.

Дивина, слишком погруженная в собственные мысли и воспоминания о доме, даже не заметила, что за ней наблюдали. Она с радостью накормила пташек, а затем, немного полюбовавшись рассветом, вернулась в спальню. Там ее уже ожидали пришедшие служанки – одна из них занялась утренним туалетом госпожи, принеся теплую воду и ароматное мыло, другая – принялась расчесывать ее прекрасные волосы. Прислуга одаривала Дивину комплиментами, восхищаясь, как и прежде, ее красотой. Молодая женщина тепло благодарила их. Она понимала – так они хотели поддержать ее. Служанки догадывались о странных отношениях между госпожой и господином. Любая бы приуныла от такого. Поэтому, они делали, что могли – поддерживали Дивину добрыми, искренними словами.

Вскоре, госпожа была готова к завтраку. В этот раз на ней было платье из белоснежного шелка. Его рукава, расширенные книзу, красиво струились, и чем-то напоминали крылья прекрасной птицы. Дивина застегнула на талии узкий пояс из золотой нити. От других украшений молодая женщина отказалась, чем заслужила настороженные взгляды служанок – те знали, что хозяин буквально требовал, чтобы госпожа увешивала себя роскошными украшениями.

– Устала, – кратко пояснила Дивина, спешно покидая спальню.

Спускаясь по лестнице, красавица пыталась уравновесить собственные чувства – но страх, волнение, душевная усталость, соединившись в клубок, терзали ее сердце и делали женщину обеспокоенной. Если раньше эти чувства были немного приглушенными, то теперь молодая женщина остро ощущала их. И это сделало Дивину слишком торопливой и неловкой. Она поняла это лишь тогда, когда ее стопа поскользнулась на вычищенном до блеска мраморном полу, и молодая женщина упала на него, с глухим звуком и стоном, срывающимся с губ. Наученная горьким опытом, Дивина попыталась подставить руки под лицо, поэтому ладони и колени приняли весь удар на себя.

Слезы подступили к глазам и, не спрашивая разрешения, потекли по щекам красавицы. Молодая женщина знала – у нее есть еще всего пару мгновений, чтобы скорее скрыться от позора и осуждающего взгляда мужа. Но она не успела. Послышались шаги и мужские руки, как пушинку, подняли ее с пола. Взглянув на обладателя невероятно сильных рук, Дивина сжалась – это был Хунгур. Черные глаза, изучающее, скользнули по ее заплаканному лицу. Сейчас, без косметики и блестящих украшений, Дивина показалась мужчине удивительно молодой и еще более красивой. Она больше не была похожа на эфемерное создание, золотую богиню или статую. В его руках была женщина – из плоти и крови. Под своими пальцами Хунгур ощущал ее мягкое тело, теплое и невероятно соблазнительное. Волна желания нахлынула на воина. Что же, это была нормальная реакция здорового мужчины на прикосновение к красивой женщине. Ничего больше.

– Идти можешь? – вопросил он, желая как можно скорее избавиться от слишком опасного груза. Дивина подняла на него глаза, и Хунгур на короткое мгновение перестал дышать, пораженный увиденной красотой. Ее глаза были прекрасными и необычными – влажные от слез, словно умытая утренней росой трава, что была на северных лугах. Она смотрела недолго, но мужчина успел отметить, каким напуганным, уязвимым был взгляд женщины.

– Да, спасибо, – выдохнула женщина.

Хунгур поставил ее на ноги и пошел вперед, не оглядываясь. Как только он скрылся, Дивина оглядела свое платье – оно было совсем немного помятым, но, к счастью, падение не разбило колени, а значит, крови на белоснежном шелке не обнаружилось. Зато была боль. Пульсирующая. Стиснув зубы, молодая женщина очень медленно пошла в сторону зала, где был накрыт стол для завтрака.

У распахнутых дверей Дивина чуть приостановилась и выпрямила спину. Молодая женщина шагнула внутрь, и тут же заметила на себе недовольный взгляд мужа. Завидев ее, Мариус прервал беседу с Хунгуром. Он кивнул на стул, приготовленный для жены и, когда та села на него, задал вопрос:

– Что задержало тебя, дорогая?

Дивина окинула быстрым взором сидящего рядом с мужем Хунгура – мужчина даже не смотрел на нее. Все его внимание, казалось, было приковано к открывавшимся из окна, картинам цветущего сада.

– Я поскользнулась, – глухо, стыдясь себя, честно ответила молодая женщина.

Мариус, не сдержавшись, нахмурил свои светлые брови.

– Дивина, – выдохнул он, – это уже, вероятно, тридцатый раз. Ведешь себя, как ребенок! Хорошо, платье не испортила.

Она кивнула в ответ, лицо ее стало розовым от унижения и еще от того, что свидетелем их беседы был друг мужа. Но, казалось, тот не заметил высказывания Мариуса. Хунгур продолжил медленно вкушать блюда и о чем-то негромко беседовать с хозяином дома.

