Экспериментатор, или Доктор Такерман

На тот момент мне с трудом удавалось воспринимать услышанное и запоминать мысли профессора-призрака. Я, поглядывал на него искоса и пытался распознать одно – это он на самом деле или моя галлюцинация? Однако профессор, не обращая никакого внимания на моё состояние, продолжал настойчиво убеждать меня, словно студента, в своих очевидных выводах. Я соглашался с ним, кивая головой в такт тяжёлым шагам, продолжая посматривать то на него, то себе под ноги. Через какое-то время мы одновременно остановились, развернувшись лицом друг к другу.

Немыслимо, но оказалось, что передо мной стоит не доктор Такерман, только что так навязчиво мне раскладывавший по полочкам своё научное открытие, а мой зеркальный двойник, заметивший моё изумление и тотчас предложивший поменяться с ним телами, дабы завершить эксперимент, уже подошедший к концу. Я безразлично согласился, чтобы скорее покончить со всем этим далеко зашедшим процессом. Проводив взглядом уходящий от меня собственный силуэт, я плюнул на всё и, бессмысленно побрёл домой спать.

Несколько суток я проспал трупом. Ещё суток трое я восстанавливался с помощью заранее подготовленной аптечки и не выходил из дома. И только через неделю, выспавшись вдоволь, я пришёл в себя, сел за письменный стол и принялся описывать своё полуторанедельное путешествие в «Зазеркалье». Помню, что это название эксперимента мне пришло в голову на четвертые бессонные сутки, когда вокруг меня стали меняться предметы, появляться ранее незнакомые мне запахи, цвета, звуки и странные тени, имеющие невероятно огромные или очень мелкие размеры, напоминающие мазки кистью по холсту. Они внезапно появлялись в воздухе и тихо таяли в нём, словно след самолёта, пролетающего на большой высоте в голубом небе. Только эти тени были всех цветов, даже таких, которых я никогда не видел.

«Я встретил всех умерших, кого знал в своей жизни и общался с каждым из них. Я провёл с ними за это время, как мне показалось, несколько лет. О том, что существует, что-то тонкое, скрытое от каждого живого человека не осталось сомнений. Оно постоянно находится здесь, рядом с нами. Мне удалось вернуться на сотни лет назад и видеть своими глазами происходящее в те времена не только с моими родственниками, а даже провести анализ достоверности истории, какой мы знаем её в наше время двадцать первого столетия. Но, главное, думаю, не это. Главное, что прошлое и будущее происходит сейчас в эту же минуту параллельно с нашим настоящим. Никто никуда не исчезает, хотя всё живое умирает, их хоронят, и болезненно горюют о никогда невозвратимом. Однако это всего лишь кадры киноленты. Если же чуть отмотать плёнку назад, то все продолжают жить и делать то, что делают. Таким образом, я пришёл к выводу, что жизнь – не линия, не спираль, а колесо, крутящиеся вокруг нас или вокруг нашего мозга, являющегося как источником, так и приёмником различного рода информации. Надо только смотреть в ту временную точку, которая интересует тебя, как зрителя. Ещё меня поразил факт, что внешность наша неизменна, также как пол, имя и сама судьба, написанная или запрограммированная кем-то. Мы называем Его Богом. Возможно так. Но ни Его самого, ни связи как таковой, с Ним, я не наблюдал».

Сделав эту запись я специально отложил на месяц все мысли, связанные с проведённым мной путешествием, дабы вернуться к обдумыванию происшедшего ещё более протрезвев от увиденного. Спустя установленный срок я сделал следующую запись, она была короткой.

«На днях я опять встретил своего зеркального двойника».

Ещё через один месяц я написал следующее.

«Он шантажирует меня, появляясь неожиданно в любое время и в любом месте, предлагая мне, ещё раз провести несколько дней без сна, чтобы снова поменяться телами, чтобы он смог вернуться в своё время этой бесконечной киноленты. Здесь ему больше делать нечего. Он, как и я, удовлетворил своё любопытство и нам обоим этого достаточно. Если я не соглашусь на его условия, то через несколько недель он повесит меня под потолком моей спальни, и все сочтут это банальным суицидом. Я отказал ему, потому что находился в своём времени, а он… Это уже его проблемы».