Прислуга наполнила кубок Дивины чистой водой. Молодая женщина с легкой улыбкой поблагодарила служанку и принялась за завтрак. Она старалась не смотреть на мужа и его собеседника. Ей хотелось поскорее закончить с едой и скрыться в своей спальне. Женщина ощущала себя уставшей. Слишком уставшей. Эта усталость становилась все сильнее и сильнее, отнимая остатки сил и желания жить.

– Предлагаю тебе немного отдохнуть, – с улыбкой, обратился к темноволосому мужчине хозяин дома. – Ты знаешь, здесь у нас сохранились римские термы. Я частенько отдыхаю там и развлекаюсь. Все – таки римляне умели делать хорошие вещи.

– Звучит заманчиво, – Хунгур вежливо улыбнулся собеседнику, откидываясь на спинку стула.

Мариус бросил на жену сияющий взгляд и произнес:

– А ты, дорогая, присоединишься к нам?

Хунгур чуть нахмурился и заметил, как побелели вцепившиеся с силой в кубок с водой, тонкие пальцы Дивины. Она потрясенно смотрела на мужа, силясь найти ответ. Кровь застучала в ее ушах. Если она откажется… чем это грозит ей?

Возникшую тишину нарушил властный голос Хунгура:

– При всем моем уважении, Мариус, я хотел бы отдохнуть без женского общества.

Хозяин дома принял ответ друга, произнося:

– Ну что же, как пожелает мой дорогой гость.

Римские термы выглядели роскошно – выполненные из отполированных мраморных плит, с открытым бассейном с холодной водой и другими помещениями, в которых была различная температура воздуха, они были прекрасным местом для отдыха. Чисто мужского отдыха. Дивина ни разу не была здесь, и она прекрасно догадывалась, как и чем занимался ее муж и его частые гости.

Сейчас же два друга, устроившись удобно на теплых каменных сиденьях, продолжили беседу о грядущей войне.

– Мне нравится твое предложение, – Мариус откинул голову назад, глядя мечтательно в высокий потолок. – К тому же, мне поднадоело быть в тени Константина. Другое дело воевать рядом с тобой, рука об руку.

– Я рад, что это так, – отозвался Хунгур, вытягивая перед собой свои смуглые, сильные ноги. Его лоб покрылся мелкими капельками пота. А тело немного расслабилось от приятного жара.

– Тогда дай мне пятнадцать дней, и я прибуду к тебе со своими людьми. Скажи только куда мне прибыть?

– Пятнадцать дней это слишком долго. Даю тебе десять, – Хунгур окинул друга задумчивым взглядом, – я и мои воины будут ждать тебя на северо-восточной границе, вблизи самой крупной реки, протекающей там.

– Я понял, где это, – Мариус кивнул головой. – Договорились.

Он протянул свою ладонь, и друг крепко сжал ее.

– Ну а теперь, когда серьезные дела улажены, можно и развлечься, надеюсь, теперь ты не будешь против женского общества, – заявил светловолосый мужчина и хлопнул в ладони.

Тут же, из соседнего помещения вышли две женщины. Они были невысокого роста, с длинными темным волосами, и персикового цвета кожей. Их глаза – карие – выражали желание угодить. Незнакомки были одеты в одежды сливового цвета, чем-то по своей форме напоминающие римские тоги.

– Ну же, дорогой друг, выбирай, они обе хороши, – улыбнулся Мариус, окидывая женщин голодным взглядом.

– Я бы предпочел более уединенное место, – заметил Хунугр, скользя оценивающим взором по незнакомкам. Те хихикали, взбудораженные его вниманием.

Мариус кивнул головой и рукой указал в отдаленный зал. Его друг, поднявшись на ноги, позвал с собой одну из прелестниц…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Дивина окинула усталым взглядом свое отражение – увы, красные глаза выдавали состояние молодой женщины и то, что она проплакала треть дня. А ведь она должна выглядеть идеально! Но разве возможно было сдержаться, когда ее супруг предложил ей такое? Одно воспоминание об этом, и тело молодой женщины охватила дрожь. Удивительно и радостно то, что Хунгур отказался от этого. Однако, это могло быть всего лишь раз. К тому же, он уедет, а взамен прибудут другие. И страшные догадки, и сны начнут превращаться в ужасающую реальность. Сможет ли она выдержать? Быть может, смерть – стала бы лучшим решением и долгожданным освобождением? Стоит лишь проявить храбрость… или же, наоборот, трусость? Эти мысли напугали молодую женщину.

Желая развеяться и отвлечься, Дивина решила прогуляться перед ужином в саду – там как раз начали зацветать персиковые деревья, и все кругом становилось волшебно-прекрасным. К тому же, свежий воздух и прогулки благотворно влияют на внешний вид. Глядишь, и не будет так заметно ее унылое состояние. И, быть может, любуясь на прекрасное, что есть вокруг, она больше захочет жить и ценить свою жизнь, принимая ее со всеми невзгодами.

Вскоре, Дивина уже медленно шествовала между цветущих деревьев. В саду, кроме нее и птиц, вероятно, никого не было. Воздух был пропитан теплом и сладостью от распускающихся цветов. Поэтому молодая женщина с наслаждением восприняла эту прогулку. Она давно привыкла к одиночеству. Оно не пугало ее, но все же, иногда приносило боль и беспокойство. Особенно по ночам. Но не в этот раз. Проходя мимо распускающихся роз, Дивина наклонилась к ним и вдохнула их аромат. Необыкновенно. Она обожала розы. И вот эти, розовые розы, посадила своими руками. Правда, затем получила выговор от Мариуса, что его жене – не подобает копаться в земле. У него были свои собственные представления о том, какая у него должна быть жена. И Дивина должна была соответствовать им. Больше она не притрагивалась к земле. А так же, не имела право громко смеяться. Хотя, причин для смеха с каждым днем становилось все меньше и меньше… Были и другие пункты, которые Дивина была обязана соблюдать.

Молодая женщина, отгоняя от себя грустные мысли, подошла к стайке птиц, разместившихся возле статуи мужчины. Дивина рассыпала перед птахами мелкие зернышки, прихваченные для них. Птички начали весело щебетать и клевать угощения.

– Кушайте, а потом летите, – негромко промолвила красавица, любуясь ими, – летите, куда стремится ваша душа. Как же, наверное, хорошо быть свободными!

Хунгур, заглянувший в сад, услышал произнесенные Дивиной слова. И эти слова больно отпечатались в его сердце. Один взгляд на стоявшую впереди женщину – и он ощутил ее тоску и тщательно запрятанную грусть. Мужчина намеренно громко шагнул, и под его стопами захрустели камешки.

Дивина испуганно обернулась. Бледная, с покрасневшими глазами, она не знала, что ей делать. Женщина выглядела так, будто ее поймали на месте преступления. Где же та уверенная, холодная красавица, что встречала его вчера? Воин сделал несколько шагов вперед.

– У вас красивый сад, – максимально вежливым тоном сообщил Хунгур, оглядывая персиковые деревья и задерживая взгляд на розах и их раскрывающихся бутонах. – Какие красивые розы.

– Спасибо, – Дивина разгладила несуществующие складки на жемчужно-сером платье. – Эти розы я выбирала и сажала сама. Это было в первый год моего замужества. Я и не думала, что они приживутся, а они прижились.

«В отличие от меня», – промелькнуло у нее в голове.

Она умолкла, удивляясь своей открытости перед совершенно чужим человеком. Мужчина кивнул головой и подошел поближе, обращая внимания на птиц.

– Это те самые птахи, что прилетают к вам по утрам? – поинтересовался он. Его губы, казалось, чуть подрагивали от сдерживаемой им улыбки.

Дивина чуть порозовела. Откуда он мог знать? Вероятно, сегодняшним утром увидел ее – растрепанную, в простой одежде на балконе.

– Да, те самые. Они прилетают ко мне уже не первый год, – ответила она, чуть больше покраснев.

Хунгур присел и раскрыл широкую, смуглую ладонь, на поверхности которой оказалось несколько зернышек. Он протянул руку вперед, и, к удивлению и некоему восхищению Дивины, пара птичек смело забралась на его ладонь, приступая к трапезе.

Мужчина обернулся и посмотрел на молодую женщину странным взглядом.

– Вижу, вы удивлены, – усмехнулся он. Дивина кивнула головой:

– Так и есть.

– Почему же? – Хунгур поднялся на ноги и теперь стоял рядом с ней, возвышаясь. В глубинах черных глаз полыхали маленькие огоньки.

– Потому… что я вас боюсь, а вот птички – нет, – честно призналась она.

Холодная и одновременно чувственная – бывает же такое сочетание – улыбка изогнула жестко очерченные губы мужчины. Дивина еще больше смутилась, когда Хунгур чуть наклонился вперед, при этом сохраняя между ними расстояние, и сказал, предостерегая и дразня:

– И правильно делаешь, Дивина.

Голос его был грубоватым, с нотками, в которых чувствовалось желание подчинять и обладать. Молодая женщина порывисто отвернулась и поспешила дальше в сад, желая скрыться как можно дальше от гостя. Что за странный, страшный и совершенно непонятный человек!

Первыми мыслями Хунгура, как настоящего охотника и завоевателя, было догнать уходящую женщину. Но мужчина подавил свой порыв. Он резко отвернулся, злясь на себя. Желание – сладкое и томящееся, охватило его сильное тело. Будто он не провел четверть дня в плотских утехах с темноволосой женщиной! Но достаточно было лишь одного взгляда на Дивину, как страсть нахлынула с удвоенной силой. Удивительно, что его друг, имея такую роскошную жену, предпочел ей обычную женщину, которая хоть и обладала приятной внешностью, не шла ни в какое сравнение с Дивиной.